Поджигатель

Глава 13

Новые рецепты. Неприятное напоминание о том, что дядя Марат стареет. Тимофей сделал мысленную пометку навестить Ребровых после того, как все будет сделано.

— Я всё понимаю, но дети не могут болтаться возле сетевой аптеки так, как мы в своё время шатались возле аптеки № 1, — сказал Тимофей с нотками ностальгии в голосе.

Да, когда-то он вместе с Андреем Строговым часами сидели на тротуаре перед медучреждением, пили газировку и коротали время. Это было одно из немногих мест, где Тимофей чувствовал себя желанным гостем. Заведующая аптекой № 1 Стелла Широкова была добра, а это значило очень много. Она добавляла конфеты, когда он забирал лекарства для матери после того, как она повредила спину.

Мальчик чувствовал себя защитником этого места и Стеллы. Однажды поймал своего детского мучителя, Равиля, когда тот пытался улизнуть из аптеки с охапкой украденного гематогена, спрятанного под курткой. Тимофей поставил ему подножку. Когда воришка упал, товар разлетелся. На следующий день поборника справедливости впечатали в школьную стену, но синяки того стоили. Тётя Стелла оценила его благородный поступок.

Тимофей ущипнул себя за переносицу. Можете ли вы получить бонусные мили за путешествие по дорогам памяти? Если да, то он собирался их набрать.

— Дядя Марат, ты готов присоединиться ко мне на следующем пункте?

— Хочешь спросить, хватит ли мне сил, чтобы стоять рядом, пока ты работаешь? — иронично спросил тот.

— Нет, конечно, — сказал сыщик, надеясь, что не обидел дядю Марата.

Тимофей ненавидел, когда другие люди недооценивали его способности, и ему не хотелось, чтобы дядя Марат подумал, что он имел в виду именно это.

— Может быть, скучно смотреть, как мы с Джиной разбираем всё по частям, почти буквально. Если тебе нужно что-то сделать на работе, я пойму.

— Третий пожар был самым худшим, и я не возвращался туда с тех пор, как это случилось. Хочу взглянуть на него вместе с тобой, дать представление о том, что мы видели.

— Буду признателен. Последствия могут многое мне рассказать, но знание того, что произошло в ту ночь, тоже помогает.

— Тогда я дам вам с Джиной время осмотреть всё до моего прихода. А пока отправлюсь в пожарную часть, чтобы посмотреть, что пропустил за последние несколько дней. Да, ещё позвоню коллегам, может быть, они смогут приехать завтра днём и рассказать, что видели.

— Ты уверен, что это разумная идея? — Тимофей не знал, кто входит в эту пожарную команду, но вполне вероятно, что там будет кто-то, кому знакомы его история и репутация.

— Уверен. Им нужно встретиться с тобой, и у них может быть информация, которая может помочь. Они хорошие люди.

— Как скажете.

Для того чтобы убедить дядю Марата, нужно было нечто большее, чем слова.

— Готов идти?

— Давай я помою Джине лапы, и мы пойдём, — Тимофей позвал лабрадора, и она пошла за ним и дядей Маратом к его внедорожнику. Там сыщик взял ёмкость с водой и залил средство для мытья лап.

— Похоже на огромную дорожную кружку, — заметил с улыбкой его спутник.

— Это называется «Лапомойка», — Тимофей взял одну из конечностей Джины и просунул её в отверстие в верхней части кружки. — Мы делаем это после прогулки. Это помогает ей не облизывать себя потом и не пачкать сажей всю мою машину.

— Умно. Похоже, она не возражает.

— Это было частью её обучения. Я также думаю, что она более счастлива, когда к её лапам не липнет всякая дрянь.

Тимофей закончил с Джиной и положил вещи обратно в машину. Всё лежало на своих местах, и он мог легко найти то, что ему нужно.

— Ладно. Увидимся там.

Он поехал к офисному зданию, где был ранен дядя Марат, и по мере того, как ехал, замечал всё новые и новые изменения: исчезли некоторые учреждения, появились новые. Старую бумажную фабрику превратили в шикарный торговый центр с пивоварней. Там был дневной SPA-салон, которым, как он полагал, местные жители не пользуются, и кофейня под названием «Вкусняшка». Может быть, снаружи всё и выглядело по-другому, но для того, чтобы Тимофей решил, что что-то изменилось, потребуется нечто большее, чем сетевые магазины и латте.

Прибыв на место, сыщик впервые внимательно осмотрел разрушения. Вместо груды обугленного дерева на этот раз сохранилась внешняя часть здания, но все окна были выбиты, а наружные облицовочные кирпичи запятнаны сажей. Здание, построенное в 1970-е годы, представляло собой большой каменный квадрат, и в момент пожара оно должно было напоминать печь. Пожарным повезло, что дядя Марат оказался единственным пострадавшим.

Тимофей начал с тщательного осмотра внешней отделки. Когда он отпустил Джину, она, фыркая, прошла по периметру, отделяя запахи, оставленные огнём, от запахов, оставленных людьми, которые с ним боролись. У запасного выхода Джина залаяла и подала знак. Тимофей наградил её лакомством, а затем присел на корточки, чтобы снова заняться сбором улик. Чем больше он сможет дать лаборатории, тем больше шансов на однозначный результат.

Он заставил Джину подождать, пока вернётся к грузовику за каской, которую надел, прежде чем они вошли, чтобы осмотреть то, что осталось. Внутри были груды штукатурки и кирпичей вперемешку с сантехникой и уцелевшей в огне офисной мебелью, включая шкафы для документов и металлические столы. Джина указала ещё два места, одно из которых находилось в той части здания, где огонь был настолько сильным, что прорвался на этаж выше и обрушил потолочное перекрытие. Места, где поджигатель буквально подлил топлива в огонь. Тимофей сделал мысленную пометку получить чертёж здания и информацию о том, какие организации в нём располагаются. Ему нужно было знать, была ли у поджигателя конкретная цель, когда он устраивал пожар.

Перемещаясь по помещениям и прислушиваясь к звукам потрескивающих на ветру ослабленных балок, Тимофей выругался, когда, переступая через обломки, вывернул лодыжку на неровную поверхность. Боль пронзила повреждённую ногу. Проклятье, как же он ненавидел напоминание о том, что ещё не все зажило!

Когда приехал дядя Марат, они прошли по периметру, и он рассказал Тимофею о том, что пережил в ночь пожара. Проезжающие мимо люди приветственно сигналили, некоторые останавливались, чтобы поговорить с дядей Маратом и узнать, как у него дела. К тому времени, когда они закончили, голова Тимофея кружилась от информации и образов. За последние несколько часов он успел поговорить больше, чем за неделю, а может быть, и за месяц дома.