Полундра!

Глава восьмая

Глядя на обнимающиеся с родными и друг с другом души, демиург только вздохнул. Смерть, обнаружившаяся рядом, молча протянула фляжку. Благодарно кивнув, Риан отхлебнул, получив новый для себя опыт, — алкоголь он раньше не пробовал.

— Ну мозги у них, положим, проросли… — неуверенно произнес он. — Но они же только что из войны пострашнее… Они нам мир не разнесут?

— Не должны, — хмыкнула женщина в черном, отхлебывая. — В мир они попадут тот же самый, только на полвека позже, так что в крайнем случае кого-нибудь построят — или магов Британии, или социализм. Да расслабься ты! — хлопнула она по плечу покачнувшегося демиурга. — Тебе что, Британию жалко?

— Чего ее жалеть, — вздохнул Риан, помянув нехорошим словом маму всех магов этого мира. Мать Магия, на полянке не присутствовавшая, вздрогнула, потерев вместилище интуиции всех разумных существ. — Пошли, инструктировать будем. Кстати, чего это у Избранного на груди?

— Так герой же, — усмехнулась Смерть. — Аж дважды, кстати, — это объяснение ничего демиургу не сказало, но развивать тему он не рискнул.

А в это время летчик с удивлением рассматривал вторую звезду на кителе. Как раз на нее показывал сейчас палец его любимой. Вспомнить, откуда вторая, он не мог, поэтому просто пожал плечами. Жена его потерла рукавом новенький орден на своей груди и вздохнула: будущее было непонятным.

— Товарищи краснофлотцы, красноармейцы и командиры! — пролетел над поляной громкий голос, явно привычный к командованию.

Души сделали попытку построится, что было технически сложно. Несмотря на то, что большая часть собравшихся была в бескозырках под предводительством капитан-лейтенанта, девять человек относились совсем к другим родам войск. Но тут кап-три взял дело в свои руки, отчего все построились, даже выглядевшая совсем юной воспитанница, узнанная хирургом того же санбата. И теперь девочка жалась к одной из своих «мам».

— Вы все были в бою, — перед ними оказалась уже знакомая им Смерть. — Но и видели сны. Ваши сны — реальность, и вам предстоит вернуться в свои английские тела.

— Не хочу-у-у-у! Я там буржуй! — простонал парень-партизан, но осекся под начальственным взглядом.

— Так надо, товарищи, — вздохнула женщина в черном. — Вы попадете в поезд, возвращающийся из Хогвартса. Прошу учесть, что мир отличается от знакомого вам, именно поэтому я даю вам время.

— Чемпионат будет? — поинтересовался дважды герой. — И откуда у меня вторая звезда-то?

— Отвечаю, — хмыкнула Смерть. — Чемпионат будет. И выступление на нем, скорее всего, тоже. А вторую тебе посмертно за Гейдриха дали.

— Охренеть, — только и произнес товарищ лейтенант. — Вот это я отомстил…

— Я дам вам время пообщаться, выработать план, а затем солью с душами тех, кто живет в этом мире, — не очень понятно заявила женщина в черном. — Попытайтесь с ходу никого не убить.

— Чтобы выработать план, нужно иметь информацию, — резонно заметил партизан. — Нас в разведшколе учили…

— НКВД? — поинтересовалась девушка, обнимавшая дважды героя. — Привет, коллега!

— Привет! — заулыбался тот. — Так вот, нам надо память наших воплощений сейчас, чтобы мы могли посидеть, подумать, а то… Морячки вон сначала метко стреляют, а думают они потом.

— Резонно, — кивнула Смерть и щелкнула пальцами.

Молодые люди, бойцы, их командиры, девушки осознавали, кем они были в этом мире. Скривилась девушка, тяжело вздохнула врач, передернуло каплея… Не вышедшие из боя люди пытались воспринять память себя местных и в большинстве случаев этого делать не хотели. Вот горько расплакалась юная воспитанница, и к ней сразу же метнулась хирург.

— Не хочу-у-у-у такой быть! — прорыдала та, которой предстояло сталь Джинни.

— Не плачь, маленькая, мы все решим, — ласково успокаивала ее врач.

— Мама, ты теперь Луна, да? — поинтересовалась воспитанница.

