Пожиратели миров 9

Глава 216

Под вечер сразу стало понятно, почему они так рано подъехали.

Уже днём вокруг этого места начали собираться люди. Небольшие группы людей приходили, занимали места на газоне, некоторые стояли в стороне, наблюдая за строительством сцены. И с каждым часом их становилось всё больше и больше. К этому моменту уже были возведены небольшие палаточные киоски, где, как я понимаю, продавалось самое необходимое для хорошего веселья — алкоголь.

— Здесь будет шумно, — протянул Райл, откинувшись на спинку и лениво глядя на собирающихся людей.

— Бывал на таких концертах? — спросил я.

— Да, ещё подростком, когда в голове гормоны и свобода. Отличное место, чтобы повеселиться и потрахаться.

Я взглядом проводил грузовик, который подвёз к сцене огромные колонки. Над ней уже вывесили плакат с названием группы.

— Малютки? — прочитал я вслух.

— Да, довольно популярная девчачья группа. У меня дочки от них просто тащатся, — хмыкнул он.

— Не разделяешь их вкусов?

— Да ты песни их не слушал. Молодые совсем деградировали… — Райл слегка замялся, бросив на меня взгляд. — Не все, естественно, но некоторые меня поражают, если честно. Ты сейчас песни послушаешь их и сразу всё поймёшь. Раньше было лучше.

— Уже не хочется, — я коснулся наушника. — Приём.

— Я на связи, — отозвался Зигфрид.

— Надо установить жучок на машину, чтобы ненароком её не потерять. И я хочу, чтобы один следил за ними на концерте.

— Понял.

На всякий случай. Хочу знать, где они и что делают. Лучше всегда держать все цели на виду.

Уже ближе к вечеру стоянка погрузилась в полумрак, освещаемая лишь тусклыми уличным фонарями. Повсюду были машины, оставив для проезда узкие тропинки. Между ними, как в муравьи в муравейнике, потоком шли люди, устремившись к сцене, которую уже осветили прожекторами. И среди этого бесконечного столпотворения один единственный фургон было не разглядеть.

— Вы его видите? — я пробегался цепким взглядом по стоянке.

— Да. Немного, — последовал ответ Айтара в наушнике.

— Жучок?

— Поставим, едва они покинут машину.

Честно признаться, я уже не мог дождаться, когда всё начнётся. Ожидание — это самое утомительное и сложное во всей работе, когда желание приступить к активным действиям перебивает голос разума. Но пришлось прождать ещё полчаса, когда всё началось.

И, признаться честно, в тот момент у меня всё сжалось.

Над сценой вспыхнули разноцветные огни вкупе с лазерами, которые разрезали темноту. И от того, как они рассекли небо, у меня похолодело в душе. И тут же одновременно с ними над сценой расцвели салюты и фейерверки, будто вся сцена погрузилась в огонь.

Я не из пугливых, но в тот момент дёрнулся, вжавшись в кресло и едва сумев подавить желание сползти вниз.

Это зрелище очень сильно напомнило мне некоторые наши сражения, в которых я участвовал. Только там не было смеха и веселья, как здесь — там были смерть и ужас. ПВО с лазерными установками так же неустанно разрезали небо, только были синего цвета, а не разноцветные. На ночном небе так же беспрестанно взрывались вражеские корабли и десантные челноки. Земля под ногами горела, всё вокруг точно так же ревело, будто ты оказался в самом жерле вулкана…

— Грант, — слегка толкнул меня в плечо Райл. — Ты как?

— А? — я слегка дёрнулся.

— Ты просто задумался с таким лицом, будто кошмар наяву увидел, — негромко сообщил он мне.

— Да, можно сказать, что так оно и было… — пробормотал я, потерев глаза и сев ровнее. — Они ещё в автобусе?

— Никто не выходил, Штейн следит за ними. Никуда не денутся.

