Погружение

Глава 28 Панночка

Вспомнилась ещё в детстве прочитанная история — «Вий». Героя этой повести три ночи подряд запирали в пустой церкви с умершей ведьмой Панночкой. По ночам покойница вставала из гроба. А из всех щелей лезла разная нежить. Герой книги спасался в нарисованном мелом на полу круге, непрерывно читая молитвы.

Герману рисовать круг не надо. Он и так в «Сфере». Он попытался прочесть единственную молитву, которую худо-бедно помнил. Но не полностью и не точно. «Не сработает», — подумал с сожалением.

Наверное, нужны какие-то специальные молитвы для защиты от глубоководных демонов «Титаника».

В ужастиках нечисть обычно активизируется в полночь. Сколько сейчас времени?

«Да какая разница, на этой глубине всегда ночь».

Герман попробовал молиться своими словами. Жёг позаимствованные у Капитана свечи, расточительно расходуя драгоценные запасы кислорода. Его обращения к Богу были неписаными, но искренними. Он молился как мог. Крестился, бил поклоны. Довёл себя то ли до исступления, то ли до религиозного экстаза.

В какой-то момент, он затылком ощутил, как открывается дверь в Медицинский отсек. Герман оцепенел от ужаса, но заставил себя оглянуться.

Из темноты прямо на него шла Тамила. За ней волочилась белая простыня, которой она была укрыта. Её глаза закрыты. Руки поначалу широко расставленные, по мере приближения потянулись к Герману. Вдруг её глаза неестественно широко распахнулись, она смотрела на Германа в упор.

Герман хотел кричать, но голос его не слушался. Он отчаянно боролся с голосом. Сначала получалось совсем слабо, потом громче, ещё громче и, наконец, он заорал. И проснулся. Он лежал на полу в кругу давно догоревших свечей. Тело затекло в неудобной позе.

— Приснится же такое!

— Доброе утро, мистер Герман! Сегодня вторник 3 июля, — бодрым голосом приветствовал его Искусственный интеллект.

— Сколько я проспал?

— Шесть часов четырнадцать минут, сэр. Хотите составить план работы на сегодня или сначала выпьете кофе?

— Ты и кофе варить умеешь?

— Нет, Вы сами его себе приготовите. Я только разговор могу поддержать. Хотите дам Вам оригинальный рецепт?

— Заткнись. — Хмуро огрызнулся Герман.

***

Надо найти себе какое-нибудь занятие. Невыносимо просто сидеть и ждать. Чего ждать? Спасения? Смерти?

Чёртова Тамила крепко засела у него в голове, это факт. Уже второй раз она ему снится. Может он на неё запал? В прошлой жизни, когда он был блогером, он был любимцем женщин, они всегда одаривали его своей благосклонностью, обращали на него внимание. Но Германа это нисколько не волновало. Блондинки или брюнетки, худенькие или толстушки, красотки или не очень. Они в его жизни не занимали особенного места.

Но эта! С её эмоциональностью офисного кулера. Больше похожа на андроида из фантастических фильмов или асоциальных героинь шведских детективов. Неужели она его чем-то зацепила? Или просто напугала? Или заинтриговала?

Сейчас ему надо сосредоточиться на другом подозреваемом — на Спенсере. Будем исходить из того, что женщина всё же мертва. Он в этом почти убедился, когда тормошил, пытаясь разбудить, а потом проверял пульс и дыхание.

Герман вдруг вспомнил, как протянул руки к её шее. Надо быть честным с собой, это желание посетило его не первый раз. Чего хочет его настоящее «Я», чтобы она была мертва или прикоснуться к её шее? Хочет ли он чтобы она оказалась жива? Вообще-то, она и при жизни в эмоциональном плане мало отличалась от мёртвой. Может, он в душе некрофил?!

Какая только хрень не лезет в голову.

Да, нездоровое здесь местечко. Отрицательная энергетика или что-то вроде того. Он не был силён в эзотерических терминах, не его тема.

Неужто этот молодой арабский вундеркинд-экстрасенс разбудил-таки дремавших на дне демонов, а сам благополучно умер? И теперь эта потусторонняя нежить проникает в мозг Германа и генерирует этот эмоциональный мусор помимо его воли.

«Не распускаться! — дал он себе команду: — всему есть свои вполне материальные причины и рациональные объяснения».

Объективно, он испытывает колоссальные психологические перегрузки. Нервы взвинчены. Авария, ожидание спасения. Ощущение невозможности контролировать события. И страх смерти.

Да, кстати. Его же хотят убить. Спенсер? Надо что-то с ним решать.

Ну, вот он уже переходит в практическую плоскость, начинает мыслить разумно. Похвалил себя Герман.