Подземелье ведьм (СИ)

Глава 7

20 лет назад

Спутанная пряжа кругами падала под ноги, запутываясь ещё больше. Девочка сидела на скрипучем стуле и, высунув от усердия язык, старалась нанизать на деревянные спицы хотя бы несколько петель. Не получалось. Тогда она фыркнула, и, наклонившись, бросила пряжу в плетённую корзину, стоящую под кроватью.

— Ри, дочка, — мужчина, сидящий на кровати, добродушно улыбнулся, — не выходит?

— Нет, — Эйрин уткнула руки в бока и сердито нахмурила чёрные бровки, — совсем не получается. И почему мне нельзя к Тире? Там интереснее!

Мучиться со спицами её заставляла мама, в то время как сама Эйрин с большей радостью бы помогла одной из круга семи — красивой Тире, похожей на статуэтку. Молодой травнице всегда требовались руки: перетереть высушенные стебли, отделить ягоды от листьев, отмерить нужное количество на настойки — времени на всё у неё не хватало. Эйрин же любила приходить в пещерку Тиры, увешанную травами, и ковыряться в огромных сундуках, доверху заваленных цветами. Вот только маме почему-то это не нравилось.

— Иди ко мне, — Стейн отложил свёрток, который держал в руках, и подхватил на руки дочку, попутно щекоча ей рёбра. По пещере разлетелся звонкий детский смех.

— Опять балуешь её? — Венди неслышно подошла к пещере и теперь с мягкой улыбкой смотрела на любимых мужа и дочь. Её усталое лицо просияло, когда Эйрин, скатившись с папиных коленей на пол, подбежала к ней и уткнулась носом в подол пыльного тёмно-синего платья.

— А как тут не баловать? — Стейн бросил в сторону жены лукавый взгляд.

Венди часто ругала его за отсутствие строгости в воспитании, но он знал, что на самом деле женщина рада тому, что дочке от него достаётся та любовь, которую Венди сама не успевает дать ей, пропадая с утра до вечера на работе. Это было видно по её лучащимся глазам, по лёгким порхающим движениям рук, по ласковым словам.

— Солнышко моё! — Венди прикоснулась носом к маленькому носику Эйрин — это был их тайный семейный ритуал — прикоснуться кончиками носа, а затем потрепать друг друга за щёки.

— Мааам, — Эйрин шмыгнула и, украдкой бросив взгляд под кровать, продолжила, — не связала я, не вышло.

— Пойдём, я покажу, что можно сделать с этими нитками, — Венди взяла дочку за руку и подошла к кровати.

— А по мне не соскучилась? — Стейн шутливо нахмурился, притягивая жену к себе. Венди прильнула ближе, прижимая его голову к животу. Внутри разлилось тепло и умиротворение, какие возникали только рядом со Стейном. Эйрин что-то мурлыкала себе под нос, не обращая внимания на родителей — те вечно миловались, стоило им только оказаться рядом.

— Стейн, — Венди отстранилась от мужа, — тебя там Рогнеда видеть хочет. Поторопился бы?

Выражение его лица сменилось в один миг. Веснушки, которые и так стали почти неразличимыми, побледнели. Брови нахмурились, а губы сжались в узкую полосу.

— И чего ей снова надо? — он откинулся назад и прикрыл глаза, сосредотачиваясь на холоде, проникающем в тело через каменный свод.

— Милый, — Венди скользнула взглядом по дочке и присела рядом с мужем, — не стоит злить старшую из жриц, тебе ли этого не знать?

Она неторопливыми движениям провела ладонью по задней поверхности шеи мужа, аккуратно поцарапывая ноготками то место, где начинались волосы. Он прикрыл глаза и медленно расслабился.

— Вот именно, что я знаю. Очередная встреча, которая не сулит ничего хорошего. И почему я, чурбан такой, не остался на поверхности? Ещё и тебя заставил вернуться в этот пропащий Регстейн!

— Тише, ребёнка напугаешь, — шикнула Венди ему на ухо, не переставая поглаживать. Её тело чувствовало близость мужа, и начало откликаться на неё. Тугой узел внутри живота расслаблялся, морщинки разглаживались, а сердце начинало стучать чаще, — ладно, иди уже, пока я тебя не съела, — легонько толкнула она его в спину, заставляя встать с кровати.

Мужчина только неопределённо хмыкнул и, взлохматив чёрные волосы дочери своими широкими ладонями, вышел из пещеры.

— Мам, а папа куда?

Эйрин сосредоточенно ковыряла землю под ногами, не отрывая взгляда от выхода.

— Скоро вернётся. Так, ну-ка иди сюда…

Стейн быстрым шагом прошёл к пещере и замедлился только перед самым входом — не хотел доставлять удовольствия этой старой ведьме. «Когда ты уже подохнешь, старшая из круга?» — снова и снова вертелось в его голове. Но Рогнеда помирать не собиралась, и это обстоятельство раздражало его день ото дня всё сильнее.

