Погружение

Глава 8 В путь

Герман бодро шагал с небольшим рюкзаком за спиной. Он не был жаворонком и вообще не очень любил утро. Но сегодня тихо наслаждался впитывая в себя рассвет, и ленивую прохладу сонного города.

Ночью спалось плохо. Не то чтобы он боялся, скорее волновался. Впрочем, такое происходило с ним перед всякой поездкой. В юности предотъездная тревожность бывала болезненной, — поднималась температура, расстраивался желудок. Со временем симптомы смягчились. Пройдёт, всегда проходило. В любом случае, быстрая ходьба бодрила и доставляла ему удовольствие.

Герман не был до конца уверен, что правильно поступает, ввязаваясь в эту авантюру. Однако, что-то подсказывало — по-другому ему не вырваться из удушающей рутины обыденности. Ему нужны новые впечатления, нужны как больному лекарства. Хочется — не хочется, надо!

Как же давно он не видел восхода!

К тому же, надо честно признаться самому себе, сегодня он впервые за много месяцев испытывал чувство лёгкости бытия и беспечности. Какое-то время о нём будут заботиться и ничего не требовать. Он станет просто пассажиром, а ответственность за всё происходящее пусть возьмут на себя профессионалы.

Сладостное томительное предвкушение неизвестного, ожидание праздника или подарка, предчувствие счастья — вот что испытывал Герман, шагая по знакомым улицам родного города, которые в это время суток казались такими чужими.

Проходя мимо закрытого на уборку портового бара, он увидел пьяную проститутку, ругающуюся с охранником. Когда Герман поравнялся с ними, они на мгновение притихли, вперив в него недобрые взгляды. Но стоило ему миновать парочку, как он услышал за спиной испитый голос проститутки:

— Эй красавчик, не хочешь оставить мне свои деньги? Тебе сюда всё равно не вернуться. А я буду пить и вспоминать о тебе с любовью.

Герман не обернулся и к счастью не увидел жестов, сопровождающих это вульгарное обещание. А сам подумал, что эта жалкая, опустившаяся лахудра, если не бросит пить, то скорее отправится к праотцам. Уж кого-кого, а её-то он точно переживёт. Впрочем, не вступать же с ней в полемику. И он ускорил шаг.

— Не спеши, тебе всё равно не опоздать! — прокричала она и залилась мерзким визгливым хохотом.

Герман мысленно поплевал через левое плечо и продолжил свой путь. А колоритная парочка, как ни в чём не бывало, вернулась к прерванной перебранке.

Он проверил камеру, установленную на ремешке, закреплённом вокруг головы. Выключена. Жаль, не записался последний эпизод. Ну да ладно, это не имеет прямого отношения к предстоящей работе.

Он начнёт съёмку уже в порту, как только откроется вид на судно.

Наконец, он на месте. Герман включил камеру:

— На причале — соответствующая случаю суета. Команда готовится к отплытию. Идут погрузочные работы, — комментировал Герман для записи.

К нему на встречу из толчеи матросов и портовых рабочих вышел крепкий мужчина лет сорока пяти с суровым и обветренным как у дальнобойщика лицом, поприветствовал Германа и представился:

— Здравствуйте. Я капитан «Сферы». Вы, как я догадываюсь, мистер Герман Эрст. — Они пожали друг другу руки. — Некоторое время мы с Вами останемся простыми пассажирами на этом замечательном судне, он кивнул на «Путоранию». Но в ту минуту, как прибудем к месту погружения, я стану Вашим капитаном, а Вы — членом моего экипажа.

Герман вежливо слушал и кивал в знак согласия.

— Пока же можете расположиться в отведённой для Вас каюте. Матрос проводит. Через час после отплытия встретимся в кают-компании. Там я представлю Вас остальным членам экспедиции. А пока рекомендую осмотреться на палубе или отдохнуть в каюте. Как Вам будет угодно.

На этом они расстались. И Герман получил возможность внимательно всё оглядеть.

Первое, что бросалось в глаза на судне, это огромная белая капсула, установленная на палубе в окружении лебёдок, домкратов и прочих монстрообразных могучих механизмов. Что и не удивительно. Ведь главная задача судна — доставка «Сферы» к местам назначения, спуск её на воду, подготовка к погружению и подъём по окончании экспедиции.

Множество антенн, радаров, больших и малых спутниковых тарелок вселяло надежду на устойчивую связь в течении всего путешествия и придавало судну вид не столько развлекательно-туристический, сколько серьёзный, научно-исследовательский. Никаких шезлонгов и разноцветных баннеров. Даже игравшая музыка была не натужно-радостная, как при отплытии прогулочных яхт, а какая-то ненавязчивая и настраивающая на деловой лад.

Поодаль на палубе он приметил двоих арабов — пожилого и юношу. Вероятно, отец и сын, — подумал он. Одеты они были вполне по-европейски, но в том, что это арабы, Герман почему-то не сомневался. По их естественному загару можно было предположить, что они не местные. А по тому с каким любопытством те разглядывали судно, Герман сделал вывод, что это его будущие попутчики. Но решил не подходить к ним, наступит время, и их представят друг-другу. Лучше пока держать вежливую дистанцию, так у него меньше шансов попасть в неловкое положение.

Остальные люди на палубе были заняты привычной им работой, значит это экипаж судна. Взгляд Германа привлекла только молодая женщина.

В свою очередь, её внимание было сосредоточено на «Сфере». По её поведению, требовательным жестам и мимике он предположил, что она и есть доктор Тамила Рибор — руководитель проекта «Увидеть Титаник».

Деловитость, хватка, энергия — налицо. Романтичности, эмоциональности и, наверное, фантазии нет и в помине.

Почему-то подумалось, что именно она придумала такое дурацкое название («увидеть Титаник»), в конце которого просто напрашивается мрачноватое продолжение «… и умереть».