По следам обречённых душ (СИ)

Глава 35. Пламя, разъедающее внутренности. Часть 1

Комментарий к Глава 35. Пламя, разъедающее внутренности. Часть 1

Приятного путешествия в мир Зазавесья!

Штаб сопротивления, лес на территории

Ингет бездумно петляла вокруг штаба. Изредка покачиваясь и врезаясь во всё подряд, она старалась переварить разговор с медитрией. Сопротивленка всё ещё привыкала видеть только одним глазом, а потому с горечью ударяла ладонью по стволам деревьев. Разговор выдался тяжёлым, настолько, что она до сих пор не могла отойти.

Осторожно коснувшись перебинтованного лица, она поморщилась от пульсирующей боли. Хактес поняла, что даже обезболивающие травы Скафии не способны справиться с раздирающими резями.

— Что будет с моим глазом? — поинтересовалась Ингет, не в силах скрывать дрожь в руках. Она покрепче вцепилась в коленки и уставилась в пол, чувствуя, как страх ехидно хохочет и кружится над ней.

Медитрия поджала губы и притянула к груди колбочку с мазью, после чего тяжело выдохнула. Женщина облокотилась о свой стол и сочувственно посмотрела на пациентку.

— Мне жаль, Ингет. Зрение спасти не удастся. Зрительные нервы задеты, повезло, что тебе не повредили и второй. Из хороших новостей могу сказать только то, что сам глаз сохранить удастся… ну, разве что он немного расплывётся.

Шок ударил по телу с такой силой, что голова закружилась. На мгновение даже показалось, что земля бешено запрыгала. В пересохшем горле противно засвербел язычок. Сглотнув, в попытке избавиться от противного ощущения, Ингет подняла голову и уставилась в отражающую поверхность металлического подноса. Под белоснежными бинтами, огибающим голову и прикрывающим повреждённый орган, торчала вата. Хактес с ужасом смотрела на свою рану. В здоровом глазу начали скапливаться слёзы, а слизистая раздражилась так, что капилляры воспалились в тот же миг и окрасили белок багровыми жилками; почудилось даже, будто в нём ползают маленькие змейки.

— Значит… нужно привыкать видеть только одним глазом?

— Да, первое время будет очень непривычно. Постарайся не напрягаться, хорошо? Отдохни немного, — женщина помогла сопротивленке подняться.

Её жалостливый взгляд вызывал в Ингет бурю злости. Что ей от этой жалости? Какой прок от того, что Скафия такая сочувствующая? Разве это может вернуть глаз? Ещё больше пугало лишь то, что лидер и её отряд могли попасть прямиком в лапы тенадасеров, а уж тогда, потерей одного глаза Хактес уж точно не ограничилась. Страшно было даже представить, что могли сделать с остальными товарищами, так, она хотя бы успела выбить время до прихода Эпкальма.

Случилась ещё одна трагедия — фамильное кольцо пропало. Она уже знала, что вероятнее всего, оно слетело с пальца в момент, когда тенадасер рассёк её перчатки. От этой потери горечь не то что сжимала горло, а буквально душила, и скребла когтями в надежде разодрать кожу. В груди ныло, а злоба от собственного бессилия толкала на то, чтобы колотить руками землю, точно это могло что-то изменить.

Ингет бесцельно продолжала куда-то брести. Даже не поняла где оказалась, пока не услышала бурное течение реки. В груди появилась странная пульсация, когда у воды она увидела Эпкальма.

«Если не он, что бы с нами стало?» — Хактес смутилась, когда поняла, что ждала его гораздо больше, чем можно было подумать. Ей не понятно, когда чувства стали обуревать голову. Отмахнувшись от них, она осторожно приблизилась.

Эпкальм сидел с закрытыми глазами в расслабленной позе. На глаза спадали пряди волос, касающиеся пухлых губ. Точёный подбородок и острые скулы, по которым так хотелось провести пальцами. Ингет и сама заметить не успела, как стала пялиться на него. Чуть согнувшись, ведомая странным желанием коснуться его волос, она потянула руки к угольным локонам. Глаза цвета оперения феникса внезапно распахнулись, и сопротивленка замерла. Почувствовала, как позорно рдеет лицо под взглядом бывшего командира.

