Погружение

Глава 60 Фишер

— О, наш Рэмбо проснулся! — услышал Герман отдалённо знакомый голос.

Какой яркий свет! Даже через закрытые веки он обжигал глаза. Звуки заполнили голову. И запах… Он был хуже всего. Пахло хлоркой, спиртом и эфиром, как в операционной. Выныривать из забытья было противно. Наверное, так же противно приходить в этот мир новорождённым. Но, ни у младенцев, ни у Германа других альтернатив не было. Очнуться и снова жить.

— А где профессор?

— Спит. Вашими стараниями. Надеюсь проснётся. Нельзя же так с пожилым человеком. Вы вкололи ему две лошадиных дозы.

— Говорите тише, — прошептал Герман, болезненно морщась, — У меня не было инструкции. А Вы кто?

— Моя фамилия Фишер, но Вам я известен как Рыбак.

— И Вы здесь?! — простонал Герман.

— Узнали!

Герман ощутил всю свою беспомощность. Руки и ноги накрепко пристёгнуты, голова зафиксирована. Отсутствие волос на голове ощущалось как унизительная рабская нагота.

— Вы снова сотрёте мою личность?

— Нет, на этот раз обнулим. Вы же хотели избавиться от всех этих душевных терзаний, сомнений. Сегодня Вы получите то, о чём мечтали. Свободу от переживаний, свободу от необходимости принятия решений, свободу от свободы выбора. Мы сохраним только вегетативные функции Вашей нервной системы. Короче, пищеварение и дыхание. Но Вы не переживайте, мы будем бережно обращаться с Вашим телом.

— Печальный получился конец пути моего героя, — пошутил Герман.

— Вы хотя бы попробовали. Так, что можете собой гордиться.

Герман исподволь поглядывал за манипуляциями Фишера на хирургическом столе, а тот тем временем пустился в откровенность. Явно наслаждаясь возможностью поговорить на важную для себя тему без каких-либо последствий:

— Вас переведут в корпус «Ф». Посвящённые называют это место «фермой». Они думают, потому, что там содержатся пациенты с интеллектом как у овощей. Но Вам я по секрету расскажу, что «фермой» он называется потому, что пациенты там живут, пока не появится реципиент на получение их органов. А дальше всё как на обычной ферме. Мы забираем нужное, а остальное утилизируем.

— А как же влиятельные родственники, разве они не заинтересованы в выздоровлении своих близких?

— О, Вы уже раскопали, что наша Клиника содержит пациентов, коих, по некоторым очень веским соображениям, родственники решили сюда упрятать. Браво! Вы достаточно наблюдательны. Но это лишь поверхностный слой тайны. Есть и более глубинные процессы… О которых даже людям порочным и в меру циничным, как знакомый Вам профессор, знать не следует.

Своих близких люди сюда оформляют именно для того, чтобы они никогда не вернулись. Можно конечно убить мешающего тебе человека, но это всегда сопряжено с полицией, расследованиями, оглаской. И, как следствие, есть вероятность разоблачения. Да и муки совести… А у нас здесь всё пройдёт по-тихому. Как бы естественным образом. Медицинское заключение. Больничная карта с историей прогрессирующей малоизученной болезни. Компетентные специалисты. Интенсивное, но, увы, безуспешное лечение. Полный цикл услуг, вплоть до кремации.

Особо впечатлительные заказчики могут даже убедить свою совесть, будто всё это правда, просто «так совпало».

— И никого из государственной системы здравоохранения не удивляет высокая смертность в Вашей клинике?

— Так мы и берёмся за самые тяжёлые, в основном неизлечимые неврологические заболевания. Всё что нам нужно, чтобы кто-то не связанный с Клиникой, вовремя поставил «правильный» диагноз. С бюрократической точки зрения не подкопаешься.

— Поэтому, Вы не уничтожаете старые истории болезней?

— Конечно, и не забывайте, близкие и родные умерших частенько обращаются за страховыми выплатами. А страховщики народ въедливый. Приходится поддерживать высочайший уровень бюрократии. Да и при оформлении наследства, тоже не должно возникать сомнений.

