Под мириадами угасающих звёзд

Глава 2 Пастух

“Дианмура, четвёртая планета в этой системе, представляет собой мир, где большая часть поверхности отравлена. Тем не менее, существует небольшой участок, пригодный для жизни, что делает планету обитаемой, несмотря на её специфические условия. Население Дианмуры скромно по численности, с всего двумя крупными городами на всю планету. Кроме того, здесь расположен один космопорт, способный принимать корабли небольшого размера.

Дианмура, подобно другим планетам Рухнувших Царств, остается в стороне от дел Младших домов, не стремясь к контактам. ”

Из архивов Гильдии Магистралей и Навигации

Под мириадами угасающих звёзд, на безграничных просторах безмолвной равнины, раскинулись руины древнего города. В былые времена он сиял великолепием и вечной красотой, его границы тянулись на множество километров, словно могучие руки, простирающиеся к горизонту. Века не смогли затмить его величие, и даже в разрушении он продолжал вызывать восхищение и трепет.

Здесь ветер не шептал, и дождь не пел свои песни. Облака не смели скрыть звёздное великолепие небес. Ночь и тишина — вечные хранители этих мест, их власть абсолютна и неумолима. Они владеют городом, чьё имя утонуло в тумане веков, и если кто-то ещё помнит его, то предпочитает молчание, нежели рискнёт произнести его вслух. Люди здесь не в почёте, их присутствие не желанно. Но иногда судьба приводит их сюда по непостижимым причинам. Случайный странник обречён потерять разум от изобилия звёзд, раствориться в давящей тишине и стать лишь тенью, скрывающейся во мраке вечной ночи.

В эту ночь он вновь ступил на забытые улочки. Его шаги, тяжёлые и решительные, разрывали тишину древних улиц, пробуждая отголоски прошлого. Тишина, повелительница этих мест, не приветствовала чужаков, но перед его настойчивостью она была бессильна. Он возвращался сюда снова и снова, облачённый в плащ из грубой шерсти, блуждая среди теней ушедшего величия. Зачем он пришёл? Чего он искал в этих руинах? Ответы ускользали от него, как и сама память. Он шёл, минуя обломки былой славы, клянясь, что никогда не видел этих мест, хотя каждый поворот казался знакомым.

Улицы, устланные телами, что не нашли покоя, их взоры, прикованные к нему, следили за каждым его движением. Их губы шевелились, пытаясь пробудить звуки жизни, но лишь молчание отвечало им. И так он блуждал, в мире, где смерть и глухая тишина держали своё владычество, пока не увидел Её.

Перед ним стояла женщина в пурпурном одеянии, взирающая на звёздное небо. Её волосы, тёмные как бездна космоса, нежно спадали на обнажённые плечи, обрамляя лицо, столь прекрасное, что оно казалось вне времени. Её кожа была бледна и сияла мистическим светом, как лунный свет на поверхности тихого озера. Глаза её, глубокие и загадочные, словно рубиновые звезды, смотрели на него с любовью и печалью, как будто он был давно потерянным возлюбленным, вернувшимся после долгой разлуки. На её губах играла загадочная улыбка, тёплая, но с оттенком грусти, словно она знала все тайны этого места и боль, что они хранили.

Она указывала ввысь, и его взгляд следовал за её жестом. В этом движении было что-то магическое, будто её пальцы чертили линии в самом воздухе, но туман окутал его разум, и он не мог увидеть — или не желал? Она шептала ему что-то, её голос был подобен ветру, мягкому и едва слышному, словно древняя мелодия, но её слова тонули в океане тишины, не достигая его сознания.

“Кто ты?” — настойчиво повторял он, хотя ответ был ему известен. Его слова, казалось, растворялись в тишине, но неожиданно достигли слуха той загадочной женщины. Она откликнулась мягким движением головы, её волосы колыхались, словно волны на спокойном море. Она вновь указала на небо, её пальцы были тонкими и изящными, словно сотканные из самых тонких нитей времени. Её лицо, столь близкое и недосягаемое, излучало бесконечную мудрость и глубокую печаль. И тогда она прошептала его имя: “Гилл”.