Он вошёл в небольшую пещеру. Посреди неё возвышался каменный алтарь, а по кругу — расположились семь углублений в стенах. Именно в них располагались жрицы, собираясь все вместе. Сейчас пещера была пуста, и только Рогнеда сидела прямо напротив входа — её ложе находилось выше, чем остальные. Не зря она была самой старой ведьмой в Регстейне.

— Пришёл всё-таки, — прокряхтела она, перебирая в пальцах бусины.

Стейн только кивнул в ответ. Вообще, по правилам подземелья, ему следовало бы поклониться ей, именно так он и делал первые два года жизни в Регстейне, когда восторженным пареньком готов был целовать ноги этой старой карге только за то, что она дозволила ему войти в это волшебное царство. На проверку царство оказалось обычным заброшенным подземельем, а королева ведьм — просто ведьмой, в самом что ни на есть обыденном понимании.

— Ну и чего уставился, недомерок? — старуха прищурила слезящиеся глаза и поманила его к себе узловатым пальцем. Её тонкие губы скривила усмешка.

— Я и так достаточно близко стою, — Стейн сложил руки на груди и бросил в её сторону упрямый взгляд, не сделав больше ни шага. Он прекрасно помнил, чем это всё закончилось в последний раз — ведьма, уверенная в своём превосходстве и авторитете, тянула к нему свои загребущие ручонки. «Подумать только, сколько молодых парнишек прошли через них, будучи не в силах отказать жрице», — разозлился он тогда.

— Моди, — произнесла она прозвище, которое он терпеть не мог с самого детства, — ты же знаешь, что Вендела одна из жриц, — намекнула она, не переставая кривить губы в усмешке.

— Не отстанете от меня, и одной жрицей у вас станет меньше, — отрезал Стейн.

Он до сих пор не мог понять, как так вышло. Первые дни в Регстейне ему казались чудесной сказкой. Венди познакомила его со своим народом, а ведь некоторые из ведьм никогда не бывали на поверхности, как они называли всё, что не относилось к подземелью. Он наблюдал, как Тира готовит свои отвары, а Вигдис обходит охранные рубежи. Смотрел, как Ильва собирает отряд для вылазки на поверхность, а Мэрит гадает на костях мёртвых животных. Подглядывал за алтарём, надеясь выяснить, откуда у ведьм их магия. Казалось, его приняли.

А потом он столкнулся с Рогнедой. Первое время эта старая грымза притворялась порядочной. Она высокомерно здоровалась с ним, если кто-то находился рядом, и не замечала его в другие моменты. Сказать по правде, его это полностью устраивало: видеть её презрительный взгляд, нацеленный прямо в сердце — не очень-то и хотелось. Наверное, он был бы счастлив, оставайся всё так, как было. Вот только однажды она застала его у источника — единственного места в Регстейне, где его жители могли искупаться и смыть с себя пот и грязь.

— Для чего я здесь? — Стейн устало привалился спиной к одной из стен пещеры. Его лицо, краснеющее от малейшего смущения, сейчас оставалось бесстрастным. Он не смущался, он не злился.

— Дай мне то, чего я желаю, — грузная жрица медленно выбиралась из своего ложа, — и можешь быть свободен, глупыш, — постаралась соблазнительно улыбнуться она. Но Стейн только брезгливо сморщился. Он не видел улыбки, он не испытывал уважения и страха. Всё, что сейчас бросалось ему в глаза — морщинистая кожа рук, покрытая старческими пятнами. Рук, которые жрица тянула к нему в требовательном молчании.

— Милая, милая Рогнеда, — мягко произнёс он, приблизившись к ней на несколько шагов. Ступни почти бесшумно ступали по влажной земле, оставляя после себя следы, — я буду счастлив… — он наклонился к женщине, почти касаясь её щеки, и, когда она в высокомерном ожидании прикрыла глаза, добавил, — когда ты исчезнешь с лица земли и перестанешь портить жизнь молоденьким мальчикам, — злобно прошептал он ей на ухо.

Рогнеда отшатнулась, распахнула слезящиеся глаза и, бессильно заскрипев зубами, отвесила ему пощёчину. Стейн только усмехнулся.

— Такова твоя благодарность, маленький склизкий червяк⁈ Ты сдохнешь, если я захочу. Останешься без семьи и дома, стоит мне только пожелать. Ты ещё пожалеешь о том, что сделал, — прошипела она, покачивая у груди ушибленную руку.

— У меня хотя бы есть, что терять, — презрительно бросил ей в ответ Стейн и, круто развернувшись на пятках, вышел в коридор.

Рогнеда смотрела ему вслед, в ярости сжимая ладони в кулаки. В голове её зрел коварный план.

Венди пропустила старших вперёд. В пещеру она вошла самая последняя, тщательно заперев за собой дверь. Алтарная комната была, пожалуй, единственным местом во всём Регстейне, которое запиралось на замок. Ставить двери в каждую пещерку было задачей не из простых, а потому жители просто занавешивали входы в свои жилища старыми покрывалами, одеялами и простынями. Некоторые, особенно любящие уединение — закрывали входы огромными валунами.