Он внимательно посмотрел на меня и явно что-то хотел спросить, однако всё же промолчал. Оно было и к лучшему, я не собирался никому изливать душу. К тому же, в тот момент, насколько я мог судить, на сцену вышла долгожданная группа, которая включала шесть девушек.

Отсюда рассмотреть их самих я не мог, однако выступление транслировалось и на больших экранах, что висели рядом со сценой. Одетые максимально как проститутки, в коротких юбках и топиках, они прыгали так, что светили своим нижним бельём, и непонятно, чему люди больше радовались — самим актрисам или их трусам.

Но до того момента, пока те не начали петь.

— Дорогие друзья! — их голоса было отлично слышно и здесь даже при закрытых окнах. — Сегодня мы собрались, чтобы поддержать тех, кто не смог к нам прийти! Напоминаем, что все деньги пойдут на пожертвования, так что пейте, ешьте, веселитесь!!! А теперь…

А потом они начали петь…

Нихера себе у них песенки для больных.

Не думал, что скажу такое, но сейчас с Тенью я согласен. Других слов не подобрать.

— Так в честь чего фестиваль? — уточнил я, когда услышал первые же строки песни.

— В помощь больным неизлечимыми заболеваниями, — отозвался Райл.

— Аж так…

Просто куплет «я отдамся за десятку, чтобы ты, шалава, сдохла» у меня плохо ассоциируются с помощью больным. Особенно, когда сама песня называется «Сдохни, сучка, сдохни». То есть вы поддерживаете тех, кто в скором времени умрёт, песней, где поётся пожелание сдохнуть? Возможно, я чего-то не понимаю, но обычно там песня должна быть с поддержкой, чтобы подарить желание бороться за свою жизнь, а не поскорее помереть.

Как тот, кто был в мире хаоса, скажу, что они бы пришлись по вкусу и демонам, и богам.

Я даже не сомневаюсь. Хотя само шоу выглядело очень даже красочно, все эти вспышки прожекторов, лазеры, пиротехника, которые мерцали во тьме. В какой-то степени это завораживало.

— Они вышли. Повторяю, они все вышли, — раздался голос Зигфрида в наушнике. — Штейн поставит жучок.

— Машину все покинули?

— Сейчас… так… да, я кабине никого не вижу пока что. Да, пусто, машина закрыта.

— Они вошли на фестиваль, — раздался голос Штейна. — Вижу их. Они рассредоточились.

Интересно, они точно знают, кого искать, или же будут хватать наугад? Хотя чего думать, они точно знают, кого брать, иначе быть не может, так как всех подряд хватать не вариант. Им нужны определённые люди.

Я бросил взгляд через дорогу, где уже вовсю гремел фестиваль. Он только начался, а уже повсюду лежали пустые стаканчики из-под алкоголя, всякий мусор от еды и… люди.

Я прищурился и разглядел чуть дальше целующихся прямо на траве. Рядом с ними, будто ни в чём не бывало, пробежала пара девушек, которые были скорее одеты, чем раздеты. Чуть дальше без футболок стояли и громко смеялись несколько голых парней. И так абсолютно везде.

Ты бы мог поучаствовать в этом.

Спасибо, не надо.

Прикинь, сколько там горячих девок сейчас готовы отдаться любому встречному. Алкоголь, разврат, безумные пляски под такую же музыку, полный отрыв и любые безотказные тела на твой вкус.

У меня есть Катэрия.

О, так ты стал у нас верным семьянином?

Я…

Верный слуга императора вашего полудохлого, я понял.

Мы ждали несколько часов, и за это время фестиваль перешёл в свою активную фазу. Он гремел на всю округу в ночи, люди бушевали, как сумасшедше. То и дело повсюду мелькали пьяные полуголые девицы со своими ухажёрами.

Песни тем временем становились всё хуже и хуже. От просто «дать за десятку» они перешли к «продай свою любовь и верность» или «отдайся всем». Будто пели инструкцию к действию толпе, которая только и рада была их услышать. Ощущение, что здесь открылся филиал одного из клубов, которые были теми самыми источниками хаоса по моему личному мнению. И чем дальше, тем, как я понимаю, будет хуже.