Её голос был одновременно и мелодией, и эхом, проникающим в самые потаённые уголки его души. В этот момент ему казалось, что он наконец-то нашёл то, что искал, хотя и не знал, что это. Их взгляды встретились, и время, казалось, остановилось, оставив их наедине под сводами вечного неба.

Он проснулся, и понимая, что сон уже не вернется, решил встать с постели. Время было еще раннее, и чтобы не разбудить отца, он аккуратно пробрался на кухню. Там он приготовил себе бутерброд и вышел во двор, где его встретила прохлада раннего летнего утра. На чистом полотне ночного неба мерцали звезды. Вдалеке мерцали ночные огни мегаполиса Гамеша, а на небосводе четко проступали световые следы, оставляемые кораблями, рассекающими темноту ночного неба. Империаллуры мирно спали в загоне, но вскоре они начнут просыпаться и просить свежую воду. Воздушные очистители издавали скрип под дуновением ветра, напоминая звук старых кораблей в море. В темное время суток их силуэты напоминали обнаженные деревья, лишенные листвы, тянущие свои ветвистые руки к небесам. Несколько роботов, с гулом работающих сервомоторов, неутомимо патрулировали округу, создавая фоновую мелодию ночи. Над входом в амбар мигала лампочка, а у сарая мелькнули два ярко-синих огонька — недавно поселившийся рядом шур’кати словил какого-то грызуна и убежал в свое укрытие. Эти хищные кошки питались мелкими животными и местными насекомыми, которые порой и сами охотились на мелких животных. Отец Гилла сначала хотел прогнать надоедливое животное, но в последний момент передумал.

Гилл, провожая взглядом шур’кати, поднял глаза к звездам. В его сознании всплыл образ женщины из снов, которая преследовала его уже более двух месяцев. Он встряхнул головой, пытаясь изгнать этот призрак. Мудрецы в Гамеше утверждали, что сны являются дарами богов, средством, которым они общаются со своими детьми, разбросанными по всей страдающей галактике. Гилл был скептически настроен к этому утверждению, но все чаще задумывался о том, что при следующем визите в город стоит обратиться к толкователю снов. Если боги действительно пытаются передать ему какое-то сообщение, он хотел бы знать, что именно они пытаются сказать.

С восходом солнца, Лугбанд приступил к подготовке могучих империаллуров к путешествию на север. Эти массивные существа издавали тихое ворчание, пока он аккуратно устанавливал на их головах приемники, располагая их между двумя мощными рогами, изогнутыми вперед. Это требовало особой осторожности. Империаллур — мирное существо, питающееся в основном растительностью, но при чувстве опасности немедленно использует свои рога и большие копытные лапы.

— Гилл! — окликнул Лугбанд своего сына. Юноша занимался подготовкой уиипа к путешествию, но делал это медленнее, чем обычно. — Поторопись, я уже закончил! — закрепив последний приемник, он убрал стремянку и отнес её в сарай.

Гилл подвел парящий над землей уиип и уступил отцу место в кабине.

— Ты как-то бледно выглядишь, — заметил Лугбанд, включая передатчик, установленный в кузове уиипа. Теперь империаллуры будут покорно следовать за ними до северных пастбищ. — Ты не заболел? — он взглянул на сына, который корректировал ремни на своем защитном костюме.

— Просто плохо спал, — отмахнулся Гилл, наконец справившись с ремнями.

— Смотри не усни! Путь на север — это не прогулка по городским улицам! — напоминал Лугбанд.

— Пап, мы уже два года ходим на север, и единственная опасность, с которой мы столкнулись, это когда Атта чуть не разбил уиип! — возразил Гилл.

— Нельзя терять бдительность, Гилл! — настаивал Лугбанд, хотя и признавал, что путь к северным пастбищам стал намного безопаснее, чем раньше. — Кстати, Атта опаздывает.

