Погружение

Глава 23 Братья чистоты

Нынешние события — это кульминация многовековой истории.

— Всё началось с тайного общества, члены которого называли себя — «Братья чистоты». Это древнейшая мусульманская секта, орден, по-вашему.

В те времена, когда Европа жгла античные книги и пребывала в тёмном Средневековье, на территории великого Халифата науки и культура процветали. Остатки Римской Империи лежали в руинах. Но накопленные знания не исчезли. И книги, и учёные переместились в те страны, которые современные европейцы снисходительно называют третьим миром. Именно арабы, персы, арамейцы впитали наследие одичавших европейцев. Сомневаетесь? Так вот, большинство текстов Аристотеля вам известны сегодня не из первоисточников, а в переводе с арабского и персидского языков, выполненных много столетий спустя.

В те далёкие времена арабские философы выдвинули гипотезу двух истин. Суть её в том, что есть религиозная истина, и есть истина научная. И они не пересекаются и не противоречат друг другу.

Прошли века. Подъём арабской науки тоже сменился упадком. Но даже в эпоху гонений, интеллектуальная жизнь скрытно теплилась. Так появилось тайное общество, члены которого называли себя «Братья чистоты». Нечто вроде иллюминатов в Европе. Только на много веков более древнее.

«Братья чистоты» не стремились ни к публичности, ни к власти, как масоны в Европе. Они продолжали кропотливый поиск непротиворечивых доказательств возможного пересечения двух истин. Общего между наукой и религией, между знанием и верой.

12 лет назад нам представилась уникальная возможность провести совместный эксперимент. Тогда нам встретился мальчик со сверхъестественными способностями. Его натальная карта была уникальна … психо-физиологические способности — феноменальны.

Мы решили научно проверить возможность взаимодействия с потусторонними силами. Лучшего полигона для испытаний, чем место гибели «Титаника» трудно найти.

Финансовых проблем у Братьев нет. Выбрали наиболее подходящий день с точки зрения логики эксперимента и договорились с мистером Спенсером о погружении. Кстати, мальчик вырос и сегодня он находится здесь, на «Сфере», — араб вздохнул и оглянулся на дверь медицинского модуля.

— Вы выбрали самый неудачный день, — буркнул Капитан.

— Ну это как посмотреть. Критический, напряжённый, переломный, опасный. Безусловно! Это конкретно для «Сферы» день оказался трагическим. Что, впрочем, лишь подтверждает правильность наших расчётов.

— А мистер Спенсер знал о ваших намерениях?

— В общих чертах, да. Именно поэтому он решил лично участвовать в экспедиции.

— То-то мне казалось странным, что после погружения в Марианскую впадину, его могло заинтересовать такое скромное в череде его приключений мероприятие, — сказал Капитан.

Герман слушал их беседу и думал: «А что я-то, тоже часть эксперимента? Независимый наблюдатель? Оставаясь в неведении, должен был обеспечить объективный контроль?»

— Вы себя послушайте, что вы несёте, — продолжалась своим чередом беседа. — Выбирать место, время и личность участника научного эксперимента на основе астрологических натальных карт! В двадцать первом веке! В голове не укладывается. Кстати, моя религия, как и Ваша, осуждает занятия астрологией.

— Да, но если Вы хоть что-нибудь знаете о христианстве, то должны быть в курсе, что рождение Христа предсказали волхвы, они — те же астрологи. В это верят по крайней мере три миллиарда людей.

— Давайте прекратим теологический спор. Пожалуйста, продолжайте свою историю, — попытался урезонить Капитана Герман.

— Место гибели «Титаника» вобрало в себя не только страх смерти и ужас потери близких, но также мужество, героизм, самопожертвование, достоинство проявленные людьми в последние минуты своей жизни. То был век сильных духом людей. Честь ценилась превыше всего. Подлость и трусость тоже были, и обида, и жажда справедливости. Всё лучшее, что есть в людях смешалось с худшими человеческими пороками. И чудовищный сгусток этой энергии от тысяч человеческих душ не мог исчезнуть бесследно. Ведь, если верить закону сохранения энергии, она не появляется из ничего и просто так не исчезает. Не проходят бесследно ни предсмертные проклятия, ни благословения даже одного человека.

— А где же Ваше оборудование для проведения экспериментов? — спросил Герман.

— Знакомый Вам юноша и был всем нашим оборудованием. Моя задача состояла в обеспечении некоторых обязательных условий.

— Но ведь Вы как-то планировали измерить или зафиксировать результаты?

— О, Вы мыслите категориями современных лабораторий. Для нас лаборатория — весь мир. Результаты мы должны увидеть по изменениям в эмоциональных проявлениях социума.

— Но ведь большинство погибших европейцы или американцы, что по сути одно и то же. Да и место крушения далековато от Вашей родины?

— Мы организовали наблюдения по всему миру. Но тоже полагаем, что Европа станет главным индикатором происходящих изменений. Наши наблюдатели под видом бедных малообразованных эмигрантов проникли во все слои европейского общества.

— Каких изменений Вы ожидаете? Предполагаете ли Вы возможность управления переменами?

— Об этом рано пока говорить. Салим уникален в масштабах всего человечества. Но мы скромно надеялись, что его происхождение и воспитание создадут предпосылки для изменений в пользу именно наших традиций.

— А Салим, он тоже учёный? — поддержал беседу Герман.

— Нет, с вашей точки зрения, он мистически религиозен. Он живёт в мире, где Бог и душа абсолютно реальны. Как для вас реальны небо и океан.

— Но это же бред какой-то. Когда я слышу подобное, мне кажется, что меня разыгрывают. До такой степени верить в реальность Бога, в наше-то время!

— Его мир не более бредовый, чем ваш виртуальный. Вы сами живёте в выдуманном вами иллюзорном пространстве, которому от силы три десятка лет. Он же живёт в мире идей, возраст которых измеряется столетиями. В том, где родились, выросли и умерли десятки поколений его предков. Может ли чем-то подобным похвастать ваша «Метавселенная»?