Покрытый Льдом

ГЛАВА 36

ЗАК

Впервые за несколько месяцев, нет, может быть, за год, я чувствую, что моя голова играет в тот хоккей, в котором отчаянно нуждалось моё тело.

Я быстрый, сильный и не терплю дерьма.

Лучший всего? Игра против “New York Blades”, за исключением их психопатичного помощника капитана Алекса Шнайдера. В конце прошлого сезона у него закончился контракт, и никто его не взял.

Чертовски хорошо. Парень с легкостью мог убить кого — то.

По крайней мере, так он сможет проводить больше времени со своим новорожденным ребенком.

Но даже без него “New York Blades” всё ещё играют грязно, пенальти назначали в первом и втором периоде. Я бы солгал, если бы сказал, что частично не несу за это ответственности. Сегодня я в ударе, и моя девушка находится в семейной ложе с моей фамилией у неё на спине. Так что да, я чертовски самоуверен.

У нас очередная победная игра. Я посылаю шайбу Джону, который танцует между защитниками, как будто их там вообще нет. А может, и нет, ведь мы забили три раза. Нет, подождите, четыре. Он зарабатывает очко сумасшедшим ударом в верхний левый угол, который может сделать только он. Клянусь, даже их вратарь становится на колени, чтобы поклониться льду, по которому он катается. Он невероятно талантлив.

— Что, чёрт возьми, мы будем делать без тебя в следующем сезоне, братан? — я хлопаю его по плечу и ударяюсь своим шлемом по его шлему, глядя ему прямо в глаза. — Ещё слишком рано. Ты всё ещё лучший игрок в лиге, в гребаном мире.

Оглядываясь через плечо, я знаю, куда он смотрит.

— Пора, приятель.

— Ещё один “Стэнли” в память о старых добрых временах?

— Возвращается в Сиэтл, — он вскидывает голову, и я улыбаюсь через плечо девушке, которая вернула меня к жизни. — Кстати, о возвращении в Сиэтл. Ты уже попросил её переехать к тебе?

Возвращаясь на середину льда, я не могу скрыть своей дерьмовой ухмылки.

— Я мог бы предложить это, когда изливал душу прошлой ночью.

— И? — кричит он, когда я откатываюсь назад прочь от него, готовый к игре.

— И я сделаю всё возможное, чтобы быть с ней. Совсем как ты.

Он ничего не говорит, просто надевает каппу с понимающей улыбкой на лице.

ЛУНА

— Этот парень, — Кейт указывает на Зака, который борется за шайбу за сеткой. — Одержим.

Я улыбаюсь через мороженое.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Послушай, — она наклоняется ко мне. — Нет ничего, чего бы он не сделал для тебя. Он подхватил вирус.

Мои брови хмурятся, когда я беру ещё одно начо с её подноса.

— Тот же вирус, который подхватил Джон и моя лучшая подруга, — объясняет она.

— Итак, скажи мне, что у тебя с Дженсеном? Похоже, вас обоих что — то всё ещё гложет.

Будь проклят мой нефильтрованный мозг. Глаза Фелисити, сидящей по другую сторону от Кейт, расширяются.

Кейт наклоняет голову, смотря на меня, но, к счастью, она не выглядит рассерженной.

— Что ты имеешь в виду?

— Просто эм.… Не знаю, вы, кажется, немного нервничаете в присутствии друг друга.

— Я в порядке, — она откидывает волосы в сторону, её голос тверд и, казалось бы, невозмутим. — Всё в порядке. У меня есть Том, и я уверена, что он тоже движется дальше.

Не неловко. Нисколько.

Фелисити смотрит на меня с сочувственной улыбкой на лице.

— Прости, если это было немного навязчиво. Иногда у меня мозг на первом месте, а рот на пятом.

Кейт поворачивается ко мне, заливаясь смехом.

— Девочка, ты смотришь на королеву «Скажи это», — она постукивает своей чашкой по моей. — За девушек, которые говорят всё как есть.

Я достаю телефон из сумочки и отправляю маме короткое сообщение. Чувство вины за то, что она заболела, гложет меня с тех пор, как она написала вчера.

Я

Привет, как дела?

Мамочка

Мне так плохо. Мне действительно нужно, чтобы ты вернулась домой и помогла.

У меня есть ещё две ночи до отлета домой. Если я перееду в Сиэтл, то между встречами с ней могут пройти месяцы. У меня скручивает живот при мысли о её реакции, если я скажу ей, что уезжаю. Я до сих пор помню, как она переживала, когда ушел папа.

