Погружение

Глава 51 Доктор Рита

Доктор Рита засиделась в кабинете допоздна. Наконец, она отодвинула бумаги, над которыми усердно корпела весь день. Устала. Но усталость была приятной.

Рита расслабленно откинулась на спинку кресла и невидящим взглядом смотрела на результат своих усилий.

Да. Время пришло. Герман в своих описаниях всё больше отклоняется от заложенного в его голову текста. Поначалу, он почти дословно цитировал в своей книге целые куски Сценария. Со временем процент совпадений неуклонно снижался. Он начал развивать тему, украшать, привносить нечто личное. Интересно, причиной тому развивающиеся литературные навыки Германа или же искажение памяти?

Меж тем, повествование неумолимо приближалось к тому эпизоду, когда герой осознаёт себя в Клинике.

Доктор Рита, с тревогой и любопытством ожидала этого момента. И когда он наконец настал, сразу заметила как изменился стиль изложения. История с погружением напоминала увлекательный детектив. А вот описание происходящего в клинике было лишено всяческих литературных качеств. Оно больше походило на дневниковые заметки, или мемуары. Со свойственными этим стилям философскими размышлениями и рассуждениями. Что это? Закончился внедрённый сценарий — иссякла фантазия?

Какой интересный этап исследований, но и крайне опасный!

В конечном итоге Рита пришла к выводу, что Герман о многом догадался, и, что хуже всего, старательно скрывает свои догадки.

«Что же делать? Доложить Профессору? Тот наверняка немедленно прекратит дальнейшие исследования». Но перед ней открывались такие заманчивые перспективы. Как новое сознание будет адаптироваться к полностью стёртым эпизодам старой жизни? Причём, ответ на этот вопрос она сможет почерпнуть не из наблюдений или бесед, а непосредственно от участника эксперимента в виде книги, описания личных переживаний и ощущений. Такой случай никогда больше не подвернётся.

«Ладно, рискну, — подумала Рита. — Даю себе ровно две недели». — И обвела в настольном календаре дату, обозначив этим жестом крайний срок.

Для идеального пациента начался обратный отсчёт времени.

***

Герман затруднился бы ответить, сколько раз он встречался и беседовал с доктором Ритой в её кабинете. Может столько же, сколько глав книги он ей послал? Нет, вероятно, гораздо больше.

Столь долгое общение не могло не сказаться на их отношениях. Дружбы, впрочем, не возникло, но можно было бы говорить о некоторой степени взаимного доверия. Доктор Рита могла себе позволить общаться при нём с посторонними людьми или даже повернуться к Герману спиной. А он платил ей открытостью. Вот и сейчас, он сидит рядом с её столом, а она возится со взбунтовавшейся кофе-машиной

Да, много часов провёл он в этом кабинете. Герман прикрыл глаза и попробовал в воображении по памяти восстановить облик рабочего стола доктора. Красивый письменный прибор, которым она никогда не пользовалась. Загадочный минерал на массивной стеклянной подставке. Большой настольный календарь-планинг, раскрытый на текущий месяц, почти без пометок. Моноблок компьютера, клавиатура, мышка на коврике. Всё это присутствовало на столе постоянно, но были и другие предметы. Например, медицинская карта. Она всегда лежала лицевой стороной вниз, и Герман не мог прочитать, чья она. Но не сомневался, что его. За время их общения папка существенно потолстела, по мятым картонным уголкам было заметно, что с ней регулярно работали.

Но не этот предмет больше всего занимал внимание Германа. Стопка бумаги, которая медленно подрастала с каждой новой главой его книги. Видимо, доктор Рита делала распечатки присланных ей Германом опусов. Его авторскому самолюбию это слегка льстило. Однако его тревожили многочисленные подчёркивания, пометки на полях, выделенные абзацы. Если честно, то его просто распирало от любопытства: «Надо же. Она так внимательно читает. Что это, редакторская правка или подготовка к разгромной рецензии?»

Спросить напрямую Герман стеснялся, сама же доктор Рита элегантно обходила эту тему. Она вообще ни разу не высказала своего отношения к литературным способностям Германа.

Он не готовился к тому, что сделал в следующее мгновение. Всё вышло спонтанно. И может быть именно потому успешно.

В тот момент, когда хозяйка кабинета очередной раз повернулась к Герману спиной, поглощённая борьбой со сложной кофе-машиной, он внаглую наугад вытащил из стопки несколько листов своей рукописи и без излишней суеты спрятал их в рукав больничной куртки.

Когда доктор вернулась с двумя чашками кофе для себя и своего пациента, Герман сидел со вполне невинным видом. Совесть его не тревожила. В конце концов, это ведь его книга. Он имеет право знать.

А потом... может быть даже завтра, он признается в своей шалости, и они вместе над ней посмеются.

Герману не терпелось, поскорее узнать, что же там за пометки. Разговор не клеился, и доктор отпустила его чуть быстрее обычного.

Он поначалу направился к Гюнтеру, в надежде уединиться в кабине его машины. Того на месте не оказалось и Герман пошёл искать Эльзу.

Она задумчиво шагала по дорожке парка.

— Сто двадцать пять, — сказала она в ответ на приветствие Германа.

— Чего сто двадцать пять?

— Шагов отсюда до поста охраны. Я выбираю оптимальный маршрут для побега. Каждый лишний шаг — это секунда в нашу пользу. А ты чего такой радостный?

— Я стащил из кабинета доктора Риты распечатку своей книги с её пометками.

— Интересненнько. И где она?

Герман показал уголки листов, выглядывавших из рукава:

— Надо найти укромное местечко, посмотреть, что там.

— Некогда. Если она ещё не хватилась пропажи, то может скоро хватится. Давай просто отойдём в сторонку.

Они уселись на скамейку. Герман достал пять листов бумаги.

— Ничего не понятно. Это какая-то тайнопись. — Поля были исписаны цифрами со значками процентов и сокращениями типа «домысл.», «фант.», «откл.» «лич. эмоц.» — Она даже на орфографические ошибки не обращала внимания, — разочарованно констатировал Герман.

— Ну что ж, поздравляю! У тебя в руках подтверждение того, что она сравнивала написанную твоей рукой книгу с каким-то текстом, предположительно заложенным в твою память Сценарием. Это — то самое, о чём мы уже говорили. Проценты — это, наверное, степень расхождения или совпадения. А непонятные пометки это — сокращения слов «домыслы», «фантазии», «личные эмоции».

— Чьи? Мои?

— Догадливый.