— Да у Вас тут настоящая фабрика, конвейер смерти.

— Ну это как посмотреть, кому-то мы спасаем жизнь предоставляя донорские органы. А кому-то просто открываем новые горизонты, устраняя препятствия на жизненном пути.

— Ну и зарабатываете, конечно, — иронично поддакнул Герман.

— Рынок, — развёл руками Фишер.

— Совесть не мучит?

— Мы здесь в Клинике всего лишь инструменты, настоящие убийцы — наши заказчики.

— Но меня-то, никто не заказывал. Меня Вы собираетесь убить по собственной инициативе.

— За Вас заплатил мистер Спенсер. — Фишер испытующе посмотрел на Германа, и заметив, что тот не купился на его маленькую ложь, продолжил: — Впрочем, тут Вы угадали, нет никакого Спенсера. Но Вы сами виноваты, не надо было умничать и вынюхивать. Глядишь, пожили бы ещё некоторое время.

— То есть шансов у меня не было с самого начала?

— Увы, мой друг, как и у всех прочих наших пациентов.

— Прямо всех-всех?

— Нет, иногда такое случается, что мы выписываем кого-то. По просьбе заказчика, конечно.

— Не боитесь, что они разболтают ваши секреты?

— Кто же им поверит? Это очень больные люди.

Злодей ласково погладил выбритый череп Германа:

— Вот Вам бы поверили. Но Вы никому и никогда ничего не расскажете. Страшно представить, сколько грязных тайн вылезло бы наружу.

— Всё равно, это когда-нибудь раскроется.

— Конечно, нас прикроют со временем, но никогда не разоблачат. Никому это не нужно. Ни нашим заказчикам, среди которых влиятельнейшие люди современности. Ни всем тем людям, чей мир зависит от благополучия первых.

Может быть потом, лет через сто, нашим правнукам и будет стыдно за нас. Но, я надеюсь, их утешит унаследованное благосостояние.

Фишер умолк. сосредоточив свое внимание на инструментах.

— А что со мной? — Спросил Герман. Позвякивание хирургической стали в наступившей тишине звучало пугающе.

— Очень простая операция. Мы просверлим в Вашем черепе маленькое отверстие и с помощью трубочки и вакуумного насоса удалим лобные доли мозга. Образовавшуюся полость заполним антисептическим раствором с добавлением кровоостанавливающих и бактерицидных средств. Вот и всё. Правда, потом придётся периодически промывать и обновлять раствор в черепной коробке. Согласен, неудобно. Но мы же как-то миримся со сменой масла в двигателе своего автомобиля.

— А потом я введу силиконовый заполнитель.

Германа передёрнуло.

— Не переживайте, это не надолго. Вы уже давно включены в базы данных донорских органов.

— Кстати, вот Вы говорили про убийство, наша процедура убийством с юридической точки зрения не является. В общепринятом смысле Вы по-прежнему будете живы. Мы ампутируем часть мозга, поражённого злокачественной опухолью.

— Но у меня нет опухоли!

— Это Вы так думаете. А по документам — есть. Максимум, что можно будет вменить нам в вину, так это медицинскую ошибку. Примите мои глубочайшие извинения за то, что я сейчас эту ошибку совершу.

Во всё время разговора Герман держался на удивление стойко. Но в какой-то момент, кресло, в котором он был зафиксирован, развернули, и в поле зрения попала репродукция старинного рисунка. На нём древнеегипетские жрецы готовили тело фараона к мумификации. В этот момент мужество Германа покинуло.

Заметив реакцию своего пленника, Фишер довольно ухмыльнулся:

— Это я специально для Вас повесил. Для атмосферностси.

— Вы садист!

— Обычно, как я Вам уже говорил, это просто моя работа. Но сегодня, Вами я займусь для души. И всё же, я не намерен причинять Вам тяжёлых физических страданий. Больно Вам не будет. Операцию проведём под наркозом.

— Спасибо, Вы так гуманны.