— Были ли дни, когда он не опаздывал? — поинтересовался Гилл, усаживаясь на место пассажира.

— Ну, — Лугбанд почесал затылок, пытаясь вспомнить такой день. — Ярмарка! Он не опаздывает на ярмарки!

“Только потому что там выпивка дешевая!”, - хотел возразить Гилл, но не успел. Их беседу прервал стремительно приближающийся и очень знакомый потрескивающий рёв двигателей. Показался старенький одноместный уиип и быстро приближался к ним. Атта с трудом смог затормозить у загона и громко ругаясь заглушил двигатель. Он снял дорожный шлем и широко улыбнувшись посмотрел на Лугбанда и его сына.

— Ой, не смотрите на меня так. Я не хотел опаздывать, но эта рухлядь, — он кивнул на ржавеющий уиип, — опять заглохла по пути!

Лугбанд покачал головой и пожал руку старому другу. Это был высокий и крепкий мужчина с головой, увенчанной серебристой сединой, однако его лицо было почти без морщин, а взгляд оставался живым и острым. В округе его знали как веселого пьянчугу, который перебивался случайными подработками. А ещё люди знали, что поблизости не найти стрелка лучше, чем он. Он одевался в какие-то лохмотья и мало заботился о своем внешнем виде. Но это нельзя было сказать о его винтовке. За своим незаменимым оружием он пристально следил и заботился даже лучше, чем о себе. Отец и Атта разговорились, а Гилл, скучая, начал проверять оборудование. На месте пассажира была встроена панель управления всем оборудованием, необходимым для путешествия. Отец Гилла был хорошим техником и сумел превратить их уиип в настоящий командный центр.

Юноша и сам увлекался техникой. Часть роботов в хозяйстве он модифицировал сам, но до знаний отца ему было далеко. Атта поставил свой уиип в гараж, переоделся в защитный костюм и, запрыгнув за руль, начал медленно двигаться вперед, выводя стадо из загона. Империаллуры покорно двигались, ведомые сигналом. Отец Гилла тем временем проверил системы безопасности и активировал всех охранных роботов. Потом он сел за руль, а Атта с винтовкой разместился в кузове.

Путь на север пролегал через обширную равнину, окаймленную холмами. Гилл с отсутствующим взглядом смотрел в окно на монотонный серый пейзаж обеззараженной земли, усеянной сотнями очистителей воздуха, которые терялись где-то на горизонте. Чем ближе они подходили к северной границе, тем меньше становилось очистителей, а редкие оазисы нетронутой растительности и вовсе исчезали из виду.

Массивные империаллуры, несмотря на свои громадные размеры, не отставали от быстро движущегося уиипа. Они поднимали за собой мощный столб пыли, покорно следуя за сигналом. На далеком горизонте мелькал еще один столб пыли.

— Стадо Карги, — хмыкнул Лугбанд, почесывая подбородок. — Больше, чем обычно. Похоже, Бутиута не врал. У Карги прибавление. Надеюсь, нам не придется делить поля, — он похлопал Гилла по плечу. — Какие показания у приборов?

— Всё в порядке, пап, — ответил Гилл, бросив быстрый взгляд на приборную панель, а затем снова уставился на клубы пыли.

Карга сама не вела стадо. Этим занимались её сыновья и племянники. И это было лишь одно из многих стад, принадлежащих этой суровой женщине. В округе она была известна как негласная хозяйка северных пастбищ. Если хочешь вести свои стада на север, окажи Карге уважение. В противном случае жди визита её сыновей и племянников. И лучше, если это будут они, а не старшие дочери Карги. Гилл лишь пару раз видел их. Вокруг сестер витали самые разнообразные слухи, подтверждение которым находили в виде мертвых тел в темных уголках Гамеша. Саму Каргу он никогда не видел.