— Так, кажется, я вижу, — наконец раздался голос Зигфрида.

Его голос был как будильник. За это время мы уже успели не то чтобы уснуть, но погрузиться в какой-то транс. Я просто сидел, откинувшись на спинку, и смотрел в никуда в то время, как мой напарник уже начал напевать под нос мотивы этой мерзкой песенки.

Вдвоём мы чуть и не подпрыгнули на месте.

— Где? — тут же схватился я за наушник.

— Там, выходят из толпы. Двое с девушками под руку. Идут как пьяные все четверо.

Отсюда нам было не видно, однако было понятно, что они таки нашли своих жертв.

— Ещё двое?

— Не наблюдаю.

— Ждём.

Надо теперь дождаться, пока они закинут своих жертв в микроавтобус, а после отправятся к себе на базу, которую мы пока ещё не вычислили.

Проходит ещё две минуты.

— Они закинули девушек в машину. Сели сами. Те, кажется, совсем без сознания.

— Ещё двое?

— Не вижу. Хотя… нет, вижу, возвращаются с ещё одной такой же.

Самое интересное, что на стоянке людей и нет, как нет ни камер, ни полиции. Они просто пришли, забрали трёх девушек и теперь спокойно могут уехать, в чём им никто не помешает. Иногда поражаешься, насколько просто похитить человека у всех на виду. И от такого никто не застрахован, особенно те, за кого некому хватиться.

А даже если и будь, то что? Я сомневаюсь, что что-то изменится. Город, в котором миллион человек, здесь каждый день что-то происходит, и пропажа трёх девушек будет лишь статистической заметкой. Той небольшой долей процента на фоне остальных пропаж, которую никто не заметит. Может появится в газете строчка, что пропали три девушки, и всё. А если они ещё и не самые благополучные, то тем более посчитают, что те сами куда-то там уковыляли.

Просто всем плевать, если это не дочь аристократа или какой-то достаточно значимой семьи.

— Они отъезжают, — сообщили по рации. — Преследуем?

— Идём на расстоянии. Посмотрим, куда их увезут. Грог, ты на связи?

— Да

— Тоже веди их.

— Принял.

Мы начали медленно выезжать со своих мест, протискиваясь между машин. Теперь преследовать их было гораздо проще, было не обязательно держаться рядом.

Нам пришлось проехать половину города, прежде чем они наконец остановились. Мы подъехали значительно позже, встали на соседней улице в паре кварталов от них. Это был обычный спальный район, который можно было отнести скорее к неблагополучным, чем спокойным. Так-то он ничем особенным не отличался, однако сама атмосфера в нём была угнетающей.

— Забавно, но по статистике в государстве Тринианском каждый год похищают около тысячи человек, — пробормотал Райл.

— Немного, — заметил я, учитывая, что немало из них связано с постоянными стычками домов.

— Это тех, кого считают похищенным. Пропадают гораздо больше. Просто пропадают.

— В чём тогда разница?

— В том, что одни точно известно, что похищены, другие просто вышли и не вернулись. Как эти трое девушек.

— Думаю, за этих вообще никто не хватится.

Мы вышли из машины навстречу ночному городу.

Сейчас атмосфера заметно изменилась. Не было ни безудержного веселья, ни радости и беззаботности. Улицы пахли пустотой и подавленностью, этим неприятным мокрым ощущением бесконечного цикла серой жизни. Иногда, представляя себя обычным человеком, я приходил к мысли, что лучше воевать, постоянно быть в гуще сражения, чем тухнуть в подобных местах.

— Они на Ханголе тридцать дробь два, — произнёс Зигфрид. — Они остановились поодаль от нас.

— Это получается…

— Через пару дворов от нас на другой стороне дороги.

— Ладно, сидите, мы сходим на разведку. Грог, видишь дом?

