По следам обречённых душ (СИ)

Глава 39. Прикованный к земле прошлого. Часть 1

Сайд «Торговцев», таберн «Одинокий путник»

— Ну и какого тёмного вы опять припёрлись? — Элисар гневно улыбался и старался сохранять доброжелательный вид. Бармен протирал тряпкой стакан и прожигал взглядом заглянувших уже в третий раз за последние несколько недель друзей.

Флатэс уже подумал, что Ингелео запустит в него стаканом, однако это заставило его расплыться в ехидной улыбке и нагло усесться на высокий стул.

— Если я скажу, что соскучился, ты сменишь гнев на милость, родной? — откровенно насмехаясь, выдал Игнэйр. — Но если говорить честно, то мне просто очень нравится ваш официант. Минс, привет! Как ты тут?

Пробегающий с подносом парнишка, растеряно махнул рукой и поторопился к столику посетителей.

Лания и Лаура прыснули со смеху и уселись рядом. Ингелео неотрывно следил за ними, продолжая убийственно лыбиться.

— А если ещё честнее, то ты меня подкупил своим хорошим поведением, вот и не могу никак налюбоваться.

— У тебя, кажется, лицо сейчас сведёт, — спокойно выдала Лания, обращаясь к бармену.

— А нам говорили, что у вас отменное обслуживание, поставлю Эльтену минус. Хотя запишу пока что карандашом, всё зависит от тебя, — подхватила Лаура. — Так что плесни-ка нам по кружке дольта.

— Тебрарум вас за задницу, конечно, сейчас всё будет, — закипая от гнева, выдал Ингелео и достал три деревянных стакана с резными изображениями.

В таберне разливалась заводная мелодия с импровизированной сцены, где выступали музыканты с инструментами похожими на лютни, аккордеоны и клавишные пианино с натянутыми поверх струнами. По обыкновению, раздавался приятный запах мяса и запечённой картошки, ароматных супов из томатов и солёных закусок. В отличии от более известных табернов, «Одинокий путник» являлся сравнительно небольшим заведением, но содержался в чистоте. Не смотря на габариты, он спокойно вмещал в себя с три десятка людей. Столики имелись, как открытые, так и ограждённые; у вторых деревянные перегородки могли похвастаться встроенными витражами в виде картин. Люкспили заполняли помещение светом, а благодаря этому стекла отбрасывали переливающиеся цветные фигуры. Лазурные цветы в горшках размещались на стенах рядом с картинными. У барной стойки переливались небольшие люкспили, что отбрасывали радужное свечение. Что нравилось Флатэсу больше всего, так это мебель из тёмного дерева, которая, на его взгляд, придавала лаконичности и добавляла в атмосферу чего-то особенно уютного.

Ингелео поставил перед друзьями дольт и перестал улыбаться всего на мгновение, одарив Игнэйра недовольным взглядом.

— Но, но! Не крючься мне тут, на чай не оставлю, — хмыкнул Флатэс.

Смутьян ничего не ответил, махнул на него рукой и стрельнул глазами в сторону Лании, а после чего вопросительно качнул головой. Игнэйр отрицательно помотал в ответ, давая понять, что новых припадков и ран у неё не появилось.

Пока подруги отвлеклись на разговор между собой, огненный парень решил воспользоваться моментом и поговорить со старым другом. Он чуть навалился на стойку и подался вперёд.

— Слушай, Инги, ты на время каникул махнёшь к себе или останешься здесь?

Ингелео пожал плечами и принялся натирать гладкую поверхность стола. Вид у него стал удручённым.

— Думаю остаться, дома мне делать нечего. Но не хотелось бы Злыдня ещё дольше оставлять на отца, — выдохнул Элисар.

Флатэс обрадовался услышанному и продолжил заговорщическим тоном:

— Так бери Злыдня с собой и давай ко мне до начала следующего семестра.

Заслышав предложение Игнэйра, Ингелео застыл на месте и резко перевёл на него взгляд. Он старательно изучал друга, точно старался найти тень насмешки и понять, не пытаются ли с ним сыграть злую шутку. Потребовалось несколько минут, прежде чем смутьян хохотнул и гаденько улыбнулся. Флатэс уже успел пожалеть, что предложил тому провести каникулы у себя дома.

— Что, ссышься дома один появляться? А, нет, дай угадаю, боишься разговора с Экли?

Убийственная лыба на сей раз налезла на губы Игнэйра, и он крепче сжал причудливую кружку.

— Какая проницательность, — сдержанно ответил Флатэс. — Ну так, что? Нам всё равно надо готовиться к службе.

— Можно подумать ты сможешь, — хмыкнул Ингелео. — Ты же всё ещё боишься управлять огнём, но посмотреть на твои потуги будет очень увеселительно.

— Ты посмотри на них, Лания! Они уже сговорились провести два месяца вместе. Хитрые жуки!

Нобилиа улыбнулась, сделала глоток дольта, после чего посмотрела на обоих парней.

— А почему бы нам не собраться здесь перед началом семестра? И кстати, Лаура, если захочешь, приезжай ко мне. Оставайся на сколько захочешь.