Солнце медленно скатывалось к горизонту, и наступало время остановиться для ночлега. Лугбанд взял на себя первую вахту, Атта должен был его сменить, а Гилл должен был вступить в свою вахту под утро. Поэтому юноша отправился спать, но поспать не получилось. Ему снова приснился тот же сон — город под звездами и Она. Проснувшись, он вылез из кузова и обнаружил Атту, который скучал у костра.

— Ты рано встал, — заметил стрелок, положив винтовку на плечо и глядя на пламя костра.

— Просто не могу уснуть, — Гилл пожал плечами и сел напротив.

— Не может уснуть, — фыркнул Атта. — Сон — это жизнь. Когда проживешь столько, сколько я, научишься ценить каждую секунду. Так что иди спать. До рассвета еще далеко. Или сиди и не мешай.

— А чем ты занят? — удивился Гилл.

— Я слушаю, — загадочно ответил стрелок.

— Что?

— Тихо! — приказал Атта, глядя на запад. — Фрайры. За тем холмом.

Гилл прислушался, но не слышал ничего, кроме треска костра, смешивающегося с храпом империаллуров и шумом легкого ветра. Затем он услышал отголоски громкого воя и посмотрел на уиип, где лежало его ружье.

— Они уходят, — успокоил его Атта. — Видимо, они решили не связываться с храбрым Аттой! — он засмеялся.

Гилл не оценил юмор. Он не хотел встречаться со стаей фрайров. Эти шестиногие твари были быстрыми и опасными. Через некоторое время он спросил:

— Ты действительно их услышал? На таком расстоянии?

Атта серьезно посмотрел на Гилла, затем показал планшет с данными сканера, и его лицо расплылось в улыбке:

— Конечно, нет. Но признайся, на мгновение ты поверил!

С рассветом они продолжили свой путь. До следующего привала единственной проблемой были бесконечные истории, которые Атта повторял уже сотый раз.

— Помню повздорили мы как-то с самим Гераклом! — рассказывал стрелок когда они остановились перекусить.

“А потом ты бросил ему вызов!”, — мысленно продолжал историю Гилл. Много раз он слышал эту байку, но так и не понял кто такой Геракл. Старый стрелок время от времени менял детали своих рассказов, но Гилл выучил их все наизусть. В каждом путешествии Атта рассказывал очередную историю о своих предполагаемых приключениях. О том, как он сражался с двумя легендарными маар’кизами. Одного он победил, а второй, зашипев, убежал, зализывать раны. В другой истории его пыталась соблазнить амазонка, чтобы узнать секреты его мастерства, но его воля была крепче стали. Эти истории были настолько невероятными, что слушатели иногда ловили себя на мысли: “Либо он безумный пьяница, либо это всё правда”. Обычно они склонялись к первому варианту. Отец Гилла однажды сказал, что Атта на самом деле не из Дианмуры, и его родина находится очень далеко. С тех пор молодой человек не уставал задавать вопросы о том, откуда на самом деле родом Атта. Тот отмахивался, но однажды уступил перед любопытством юноши и ответил:

— Мой дом далеко, — в его голосе прозвучала горькая нотка печали. — И он прекрасен.

Больше Гиллу не удалось узнать, и он прекратил допросы.

После двухдневного путешествия наступило время надеть защитные маски, покрывающие всю голову. Они еще не достигли границы, но уже здесь дыхание без защиты было опасно. Встречались очистители воздуха, но они не функционировали. Пограничье было местом, где всегда нужно быть начеку. Помимо отравленного воздуха, опасность представляли обитатели этих мест: мародеры, рейдеры, похитители скота, мутанты и многие другие. И хотя в последнее время здесь было относительно спокойно, но нельзя было терять бдительность.

Пересекши границу, они вывели стадо на широкую долину, покрытую зеленью и лежащую под волнистыми холмами. Дышать здесь без маски было смертельно, как и есть всё, что здесь росло. Однако для империаллуров это был настоящий праздник. Они радостно пыхтели, жуя выросшую здесь траву. Загрязненный воздух для них не представлял опасности, и их организм прекрасно справлялся почти с любыми вредными веществами.

