По следам обречённых душ (СИ)

Глава 1. Живущие за завесой. Часть 2

— В сторону! — яростно воскликнул сопротивленец. Он уверенным движением натянул лу́чную тетиву. Тёмные перья на концах игриво защекотали пальцы, призывая скорее выстрелить.

Как только товарищ отпрыгнул в сторону, Э́пкальм, не мешкая, выстрелил в тёмную тварь с рубиновыми глазами. Чёрная, как ночное небо, фигура монстра переливалась; сам он твёрдо стоял на двух лапах. Существо протянуло худощавую ручищу с длинными кривыми пальцами к сопротивлёнке. Однако больше и шага ступить не успел. Лидер с холодной решимостью выпустил стрелу и попал прямиком в глаз твари. Та в мгновение ока рассыпалась, обратилась в невесомый пепел, а после и вовсе растворилась от порыва ветра.

Не мешкая, Э́пкальм развернулся, чуть заслышав позади яростные шаги. Оценив скорость и движения противника, сопротивленец проворно ушёл вниз, оказываясь под тварью. Та сообразила, что произошло, когда лидер отсёк мечом передние конечности, лишив тебра́рума шанса на атаку. Следующим движением Э́пкальм скривился и пронзил голову существа, которое последовало за соотечественником.

— Светлой Девы на них не хватает, — недовольно рыкнул Э́пкальм, поднялся с земли и запрятал меч в ножны. Отряхнув одежду, он подхватил с земли лук и закинул за спину. — Ну что, псины, прискакали?

— Уже подлетают, — отозвался светловолосый сопротивленец с озорной улыбкой. — Как обычно пропустили всё веселье.

Лидер осторожно выглянул из укрытия, наблюдая за тем, как по полю мчались пате́лансы. Эти противные машины Эпкальм не переваривал, как и тех, кто на них летал. Убегать от них было тем ещё удовольствием. Помимо того, он считал их неуклюжими из-за круглой формы.

Само средство передвижения представляло собой металлический полукруг, на котором располагались два кресла и панель управления, а позади, время от времени, Эпкальм замечал дополнительное место в виде полукруглого дивана по кайме, но там обычно сидел простой люд, который требовался в перевозке. С одной стороны крепился руль, походящий на штурвал самолёта. Так же летательные аппараты оборудовались защитным куполом, что предотвращал атаку на водителя и пассажира. Единственное, что по мнению сопротивленца было полезно, так это способность машины подниматься на несколько метров над землёй и передвигаться по воздуху. В остальном же считал её несуразной.

— Пора возвращаться в штаб, пока шавки не начали шерстить территорию. Не хватало нам ещё и с ними стычки. Бездельники. Пока докатят на своих таратайках, всех уже перебьют, — возмутился Эпкальм, а после махнул отряду, давая приказ отступать.

Помимо академии в Зазавесье существуют организации, поддерживающие порядок на землях, однако их интересная особенность в том, что между ними своего рода холодная война. Они занимаются практически одними и теми же вещами — охраняют жителей и спокойствие. Им приходится ежедневно сталкиваться с отвратными тварями, что далеко не первый век терроризируют население. Тебра́румы устраивают кровавые расправы, на которые обычный человек смотреть спокойно бы не смог, но ведь и за завесой живут не совсем простые люди.

Куве́лы, хоть и привыкли к зверствам, не смогли избавиться от дикого страха перед свирепым врагом. Тёмных монстров прозвали тебра́румами. Может твари и не были бы большой проблемой, не находись они в подчинении Тёмного Властителя, также известного, как — Итенедони́мус. А проблема в следующем: сколько их не убивай, на смену создадут ещё больше, а порой и сильнее. Помимо тебра́румов в распоряжении могущественного врага находятся и люди, зовущиеся — тенада́серами. Они приносят ничуть не меньше головной боли, что ордену, что сопротивлению, потому как хитрые подлецы умудряются устраивать ловушки и дурить головы вместе с созданиями ночи.

Седьмой орден света и находящаяся на его территории сопротивленческая организация, именуемая «Промежутком», враждуют между собой.

Орден долгое время ведёт холодную войну с сопротивленцами, а всё из-за разной политики ведения дел и разнящихся методов достижения целей. С угрозой Тёмного Властителя борются обе организации, но, даже имея общего врага, не объединяют усилия.

