Пожиратели миров 9

Глава 221

Едва я вытащил кляп, как демон поспешил одарить меня целым потоком информации.

— Она находится…

— Финисия.

Девушка поняла всё сразу. Хорошая девушка, очень похожа сейчас характером на мать. Кротость и уверенность — дай ей немного времени, и она станет настоящей наследницей дома Барбинери и дочерью своей матери, которая при всей своей скромности могла дать фору многим убийцам.

Она коснулась его головы рукой, и тот сразу же зашёлся в нечеловеческом крике, попытавшись выгнуться в спине. Его экзекуция продлилась около пяти секунд, после чего я махнул рукой.

— Ты открываешь свою грязную поганую пасть, лишь когда я скажу тебе это сделать, тварь. Ты понял? — я был так близко, что буквально касался его носом.

— Да, человек, — то ли прохрипел, то ли прошипел он.

— Отлично. А теперь я хочу знать, где находится та база, где создают отродья, как ты.

— Завод, — ответил он глухо.

— Какой завод?

— По производству деталей. Прямо в его подземной части, — ответил демон, поглядывая на меня потухшим взглядом.

— Не верю. Финисия, десять секунд.

— Я гово-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А̲ͭ-̟̆А̼̑-̦̎А͚ͣ-͍̏А̣̾-̟̝ͨ̎А̬̼ͬ͒-͖͎̇̚А͕̘͗̌-̝̟͗ͮӒ͍͚̊-͙͎̂ͯА̞̫ͦͣ-͚͉͚ͣ̑̍А̪̻͕ͧͦ̍-̫̬͖ͮͭ̇А̝̝͇͂̔̓-̮̯͈̌͒ͬА͍͙͇͛ͦ̓-̠͇̱͆̓͛А̮͉̬̋̽̋-̭͍͓̈͐̚А̙̮̻̅̆͑!̰͉͉̊ͪ̓

Его глотка будто готова была взорваться от крика. Да и голос был мало похож на человеческий. Он резал слух, заставлял что-то внутри сжиматься, сводил зубы. Очень похоже на эффект от рёва, когда эти твари кричат, идя в атаку.

Верить демону — себя не уважать. Его пасть способна извергать только ложь и грязь, которая противна любому человеку.

Ну не скажи. А как же я.

Ты вообще мой отец. Будь я обычным человеком для тебя, кипятился бы в котле у богов хаоса.

Тоже верно.

Единственный момент, когда демон говорит правду, это когда он пытается чего-то добиться. И чаще всего или свободы, или души человека. Но мы это исправим.

Финисия отняла от его головы руку, и я вновь наклонился к нему.

— Столько разговоров было про вас, а на деле пустой звук, — негромко произнёс я. — А теперь скажи мне, где находится ваша база?

— Завод запчастей! — крикнул он мне в лицо.

— Финисия.

Мы повторяли это раз десять, пока демон не начал хрипеть.

— Клянусь своим богом, это завод запчастей.

— Который? — решил уточнить я.

— Он единственный. Выход через склады, он спустит вас в подземный комплекс. Там есть лифт для этого… — выдохнул он. — Там база.

Возможно, будь он в моём мире, то не выдал бы тайну, но отрезанный от подпространства демон был просто одинокой тварью, которая убивала, когда могла убивать, и убегала, когда надо было убегать.

Поверил ли я демону? С учётом всех обстоятельств, это было бы опрометчиво. Поэтому тварь мы ещё придержим, пока не узнаем точно, сказал ли он нам правду или солгал, как требует его демоническая натура.

— Ладно, на этом мы его оставим. Зигфрид, проследи, чтобы его ввели в медикаментозный сон. Пусть дождётся, пока мы всё проверим.

— Как скажешь.

Я покинул камеру вместе с Финисией.

Ты знаешь, что ты чудовище на ножках?

Да.