— Ой, не благодарите, наркоз будет местным. Вы ничего не почувствуете, когда я буду резать кожу и сверлить кость черепа. А что будет после, окажется для нас обоих сюрпризом.

«Я обязан спастись! Кто-нибудь должен помочь! Псих, который не осознает, что делает, отключит электричество? Или придут киборги и уничтожат весь персонал? Случится землетрясение, извержение вулкана, падение астероида или хотя бы „Боинга“? Может, нашествие инопланетян? Японские якудза? В кино такое спасение могло бы случиться. Но это, к сожалению, не кино. Надо собрать всё мужество и прожить оставшиеся минуты с достоинством».

«Почему же мне не так страшно? Жизненный опыт последних месяцев говорит, что возможно, всё это очередной фантазм в моей голове. Какой-нибудь новый эпизод в сценарии. Может я и в самом деле просто литературный герой, как утверждал недавно профессор? Это всего лишь сон. Но даже во сне умирать не хочется».

Герман сосредоточился на гипотезе сна. Срочно проснуться. Иного выхода из ситуации он не видел.

Кожа на лбу онемела от анестезии. Веки стали ватными. Это конец.

А чего переживать-то, он же просто литературный герой. Сейчас он как никогда верил профессору.

— А где Эльза? Надеюсь, ей Вы мстить за меня не будете?

Фишер отложил свои приготовления и испытующе посмотрел на Германа:

— За неё не волнуйтесь, ничего плохого с ней не произойдёт. Обещаю, — сказал он без тени иронии. Герман почему-то ему поверил. И облегчённо вздохнул.

— Хватит уже мешкать, начинайте, — беспомощный, Герман попытался взять происходящее под свой контроль, пусть даже это его казнь.

От осознания собственной храбрости защипало в носу.

«Только не заплакать!» — приказал он себе. И с усилием воли проглотил ком в горле.

***

— Папа, хватит! — сказала Эльза, входя в операционную.

— Хватит? Ты это мне?

— Папа?!

— Да, — ответила она на все вопросы сразу.

— Папа, у тебя есть время, чтобы исчезнуть. Но не более того. Скоро здесь будет Интерпол, местная полиция и десант журналистов. Беги! У тебя денег столько, что за десять жизней не истратить.

— Но, я же для вас старался, для тебя и твоих будущих детей.

— Если сейчас же не прекратишь, то у твоих внуков не будет отца.

Случилось чудо. Это сработало. Фишер ретировался:

— Твои документы и вещи вон в том шкафчике. Надеюсь, ты знаешь, что делать дальше… Ты не поцелуешь меня на прощание?

***

— Здорово ты его напугала! Я никогда не сяду играть с тобой в покер. Ты прямо чемпион по блефу. Даже я в какой-то момент поверил.

Эльза глядела на Германа скептически, о чём это он? А тот продолжал:

— Откуда все перечисленные тобой кары могут нагрянуть в Клинику? Откуда им знать, что здесь происходит?

— Пока ты тут отдыхал в этом уютном кресле и вёл философские диспуты, я знатно потрудилась. Например, организовала прямую трансляцию из местной системы видеонаблюдения в Интернет. Включая и эту операционную. Потом я сделала пару звонков своим знакомым, чтобы они привлекли внимание к этим стримам, организовали запись и ретрансляцию на другие каналы.

— Да ты прям хакер!

— Вообще-то, я не предполагала, что так подставляю родного отца. Не самый приятный сюрприз… Чего только не сделаешь ради отца твоих будущих детей.

— Теперь, как порядочный человек, я просто обязан на тебе жениться!

— Об этом мы поговорим позже. А пока нам надо подумать, как скрыться. Мы с тобой теперь тоже звезды Интернета.

— Сколько у нас есть времени?

— Пара часов, может чуть больше. Не знаю. Что будем делать?

— Я хочу забрать всё, что выгреб из сейфа Профессора, и сколько удастся унести архивных личных дел пациентов.

— Потребуется машина. А с твоими аппетитами — грузовик.

— Есть идея! Мы воспользуемся той же машиной, на которой я сюда приехал. Нам поможет Гюнтер.