Поджигатель

Глава 16

Когда Тимофей продолжал разглядывать фотографии мест пожаров, как будто они могли дать ему ответ на вопрос, кто всё это устроил, его вывел из задумчивости звонок телефона. Сыщик посмотрел на определитель номера и, улыбнувшись, ответил.

— Привет, Никита, как дела? Как тебе мир высоких финансов?

— По-моему, очень интересно, но если расскажу тебе, что у меня на сегодня на повестке дня, ты уснёшь.

— Возможно. Мне нравится быть при деньгах, но я никогда не обладал таким энтузиазмом и целеустремлённостью, как ты. Хочешь стать миллиардером до сорока лет?

— Ты же знаешь, что да.

Тимофей не удивился. Никита вступил в клуб инвесторов на втором курсе университета и сразу же увлёкся. Ещё до окончания первого семестра он расписал цели на два десятилетия вперёд с указанием денежных достижений. Тимофей в ту пору мечтал лишь о том, чтобы уехать из города вместе с Ириной. Он достиг половины этой цели. Потому надеялся, что планы брата окажутся более удачными.

— Приятно слышать, что ты продолжаешь оправдывать наши с Николаем ожидания.

— Да, но важнее другое: как ты справляешься в Лазурском? Ещё не сбежал с воплями?

— Пока нет, но ведь прошёл всего один день.

Даже за это короткое время его эмоции разлетелись во все стороны. Он ещё не мог осознать, что Ирина находится в нескольких минутах езды от него, а не в сотнях километров.

— Я удивлён, что ты вернулся, даже если это для того, чтобы помочь дяде Марату.

У братьев Соболевых отношение к этому месту оказалось разным. Николай здесь появлялся, когда его группа гастролировала неподалёку. Никита приезжал покататься на лыжах несколько раз в год, когда была возможность. Только Тимофей держался в стороне, предпочитая здесь не появляться. За исключением этого случая.

— Кстати, как тебе семейный дом? — спросил Никита.

— Он потрясающий. Я с трудом узнаю это место, что и является его главным достоинством.

— Когда я делал ремонт, мы пытались восстановить мамины рисунки в наших старых спальнях, но дешёвая краска, которой она их покрывала, была похожа на коричневый клей.

У Тимофея сжалось сердце, когда слова Никиты вызвали забытые воспоминания. Брат не подавал виду, но у него было большое сердце.

— Я рад, что ты старался, — сказал Тимофей.

— Ты останешься в своей старой комнате?

«Это было бы забавно», — подумал сыщик.

— Нет, я живу в главной спальне. Мне нравится большая кровать. Кроме того, Ирина будет дальше жить в моей комнате.

Наступила тишина. Тимофей улыбнулся и стал ждать. Он не будет первым, кто заговорит.

— Ирина. Твоя Ирина?

— Она не моя, но да.

— Хорошо. Я знал, что она вернётся, но почему она в нашем доме? И прежде чем ты спросишь, почему никогда не упоминал о ней, так это потому, что ты ясно дал понять, что никто не должен о ней вспоминать.

— Дядя Марат и тётя Вика сказали то же самое. А Ирина там потому, что её квартира пострадала от поджигателя.

Тимофей рассказал, как тётя Вика предложила дом Ирине, и как они решили, что смогут жить вместе.

— Это отстой. Жаль, что моё новое жилье ещё не готово. Я бы посоветовал тебе поехать туда, но уверен, что ты предпочтёшь несколько необходимых вещей, таких как электричество и водопровод.

— Ты ремонтируешь ещё один дом?

— Строю. Но он будет пригоден для жизни только в июле.

— Ещё одна вещь из твоего списка достижений?

У Никиты был такой список. Тимофей никогда не понимал, как работает мозг брата, но это делало его счастливым, а это имело значение.

