Подземный Нижний

Глава 5 Валерка пошел по кривой дорожке

Вопреки ожиданиям, выспаться удалось прекрасно. Никто больше не будил Птицына с матримониальными планами, сны он не запомнил, и утренний будильник не вызвал желания его уничтожить особенно жестоким способом. Домовой за ночь тоже остыл и порадовал домочадцев вкуснейшими оладушками с клубничным вареньем. Откуда он взял последнее — неизвестно, потому что Валерка ничего такого не покупал. А вот Алиса была отчего-то опять недовольная.

— Что хмуришься? — осторожно спросил Валерка.

— Да домовой у нас, кажется, не совсем здоров, — ответила девушка. — Всё-таки правы те, кто утверждает, что долгое одиночество пагубно сказывается на рассудке этих полуматериальных сущностей! Не прошли для него даром годы в заброшенном доме на той стороне. Представляешь, разбудил меня среди ночи, и начал пытать, когда точно у меня день рождения. Я ему объясняю — я подкидыш, и моя ветреная мамочка как-то не соблаговолила сообщить отцу, когда именно меня родила! День рождения добрый батюшка по документам мне на двадцать пятое ноября записал. Специально подгадал, меня ему раньше принесли!

— А что не так с двадцать пятым ноября? — не понял Птицын.

— Маренин день, — вставил Демьян. — Среди многих рас не принято в этот день праздновать и веселиться — дескать, смерть славить нельзя. Мы, упыри, к этим расам не относимся, потому что многие обращённые сородичи как раз и переходят в своё время через условную смерть и перерождение. Марена нам не враг. Но я отвлёкся. Смысл в том, что нашу бедную Алису специально лишили праздника — даже двадцать девятого февраля родиться и то лучше, тут хотя бы каждые четыре года можно подарки получать и праздновать. Рождённым же в Маренин день приходится обходиться вовсе без празднования своего рождения. Который раз убеждаюсь — в родственники нашей Алисе достались совершенно безнравственные твари. Так себя вести с родной кровью могут только моральные деграданты!

— Это наплевать, я уже привыкла, — ответила девушка. — Тем более, приёмная мать мне даже иногда подарочки дарила, на следующий день уже. Так, чтобы отец не видел. Она меня жалела иногда… когда не злилась за измену отца. Я не о том. Я о том, что наш безумный домовой отчего-то никак не хотел оставлять меня в покое! Всё допытывался, когда же я на самом деле родилась! И непременно ему это надо было ночью узнать!

Сам домовой отчего-то не стал комментировать слова Алисы, так что пришлось Валерке. Он-то отлично понимал, чего этому неугомонному так приспичило.

— Ладно, не обращай внимания, не думаю, что с ним что-то не так. И потом, видишь, какие оладушки вкусные? Я попрошу — он больше не будет тебя напрасно ночью будить. И потом, какая разница? Двадцать пятого, так двадцать пятого. Лично у меня никаких предубеждений перед этим днём нет. Я вообще-то тоже побывал уже за речкой Смородиной, так что и плохих отношений с госпожой Мареной у меня быть не может. Интересно, она к тому же народу принадлежит, что и баба Яга? — Валерка тряхнул головой, отметая несвоевременные мысли. — Не важно. Важно то, что в документе именно так написано, а уж как фактически… если доведётся когда-нибудь узнать — будет хорошо, а нет, так и ладно. Главное, день рождения мы будем праздновать именно двадцать пятого ноября. Если ты не против, конечно.

Слова «в документе именно так написано» Птицын отдельно выделил интонацией, и очень надеялся, что до истинного адресата намёк дошёл.

— Не против, — девчонка слизнула длинным язычком варенье с губ. Алисино настроение по мере поглощения оладушков, явно исправлялось, — Только Валера, у меня-то нет хороших отношений с Мареной?

— Почему нет? Ты же всё-таки в моём клане. А значит, у нас у всех с ней хорошие отношения. Ну, надеюсь. В любом случае, я договорюсь, если что. У меня среди её подчинённых знакомые есть, не забывай.

