По светлому следу

НЕУЖЕЛИ ВСЕ НАЧИПАТЬ СНАЧАЛА?…

На станцию Абайскую майор Ершов прибыл с резервным паровозом, возвращавшимся с Большого Кургана в Перевальск. Лейтенант Малиновкин, несколько оправившись к тому времени, встретил Ершова на станционной платформе. Голова его была забинтована, а фуражку он держал в руках. На бледном лице лейтенанта проступил легкий румянец, когда он поздоровался с Ершовым.

— Ловко меня обставил этот мерзавец! — смущенно проговорил Малиновкин, пожимая протянутую руку майора.

— Ничего, ничего, Митя, — дружески похлопал его по плечу Ершов. — Всякое бывает. Расскажите лучше поподробнее, как все это приключилось с вами.

— Давайте только зайдем к начальнику станции — там нам удобнее будет, — предложил Малиновкин.

Показывая дорогу, лейтенант пошел вперед, слегка прихрамывая на левую ногу.

— Ну, а что же вы предприняли для поимки Темирбека? — спросил Малиновкина Ершов, как только тот рассказал ему о своих злоключениях.

— Да, собственно говоря, почти ничего… — смутился Малиновкин. — Добрых полчаса пришлось ведь пролежать под откосом железной дороги, пока вернулась способность двигаться. Железнодорожники тем временем обшарили пес окрестности вокруг Абайской. В кустарнике они слышали стрекот какого-то мотоцикла. Кричали, чтобы водитель остановился, но он лишь увеличил скорость. Кустарник тут не сплошной, проехать сквозь него на мотоцикле можно. Стрелок военизированной охраны из винтовки, а начальник станции из своего охотничьего ружья выстрелили несколько раз наугад, но, видимо, промахнулись.

— А не заметили они, сколько на мотоцикле было человек? — спросил Ершов.

— Не заметили, Андрей Николаевич.

Майор помолчал, обдумывая создавшееся положение. Картина была малоутешительная.

— Похоже, что все придется начинать сначала, — задумчиво проговорил он.

— Почему же, Андрей Николаевич? — удивился Малиновкин. — Жиенбаев дал ведь вам новую явку. Он туда и явится. Больше некуда — Аскар Шандарбеков арестован уже, папаша его Габдулла — тоже. Один ход ему остается — к Арбузову в Аксакальск.

— Интересную вы картину нарисовали, — рассмеялся Ершов. — Вроде шахматной задачи: ходят белые и на пятом ходу делают мат. Не дурно было бы, конечно… Только вы опять, дорогой мой, забыли, что противник наш не такой уж простачок. Сам в капкан не полезет.

— А что же еще остается ему делать? — пожал плечами Малиновкин. — Куда податься? Где переждать тревожное время?

— Пока у него есть мотоцикл и рация, он еще может маневрировать, — ответил Ершов.

— Вы, значит, думаете, что это именно он со своим мотоциклом поджидал Темирбека в Абайской?

— Вне всяких сомнений. Они, видимо, заранее условились, что именно там, на предпоследней станции, сбежит Темирбек с заминированного поезда. А Темирбеку пришлось бежать раньше, так как он, видимо, узнал в Большом Кургане, что поезд пойдет дальше без остановок.

— Но на кой черт ему вообще теперь этот Темирбек?

— А от кого же он узнал бы, поставлена ли мина на поезд? К тому же и сам Темирбек, видимо, еще нужен ему для чего-то.

— Да, пожалуй, — задумчиво проговорил Малиновкин, поправляя бинт на голове. — Однако одной уверенности, что поезд заминирован, ему ведь мало. Нужно также знать, взорвался он или нет.

— Ну, об этом-то он и без специального донесения узнал бы. Взрыв целого состава аммонита — это, дорогой мой, явление, подобное настоящему землетрясению. Оно само бы дало о себе знать.

— Выходит, что Жиенбаеву известно теперь, что такого землетрясения не произошло! — оживился Малиновкин. — Тогда не нам, следовательно, а знаменитому Призраку нужно все начинать сначала. И уж хочет он или не хочет, а связь со своим «помощником» Мухтаровым придется, значит, поддерживать.