Запытать демона. Заставить бояться боли, которая им в принципе вроде как по кайфу и наоборот, разжигает ярость. Это что-то из разряда фантастики.

Боль бывает разной, и эта боль, я подозреваю, уничтожает саму сущность демона. Его душу, если бы та у него была. Это не физическая боль — это гораздо хуже, боль твоей сущности, которая стирается из реальности.

Когда-то я слышал об артефакте, который был способен уничтожить демона или доставить ему настоящую боль. Говорят, он был потерян в глубинах нашей Империи, и никто о нём больше не слышал. Кто бы мог подумать, что есть люди, которые обладают этим даром.

Предположу, что этот дар возник не просто так.

Опыты над людьми?

Или когда-то они контактировали с демонами очень плотно, из-за чего выработалась вот такая «иммунная» сила.

Как бы то ни было, мне всё равно, откуда у Финисии эти силы. Надо хвалить Императора, что она вообще повстречалась нам.

Тогда не Императора, а Марианетту. А вон, кстати говоря, и она. Можешь лично ей это сказать.

Да, когда мы вышли из подвала, к нам навстречу уже вышагивала Марианетта. Судя по её шагу, взгляду и выражению лица, она была недовольна. Нет, она выглядела как обычно, однако я всё равно улавливал те лёгкие изменения, которые говорили о её настроении.

— Грант, дорогой, я могу позвать тебя на пару слов? — улыбнулась она всё так же приветливо. Чего у неё не отнять, так это доброты, с которой она даже сердится.

— Да, конечно, — пожал я плечами.

Финисия уже было пошла за нами, но Марианетта её остановила.

— Дорогая, а где там Кален?

— Я… не знаю, мама, — захлопала та ресницами.

— Пойди, найди его, пожалуйста, хорошо? Уже скоро обед, проследи, чтобы помыл руки.

— Да, мама, — и ушла.

Раз сопроводила дочь, разговор будет интересным.

И я даже подозреваю, о чём именно она хочет поговорить.

— Идём, Грант, — поманила она меня пальцем.

Марианетта завела меня в ближайшую комнату, которых в поместье хватало. Всё внутри говорило о богатстве и скромности хозяев. Вся мебель была некричащей, ненавязчивой, но при этом элегантной и уютной. И, естественно, шкаф с книгами. Я могу поспорить, что никто и никогда их оттуда не достанет. Хотя я пробежался глазами… нет, я бы тоже не достал такие книги, если честно. Не люблю любовную литературу.

— Ищешь себе книгу? — улыбнулась Марианетта, присев в одно из кресел.

— Скорее задаюсь вопросом, зачем в каждой комнате книжный шкаф.

— Для красоты.

— Не практично.

— И в этом весь ты, — улыбнулась она.

— Хотя я не могу понять, зачем в принципе у нас столько комнат. Я в половине даже и не был.

— Ну как. Комнаты для гостей. Комната для развлечений, где можно поиграть в карты, шахматы или ещё как-нибудь провести время, музыкальная комната, комната для дневного сна или просто расслабления, комната для деловых встреч, комната для дружественных встреч, комната, где девушки отдыхают во время бала, комната для курения. Да тут всего и не перечислить, они все нужны.

— А это для чего комната? — поинтересовался я, окидывая её взглядом.

— Чтобы можно было поговорить с кем-нибудь наедине без лишних ушей. И именно поэтому я тебя позвала сюда, Грант, — её лицо стало серьёзным. — Знаешь, о чём я?

— Я привлёк Финисию для допроса.

— Именно, — кивнула она. — Ты знаешь, какого я об этом мнения?

— Вы, очевидно, против.

— Я не просто против, Грант. Я хочу, чтобы Финисия даже не приближалась к подобному, ты понимаешь, о чём я? Не втягивай её во всё это.

— Вы знаете, какая у неё способность, Марианетта? — поинтересовался я.

— Знаю, Грант. И она не должна участвовать в подобном. Участвовать во всех этих допросах, которые, поверь мне, я знаю, как проходят. Она ещё совсем ребёнок.