Влияние и вес у них так же различаются, поскольку одна организация официально поддерживается правителем, а вот вторая держится за счёт себя самих.

Сотрудничество невозможно по одной простой причине — «Промежуток» создан с целью противостояния ордену, по крайней мере, так всегда говорили его основатели. Именно эта история и известна лидеру одного из отрядов сопротивления — Э́пкальму Анои́льтенсу.

Ему не раз рассказывали о бесчинствах ордена, с которыми столкнулись сами основатели. Чтобы доложить о проступках, у сопротивления просто-напросто нет весомых доказательств, да и кто бы стал их слушать? Участники «Промежутка» пытаются бороться с подпольной деятельностью блюстителей закона.

Нервничая, Эпкальм посмотрел на пожелтевшие от времени стены штаба. Позади лидера шагал отряд, коротая время за разговорами о задании и планах на оставшийся день. В отличие от, ребят сопротивленец ощущал внутреннюю тревогу из-за разговора с главой. Он не был уверен, одобрит его идею предводитель или отвергнет, выставив Эпкальма глупцом.

Глубоко вздохнув, он зашёл в здание. Его встретили привычные короткие коридоры, небольшие комнатки первого этажа со сквозными проходами, слегка запылившиеся и выцветшие ковры. Пол скрипел под ногами то ли возмущаясь, то ли приветствуя. От запаха свежей выпечки желудок крутило, Аноильтенс невольно представил в руках одну из свежих булочек и вкус корицы на языке. Свет проскальзывал внутрь через небольшие окна, аккуратно занавешенные чистыми занавесками. Старая мебель измученно выглядывала со своих мест; она уже готовилась жалобно заныть, когда кто-то решит ей воспользоваться. Однако в штабе царила полюбившаяся атмосфера, которую приверженцы считали домашней.

Чтобы не передумать ненароком, Эпкальм решил не медлить и устремился в кабинет Гло́раса. Взобравшись по скрипучим ступенькам, он прошёл по коридору. Снова и снова выстраивал в голове наиболее подходящую формулировку предложения и повторял самые удачные варианты по несколько раз, чтобы не запутаться. Он гонял мысли из одной стороны в другую и заметить не успел, как оказался перед дверью главы.

Сделал глубокий вдох и выдох. Сопротивленец затарабанил по деревянной поверхности.

— Войдите, — приглушённо ответил Гло́рас.

Эпкальм прошёл внутрь светлого и просторного кабинета и подошёл к столу Гло́раса. Глава по обыкновению сидел над какими-то бумагами. Анои́льтенс предположил, что это могут быть стратегические планы операций или записи с заданий сопротивленцев. Поскольку «Промежуток», в отличие от ордена, не является организацией, финансируемой ка́нтом, то есть страной, то Эпкальм не совсем понимал, зачем Глорас и остальная верхушка ведут подобную отчётность. Деньги они достают, выполняя задания, полученные в са́йдах — поселениях, да и в ряды сопротивления, пусть и заочно, но входит несколько довольно обеспеченных людей, помогающих финансово.

Эпкальм присел на край стола, отгоняя мысли прочь.

— Как прошло? — поинтересовался Глорас, отвлекаясь от записей. — А ну брысь, это тебе не стул, — беззлобно добавил он, показав соответствующий жест.

Эпкальм выдохнул, пододвинул к себе стул и пересел.

— Без происшествий. Все члены отряда в порядке. Травм и ранений никто не имеет. Тебрарумы устранены. Мы также дождались, пока прибудут орденские псы, а после покинули укрытие и вернулись. Иными словами, всё как обычно. — Эпкальм подпёр голову рукой.

— Отлично, меньшего я от тебя и не ждал! — Глорас улыбнулся не только губами, но и ясными голубыми глазами.

Эпкальму нравилось, когда он так делал, ведь это говорило о том, что глава и правда искренен. Именно поэтому Аноильтенс всегда старался, как никто другой, чтобы не потерять расположение и оправдать возложенные на него надежды. Хотя временами приходилось тяжко, и это давило на него грузом ответственности.

— В общем… я ещё хотел кое-что спросить, — начал Эпкальм, старательно скрывая неуверенность в голосе.

