Подземный корабль

17

Из беседы лондонского дизайнера Эндрью Малькольма Мелвилла с корреспондентом журнала “Нomes&Garden”.

Разговор состоялся в апреле 2011 года.

…Расскажу вам и о других моих интересных проектах в Восточной Европе. Едва закончив работать в Эмиратах, я уехал в страну мафии, икры и морозов и решительно поменял климат пустыни на русские холода. Это было довольно давно, сейчас скажу точно… в первой половине 2003 года. В тот раз я занимался оформлением не частного дома, а небольшого мебельного салона. Заказчиком был некий господин, с непроизносимым русским именем, я буду называть его Слава М. Человек из сферы, чуждой дизайну — он заработал состояние, создав крупный полиграфический холдинг. Вы спросите, зачем ему в таком случае был магазин мебели? Конечно, он создал его для своей супруги. С ней я также познакомился — это была хорошо воспитанная и милая дама, признавшаяся в довольно откровенном разговоре со мной, что страдает от нереализованности. Многие ее подруги обзавелись кто модным бутиком, кто студией цветочного дизайна, а ей пришло в голову выступить в жанре мебельного салона.

Изучив рынок, русский бизнесмен отнесся к замыслу жены благосклонно. Даже лично вмешался в проект и поменял всю его концепцию. Моя московская вдохновительница видела будущий салон как приют очаровательной женщины: светлая колористическая палитра, много кружев, зеркал и фарфора. Но супруг решил, что подобных изящных шкатулок уже слишком много в Москве и разумнее будет сконструировать квартиру для джентльмена высокого социального статуса.

Я с интересом принялся работать. Хотя, не скрою, мышление моего русского клиента иногда казалось мне слишком традиционным. Я желал сделать проект как можно более современным и объединить все предметы актуальной сейчас тематикой. Например, было бы крайне интересно создать интерьер на тему глобального изменения климата или борьбы с расовой дискриминацией. Но мой заказчик в крайне решительной форме от этого отказался. Жаль, потому что у меня было приготовлено прекрасное высказывание против дискриминации — шкаф из геометрических полос драгоценного индонезийского дерева хокумба. Его идеально гладкая фактура мягко поглощает свет, плоскость фасада представляет собой мозаику из геометрических фигур черного и белого цвета, что символизирует единство людей с разным цветом кожи, на полках я уже видел две африканские деревянные скульптуры и фотографию радикального мыслителя и философа Уильяма Ясира Мачулеску. Впоследствии мне довелось использовать этот мотив в оформлении холла палас-отеля на Молуккских островах.

Да, но зато мы оба согласились, что период ледяного минимализма всем успел надоесть и в современном постиндустриальном мире человек инстинктивно тянется к теплу. Мой заказчик хорошо представлял себе, что может привлечь российского покупателя. Конечно же, это был стиль доброй старой Англии, красное дерево, бронза, старинные гравюры. Я предложил ему увлекательный и величественный парад эпох. Георгианский холл. Спальня ампир. В интерьере столовой — колониальные мотивы, концентрация колорита Индии, Африки и Юго-Восточной Азии. И подобно танцовщицам в кордебалете, свою важную партию должны были сыграть аксессуары. Статуи, гравюры, картины… Как вам, например, понравится аллегорическое полотно: "Жители Аркадии приносят гиацинты и асфодели на алтарь богини Забвения"? Правда, это копия, но превосходная. Я раздобыл ее в антикварной лавочке на Портобелло и специально привез для украшения кабинета.

Поскольку предполагался не салон с обширными торговыми площадями, а, скорее, небольшой бутик, мы решили, что уместно будет вписать его в интерьер обыкновенной квартиры. Было подобрано подходящее здание: образец архитектуры конца девятнадцатого века, наделенный чуть поблекшей величественностью.