Я

Я вернусь через два дня и сразу же приеду. Может быть, ты могла бы что — нибудь поделать в инстаграме?

Я сижу и жду ответа, но ничего не приходит.

— Всё в порядке? — я отрываю взгляд от телефона и вижу Фелисити на месте Кейт.

— Хммм?

— Мы потеряли тебя на минуту, — она смотрит на мой телефон.

Я быстро кладу его в карман.

— Да, всё в порядке.

Когда мы заходим в бар “У Райли”, там уже тесно, но охрана быстро проводит нас с Фелисити в отдельные кабинки в задней части зала. Кейт ушла сразу после игры, чтобы встретиться с Томом.

— Это сумасшедшее место.

— Да, — Фелисити смеётся, берет меня за руку и ведет за собой. — В день игр всегда полно народу, но ребятам здесь нравится, потому что у них есть отдельная зона, и они всё ещё в некотором роде общаются с фанатами, понимаешь?

— Так каждый раз? — я перекрикиваю шум, обращаясь к ней. Она качает головой.

— Нет. Это часто зависит и от результата.

Внезапно она останавливается примерно в двадцати футах от частной зоны.

— Ах, чёрт.

— Что?

Она отходит в сторону, позволяя мне заглянуть мимо неё прямо на Эми и её друзей. Большинство из них на приватном танцполе, трясут задницами. Отличными задницами.

Я поворачиваюсь к ней.

— Хочешь выбраться отсюда и написать парням?

— Чёрт возьми. Нет. Это то, чего она хочет. Мы просто проигнорируем её.

У меня горит затылок от того, как Эми сверлит меня взглядом, пока мы направляемся к отведенной нам кабинке. Мы заказываем напитки; я иду заказать сок, но меня заставляют заказать коктейль после долгих уговоров, а Фелисити заказывает Cosmo.

— Как ты думаешь, она знает, что мы официально вместе?

Сделав глоток, она опускает взгляд на мою майку.

— Маловероятно.

Из меня вырывается смех.

— Справедливое замечание. Но ты думаешь, она когда — нибудь оставит нас в покое?

— Я не знаю, что у неё с Алексом Шнайдером, но пока она не найдет новое увлечение, скорее всего, нет, — она незаметно смотрит на Эми через моё плечо. — Трудно поверить, что у неё только что родился ребенок.

Последние десять минут я изо всех сил старалась не обращать на неё внимания, но любопытство берет верх, когда я безуспешно пытаюсь незаметно взглянуть на неё.

— Да, она заметила, — Фелисити морщится.

— Она идет сюда? — спрашиваю я. Она качает головой.

— Нет, но очевидно, о чём она думает.

Я вопросительно приподнимаю бровь.

— Где бы ты ни была, там и он. Где бы я ни была, там и Джон.

Моё лицо морщится от отвращения.

— Джон? Она и его пыталась заполучить?

— Детка, — она улыбается. — В какой — то момент она пыталась получить всех.

— Прошу прощения? Кто пытался? — девушка, которую я не узнаю, подходит к Фелисити сзади.

— А ты кто? — моя подруга бросает на неё быстрый взгляд.

— Бриони.

Что — то похожее на осознание мелькает на лице Фелисити, но она быстро берет себя в руки.

— Я понятия не имею, кто ты. Прости. Мы можем тебе помочь?

— Нет. Я просто услышала, как ты поливаешь грязью мою подругу, и хотела высказаться, вот и всё.

— Мы действительно будем говорить об этом? — возражает Фелисити, закатывая глаза в мою сторону.

— Ага. Поскольку на этот раз у тебя нет своих людей, которые защитят тебя, — Эми подходит и встает рядом со своей подругой. Обе стоят так, как будто ждут драки.

Я демонстрирую им обоим свое самое невозмутимое выражение лица.

— Мне не нужно, чтобы кто — то сражался за меня.

Эми поворачивается ко мне, бросая взгляд на майку Зака.

— Не хочешь попозировать для очередной фотосессии? Они могли бы написать о том, кому она больше подходит.

К ним подходит ещё одна подруга, она встает с другой стороны и протягивает Эми бокал с чем — то красным.

— Я думаю, что мои ученики более зрелые, чем ты. Меня не интересуют твои игры, — я делаю паузу и одариваю её саркастической улыбкой. — Или сотрудничество в социальных сетях.

Фелисити сдерживает смех, делает глоток коктейля и машет рукой перед собой.

— А теперь бегите, дети.

— Гребаная сука!