— Ей уже двадцать один, если я правильно помню.

— И она хорошая добрая девушка. Пусть так оно и остаётся. Поэтому я против, она не должна этим заниматься.

— Но ей так или иначе придётся с подобным столкнуться.

— А ты бы позволил своим дочерям заниматься подобным?

— Да, — не задумываясь, ответил я.

Марианетта аж смолкла. Посмотрела на меня странным взглядом, будто не могла поверить, что я это сказал. Но она и не могла понять, что детей от всего не оградишь. Если ты не можешь избежать чего-то, то ты должен быть готов с этим сражаться, но Марианетта вряд ли поймёт.

— Грант, — тихо начала она. — Долг родителей — оградить детей от подобного.

— От этого не оградишь, — покачал я головой. — Невозможно оградить их от того, что окружает нас со всех сторон. Так или иначе, они с этим столкнутся. И пусть лучше они это сделают рядом с теми, кто их поддержит, кто подскажет и сможет защитить, чем они окажутся перед подобным беззащитными.

— Если такое происходит, то это не значит, что теперь все должны этим заниматься. Знаешь, что говорил мой отец? — Марианетта дождалась моего кивка. — Иногда, чтобы сохранить мир чистым, надо испачкать руки. Это значит, что отнюдь не все обязаны их замарать. И наш долг — это сохранить и защитить наших детей от этого.

— Мне всё равно потребуется помощь Финисии.

— Грант, я запрещаю.

— Вы видели, что она изменилась? — поинтересовался я. — Что в ней будто разжёгся огонёк, проснулась жизнь?

— А если с этим проснётся и что-то другое?

— А лучше, чтобы она и оставалась побитой псиной, которая боится каждого шороха?

Лицо Марианетты буквально окаменело.

Дети были для неё чем-то святым, запретным. После того, как она потеряла всех и смогла вернуть буквально с того света двух, Марианетта с них глаз не спускала, стараясь дать всё самое лучшее. Нет, она не делала их избалованными, однако не обделяла и лаской, и заботой. И любое посягательство на них — это чуть ли не объявление войны для неё.

Однако я сказал так, как было на самом деле.

Марианетта медленно встала и подошла ко мне. Буквально нависла надо мной с маской, через которую было невозможно понять, о чём она думает и что собирается сделать.

Кто-то сейчас получит по морде.

Но вместо пощёчины Марианетта неожиданно схватила меня за голову и прижала к себе, обняв.

— Ох ты мой потерянный бедный ребёнок… как же мне тебя жаль…

— С чего вдруг меня жалеть, — пробурчал я, прижатый лицом к её телу.

— С того, что тебе пришлось пройти, чтобы стать таким. Пожалуйста, не заставляй её становиться такой же, какими стали мы.

— Как мы? Вы хотели сказать, что как я, верно?

— Как мы, Грант, как мы… — вздохнула она. — Подари ей будущее, в котором не будет этого ужаса и борьбы.

— Я помог ей взглянуть страху в глаза. Ей стало лучше. Она будто вернулась к жизни.

— И я рада. Но… вместе с этим она может получить и то, с чем ей придётся жить.

— Она уже прошла то, что заставит её видеть этот мир грязным и жестоким, каким он, по сути, и является.

— Но ещё не стала чёрствой. Не стала холодной и жестокой, готовой проливать кровь ради собственной цели и мести. И я очень боюсь, что она озлобится. Что она почувствует силу и вдруг поймёт, что быть монстром намного проще, чем человеком. Я хочу, чтобы она почувствовала свою силу и перестала бояться, но не таким способом.

Я мог её понять. Но она не могла понять, что Финисия нам нужна.

— Марианетта…

— Я знаю, что ты скажешь. Она вам нужна, — вздохнула она. — И думаю, что ты говоришь это из-за необходимости. Я уверена, что ты делаешь это, потому что это необходимо и нет другого выхода. Но прошу тебя, не втягивай её в это больше, чем требуется.