— Да. Здание жилое, но внутренний двор окружён забором. Машина стоит внутри. Они вывели цели и завели в здание.

— Тебя понял, — кивнул я, хотя видеть он меня не мог.

Мы пошли через дворы. Кое-где ещё горел свет, но в большинстве своём дома были погружены во мрак. Пройдя первый двор, мы попали во второй, где подошли к дому, обычной пятиэтажке.

— За ним дорога и их дом, — негромко сказал Райл.

— Да, — я окинул его взглядом. — Заберёмся на крышу, чтобы посмотреть.

Кивнув, он уже направился к подъезду, когда я положил ему руку на плечо и кивнул на пожарную лестницу, что вела сразу на крышу. Выглядела она ненадёжно, но нас должна была выдержать. И именно об этом повторно я подумал, когда мы начали подниматься. Она скрипела и немного покачивалась, а в некоторых местах крепления и вовсе выскочили из стены, однако поднялись мы без приключений.

— Мы на доме, — передал я по рации, после чего мы начали карабкаться по покатой крыше, пока не добрались до конька, из-за которого выглянули.

Я вытащил бинокль и пробежался по дому напротив.

Да, здание чуть-чуть отличалось от остальных. Жилой дом из кирпича, но невзрачный и выглядящий как коробка, в которой просверлили окна. Настолько невзрачный и простой, что вызывал ощущение неприязни. Хотя на этих улицах, как я обратил внимание, все дома были как невпопад, будто их строили разные люди из разных стран с разным пониманием жилого дома.

Он представлял из себя угловое здание под девяносто градусов, образуя за собой небольшой двор, который перекрывал забор из сетки рабицы. Там же были и ворота, но вот машину было не видно — она была за ним во дворе.

Я пробежался взглядом через бинокль по окнам. Ни одно не горело, однако на третьем этаже из четырёх всё же виднелся приглушённый свет. Будто кто-то завесил окна плотными простынями или же заклеил их. Учитывая, кого мы ищем, скорее всего, это они и были.

— Вижу. Третий этаж четвёртое окно от левого угла.

— Уверен? — спросил Зигфрид.

— Да. Окна то ли завешены, то ли заклеены, но свет чуть-чуть едва заметно пробивается. В остальных окнах темно. Нужен план здания.

— Я могу съездить, найти его.

— Не сейчас.

Я ещё раз окинул взглядом улицу. Интересно, куда поехал грузовик?

— Возвращаемся, — решил я.

— Уверен?

— Да. На них маячок. Грог держит их под наблюдением. А нам нужно отдохнуть перед тем, что может случиться.

Работа работой, но хороший боец — отдохнувший боец, а мы целый день за ними гоняемся. Они сейчас никуда не денутся. На фургоне жучок, Грог поднимется выше, чтобы не рисковать, но в случае необходимости, едва жучок сдвинется, спустится и продолжит наблюдение. Так или иначе, если они решат уехать на другой машине, мы вряд ли это поймём — за всеми машинами жильцов не уследишь. Да и вряд ли они будут так делать, уверенные в своей безнаказанности.

Весь следующий день мы провели дома. После того концерта у меня в голове предательски засел тот самый мотив, где пелось, что как жаль, что мать продал, а отца убил. Хуже того, мне этот мотив буквально лез на губы, чтобы его напеть.

А мне понравилось.

Я готов биться о стену, чтобы забыть эту мелодию.

Ах , как жаль, что мать продала, а отца убила я-я-я-я… Потому что та я сучка, которую ты желал всегда-а-а-а…

Просто заткнись, Тень. Там ни смысла, ни мелодии, просто набор звуков под тупейшие слова.

Продам себя за десятку, а что можешь ты , мразотка. Ты же знаешь, что у меня самая красивая пилотка…

Тень, твою мать!

Рядом со мной в этот момент прошёл Айтар, бугай с бритой головой и бородой, который раньше служил в спецвойсках и был достаточно одарённым псирайдером, напевая мелодию как раз из этой песни себе под нос.