После этого парень решил заткнуться. Дело в том, что по спине будто сквознячок прошёлся. Как будто кто-то очень могучий и чуждый вдруг скользнул по тебе заинтересованным взглядом. Может, показалось, но Птицын решил тему не развивать, во избежание.

В общем, мир в семье был восстановлен, и группа отправилась в поднадоевший Дзержинск, разговаривать с бывшей «детской работницей», что бы это ни значило. Нет, в целом понятно, но зачем такой работник нужен в кинотеатре, Валерка решительно не понимал — что ей там делать-то? «Наверное, в Союзе как-то по-другому принято было в кино ходить», — решил Птицын.

Явиться к Ирине Степановне просто так, без приглашения, было бы странно. На месте старушки Валерка решил бы, что к нему заявились какие-то мошенники и сейчас начнут лишать честно заработанной пенсии. Поэтому поступить решил так, как поступают все мошенники — замаскироваться под мелкого чиновника какого-нибудь государственного учреждения.

— Здравствуйте, Ирина Степановна! — улыбнулся парень. Улыбка была искренняя, потому что старушка, вопреки опасениям, дверь открыла сама, и выглядела вполне прилично для столь почтенного возраста. Во-первых, радостно, что человек сохраняет относительно цветущий вид после девяноста, во-вторых — гостям тоже хорошо. Намного проще общаться с человеком в здравом уме и твёрдой памяти.

— Здравствуйте, молодые люди, — слегка настороженно кивнула старушка. — Не припоминаю, чтобы мы были знакомы.

— Мы из социальной службы! — так же радостно доложил Птицын. — У нас обход тех, кто старше девяносто.

— Всё ясно, — вздохнула женщина. — Что-то всё более неуклюже, даже обидно! Что ж, в таком случае, могу сообщить, что вы напрасно стараетесь. Накоплений дома не держу, карточка хранится у моих детей. Предлагаю не тратить время, а употребить его на то, чтобы убраться отсюда подальше, потому что я сейчас же вызываю полицию. Предполагаю, что вам ничего не будет, но зачем вам потраченные время и нервы?!

С этими словами старушка закрыла дверь, и троица «мошенников» осталась разглядывать металлическое полотно. Валерка чувствовал себя ну очень глупо.

— А я говорил — начинать знакомство с обмана — неконструктивно, — не замедлил прокомментировать Демьян. — Это просто неуважение к пожилому возрасту собеседника.

— Признаю, был не прав. Но у настоящих мошенников же как-то получается!

— Настоящие мошенники этому долго учатся, — ответили из-за двери. — А ещё не стоят и не мнутся перед визитом к потенциальной жертве, переговариваясь приглушёнными голосами. По вам, молодой человек, невооружённым взглядом видно, что вы такой же чиновник, как я — балерина.

— А вы всё слышали, да? — расстроено уточнил Птицын, и подумал, что на балерину-то дама как раз очень похожа. По крайней мере, осанкой — как у Майи Плесецкой.

— Да, у меня очень острый слух, особенно, когда я пользуюсь слуховым аппаратом.

Дверь снова открылась, и троицу настороженно оглядели:

— Так всё-таки, с чем пожаловали, молодые люди? Разбередили вы моё любопытство.

— Да мы так и не придумали, — расстроено сказал Валерка, и тут же, мысленно обозвав себя идиотом, поправился: — В смысле, если скажем правду — вы нас за ненормальных примете, или испугаетесь. Скорее, испугаетесь, потому что доказать, что говорим правду, мы можем. Но хотели как-нибудь без крайних мер обойтись, и просто расспросить вас о прошлом. О работе в кинотеатре Родина.

— Вот как? — Женщина ощутимо помрачнела. — Стало ещё интереснее. Что ж, проходите.