— Говори. — Глорас отодвинул документы, подался вперёд и воззрился на подопечного.

— Я всё думал о том, что тенадасеры всегда на шаг впереди нас, а нам бы не помешала бо́льшая осведомлённость об их планах. — Эпкальм замолчал, оценивая ситуацию. — Может и нам стоит сделать шаг? Мы ведь не можем всё время только защищаться и играть по чужим правилам, нужно бы показать, что мы решительно настроены.

— Эпкальм, ты нервничаешь. — Глорас сузил глаза, отчего сам Аноильиенс слегка запаниковал.

Послав в ответ взгляд: «Не понимаю, о чём ты говоришь», он уже собрался продолжить. Однако по выражению Глораса стало понятно, что он уже знает, о чём тот хочет спросить.

— Когда нервничаешь — начинаешь ходить вокруг да около. Выкладывай уже.

— Может, внедрим к тенадасерам нашего человека, чтобы он докладывал об их планах, — проговорил на одном дыхании Эпкальм, стиснул кулаки и посмотрел Глорасу в глаза.

Глава взял небольшую паузу, отчего Аноильтенс, чтобы унять нервы, окинул взглядом его слегка вьющиеся русые волосы, собранные в короткий хвост. Когда Глорас коротко потёр «поломанный» у переносицы нос, Эпкальм уже знал ответ.

— Мы не можем позволить себе подвергать опасности наших людей. Это очень опасно не только для лазутчика, но и нас самих. Я понимаю, что ты думаешь на благо сопротивления, но это слишком большой риск. Подумай сам, в их рядах есть такие тенадасеры, которые могут способностями вытащить любую информацию, а это значит, что наши планы откажутся раскрыты, не говоря уже об остальном. — Спокойный и доброжелательный тон порезал слух Эпкальма.

Он уважал Глораса, но и терпеть не мог, когда тот снисходительно отвечал, словно разжёвывал ребёнку, что хорошо, а что плохо. Эпкальма окатило некоторой обидой и огорчением, что тотчас разлились по телу. Он прекрасно понимал, что глава прав, но и не считал свою идею безнадёжной.

— Нет, подожди. Я не говорю отсылать кого попало, я и сам готов вызваться! Мы так и будем смотреть на этих ублюдков сквозь пальцы? А что ты скажешь, когда они перейдут к более решительным действиям? Раскрыть наше укрытие они могли уже давным-давно, а теперь может во всю пытаются проникнуть сюда!

— Мы не бросаемся из огня, да в полымя бездумно и действуем так, чтобы никто из наших товарищей не простился с жизнью раньше времени. Даже орденовцы ведут себя разумно, Эпкальм. Кровь товарищей на наших руках не должна становиться нормой. Мы учим вас бороться за справедливость, а не за то, чтобы быстрее помереть.

— Но…

— Разговор окочен, — с нажимом ответил глава. — Мы — сопротивление, а не самоубийцы. Второе можешь приписать ордену, но не нам.

— Ясно. Я лучше пойду, видимо, отвлёк тебя от работы. — Эпкальм подскочил со стула, пытаясь скрыть негодование.

Глорас покачал головой, пождал губы и придвинул бумаги.

Покинув кабинет, Эпкальм закрыл за собой дверь, прислонился к стене и приложил руку к лицу. Досада рассекала на нервах и билась в дверь к злости. Его в большей мере расстраивал не тон и даже не то, что Глорас находил недостатки в идеях, нежели то недоверие, которое, как ему казалось, проявляли к нему каждый раз, когда он старался привнести что-то. Хотя, в какой-то мере лидер уже привык, что большинству его предложений давали от ворот поворот. Тем не менее он надеялся, что в этот раз его идею сочтут достойной, и она будет стоить свеч.

Пусть и огорчённый результатом, Эпкальм взял себя в руки и направился к отряду проводить тренировку. В конце концов, никто не отменял его обязанностей, как лидера. Да и там он, наверняка, сможет выплеснуть застоявшийся негатив.

В коридоре было темновато, поскольку днём он освещался светом из открытых комнат, а таковых было совсем немного.