После выпаса империаллуры давали вкуснейшее молоко, но самое главное — это спиртовые выделения. Их кожа впитывает окружающие загрязнения и перерабатывает их в спирт, который выделяется словно пот. Этот спирт высоко ценился не только на планете, но и за её пределами. Иномирные торговцы прилетали на Дианмуру из далеких систем и скупали сотни литров драгоценного спирта, который затем продавали втридорога на своих родных планетах.

Возвращаясь, им пришлось отразить нападение стаи мутировавших фрайров. Бой был коротким. Атта убил двух из них, а остальные, испугавшись, убежали. Когда они отдалились от опасной зоны, Гилл с облегчением снял маску, радуясь тому, что он сидел за рулем и не нужно было следить за приборами.

— Гилл, остановись! — приказал отец, глядя на запад. Юноша проследил за его взглядом и увидел столб черного дыма за горизонтом. Атта спрыгнул с кузова и, прищурившись, вгляделся в дым.

— Даже не думай! — сказал он, глядя на Лугбанда. — Это ловушка.

— Возможно, людям нужна помощь, — возразил отец Гилла. — К тому же, если это ловушка, то у нас есть ты.

— Ага, — Атта покачал головой, понимая, что не сможет переубедить друга. — Ладно, посмотрим, что там. Но если это ловушка и там окажется толпа рейдеров, ты заплатишь четверть сверху, понял? — он с серьезным выражением лица посмотрел на отца и сына, а затем забрался обратно в кузов.

— Гилл, давай потихоньку, вон на тот холм! — приказал Лугбанд, и они двинулись в сторону источника дыма. При приближении к вершине холма, империаллуры начали проявлять признаки беспокойства, издавая жалобное мычание. На самой вершине стало очевидно, что их так тревожит.

Жизнь на Дианмуре далека от идеала, и Гилл за свою короткую жизнь успел увидеть многое, но еще не приходилось столкнуться с чем-то настолько отвратительным. Первое, что бросалось в глаза, — это сотни империаллуров. Большинство из них были мертвы, но некоторые, несмотря на раны, пытались подняться. Среди них были тела людей и остатки боевых роботов. Несколько взорванных уиипов лежали на земле, другие были превращены в решето. Гилл почувствовал, как комок в горле поднимается все выше, и посмотрел на отца.

— Оставайся здесь, — приказал Лугбанд, передавая сыну ружьё. Свой пистолет он извлек из кобуры и вылез из уиипа. За ним последовал Атта, держа винтовку наготове. Они осторожно спускались по склону холма, пока Гилл наблюдал за ними из кабины водителя. Прошло совсем немного времени и отец вернулся.

— Увеличь сигнал на двадцать процентов, этого будет достаточно, чтобы они не убежали, — он кивнул в сторону встревоженного стада. — Возьми сумку с медикаментами и следуй за мной.

Гилл кивнул в ответ и быстро выполнил все указания, без лишних вопросов. Когда они спускались по склону холма, он заметил знакомый знак на двери одного из уиипов.

— Это знак Карги? — удивился юноша.

— Да, — ответил отец. — Я думаю, это то самое стадо, которое мы видели ранее. На них напали, когда они возвращались с пастбищ.

“Кто в здравом уме нападет на Каргу?!” — подумал Гилл. Но прежде чем он успел высказать свои мысли вслух, отец остановился, серьезно посмотрел на сына и ответил на его вопрос.

— Атта говорит, что нападение было внезапным. Большинство погибших — это люди Карги. Но он нашел тела двух нападавших. У одного из них татуировка, — Лугбанд на мгновение замолчал. — Это были Шустрые.

По спине Гилла пробежала дрожь. Шустрые — это банда безжалостных головорезов, что обосновалась далеко на востоке и прославилась своей кровожадностью. В сравнении с ними, подручные Карги казались воплощением невинности.