Резко одёрнувшись, она постаралась сделать привычное недовольное лицо, хотя чувствовала себя злоумышленником, застуканным на месте преступления. Ингет давно уже не раздражалась взаправду. Выгнав из лёгких воздух, она опустилась рядом и скрестила руки на груди.

— Что-то ты ко мне зачастила, — подметил Эпкальм, от чего щёки Хактес вспыхнули с новой силой.

— А ты что-то зазнаваться начал, — буркнула Ингет, подставив лицо остужающему ветерку. Однако с каждой новой секундой она чувствовала, как кожа распаляется всё сильнее. Возмущённая собственной реакцией, она прочистила горло.

— Если верить тебе, то никогда и не заканчивал, — хмыкнул командир, чуть вскинул брови и насмешливо скривил губы. — Как быстро твоя благодарность испарилась.

Сопротивленец оценивающе окинул взглядом перебинтованный глаз, а после безразлично отвернулся к реке. Ингет насупилась и гневно махнула на него рукой.

— Мне теперь до конца жизни к тебе в ноги падать или что? Закатай губу! Может я тебя и признала, как лидера, но следить буду в оба!

— В оба? — расхохотался Эпкальм. — В одно, скорее.

Схлопотав удар в плечо, Аноильтенс заметно повеселел.

— Ну вот, так лучше, узнаю нашу ворчливую Ингет. Что тебе сказала Скафия?

Хактес помрачнела, и стиснула руками свои лодыжки. Произносить вслух страшные слова хотелось меньше всего.

— Я теперь, как одноглазый пират. Женя, кажется, их так называл, — невесело проговорила она и повернулась к собеседнику.

— Тогда кое-что не сходится. Скажи «Ар-р-рь»!

— Да, а не пойти бы тебе! — вскрикнула Ингет и воззрилась на товарища устрашающим взглядом.

Эпкальм прикрывал рот рукой и силился не рассмеяться, но его плечи безудержно дрожали, а лицо начало краснеть. В конце концов он не выдержал и расхохотался во весь голос. Хактес и понять ничего не успела, как её губы растянулись в улыбке, а после и она сама залилась смехом, похожим на карканье чайки.

Всё вдруг перестало казаться мрачным. Настроение точно по щелчку, переключилось на «радость». Знай она раньше, что может так беззаботно общаться с тем, кого бесцельно презирала долгие годы, смогла бы сделать шаг к нему на встречу раньше? Ответ был очевиден — нет. Не пройди она через все те события, так и продолжала бы пыхать гневом и вымещать злобу на том, кто всегда её поддерживал и помогал, не ожидая ничего взамен. Теперь же Ингет задавалась вопросом: «Почему она была так слепа?», ответа, к сожалению, не находила, как бы старательно не искала.

— Можно тебя попросить? — стушевавшись, Хактес неуверенно посмотрела на парня перед собой. Тот вопросительно склонил голову, ожидая вопроса. — Мне не хочется оставаться в штабе, возьми меня с собой, туда куда ты ходишь по вечерам?

С лица Аноильтенса в один миг спала вся игривость. Он стал серьёзнее, подозрительнее и холоднее. Нахмурившись, он незаметно отодвинулся, а после выдал категоричное:

— Нет.

От жёсткого ответа Ингет впала в недоумение.

— Почему? Я никому ничего не расскажу, я тебе обещаю!

Эпкальм замотал головой и закрыл глаза. Светлая прядь в его волосах резала глаз от того, что на неё падал солнечный свет.

— Это только моё дело. Ты ранена, куда я тебя поведу? Нет уж, оставайся-ка ты в штабе. Я не знаю, насколько опасны эти вылазки, поэтому предпочту не рисковать.

— Вот как… тебе жалко что ли? — пробурчала сопротивленка. — Не Святая Дева весть что прошу! Я лишь отвлечься хочу от всего! Не могу больше выносить презрительных взглядов!

— Жалко у пчелы в заду. Ингет, нет. Закрыли тему, ладно? Мне тренироваться надо, либо сиди молча, либо занимай место подопытного.