Я даже слегка разочарован…

А что разочарован? Мужик просто в теме!

Общество само катится в хаос, и его ничто не остановит.

Не сгущай краски, всё отлично!

Настолько, что мне аж больно.

Пытаясь перебить эти чудовищные мелодии, я просто сел есть консервы, а потом присоединился к игре в карты. Даже Зигфрид, который до этого читал, подсел к нам. Так прошёл день с перерывами на еду и вечным ожиданием тревоги.

За это время микроавтобус три раза отъезжал от их дома и три раза мы срывались с мест, запрыгивая в машину в то время, как Грог устанавливал наблюдение с неба. Но все эти три раза выяснялось, что они попросту ездили похищать других девушек, в числе которых был и один ребёнок.

Мне было даже интересно, почему никто не схватился пропажи. Трое на концерте, потом через несколько дней ещё одна, потом и вовсе дети. Неужели всем так наплевать? Особенно, когда люди пропадают за такие короткие промежутки времени?

— Если это детдомовцы и из неблагополучных семей, то кому хвататься за них? — ответил на это Айтар. — Каждый день в государстве Тринианском пропадает около тысячи человек. Считай, по трое на день. Вот тебе и ответ.

А в империи было иначе?

Да.

Да ладно тебе, там пропадают тысячи каждый день, и всем так же плевать, так что не делай грустное лицо, Элиадирас. Тебе ли не знать, что всем просто плевать?

Всё равно странно, что всем на это плевать.

Так шли дни. Что бы ни замышляли ублюдки, они явно не спешили. А мы маялись от безделья. Когда ты ожидаешь чего-то действительно захватывающего, ожидание начинает убивать. В такие моменты ты думаешь, что лучше бы сражался, чем вот так сидел пусть и в безопасности, но в скуке.

Думаю, остальные в этот момент думали точно так же. А потом с нами неожиданно вышел на связь Грог. Практически одновременно с тем, как нас поднял Штейн, чей черёд был наблюдать за жучком.

— Они выехали! Все подъём, они выехали из дома.

Два часа ночи, и мы вскакиваем со своих матрасов уже одетые. Даже не раздеваемся, чтобы не тратить время на сборы. Один раз пришлось так из душа выпрыгивать.

— Наверное, опять пошли на охоту… — пробормотал Айтар.

Да, они выезжали на охоту как днём, так и ночью, поэтому нет разницы, когда подъём, это ни о чём не говорит.

Но тем не менее мы выскочили из дома и тут же запрыгнули в машины, заводя двигатели. Фары осветили тёмный двор, и один за другим автомобили выкатились на дорогу, поддав газу так, что взвизгнули покрышки, по тёмным безжизненным улицам, освещённым полумёртвым светом фонарей.

— Если это ещё одно похищение, я сам пойду и пристрелю их… — пробормотал Райл.

Я не обратил на него никакого внимания, обратившись к Грогу.

— Грог, приём.

— Я веду их, — тут же последовал лаконичный ответ.

Мы отслеживали их через жучка на всём протяжении пути, однако, как выяснилось, далеко они не уехали.

— Остановились, — раздался голос Грога.

— Где?

— Какая-то подворотня между жилыми домами, заезжают задним ходом. Там стоит грузовик.

— Тот же, что и в прошлый раз?

— Не знаю. Они подъехали очень близко. Кажется, пересаживают пассажиров.

— Кажется?

— Да, они перекидывают людей в кузов, — раздался голос Фарена. — Вижу их. Кажется, решили покинуть город на другой машине.

Странно, что они сразу на ней их не забрали. С другой стороны, и мы бы тогда не смогли их отследить. Как бы то ни было, их ошибки — залог нашей победы, а допускают они их много. Было бы до этого кому-нибудь дело, их бы уже накрыли давным-давно, хотя, если верить документам, их кто-то покрывает. А безнаказанность порождает безответственность.