Заказчик и его супруга обеспечили мне в Москве интересную программу и даже предложили путешествие в глубины России. Любой, кто обладает здравым смыслом, сказал бы, что это — опасная авантюра. Но разве мы не можем позволить себе частичку безумия в нашем чересчур стерильном мире? Я посоветовался со своим внутренним голосом, он сказал мне: "Да!", и я отважно решился поехать в Сергиев Посад, город, который является русской Лхассой. Там в бутике при одном из храмов я купил покрывало — кусок абсолютно черной ткани с вышитыми белыми крестами и славянскими иероглифами. Я специально записал звучание этой надписи, она читается, как "Со свиатими упокой!". Это покрывало я использую в качестве скатерти в своем гостевом домике и ставлю на него парадоксальную посуду работы французского дизайнера Ора-Ито.

Что еще рассказать вам о России? Поделюсь одним из самых сильных моих впечатлений. В Москве есть клуб "Найт Флайт", где я часто проводил вечера, когда желал отдохнуть и полюбоваться на красоту местных девушек. Однажды мой водитель из-за пробки припарковался на другой стороне улицы, я вынужден был перейти туда пешком и увидел перед собой вывеску маленького, в тот час уже закрытого музея. Я узнал, что он посвящен писателю с удивительной судьбой.

Все мы знаем имена великих людей России: Достоевский, Кандинский, Троцкий. Я к этому могу прибавить еще одно имя — Островский. Молодой человек родился в бедной семье крестьянина. Когда началась русская революция, он решил, что его долг — бороться против мировой несправедливости. Во время одного из сражений пуля пробила ему позвоночник, после чего на всю жизнь юноша остался неподвижным. В таком состоянии он создает пьесу с сюжетом — одним из самых поэтичных и прекрасных в мире.

Представьте себе — страшные русские морозы. И рождается Snegurochka, снежная девушка. Она вся выполнена из снега, она прекрасна, сексуальна, но если она кого-нибудь полюбит, всему конец, она растает. И все-таки она предпочитает любовь, романтический стиль жизни и ради этого погибает. Причем Островский писал свой шедевр, когда был неподвижным и слепым, он мог только диктовать, а вокруг его постели сидели прекрасные девушки и записывали каждое слово. У этой пьесы оказалась долгая судьба, она очень любима русскими, и по ее мотивам потом сделали оперу или мюзикл — я точно не помню.

Жаль, но, подобно судьбе Снегурочки, слишком короткой оказалась судьба моего московского творения. Все, что я скажу дальше, — уже не для публикации. Спустя полгода после открытия магазина во время путешествия по северному Марокко я обнаружил лавочку, где продавали замечательные светильники с инкрустациями из верблюжьей кости. Мне показалось, что они отлично впишутся в экзотический интерьер обеденного зала в далекой Москве. Я позвонил моей прекрасной заказчице, но с удивлением узнал, что эта тема ее уже совсем не интересует. Я понял, что, пока создавался магазин, рушилась семейная жизнь этой пары, и можно сказать, что оба процесса пришли к финалу почти одновременно.

Несколько месяцев спустя мне снова довелось побывать в России, и я решил навестить моего заказчика. У меня было несколько предложений по развитию "Британской империи", по созданию филиалов. Забавная мысль тогда меня посетила — быть может, он захочет профинансировать подобный же магазин в Лондоне под названием "Российская империя". Даже нечто вроде бизнес-плана у меня было составлено, но, к моему удивлению, мой бывший заказчик общаться со мной не захотел. Я — человек довольно настырный, но мне так и не удалось пробиться к нему лично. Единственное, чего я достиг, — меня познакомили с его менеджером… говорят, что у русских фамилии длинные и непроизносимые, но у него она была короткая и непроизносимая, его звали Даев. Именно он отвечал теперь за наш проект. Этот господин был со мной достаточно откровенен. Он сказал, что "Британская империя" хозяину больше не интересна. Магазин открыт, работает, недавно они наняли нового продавца с манерами воспитанного человека и хорошим английским. Однако же никакого развития бизнеса ожидать не стоит, и владелец намерен продать магазин, когда у него… есть такое русское выражение, дойдут до этого руки.

Через неделю я звоню ему снова — а Даев, оказывается, уже удалился из проекта. Он теперь работает управляющим в новом московском ресторане. Впрочем, мое общение с этим человеком не оказалось бесполезным. Даев заинтересовался моими марокканскими светильниками, приобрел для своего ресторана и сделал из них фонтан в центре обеденного зала. Будете в Москве, посмотрите на них, это будет вам привет от меня.