Троица зашла внутрь. Птицыну пришлось неловко повернуться в дверях — парень и без того широк в плечах, а тут ещё в руках пара пакетов с подарками. Ну, что обычно требуется небогатым старикам — молоко, кефир, творог, всякие сладости к чаю, немного колбасных изделий. Он собирался представить это как помощь от социальной службы, а теперь как-то даже неловко было предложить. Ещё воспримет как подачку, некрасиво получится. И ведь судя по обстановке — помощь бы не помешала! Довольно чисто и опрятно, но всё очень, очень почтенного возраста. Такое ощущение, что с начала двухтысячных квартира стояла запечатанной — ни одной новой вещи. Ладно, телевизор с электронно-лучевой трубкой, но ведь даже домофона нет! Ванная и та — старая, чугунная. Ирина Степановна отправила гостей в уборную — руки помыть, вот Валерка и рассмотрел. Советское качество, конечно, но эмаль давно облупилась. Грустное зрелище. Чайник, который женщина поставила на плиту, тоже разменял уже не первый десяток лет.

— Итак, чем же вас заинтересовала моя работа в кинотеатре? И, самое главное, отчего вы решили, что я не поверю в ваши резоны?

— Понимаете, мы выяснили, что кинотеатр проклят, — Валерка решил, что со столь проницательной старушкой лучше быть честным. — Точнее, что там завелась тварь нави. Чтобы поймать, нужно выяснить, какая именно, а для этого нужно поговорить с теми, кто на себе ощутил действие проклятья.

— Согласна, звучит, как полный бред. И как же вы хотели доказать, что не являетесь беглыми пациентами психиатрической клиники?

— Просто Демьян — упырь, а Алиса — оборотень.

Пока говорил, Демьян медленно принял свой истинный вид, а Алиса просто сняла понравившуюся шляпку, выпуская на свободу пушистые ушки.

Ирина Степановна долго молчала. Птицын даже переживать начал, как бы какого-нибудь сердечного приступа от удивления не случилось. Но старушка оказалась гораздо крепче.

— Упыри и оборотни — это ведь нежить? — уточнила Ирина Степановна.

— Не совсем, — ответил Демьян. — Я вполне живой. Дышу, наслаждаюсь солнечным светом, вкусной едой и вниманием дам. Но да, мне требуется кровь для продолжения жизни. Обращённым упырям действительно приходится пройти через смерть, но после наши тела и души возвращаются к жизни, а не остаются мёртвыми. Алиса же и вовсе так же далека от понятия «нежить», как чистокровные люди. Напротив, то, что поселилось в кинотеатре, является нежитью в полной мере.

— А вы, молодой человек? К слову, вы представили своих спутников, а себя забыли.

— Валера меня зовут. И я человек. Вроде бы. Но это не точно.

— То есть для людей эти существа не опасны. По крайней мере, для некоторых. Что ж, это действительно шокирующие новости, но они не объясняют, для чего вам понадобилась я.

Дальше объяснял Демьян, потому что Птицын чувствовал себя как-то не так. Глупо себя чувствовал. Ирина Степановна его ужасно смущала — общаясь с ней, он себя чувствовал, как нашкодивший ученик, причём ученик начальных классов, перед строгой учительницей. «Надеюсь, с детьми она была более сердечной и ласковой, — думал парень. — Иначе не хотел бы я оказаться на их месте! Тот ещё детский работник!»

Демьяна строгий вид Марковой, напротив, ничуть не смущал. Обстоятельно и подробно, упырь рассказал, что компании требуется от Ирины Степановны, и даже пересказал то, что уже удалось узнать. Объяснил, что она единственная почти не пострадала от проклятья, а также перечислил, каким из видов нежити может оказаться то, что поселилось в кинотеатре.

— Пожалуй, я могу вам помочь, — кивнула старушка. — Даже уверена, что моя помощь окажется действенной. Но у меня будет одно условие. А точнее — я потребую платы. Информация — наиболее ценный товар. Так ведь сейчас говорят?

Валерка немного разочаровался. Ну как же, они собираются исполнить столь благородную миссию, очистить мир от зла, а эта вредная учительница не хочет входить в положение и помогать бесплатно. «С другой стороны, деньги ей не помешают, это очевидно, — подумал Птицын. — И что ей делать, если другим способом заработать уже никак не получится? Так что нечего рожу кривить!»

Однако оказалось, что старушке нужны вовсе не деньги. Цена, которую она потребовала за помощь удивила не только Валерку, но и Демьяна с Алисой.