Я вздохнул.

— Я постараюсь.

— Огороди её от этого всего, пожалуйста, — отстранилась она от меня. — Я рада, что она будто проснулась, и, как мать, вряд ли я опишу это словами. Но пожалуйста, старайся держать её от всего этого подальше. Не дай ей стать такой же.

Я взглянул на Марианетту. На эту женщину, которая никогда не ругалась, которая всегда улыбалась и даже сердилась по-доброму, как мать, чьё сердце всегда будет рядом с тобой. Что она успела натворить, что не хочет, чтобы дочь стала такой же, как она? И насколько чудовищем она видит меня.

Не знаю, почему я это захотел знать, но вопрос буквально повис в голове.

— Я понял, Марианетта. Можете не беспокоиться, — заверил я её.

— Спасибо, — она погладила меня по голове, как ребёнка. Да и взгляд у неё был таким, будто она смотрит на собственного сына.

С которым она спала. Но , как говорится, инцест — дело семейное, да?

— Кстати, я слышала, ты интересовался государственным турниром.

— Его ещё проводят?

— А почему его должны не проводить? — улыбнулась Марианетта. — Конечно проводят. Просто я подумала, что вдруг тебе будет интересно. И по поводу дома Голд, они требуют сатисфакции. Муж той женщины, которую ты ударил.

— Я могу убить его, — заметил я.

— Условия оговорятся позже, но это дело чести дома — ответить на это, пусть я и пыталась избежать этого.

— Вы не заставляете меня, — заметил я.

— Это не мне принимать решение. Получим мы репутационный урон или нет, тебе решать, а я приму любое твоё решение, — ответила она.

— Значит, лучше принять. Когда?

— Если ты согласен, я передам им весточку, и там станет видно, — ответила Марианетта.

— Да, пожалуйста. Если они так этого хотят… — пожал я плечами.

— Только имей ввиду, что они будут вести бой насмерть.

— Как сами пожелают, мне не жалко, — ответил я.

Убить его, чтобы поставить их дом на место? Пожалуйста, я не против. К тому же, сейчас меня заботила больше база демонов.

Обычно демоны в нашем мире как бы объединены в одну структуру, но здесь они отсечены друг от друга. Предположу, что с марионетками то же самое. Поэтому я не сильно беспокоился о том, что тварь сможет каким-нибудь способом передать наши планы по поводу их базы. Но что меня действительно волновало, так это слова Марианетты.

Не вмешивать в это Финисию? Нет, я понимал её мотивы. Девушка может войти во вкус, а там, глядишь, будет не далеко до того, что ей будет в принципе нравиться устраивать экзекуции своим врагам, тем самым срывая злость на остальных. Люди, пережившие насилие и моральную боль, нередко потом мстят за это всем подряд. Уже видели, уже знаем.

Но с другой стороны, она была единственным оружием против демонов, которое могло безошибочно их определять и уничтожать. Соблазн воспользоваться её силами был велик, но…

Тебя гложет совесть перед Марианеттой?

Что-то вроде этого.

Разве не ты говорил, что цель оправдывает средства? Забей и используй её дальше.

Раньше я и демоническими силами не обладал. Времена меняются, как и люди.

Как и я.

Но что не меняется, так это охота на демонов.

На этот раз я решил отказаться от услуг Вахты. Сейчас за ним присматривали наши люди, но пока он безвылазно сидел у себя дома с женой, с которой они официально не были женаты, и ребёнком. Телефоны, сеть — всё прослушивалось и проверялось, однако поводов прийти к нему не было. Я хотел точно знать, есть ли связь между ним и сектой.

В каждом городе хватало как информаторов, так и детективов и хакеров, которые за хорошую оплату были готовы рискнуть жизнью и выведать необходимую информацию. И что касается завода, на который указал демон, там действительно были интересные факты, которые стоили внимания.