Красное вино бьет мне прямо в лицо, впитываясь в волосы и черно — белую майку Зака. Я ошеломленно замолкаю, как и большая часть бара, когда люди тянутся к своим телефонам, чтобы всё заснять.

— В уборную, сейчас же! — Фелисити протискивается мимо Эми и хватает меня за руку. Она тянет меня за собой так быстро, как только может, и, к счастью, проходит всего несколько шагов, прежде чем мы скрываемся из виду. Слезы подступают к уголкам моих глаз, когда Фелисити захлопывает за собой дверь.

— Не плачь, детка. Мы приведем тебя в порядок и уберемся отсюда.

— Это чертовски унизительно.

— Единственная, кому должно быть стыдно, — это ей, — она яростно указывает на Эми, которая, без сомнения, слоняется по другую сторону двери.

— Я справлюсь, — говорю я, доставая из сумки расчёску и пачку салфеток.

— Вот, — она роется в своей большой сумке и достает запасной топ. — Я на размер больше тебя, но надень это.

Я беру у неё черную майку и улыбаюсь.

— Спасибо. Думаю, она испортилось, да? — я одергиваю подол майки, заляпанной вином.

— Она гребаная сука, — выплевывает моя лучшая подруга, и на минуту мне кажется, что её терпение наконец лопнуло, когда она тянется к дверной ручке.

— Не надо, — торопливо говорю я.

Она снова поворачивается ко мне.

— Не давай ей того, чего она хочет: сцены, — я сама себя шокирую своим спокойным тоном. Я бы пошла туда, но мысли о том, что это может сделать с Заком и его карьерой, проносятся у меня в голове. Он имел дело с таким количеством её дерьма, что его хватит на всю жизнь.

— Луна? — раздаётся знакомый голос с другой стороны.

Фелисити отпирает дверь и распахивает её.

Зак стоит с другой стороны в своих послематчевых брюках, рубашке и галстуке. Он крепко сжимает края дверного косяка над головой, а затем смотрит на Фелисити, в его глазах горит огонь. Он зол.

— Кто сделал это с моей девушкой?

— А ты как думаешь?

Он втягивает голову в плечи.

— Ради всего святого. Мне так жаль, детка.

— Все в порядке. У меня есть запасной топ, и я могу собрать волосы в пучок, а потом…

— Это не нормально, — он отталкивается и входит в комнату, не сводя с меня глаз. — Это, блядь, нехорошо. Никто не смеет так обращаться с моей девушкой.

— Я оставляю вас, — Фелисити выскальзывает и закрывает дверь.

Зак нежно проводит рукой по моим мокрым волосам.

— Гребаная сука. Ей повезло, что она девушка, иначе я бы похоронил её прямо сейчас.

Я кладу руку ему на грудь, тепло его кожи согревает мою ладонь, и от его прикосновения во мне вибрирует потребность.

— Всё в порядке. Я в порядке, — я опускаю взгляд на его майку. — Но вот ей не так уж повезло.

Похоть отражается на его лице, когда он глубоко целует меня, скользя своим языком по моему.

— Сними её, — он стягивает майку через мою голову, а затем наматывает мои волосы на кулак, нежно наклоняя моё лицо к своему. — Я куплю тебе ещё тысячу таких же.

— При условии, что на обратной стороне будет твоя фамилия.

Обхватив меня рукой за талию, он легко поднимает меня, сажает на стойку, а затем наклоняется и поворачивает замок.

— Ты можешь носить мою фамилию всю жизнь, но прямо сейчас я хочу, чтобы ты выкрикивала её и моё имя.

Он расстегивает мои джинсы и спускает их до упора, а затем принимается за свой ремень, расстегивая молнию на брюках, пока они не распахиваются спереди.

— Почувствуй, как я возбужден из — за тебя. Как сильно я хочу тебя.

Я запускаю руку в его боксеры и достаю его твердый член.

Он наклоняется и обжигает меня раскаленным поцелуем, его руки взлетают, чтобы обхватить мою попку.

— Сними эти трусики и позволь мне трахнуть тебя.

Кроме моего черного кружевного бюстгальтера, я полностью обнажена, когда он входит в меня. Его рот всё ещё на моём, а руки повсюду.

— Я хочу, чтобы все в этом чертовом баре знали, как сильно я тебя люблю. А теперь трахни этот член.

Он хватает меня за задницу, погружая кончики пальцев в мою плоть и несколько раз толкаясь в меня. Я знаю, что весь бар слышит, как я кричу, но мне всё равно.

Они могут прямо сейчас написать о том, как я без ума от Зака Эванса.