Весело качнув головой, Флатэс дал согласие на встречу.

— Кстати, Лаура, я слышал Инетта куда-то запропастилась. Преподаватели не хотят поднимать тревогу, но попросили оргкомитет по возможности сообщить, если вдруг что. Ты давно её видела?

— Я перестала с ней общаться, как только у меня крыша вскипела у реки. Но знаю, что она постоянно сбегала на какие-нибудь посиделки в таберне. Так что, сама вернётся.

— Да кого вообще волнуют какие-то там бывшие подружки. Пейте уже и выметайте свои пятые точки, — фыркнул Ингелео.

Учебное время шло с неумолимой скоростью. Оставалось всего пару дней до начала каникул. Как бы Игнэйр не хотел признавать, за прошедшие пять с половиной месяцев произошло слишком много всего, как хорошего, так и не очень. Он всё ещё злился на Малера, волновался о Лании, маялся тревогами о времени, которое только предстояло провести дома и думал о том, что будет не один. Теперь у него есть Ингелео, который хоть и не показывает, но явно рад возродившейся дружбе.

Последние учебные дни минули так быстро, что Флатэсу казалось будто он успел только моргнуть и вот уже стоит у общежития с Ингелео и вещами. Другие студенты погрязли в суете сборов и прощаний. В груди Игнэйра неприятно заныло. Ему не хотелось покидать академию по множеству причин, одной из которых были его друзья. Огненному парню не верилось, что они с Элисаром стоят и ждут приезда Пэстаба.

В отличии от большинства остальных студентов, ребята собрали сумки ещё прошлым вечером. Флатэс даже опешил, когда к нему в комнату заявился Ингелео и заставил заранее паковать вещи в сумки. Уж чего-чего, а такой заботы он не ждал. На самом же деле, смутьяну просто не терпелось продолжить тренировки и убедиться в том, что ему не придётся оставаться у непутёвого отца или ночевать на работе. Рано утром он так и вообще успел съездить за любимым псом. Бело-шоколадная собака сидела довольная рядом со своим хозяином, а тот в свою очередь дарил ей ласку и улыбался.

— Матерь Девы, что я вижу! Это что Ингелео, да ещё и улыбается? — спросила приближающаяся Лаура.

— Какой он милый! — глаза Лании загорелись, и она осторожно подошла к Злыдню и протянула руку. Пёс обнюхал ладонь и уткнулся в пальцы головой, призывая гладить себя. — Надо же, пёсель такой ласковый, кажется мы много чего ещё не знаем о тебе, а Ингелео?

Смутьян лишь фыркнул и скрестил руки на груди, продолжая сердито наблюдать за девушками и своим сокровищем. Он походил на родителя, который порвёт любого, кто посмеет обидеть его дитя.

— Развели тут нежности, — недовольно пробубнил Валтис, появившийся следом. — Ох ты, кучерявого нет с вами. Одной проблемой меньше, — он задержал взгляд на Ингелео, цыкнул и отвернулся.

— А тебя никто и не просил идти за мной, да, собака? Скажи-ка ему пару ласковых, — Нобилиа заговорила забавным голосом и потрепала Злыдня за ушами, на что пёс довольно прикрыл глаза.

Солнечные лучи приветственно махали студентам. Флатэс же чувствовал тревогу перед встречей с сестрой. Когда он приезжал по велению отца на выходные перед началом тренировок, Экли находилась в Кортасе. Поскольку приехать у неё не вышло, передала, что обязательно заглянет домой в следующий уикенд.

— С ума сойти, мы и правда разъезжаемся? — удивилась Лаура и помрачнела.

— Хочешь — оставайся, никто тебя силком не увозит, — усмехнулся Ингелео.

— Как всегда сама доброта воплоти. Какой мне толк оставаться тут без вас, — выдохнула Тэнкальт.

— Да, я вообще святой челочек, не знаю, чего вы морды воротите.

Нобилиа скривилась, а после переглянулась со Злыднем. В последний раз погладила пса по голове, поднялась и обратилась к Флатэсу:

— Если ты не сделаешь из него нормально человека за два месяца, то ему уже вообще ничего не поможет.

— Эй, я вообще-то здесь стою, — возмутился смутьян и скрестил.

— Я знаю, я специально сказала громче, — Лания проказливо улыбнулась и подошла к подруге.

Ингелео запыхтел, выдыхая короткие и нервные «ха» ежесекундно.

— Эй, шпиц, я не понял, тебе же громкости не хватало, а теперь врубила на полную? Не находишь, что приборзела?

— Зализанным слово не давали, — скривился Крадман и угрожающе сверкнул глазами. — Лания, пошли, за нами приехали.

Настала пора прощаться. Флатэс притянул к себе подруг и крепко обнял. Он хотел было подключить и Ингелео, но тот предостерегающе зашипел и легонько ударил друга по руке. В последний раз улыбнувшись друг другу, академцы начали расходиться.