— Я тоже хочу стать упырём, — сказала Ирина Степановна. — Вы сами говорили, что есть обращённые упыри — если я правильно понимаю, это те, кто изначально рождён человеком. Значит, такое превращение возможно и даже распространено. Моя цена — стать обращённым упырём.

— Вы ведь понимаете, что с этим не всё так просто? — уточнил Демьян. — Бытие упырём сочетает в себе несколько сложностей. Прежде всего, жажда крови и мёртвой плоти, о которой я уже упоминал. Если их не перебороть, то новообращённый вурдалак вряд ли остаётся довольным своей новой жизнью. Впрочем, не могу сказать точно — такие существа довольно быстро теряют разум и поговорить с ними, чтобы оценить чужие ощущения, не получается. Это главный, но не единственный минус нашей формы существования. Для вас это будет значить, что вы вряд ли сможете в дальнейшем следить за жизнью детей и внуков. Подумайте ещё раз, нужно ли вам это? Я понимаю, близость смерти должна вас пугать, но смерть — это ещё не конец существования, а риски довольно велики.

— Вот как раз то, что это не конец существования, меня и пугает, — ответила женщина. — А детей и внуков у меня нет.

А потом объяснила свою просьбу.

— Это враки всё, что в Советском Союзе не верили в бога, — не торопясь помешивая ложечкой чай, объясняла женщина. — Да, не так лубочно и демонстративно, как сейчас, но верили многие. И я в том числе. А уж когда это началось… тут трудно было не поверить, правда? Но даже несмотря на знание, я оказалась слишком слаба. Он сам говорил мне, что если я попытаюсь свести счёты с жизнью, меня ждут вечные муки. Но он обеспечил мне эти муки во сне, и я не выдержала. Попыталась сбежать, но не получилось. А он… он оставил меня в покое. Сказал, что теперь я всю оставшуюся жизнь буду питать его своим страхом, а после смерти стану ему женой. Такой, как он сам.

— Ератник, — ответил Демьян. — Ну, конечно это ератник. Да, не совсем обычный, но теперь это совершенно очевидно.

— Ну что? — спросила Ирина Степановна. — Стоит эта информация моего перерождения?

— Стоит, — кивнул упырь. — Точнее, теперь я понимаю, что если не так, то вас ждёт участь гораздо страшнее. И я не про муки ада. Не думаю, что бог настолько жесток, чтобы не простить вас. Но то, что вы станете ератницей — это точно. У вас явно есть колдовские способности, иначе он вас не выбрал бы. И как это отменить, я не знаю. Даже если мы окончательно упокоим ератника, вам это никак не поможет.

— А упырихой стать — точно поможет? — уточнила женщина.

— Упыри тоже не бессмертны. Но живём гораздо дольше. За это время вы найдёте способ избавиться от этого проклятья, и овладеть своими силами. Однако должен предупредить. Процесс перерождения крайне малоприятен. Смерть и рождение и по отдельности не слишком приятные процедуры, а уж когда они идут вместе, всё совсем худо, — и, повернувшись к Валерке с Алисой, добавил: — Нет, но какая пакость! Всё-таки на нашей стороне такой гадости не бывает, если только в самых глухих местах. А тут… огромный город, в котором сотни тысяч людей живут — и ератник. С ума сойти!

— Очень рад, что мы всё выяснили, но хотелось бы подробностей для тех, кто впервые слышит о ератниках, — проворчал Птицын.

— Всё расскажу. Но сначала думаю расплатиться с Ириной Степановной. Вам, друзья мои, лучше при этом процессе не присутствовать, и даже его не видеть.

— Что-то мне это сильно не нравится, — пробормотал Валерка, а Алиса уже выскочила из квартиры. Кажется, девушка что-то знала, и была с Демьяном полностью согласна.

— Не переживай, княже, ничего плохого я делать не стану, обещаю. И да, такие обещания лучше выполнять сразу, чтобы было, для кого их выполнять. Ирине Степановне предстоит очень тяжелые несколько дней, но поверь мне, вся та боль, которую ей придётся пережить, это не слишком большая плата, чтобы не стать ератницей!