— Всё, они их пересадили. Грузовик отъезжает.

— Продолжайте слежку, та машина никуда не денется, — отдал я приказ.

Без жучка это будет значительно тяжелее, однако с наблюдением с воздуха у нас не должно возникнуть никаких проблем.

— Они покидают спальные районы, — сообщил Грог.

— Куда?

— В сторону окраин.

Обычно они ездят в город, поэтому можно предположить, что в этот раз они поедут передавать товар.

Я бросил взгляд на Райла.

— Возможно, и не придётся сегодня тебе их убивать.

Похитители тронулись с места, и мы продолжили их преследовать по тёмным улицам города, которые иногда оживали вместе с проезжающими мимо редкими машинами. Через полчаса мы уже покинули город, двигаясь на значительном удалении от противника, ожидая, когда они достигнут своей цели.

Город вскоре сменился густым лесом, и дорога запетляла между холмами, то поднимаясь, то опускаясь, иногда проскакивая над реками через мосты.

— Может выгулять повезли их, — хмыкнул Райл.

— Да если бы… Грог, там есть что-то впереди?

— Лес.

Не на казнь же их везут, верно?

С другой стороны, можно было прокатиться по ночной дороге. Мне даже нравилось ездить вот так ночью по безлюдным трассам среди леса. Было какое-то неописуемое чувство уюта, сидеть в машине, где мягко светится приборное табло, в то время, как вокруг темнота и дикий лес. Где-то там даже водятся демоны, которые при прорывах из подпространства смогли вырваться из города и уйти в лес, где ведут обычный образ жизни дикого животного.

Мы ехали около часа без остановки, когда вновь поступила следующая наводка.

— Они свернули с трассы, — Грог заставил нас всех напрячься. — Повторяю, свернули с трассы, левый поворот, какая-то просёлочная дорога через лес. Их почти не видно, закрывают кроны деревьев.

— Переключитесь на светочувствительный спектр, — может их и не видно из-за крон деревьев, однако свет всё равно будет пробиваться через листья. — Куда дорога ведёт, вы видите?

— Кажется, там какие-то строения… — протянул Фарен. Корабль обладал не одной камерой внешнего наблюдения, благодаря чему можно было вести сразу две цели, если хватало людей. — Какой-то амбар, дома… не знаю, что-то заброшенное, там даже света нет.

— Место обмена. Так, слушай мою команду, — обратился я остальным. — Надо съехать с трассы и спрятаться. Сейчас они обменяются и поедут обратно. Они не должны нас встретить.

Я был уверен, что это именно обмен. Не погулять же в лес они их отвезли, верно? Хотя более точно станет известно, когда те доедут до места.

Мы съехали с дороги на первом попавшемся перекрёстке, где и затаились, заглушив машины и отключив фары. Лес погрузился во тьму, будто нас здесь и не было.

— Они приехали к заброшенному зданию. Всё закрыто кронами деревьев, прямой видимости нет. Наблюдаю ещё одну машину.

— Можешь разглядеть, что они делают? — спросил Зигфрид.

— Нет. Отсутствует визуальный контакт. Вижу только отблески фар и крыши зданий. Всё скрыто. Нет, я вижу движение. Машины начали движение в сторону трассы.

Проходит ещё несколько минут, когда Грог докладывает дальше.

— Машины разделились. Грузовик поворачивает обратно к городу. Второй автомобиль сворачивает в противоположную сторону.

— Следи за второй машиной.

— А если они остались в грузовике? — раздался голос Штейна.

— Приехали с похищенными, чтобы просто поговорить и разъехаться? Сомневаюсь.

В этот момент мимо нас, освещая дорогу фарами, спокойно проехал грузовик. Наши похитители возвращались в город, так и не заметив тех, что их всё это время вели. Мы, в свою очередь, готовились продолжить преследование. Очень скоро всё будет кончено, как для базы демонов, так и для их жертв.