— Совершенно верно, и я выполню его раньше, чем ожидалось, благодаря нескольким удачным годам. Это будет ещё один объект для сдачи в аренду, за исключением тех случаев, когда захочу там остаться.

— Твои цели поражают меня, — сказал Тимофей с улыбкой.

— Может, это потому, что ты сам не привык планировать всё далеко наперёд.

Если бы Никита испытал на себе, как рушится жизнь Тимофея, он бы понял, почему брат предпочитает жить одним днём. Всякий раз, когда он строил планы, их что-то или кто-то разрушал. Сложилась личная жизнь с Ириной — разрушил её отец. Хотел вернуться со своим армейским подразделением — всё было разрушено мощным взрывом. Думал держаться подальше от Лазурска — это разрушил поджигатель.

Да, планов у него не было.

Они поговорили ещё несколько минут, и Тимофей пообещал позвонить брату по дороге в Москву, чтобы узнать, смогут ли они встретиться.

Повесив трубку, сыщик снова сосредоточился на доске происшествий. Он разделил её на квадраты, поместив в соответствующие области фотографии и заметки, связанные с пожарами. Долго смотрел на снимки первого и третьего участков, добавляя стикеры с именами пострадавших и названиями зданий. Он заметил, что здание, где жила Ирина, не принадлежало её отцу. Интересно. Завтра он получит эти фотографии.

Больше всего его беспокоила пустая четвертая площадь. Ничто из увиденного не давало ему возможности составить список подозреваемых, а значит, каждый день был всё ближе к следующему пожару. Тимофей тяжело вздохнул и провёл рукой по волосам. Оставалось надеяться, что поджигатель и впредь будет ориентироваться на имущество, а не на людей. Сыщик не хотел, чтобы кто-то пострадал. Ему и так было о чем беспокоиться.

Он обзвонил жильцов третьего дома, поговорил с одними, оставил сообщения для других, в том числе для Петра Баркова. Тимофей боялся встречи с отцом Ирины и хотел как можно скорее покончить с этим. Ему было интересно, что тот думает о разводе своей дочери. Он никак не мог его одобрить. Тимофей не должен был удивляться или обижаться, что её жизнь продолжается, но всё равно это был удар. Он встал и зашагал, остановившись, когда в ноге заныло. Может быть, ему стоит зайти в спортзал? Посмотреть, не нуждаются ли мышцы в помощи.

Лжец.

Ладно, он хотел расспросить её о бывшем муже, но также знал, что лучше не обращать внимания на боли в повреждённой ноге.

Тимофей уже собрался уходить из участка, когда к нему зашла Фаина, делопроизводитель местного полицейского участка (по совместительству пожарного тоже), и сообщила, что его ждёт Ида Северская. Сыщик позвонил ей, узнав, что она является нынешней владелицей имущества Северских. Он не считал её виновной, тем более что она жила в Сочи, — но лучше перестраховаться. Предположения могут быть смертельно опасны.

Ида с удовольствием рассказывала о доме своего детства и о своих воспоминаниях, связанных с этим местом. В её голосе слышалась грусть от того, что никому из членов семьи он не нужен.

— Я думала, что мы выставили справедливую цену, но единственное предложение, которое получили, было настолько крошечным, что это было оскорбительно. Вы можете себе представить, что предлагаете почти вдвое меньше, чем хочет владелец? У него хватило наглости! Жаль, что я не смогла поговорить с ним напрямую и сказать, что думаю о его предложении, но наш риелтор сказал, что это плохая идея. Какой ужасный человек.

— Если Вы не возражаете, не могли бы сказать мне, кто предложил? Я хотел бы выяснить, имеет ли он отношение к тому, что случилось с недвижимостью.

— Вы думаете, он мог это сделать? Поджечь часть имущества моего деда, чтобы мы снизили цену?

— Это возможно, и я хотел бы это проверить.

— Если это он, то я надеюсь, что вы его поймаете и посадите. Его зовут Кирилл Петровский!