Охрана около завода была удивительно сильной для подобных мест. Там была не просто служба безопасности, а самая настоящая небольшая армия. И вооружение у завода было соответствующим.

Что касается хозяев завода, он принадлежал одному из домов Нейлидонска. Обычный богатый дом, поднявшийся за счёт машиностроительного завода, который знали во всей стране. Но почти сразу бросались в глаза их связи с Ристингаузерами. В прошлом те удивительным образом спасли его от банкротства, но при этом ничего не потребовали взамен. А такие люди просто так ничего не делают.

Ещё одной интересной деталью были грузовики. Нет, в этом ничего необычного нет: у завода должен быть свой грузовой транспорт, который возит материалы и продукцию. Странно было то, что, проследив за одним из них, выяснилось, что некоторые ездят отнюдь не отвозить детали или везти материал. Они отправлялись в аэропорт, откуда уже загруженные что-то привозили обратно.

Немного подкупа, хакерства и обмана, и у нас появилась накладная одного из самолётов, что разгрузили в грузовик. Он перевозил как раз-таки медпрепараты из фармацевтической компании «Вита-Инманибус», которая обслуживала и ту базу демонов, что мы уничтожили. Зачем заводу в таких количествах медпрепараты? К тому же, среди которых было немало седативных препаратов, использующихся в том числе для анестезии и погружения в кому?

Даже этого факта достаточно, чтобы всё понять, но нам нужна была точность. Нападение на завод, обеспечивающий машинами страну, само по себе преступление. А учитывая хозяев, которые, если мы ошиблись, точно придут к нам с вопросами…

— Игьять!

— Правильно говорить: играть, — поправил я Мару.

— Игрь-рь-рять! — она схватила меня за рубашку и потащила за собой.

Вздохнув, я позволил этому маленькому источнику беспокойства утащить меня за собой. Удивительно, но её больше интересовали не куклы, которых у девчонок было в избытке. Она с неуёмной упорностью тянулась к оружию, причём настоящему, огнестрельному. И я не мог винить её за это — кому интересны куклы, когда есть пистолет, из которого можно по ним стрелять? Или градомёт, который делает бум, чаще всего фатальный, своим врагам?

— А где Дора? — поинтересовался я.

— Она игряет, — буквально отмахнулась та, будто высказывая своё мнение об играх сестры.

— А ты во что хочешь играть?

— Пистолеты!

Во, вот это наш подход.

Украдкой оглядевшись, я поднял озорную девчонку на руки и потащил её к складам, где хранилось оружие, включая её пистолет. Хороший новый Стивенс Семнадцать был девятимиллиметровым оружием с неплохой точностью и достаточной лёгкостью.

Уж не знаю, что больше нравилось Маре — звук выстрела или как разлетались банки от попаданий, но она пищала от радости, когда я попадал в цель. А я попадал в цель всегда, поэтому она пищала от радости тоже всегда, иногда хлопая в ладошки.

— А мозьно мне? — потянула она ко мне руки.

— Я обещал твоей маме, что не дам тебе его в руки, пока не подрастёшь или она не разрешит, — вздохнул я.

— Позязя, — посмотрела она на меня большими глазами.

— Нет, дорогая. Не сегодня, — покачал я головой.

Подкаблучник.

Заткнись.

— А из атомата? — попросила она.

— Автомат? Нет, тоже нельзя.

— Зяль, — вздохнула Мара, понурив голову.

— Но могу пострелять из автомата я, если хочешь. Это будет весело, — предложил я.

— Из больсёго? — заинтересовалась она.

— Достаточно большого, — кивнул я. — Он будет очень громким и очень быстрым. Хочешь посмотреть?

— Дя!