— Атта уже обходит окрестности, а мы с тобой проверим, не осталось ли выживших, — сказал отец.

— Пап, может, нам не стоит в это ввязываться? — Гилл был напуган и избегал взгляда на мрачную сцену перед собой. — Это не наша забота.

— Но мы должны помочь, — настаивал отец.

— Почему?! — протестовал Гилл.

— Потому что мы пастухи. И наш долг — помогать братьям по ремеслу, попавшим в беду.

— Но Карга никогда не делала нам добра! — Гилл махнул в сторону пылающего уиипа. — Если бы на нашем месте были они, просто прошли бы мимо.

Лугбанд взглянул на сына — без гнева, с отцовским терпением.

— Кем мы будем, если пройдём мимо? Мы все люди, и…

— И людям нужно помогать, — перебил его Гилл, повторяя любимую фразу отца, и осознал, что спорить бесполезно.

Все, кого находили Лугбанд и его сын, были либо мертвы, либо на грани смерти. Двое скончались, пока Лугбанд пытался оказать им помощь. Гилл наблюдал за отцом, который читал молитвы, провожая души умерших в загробный мир. Молитвы, которые, по мнению юноши, они вряд ли заслуживали. Гилл не мог понять, почему его отец так упорно стремится помогать людям.

Они проходили мимо расстрелянного уиппа, когда вдруг услышали приглушенный стон. Лугбанд бросился к кабине.

— Пап, здесь! — Гилл указал на закрытый кузов уиипа. Лугбанд ловко вскочил в кузов, стараясь не дышать от вони смерти, и в куче тел обнаружил руку, цепляющуюся за снаряжение мертвого наемника. Кто-то все еще боролся за жизнь.

— Помоги мне! — окликнул Лугбанд, и вместе они вытащили из кузова раненую женщину средних лет. Отец принялся обрабатывать ее раны, и из ее уст вырывались яркие ругательства, которые редко услышишь даже от иномирцев в порту. После обработки ран Лугбанд ввел ей еще одно лекарство, и, выкрикнув последнее ругательство, женщина заснула.

Тем временем вернулся Атта. Он сообщил, что вокруг ни души и что у него разболелась голова. Однако он где-то раздобыл флягу полную самогона и с довольным видом пил.

— А это кто? — он указал на женщину. Его взгляд остановился на её лице на короткое мгновение, затем он покачал головой и посмотрел на Лугбанда. — Друг мой, хочешь узнать, кому ты только что, возможно, спас жизнь?

— Я и так знаю, — задумчиво ответил отец Гилла.

— Ах, ну если знаешь, то, думаю, осознаешь все последствия, — он издал саркастический смешок и глотнул из фляги. — Говорил я тебе, что твоя доброта ничем хорошим не кончится.

— Атта, пожалуйста, не начинай, — Лугбанд выхватил у Атты флягу и сам отпил крепкого напитка.

— Один мой старый друг в подобных ситуациях говаривал: “У меня плохое предчувствие”, — Атта забрал флягу обратно и одним глотком осушил её до дна. — Жаль, что это его не спасло.

Гилл не понимал, о чем они. Черты лица этой женщины были ему знакомы, но он не мог вспомнить, где он её мог видеть. А потом глаза его расширились от изумления и тревоги.

— Это же дочь Карги! Анмалия, — на её имени голос Гилла опустился до шепота и дрогнул.

— Да, — кивнул Лугбанд. — Это она. Я поеду с ней в кузове. Гилл, ты за рулем. Доберемся до дома, решим, что делать дальше.

— Ты хочешь привезти её к нам домой?! — чувство тревоги завладело разумом Гилла.

— Есть идеи получше? — он обратился к обоим и его вопрос остался без ответа. — Значит, решено.

— А почему пацан за рулем? — возмутился Атта и выкинул пустую флягу.

— Ты свой уиип видел? — парировал Лугбанд, на что стрелок ответил многозначным: “Хм”.