К этому времени уже подъехал Пэстаб и радостно помахал брату и гостю. Тревожность в один миг возросла, с губ постепенно сошла озорная улыбка и Игнэйр вцепился ручку сумки. Нервно сглотнув подступившую тошноту, он инстинктивно уже хотел попятиться, как Ингелео уверенно ударил его по спине, не давая сделать ни шага назад.

— Сопли подбери и не делай такую рожу, будто собираешься дать дёру. Ты же любишь лыбу давить, вот и дави, не пугай брата, — насмешливо бросил смутьян.

Его слова предали Флатэсу храбрости. Игнэйр смог скрючить недовольное лицо и ткнуть того в бок. Они неспешно зашагали к Пэстабу. Огненный парень ощущал, как с каждым шагом обретал уверенность, благодаря тому, что рядом беспечно плёлся Элисар. Кивнул другу головой, но хмурости с лица согнать так и не смог.

Игнэйр измученно повалился на траву, ощущая, как тело изнывает от усталости. Мышцы горели огнём и благодаря знойной погоде. Он буквально чувствовал, как по коже скользят липкие капли пота, как пульсируют пальцы от долгой тренировки и как воздух обжигает внутренности.

Огорчённо выдохнув, Флатэс посмотрел на руки и заскулил. За время тренировок у него так и не вышло сдвинуться с мёртвой точки. Психика не справлялась с нагрузкой, а раскалённые нервы готовились лопнуть в любую секунду.

Тренер без конца продолжал повторять одно и тоже: «Проблема не в твоём теле или способности, проблема в твоей голове». Как будто Игнэйр не знал об этом. Осознавать причину дело одно, а бороться с ней совсем другое.

— Ну и тюфяк. Долго будешь играть помиранца? — съехидничал Ингелео, потягивая воду из бутылки.

— Чего? «Помиранца»? Ты сам хоть соображаешь, что несёшь? — возмутился Флатэс и подскочил с земли. Он подался вперёд, вырвал бутылку и принялся жадно пить.

— Помирающего шпица, дубина. Я думал мы эту роль отвели для Лании.

— Ты умудряешься цепляться к людям, даже когда их нет рядом, — недовольно цыкнул Флатэс.

Парни повалились на траву, взгляды обоих невольно обратились к плывущим перистым облакам. Игнэйр видел в их очертаниях огненные всполохи, плавно разрастающиеся вширь. Он непроизвольно начал воображать, что никакой проблемы нет, что может спокойно управлять огнём, но снова и снова напарывался на реальность, которая опускала его с небес на землю.

— Эй, рожа недовольная, как думаешь, что со мной не так?

— Тебе список составить что ли?

В ответ Флатэс выдал саркастичное «ха-ха».

— Ну а если на чистоту, то тебе просто нужно поговорить с Экли. Она намеренно не навязывается и не заводит разговор первая, потому что боится тебя спугнуть, а ты и рад. Ты всё ещё считаешь себя тем маленьким засранцем, который поджёг сестру, вот тебе и барьер. Сам же отталкиваешь свою силу, — Ингелео умолк на короткое мгновение, прежде чем недовольно фыркнуть: — И не смей меня так называть. Я волнуюсь за ещё двоих паршивцев, которые не выходят на связь.

Флатэсу стало не по себе. Он и сам часто изводился мыслями о Контрайнах и никак не мог избавиться от тревоги. Огненный парень уже сбился со счёта дней, когда ему в последний раз приходила весточка хоть от кого-то из них.

— Думаешь с ним и правда что-то случилось? Эпкальм тогда спросил не пропал ли Эльтен.

— Надеюсь, что ничего. Этот электровеник не может так просто исчезнуть. И вообще, хватит нагнетать. Поднимай лучше задницу и попробуем сделать что-то с твоей головой, — по лицу Элисара, Игнэйр увидел, что тот силой воли отгоняет от себя тревоги и пытается отвлечься.

— И что ты хочешь сделать?

Ингелео скривился и скрестил руки, а после принял непринуждённый вид.

— Об землю расколю, чтобы проверить на наличие мозгов.

— Боюсь даже это не поможет, — от звонкого голоса сестры, по спине пробежал холодок. Кончики пальцев закололо. Флатэс весь сжался и упёр глаза в землю, точно это могло как-то помочь. Глаза запекло, дыхание перехватило. Сердце так резко ускорилось, что он едва покачнулся. — Ему мешает страх, а не отсутствие мозгов.

Пусть младший Игнэйр всё чаще пересекался дома с Экли, но никак не мог заглушить истошный вопль вины, рвущийся из груди. При виде шрамов на её теле, ему по-прежнему хотелось живьём сдирать с себя кожу кусками, хотелось выколоть себе глаза, хотелось погасить солнце, что угодно, лишь бы не видеть того ужаса, что сотворил собственными же руками.

— Кажется вивпамунды говорят: если гора не идёт к Магомеду, то Магомед пойдёт к горе. Эй, братишка, лови!

Флатэс и опомниться не успел, как в его сторону полетел огненный сгусток.

— Пальцы отрублю, если не поймаешь, — спешно добавила Экли с невинной улыбкой на лице.