Аноильтенс не успел ступить на лестницу, всё ещё блуждая в мыслях, как кто-то налетел на него. Сопротивлёнка сцепила руки у него на шее и повисла с одной стороны, отчего он чуть не потерял равновесие. Ему потребовалась пара секунд, чтобы понять, кто это. Хотелось заскулить. Измученно выдохнув, Эпкальм попытался сбросить руки Липеде́ссы. Её яркие каштановые волосы лезли ему в лицо и неприятно щекотали щёки.

— Эй, дорогуша! Я за тобой пришла, все уже собрались на тренировку, — проворковала она.

Эпкальм услышал, как та улыбнулась ему в ухо, прежде чем смог высвободиться.

— Десс, я конечно всё понимаю, но мы всего пару минут не виделись. Да и я сказал, что зайду к Глорасу. — Эпкальм натянуто улыбнулся, поправил плащ и постарался ответить, как можно спокойнее.

— Видимо, я не слышала, извини! — Она состроила довольное лицо и, показалось, вот-вот засияет, точно отражение солнце на воде. Эпкальма же это не трогало.

Со временем он просто привык относиться мягче к золотой девочке, потому как не хотел ставить Глораса в неудобное положение, да и нотации выслушивать от матери Липедессы он тоже не горел желанием. Особенно при том, что слушать придётся дважды. Сначала Гло́виль — мать Липедессы, выскажет ему своё недовольство в случае «неподобающего» обращения к дочери, потом накапает на мозги Глорасу, её отцу, а тот, в свою очередь, вызовет его к себе и снова начнёт песню: «Сколько можно уже детский сад разводить?»

Эпкальм эту кухню уже выучил, а потому старался не создавать проблем ни себе, ни главе. Уж лучше перетерпеть её прилипчивость, чем ввязываться в очередной скандал. Тем более она не виснет дольше дозволенного.

— Глорас у себя?

Эпкальм чуть было не скривился, услышав голос Гло́виль. Он обратил на неё взор, убеждаясь, что они с дочерью, точно две капли воды. Те же яркие каштановые волосы, обращающиеся в амарантовый на свету. Властный взгляд цвета голубого льна, что наполнялся серебристыми оттенками, когда обладательницы испытывали злость или презрение. Может и при других выражениях эмоций, Эпкальм не придавал этому большого значения. Миловидные черты лица, придающие женственности, и носы с почти незаметной горбинкой. Единственным отличием, по его мнению, были характер и выражения лица, особенно когда те встречали Эпкальма. У Гловиль появлялась неприязнь, отплясывающая выразительно в каждом движении, также женщина кривила губы, а вот Липедесса наоборот, прямо-таки светилась, только завидев его.

— Зайди и узнаешь, — в привычной манере ответил Эпкальм.

— Значит у себя. Липедесса, увидимся позже. — Дочь помахала матери.

Отношения между Эпкальмом и Гловиль не заладились с самого начала, но со временем они понемногу притёрлись, стали меньше скалиться при встрече и пришли к более холодному общению. Если они не собачились, то старались просто игнорировать друг друга.

— Ну что, пошли?

Эпкальм кивнул. Как только они спустились, Липедесса обхватила его руку, отчего сопротивленцу пришлось подавить настойчивое желание скривиться и выдернуть конечность из «тисков». Через пару минут мучений они всё же пришли на тренировочную площадку, забронированную для отряда Эпкальма на пару часов. Липедесса отпустила его, отчего лидеру стало легче дышать. Ребята вовсю разминались, но, завидев лидера, обратили к нему взгляды.

— Разминаемся ещё пару минут. Раз уж мы только вернулись с задания, то хватит и двадцати кругов, ну а дальше будет видно.

— Да, — откликнулись ребята, пока Эпкальм стягивал с себя плащ и вешал на турник рядом.

— Что, как обычно получил отказ? — насмехаясь, спросила И́нгет. Скрестив руки на груди, она сияла самодовольной улыбкой.

Эпкальм уже привык к подобным выпадам, а потому уже перестал обращать на неё внимание. Главное, что на заданиях она подчинялась приказам, а остальное уже не имело значения. Однако И́нгет никогда не мирилась с его реакцией, а потому Эпкальм уже приготовился к дальнейшему сценарию.