Хактес замерла, когда не услышала варианта: «Либо уходи». Какая же она глупая! Эпкальм ведь всегда терпел это презрение, всю жизнь! Не от неё, так от капитанов и Гловиль. Как она могла ляпнуть такое не подумав?

«Он сейчас единственный, кто понимает меня лучше всех остальных», — с грустью подумала сопротивленка.

— Хорошо. Только… и ты меня не гони.

Академия кувелов, холл здания

На улице стояла приятная солнечная погода. Студенты щебетали друг с другом и весело хохотали. В воздухе витал дух приближающихся летних каникул, однако жара всё не отступала, а потому академцы все чаще укрывались в кабинетах, где было свежее или же в тени. Тем не менее ничто не нарушало настроение некоего праздника.

Малер же среди всеобщей радости чувствовал горячечный гнев и отвращение ко всему вокруг, особенно когда смотрел на спину девушки со светлыми волосами. Калеса с деланым удовольствием подхватила Ланию под руку и послала надменный взгляд Лауре, идущей по другую руку от новой подруги. Кулаки в карманах отщепенца сжимались непроизвольно, а челюсть начинала побаливать от того, что парень часто сжимал зубы.

Прошло чуть больше, чем несколько дней с возвращения Нобилиа с обследования из Кортаса. Как утверждала сама девушка — с ней всё в полном порядке, нужно лишь немного отдохнуть и всё нормализуется, но Малер не верил в это. Он знал правду и ненавидел себя за это ещё больше. Однако, никакая ненависть не шла в сравнение с той, которую он испытывал к Амкапир.

Теперь, когда всё самое ужасное уже случилось, и, казалось бы, хуже уже некуда — надменная академка выдвинула парню условие. Она потребовала, чтобы Присфидум прекратил общение с Ланией, даже взглядами с ней не обменивался; потребовала уделять всё внимание ей и только ей и возможно тогда, она подумает о том, чтобы избавить его род от проклятия.

В её слова верилось с трудом, но делать было нечего. Снять его было главным приоритетом, как не посмотри. Не только ради себя, но и ради братьев. Малер поклялся, что прервёт порочный круг, что больше не допустит тех ужасных повторений. Малер прокололся лишь в одном — влюбился. Мало того, он позволил испытать те же чувства и Лании. Теперь её жизни грозила серьёзная опасность. От чувства вины и злобы хотелось лезть на стены и долго и протяжно выть, в надежде, что что-то изменится.

— Чего тебе надо, Амкапир? — недовольно фыркнула Лаура, даруя бывшей подруге презрительный взгляд. — Не припомню, чтобы Лания тебя вообще хоть когда-то интересовала.

— Ну и чего ты рычишь? Я тоже человек и мне просто хочется общения. А ты мало того, что ворвалась в мою компанию, так ещё подгребла всех под себя, — насмешливо бросила Амкапир. В надменном жесте, она с превосходством сбросила с плеча белокурую прядь и гадко усмехнулась. — Так что не жадничай, Тэнкальт.

Лаура, не стерпев наглой дерзости, осторожно подхватила Ланию за талию и дёрнула на себя, поменявшись с ней местами. Она бросила Амкапир взгляд полный невысказанной угрозы, а после прищурилась.

— Ты никогда и ничего просто так не делаешь, — проскрежетала академка, сверкнув потемневшими от гнева лазуритами. — И раз уж на то пошло, то ты сама отталкиваешь людей отвратительным поведением! Если бы хотела, ты бы с самого начала нашла общий язык со всеми, но ты же не хотела. Тебя интересовали вовсе не Лания с Флатэсом, а Малер.

Калеса злобно цыкнула, скрестила на груди руки и кинула украдкой взгляд в сторону Нобилиа. Беседа трёх девушек не приводила ни к чему хорошему вот уже несколько дней; пока две бывшие подруги грызлись, как собаки, Лания предпочитала не лезть.

Присфидум видит в её выражении лица некоторое недовольство, а потому считает, что она не желает общаться с Амкапир. Сама Лания отвечает лишь при необходимости, в остальное время ведёт себя безразлично по отношению к прицепившейся сокурснице.