Хоть кому-то в этой семье было интересно оружие. Я имею ввиду, что Дора вообще этим не интересовалась, а Катэрии это было и не нужно, так как она полагалась на свои пси-силы. Марианетта вроде и вовсе была против оружия. Нет, она понимала, что оно необходимо, но в то же время была не в восторге от него. Это было понятно по тому, как Кален хотел пострелять, а она сразу запретила ему, хотя людей, кто мог бы помочь парню освоить оружие, хватало.

Я вновь подхватил её на руки.

— Тогда идём. Я где-то здесь видел крупнокалиберный пулемёт от джипа. Думаю, никто не будет против, если мы его одолжим.

Катэрия любила своих дочерей, как любит мать своего ребёнка. Это было её, что-то своё, что-то родное, что она сначала носила долгих девять месяцев под сердцем, а потом ещё и растила два года, стараясь вложить в них самое лучшее. Ведь, как говорили остальные, что поставишь в фундаменте, так и построится дом.

Поэтому было не удивительно, что она так внимательно следила за детьми. Всегда. Даже когда была чем-то занята. И если до этого всё было всегда как обычно, то сейчас она начала замечать некоторые странности. Дети…

Смеялись.

Нет, ничего странного в том, что дети смеются, естественно, нет. Играют, делают что-то только для них одних весёлое, но…

Катэрия начала замечать, что иногда, покидая комнату, они будто с кем-то общались. Будто кто-то смешил их, веселил, пока никто не видел. И если в первое время её это ни капельки не смущало, то позже начало действительно волновать.

И сейчас, сидя с книгой, она не могла оторвать взгляд от двери в детскую, где весело смеялись её дочери. Будто с кем-то играли…

Задумчиво глядя на дверь, она отложила книгу и встала. Внутри появилось какое-то беспокойство, что-то очень странное, будто там были не только её дети, но и что-то ещё. Что-то другое…

Медленно, шаг за шагом, она приближалась к комнате, слыша детский смех, который раньше вызывал у неё приятные чувства, но сейчас из-за чего-то пускал мурашки по её спине. Уже около проёма она замерла, прислушиваясь к тому, что происходило за ней, после чего медленно открыла дверь.

Её дочери, Мара и Дора, стояли напротив дальнего угла и весело смеялись. Смеялись, повернувшись к ней спиной, будто смотрели на кого-то в углу.

В пустом углу.

От этого зрелища у неё побежали мурашки по коже. Но она тут же тряхнула головой, взяв себя в руки.

— Дора, Мара, играете? — улыбнулась она.

Девочки обернулись. В этот момент её сердце дрогнуло. На какую-то долю секунды она испугалась, что на неё посмотрят отнюдь не её дочери. Что увидит в их лицах застывшие маски безумия, пустой взгляд, как у кукол, будто в фильме ужасов. Но…

На неё смотрели её дочери. Самые обычные маленькие дети, которые были чему-то очень рады.

— Мама! А мы игряем! — улыбнулась Мара, показав свою белоснежную улыбку, полную молочных зубов.

— Играете? — улыбнулась она, подойдя ближе. — И во что же?

— Угадяй животнёе!

— А можно с вами? — Катэрия присела напротив девочек. — Кто сейчас показывает? Ты или Дора?

— Он, — Дора показала в пустой угол.

— Он? — переспросила растерянно Катэрия.

— Он, — кивнула она.

Катэрия посмотрела туда.

— Но там же никого нет, дорогая, — ласково произнесла она.

— Есть! — не согласилась Мара. — Просто ти его не видись.

В этот момент лишь на какое-то мгновение Катэрии действительно показалось, что в углу кто-то стоит. Какая-то расплывчатая тень с красными глазами. Её рефлексы сработали быстрее, чем сознание — она отпрыгнула, выпустив из руки огненные клинки, обливаясь холодным потом, но…

Ничего. Угол был пуст. Бледная, как мел, она продолжала смотреть в этот угол и ничего не видела. И только чужое присутствие ещё витало в воздухе, будто за ней прямо сейчас кто-то очень внимательно наблюдал.