— Долго ещё на пороге топтаться будешь? — полюбопытствовала Марна. Все жрицы уже давно сидели на своих местах вокруг алтарного камня, и только Венди до сих пор не было среди них.

Она еле заметно кивнула заклинательнице, протискиваясь к своему ложу. Ей, как самой младшей, полагалось сидеть ниже всех.

Рогнеда повелительно качнула узловатым указательным пальцем, и каждая из них зажгла по свече, устанавливая её рядом с собой на алтаре. Причудливые тени вытянулись вдоль сводов пещеры, заставляя бегать мурашки по коже. Страшно не было, нет. Однако все как одна чувствовали, что не зря собрались сегодня вокруг священного камня.

Собрания круга семи проходили каждую неделю. Жрицы не только служили проводниками для богов, но и фактически управляли народом, а потому вопросов для обсуждения всегда было много. Венди подумала, что и сегодня, скорее всего, будут разговоры о необходимости глубже уйти в подземелье: Рогнеда словно с ума сошла, стоило только человеку показаться в Регстейне.

— Мне было видение, — хрипло проговорила старшая, перебирая в руках деревянные бусины, с которыми никогда не расставалась.

— Видение? — осторожно переспросила Мэрит.

Провидицей в круге семи была она, поэтому слова Рогнеды её удивили — ещё ни разу за прошедшие несколько веков старшая не пророчествовала. Уделом старой ведьмы была передача знаний и легенд о поверхности — той жизни, которую она помнила. Помнила единственная из ныне живущих в Регстейне.

— Пророчество, — кивнула тяжёлой головой Рогнеда. Заметив на себе недоверчивый взгляд жриц, она только высокомерно хмыкнула. Что и говорить, её здесь не особо любили, но и перечить не смели.

— О чём оно? — осмелилась спросить Венди, не поднимая, впрочем, на Рогнеду взгляда.

— О дите, что изменит этот мир, — на губах жрицы блуждала нечитаемая улыбка. Сложно было сказать, что она чувствует в этот момент.

Круг семи переглянулся. Свечи, окутанные синим пламенем, почти растаяли, закапав воском алтарный камень. Воздуха в пещере становилось всё меньше и меньше. Но никто не роптал, все покорно ожидали, когда Рогнеда огласит, наконец, пророчество. Тира вертела в тёмных пальцах ярко-красные ягодки, Вигдис и Ильва сидели, сплетя пальцы. Мэрит не сводила глаз с пламени, а Марна, как всегда, что-то еле слышно напевала себе под нос. И только Венди вытянулась, как струна. В круг семи её приняли совсем недавно, и она ещё не ощущала в себе смелости и силы, не чувствовала себя равной.

Взгляд старой ведьмы мстительно блеснул, но вряд ли хоть кто-то понял, в чём дело.

— Я взывала к богам, что ниспослали нас на эту землю, — наконец заговорила она, — и боги мне ответили. Стоило только сомкнуть веки, как перед глазами возникла картина и голос, что неотступно следовал за мной по коридорам сновидений. Он молвил: «Услышь зов наш, старшая из круга семи. Услышь и внемли ему».

— Нэда, это всё, конечно, чудесно, — не удержалась Мэрит, — но что всё-таки было в пророчестве?

— Люди, — Рогнеда презрительно передёрнула плечами, — ведьмы, ребёнок, который столкнёт два мира. Ребёнок, который погубит наш народ. Ребёнок, который появится вопреки любым законам природы.

— Наш ребёнок? — уточнила Мэрит. Остальные только согласно кивнули головами, прислушиваясь к разговору.

— Не знаю, может, наш, может — нет. Где-то в человеческих древних свитках должен быть полный текст пророчества. Так боги сказали мне. Следует отыскать эти свитки.

— Я отправлю Отчуждённых, — тут же откликнулась Ильва, переглянувшись с Вигдис — две подруги были неразлучны как в жизни, так и в делах.

— Пусть Стейн вам поможет, — вкрадчивым голосом добавила Рогнеда.

— Стейн? Но… — Венди растерянно всплеснула руками. Золотые браслеты на запястьях отозвались мелодичными переливами.

— Без всяких «но», — отрезала старшая из жриц, — он человек, ему будет проще. Не зря же мы впустили его в Регстейн. Пусть докажет свою преданность.

— Но Эйрин…

— Я побуду с ней, Венди, — Тира закинула в рот ягодку и задорно улыбнулась, встряхнув головой. Тёмные волосы рассыпались по плечам мелкими длинными косичками.

— Хорошо, — Венди покорно опустила голову, не смея перечить. Она ещё помнила, почему оказалась среди жриц. Помнила, почему отказалась от свободы и воли.

— Вот и прекрасно.

Последняя свеча потухла. Рогнеда повелительно качнула рукой, и жрицы начали медленно покидать пещеру.

— Вендела, — окликнула старшая и, когда девушка оглянулась, неторопливо добавила, — уговори своего возлюбленного, так будет лучше для всех.

Венди только кивнула и вышла. Рогнеда, оставшаяся наедине с алтарём, мстительно улыбалась.

— Ты узнаешь, каково это, отказывать ведьме.