— Ни дня без драк, ну что за ужас, — на плечо Малера упала рука друга, задорно улыбнувшегося во все тридцать два.

Вот и вторая проблема нарисовалась, подумал отщепенец. Проблемы во взаимопонимании появились и у него с Флатэсом, который всё чаще стал смотреть на него с долей холодной неприязни. Ребята со время отъезда Лании в Кортас не прекращали спорить и выяснять отношения, но итог оставался прежним: кто-то из них в конце беседы выбирал стратегическое отступление и покидал поле битвы.

— Ох, Малер, не напомнишь мне почему твоя бешеная подружка продолжает крутиться вокруг Лании? А ещё может ты всё-таки собрал свои яйца в кулак, чтобы рассказать мне о чём вы тогда говорили с Амкапир у академии? — заискивающе улыбнувшись, Флатэс напористее сдавил плечо друга пальцами, буквально впиваясь в него.

Стиснув зубы, Малер сдержался от порыва закатить глаза, но плечи его заметно напряглись. Он чувствовал, что всё перевернулось с ног на голову, а его заставляют ходить по потолку с таким видом, будто так и нужно.

Не зная, как избавиться от навязчивых вопросов друга, вызывающих внутри мертвенный холод, Присфидум медленно повернул голову к Игнэйру и легонько ударил того по руке, призывая убрать ладонь. Отщепенец никак не мог взять в толк, когда же друг успел услышать разговор с Калесой и как много он слышал, но рассказать правду просто-напросто не мог. Зачем об этом говорить, если решить проблему могут только он и потомок Амкапир, в данном случае — вредная блондинка.

— А ты свои собрал, чтобы объяснить откуда у тебя ожоги на руках? — с ехидной снисходительностью промурлыкал Малер. Бесцеремонно схватив руку Флатэса, он подлез пальцем под ладонь и надавил посередине. Только Игнэйр ослабил хватку, болезненно цыкнув, как Малер отодрал её от себя. — Я так и думал, когда соберёшься поговорить об этом, — он стрельнул глазами на покрытые тканью руки, — тогда приходи поболтать и о том, что услышал на днях.

Огненный парень неприятно скривился, а после натянуто улыбнулся, что выглядело до неприятного угрожающе.

— Ты ведь тоже считал, что тайны не должны сближать нас или держать вместе, что изменилось? — понизив голос, укорил Присфидум и сердито сдул с глаз кудрявую прядь.

Флатэс притворно изумился, вскинул брови, а после ужесточил взгляд, приблизив лицо ближе к уху друга.

— Жизнь Лании на кону не стояла, — жёстко отбрил он кучерявого друга.

— Вы ещё присоситесь друг к другу, — раздался голос рядом.

Оба академца резко обернулись, встретившись с брезгливой и вместе с тем насмешливой гримасой Ингелео. Он бросил Флатэсу странный взгляд, изучая его лицо добрые пол минуты, а после недельно скривил губы и зашагал дальше по коридору.

Задорный парень сверкнул хищной улыбкой, подался вперёд и подхватил смутьяна под локоть.

— Сладкий, тебя тоже поцеловать надо? — обольстительно протянул Игнэйр, натянув довольную улыбку чеширского кота.

От неожиданности, Элисар изумлённо обернулся, разинув рот. Ему потребовалось не больше секунды, чтобы скривиться, выражая тем самым отвращение. Следом, Игнэйр навалился на Ингелео сзади. Тот вновь окинул его отвратным взглядом и взвизгнул:

— Фу, такие как ты, меня не интересуют!

— Ну, куда же ты так бежишь? Как же мне тебя целовать, если ты убегаешь? — притворно возмутился Флатэс.

Оба академца унеслись по коридору, оставив позади шокированного Малера и троицу девушек смотреть им вслед. Отщепенец всё пытался понять, когда же эти двое начали сближаться, а что ещё безумнее — ладить? Неужели из-за Калесы Присфидум отдалился от прежних друзей настолько сильно? Неужели он теперь не часть корабля, а за его бортом?