— Как я и думала, ты никудышный лидер. Мало того, что не можешь признать поражение, так ещё и вымещаешь на мне злость явным игнором. — Пока довольная собой И́нгет победно ухмылялась, Эпкальм терпеливо ждал.

Только она побежала, как ей под ноги полетел увесистый камень, выпущенный откуда-то со стороны. Её ноги запутались, а сама язва полетела лицом вниз. Эпкальм недовольно и устало выдохнул. Молниеносно среагировав, протянул руку и схватил Ингет за футболку, не давая ей упасть. Теперь он начал отсчитывать три секунды, однако голос раздался уже на второй:

— Закрой рот! Ты такая тошнотворная тварь! Даже после твоих мерзких слов Эпкальм всегда тебе помогает, ты того не стоишь!

Стоило Липедессе закончить, как она сорвалась с места и побежала на Ингет. Эпкальм, уже привыкший к подобным выходкам, резко дёрнул Ингет, поставив её на ноги, а после перехватил за плечи Липедессу.

— Хватит уже, у нас не так много времени. Прекратите эти нелепые ссоры. Липедесса, сколько раз я уже просил тебя не обращать внимания на её выходки? — Он говорил мягким, но в тоже время серьёзным тоном.

Липедесса поджала губы и опустила взгляд.

— Прости, я стараюсь, но не могу спокойно слушать её тявканье.

Эпкальм развернул золотую девочку и отправил на разминку, удостоверившись, что и Ингет, удовлетворённая исходом, продолжила тренировку.

После и он приступил к разминке. К нему присоединился Сэлд. Эпкальм считал его самым близким другом, которому он спокойно мог вверить свою жизнь и знал наверняка, что Сэлд думает точно также. За годы знакомства они не раз помогали друг другу и выбирались из разных передряг, в которые успешно попадали. Несмотря на то, что их характеры во многом различались, как и взгляды, они отлично понимали друг друга.

— Ну что, прошло не огонь похоже, да? — Эпкальм посмотрел на Сэлда и цыкнул.

Ребята давно привыкли к склокам Липедессы и Ингет, а потому эта тема изжила себя и перестала обсуждаться.

— Да, сказал, что это опасно.

— Дай угадаю, Глорас сказал, что всё обернётся катастрофой, из-за которой штаб будет уничтожен, все умрут и весь мир захватит Итенедони́мус? — ухмыляясь, проговорил Сэлд.

Эпкальм прыснул со смеху.

— Да, прямо слово в слово. Но он, в общем-то, прав, нельзя рисковать жизнями наших людей.

— Без рисков в любом случае не обойтись, все знают, на что подписывались, когда пришли сюда. Мы и так постоянно сидим и ждём в неведении, пока враг не сделает ход — это глупо. Мы же сопротивление и должны сопротивляться, а не обороняться постоянно, иначе стоит изменить название на каких-нибудь «обороненцев», — недовольно пробурчал Сэлд.

Эпкальм согласился с его словами. В этом смысле они с другом всегда мыслили в одинаковом направлении, и их взгляды на многие вещи пересекались.

— Да знаю я, но нельзя же действовать самовольно, Глорас потом меня удушит своими лекциями, а в конце ещё и по кочерыжке пропишет для профилактики или в воспитательных целях. — Выдохнул Эпкальм с усмешкой.

— Ты сам, как Глорас, тебрарум тебя дери. А я всё думал, от кого ты этой дряни нахватался, — хмыкнул Сэлд, потирая рукой тёмные коротко стриженые волосы.

— Спасибо.

— Это не комплимент.

Эпкальм ухмыльнулся.

— А если серьёзно, то своим бездействием и податливостью ты так и будешь для него мальчишкой, выдвигающим абсурдные идеи. Чтобы твои слова стали восприниматься всерьёз, нужно показывать, что твои идеи действенны. А ты как всегда, наверное, уши поджал, как пёсик поскулил, сказал «ладно» и ушёл?

— Да иди ты, — сказал Эпкальм игриво, толкнув Сэлда в плечо.

Академия кувелов, комната Лауры и Калесы

На земли опустился сумрак. Близилось время ночи, и она жадно поглощала мир в свои объятья. На небо уже взошла растущая луна, чей блеклый и холодный лик пытался осветить просторы. Большинство студентов уже сидели в комнатах и занимались насущными делами или просто отдыхали и общались.

В одной из комнат общежития, то нервно расхаживая туда-сюда, то усаживаясь на ворсистый ковёр, Калеса не находила себе места. Академка изводилась мыслями и тревожилась за своё место в учебном заведении. Она то и дело запускала пальцы в волосы, пытаясь придумать, что же ей делать, потерянно смотрела в пустоту и измотанно рычала. Калеса ещё никогда не была так близка к вылету, а потому с содроганием думала, что случится после. Отец, наверняка, не стерпев позора, отправит дочь на обучение к строгой тётке. Она знала, что это не самый худший вариант развития событий, однако её приводило в ужас то, что родственница жила на другом конце ка́нта и славилась тяжёлым характером и железной хваткой.

За терзаниями Амкапир наблюдала соседка, раскинувшаяся на кровати. Калесу ещё больше раздражало, что Лаура так спокойно сидела и в ус не дула, пока Калеса бегала туда-сюда, точно загнанный в угол кролик.

Не выдержав психологического давления, которое, она подумала, исходило от Лауры, Калеса гневно плюхнулась на свою кровать и посмотрела на подругу.

— Ну и чего ты так спокойно лежишь? — рыкнула Калеса, скрестив руки.

Она смотрела на безразличное выражение лица Лауры и злилась ещё больше. Она искренне не понимала, почему же та не пытается помочь ей решить проблему.

— Мне сесть? — Лаура развела руки. — И вообще, я за твои косяки не отвечаю. Я тебе ещё в начале семестра говорила ходить на лек…

— Ну и что ты мне нотации собралась читать? Могла бы и помочь придумать, что делать!

Лаура Тэ́нкальт поражённо усмехнулась и приняла сидячее положение. Калеса начала разглядывать подругу, словно пыталась найти ответ в её чернильных волосах, собранных в хвост, или прийти к какому-то решению, заглянув в почти жёлтые глаза с коричневыми крапинками. В отличии от Калесы, у Лауры не было проблем с учёбой, и это раздражало первую так, что она готова была истерично кричать в подушку, лишь бы это могло решить все неурядицы. В какой-то момент Амкапир затрясла ногой, а после затарабина по полу.

Калеса знакома с Лаурой с самого поступления в академию. При первой встрече она довольно брезгливо отнеслась к Тэ́нкальт, когда услышала её имя. Калеса хорошо знала, что оно принадлежит внешнему миру.

Однако оказалось, что в роду подруги существует традиция называть детей с волосами цвета чёрного бархата и глазами, имеющими оттенки яшмы, именами вивпамундов. Основатель рода, имевщий ту же внешность, завещал предкам давать отличительные имена от мира Зазавесья, чтобы показать уникальность детей. А дело в том, что только потомки, именно такие потомки, получали родовую способность — дар, хотя сама Лаура говорить об этом не любила, а Калеса и не расспрашивала, потому как не любила слушать других.

— Я бы может и подсказала, но ты же всегда меня пере…

— Так ты говори то, что может мне помочь. Языком трепать все горазды!

Лаура закатила глаза и цыкнула. Калеса подскочила и снова стала расхаживать.

— Выучить не пробовала? Или это для тебя непосильная задача? Не просто же так Светлая Дева тебе в голову мозги положила, ими тоже иногда нужно пользоваться.

Услышав слова Лауры, Калеса рыкнула, остановилась на другом конце комнаты и скрестила руки. В голове не укладывалось, как подруга может так просто говорить грубые вещи. Как она вообще посмела сказать, что Калеса глупая? Возмущение достигло критической точки, голова вскипела.

— Ну знаешь ли, у меня нет абсолютной памяти, как у тебя!

— Радоваться надо, — хмыкнула Лаура, в голосе которой скользнула нотка грусти, которую Калеса предпочла проигнорировать.

Она уже хотела кричать от возмущения, раскинув руки. Лаура устало прорычала и опередила её:

— Тогда стащи ответы, в чём проблема? Раз по-другому никак не можешь.

Касто́д¹ — общее название бойцов ордена.

Ми́лит² — высокий титул, обозначающий самого сильного, ловкого и преданного бойца. В основном милиты — это элитные воины.