— Да, маленькая, — кивнула хирург. — Но для тебя ничего не изменилось, ты все равно любимая девочка.

— Тогда я с тобой буду, — пообещала долженствующая стать рыженькой девочка.

Открытия были так себе, ибо вызывали чаще всего именно отвращение. Товарищ дважды герой изображал ночную птицу в знойный полдень, желая дать себе по голове, ибо считал себя тупым, как бревно, его любимая выглядела не лучше, но стоило отойти первой реакции, и она задумалась.

— Милый, — обратилась девушка к мужу, — но так не бывает. Не знаю, как там у тебя, но девочка Гермиона выглядит жестко запрограммированной, а ведь даже у нас…

— Ну ты специалист, тебе виднее, — хмыкнул парень, пытаясь понять детали памяти.

Объяснения Смерти о том, что они уже были этими самыми личностями и только потому их можно вселить, прошли мимо ушей: военные люди с трудом принимали свою нынешнюю память. Приключения, конечно, были помягче, чем во снах — третий курс ни у кого из памяти не выпал, но того же героя очень интересовал абсолютно нецензурный вопрос. Он его, конечно высказал, но…

— Так, товарищи, — обратил на себя внимание капитан-лейтенант, готовившийся стать рыжим. — Сейчас быстро знакомимся и переходим на новые имена, а то засыплемся. Вон НКВД не даст соврать.

— Он прав, — кивнул партизан. — Эй, Смерть! Дай выпить!

Невилл, знающий себя капитаном третьего ранга, никак не мог представить себя тряпкой. Чуть попроще было Кэти, хотя по Аленушке она скучала. Товарищи ветераны принялись знакомиться и пытаться запомнить свои нынешние имена, что было не очень просто, особенно Гермионе. Девушка считала, что родители ее явно не любят, и исходила именно из этой предпосылки. Потому что такое имя…

— Ничего для нас не изменилось, — заметил ее муж. — Надо будет выяснить, как там браки заключаются, кстати. Но вот так — ничего не изменилось. Все так же вокруг фрицы, хоть и англичане.

— Да, те еще твари, — вздохнула Викки, у которой очень плохо укладывались в голове детали воспитания девочки.

— Ты со мной пойдешь, — сообщил ей Колин. — А то я твоих, боюсь, просто закопаю.

— Джинни, ничего не бойся, — наставлял воспитанницу Рон. — Держишься рядом со мной, а там и к Луне уйдем.

— Хорошо, — кивнула Джинни, почувствовав уверенность. Она была среди своих.

Рону еще предстояло объяснить ребятам, что командовать лучше ему, как знающему специфику, ибо Невилл при большем звании опыта не имел, а Гарри вообще рассматривал землю исключительно сверху. Именно поэтому следовало защитить медицину, обзавестись оружием и подумать о том, как именно действовать дальше.

***

— Товарищи, — вперед выступил Невилл, как старший по званию. — В первую очередь следует определиться с командирами. Работать предстоит на земле, в тылу врага.

— Я в командиры не гожусь, — заметил партизан. — Меня другому учили.

— Не надо морочить себе голову, — высказалась Гермиона. — У нас сорок человек из морской пехоты, они умеют работать и на земле, поэтому все будет просто — командует Рон, медицину формируем в санбат, меня и кого не жалко — в особисты. Возражения?

— Нет возражений, — вздохнула Кэти. — Даже эскадрилья маленькая есть.

— Тогда командуй, — кивнул Рону Невилл, легко улыбнувшись, как будто увидел что-то забавное.

Рон, уже обдумавший детали, довольно споро разбил подразделение. Отделенные у краснофлотцев и так уже были, так что тут проблемы не было. Невилл стал начальников штаба, Гермиона — по специальности, а Гарри отдали авиацию. Санбат организовался сам, Джинни только счастливо улыбнулась маме Луне, совершенно не желая принимать рыжую себя. Командиром санбата стала, конечно же, хирург, как более знающий и умелый специалист.

— В поезде собираемся по группам, на вокзале идем спокойно, связываемся совами, — отдал распоряжения командир. — Симус, постарайся родителей не убить.

— Командир, мы не советские уже? — тихо поинтересовался кто-то из краснофлотцев.

— Мы советские! — убежденно ответил Рон. — Присягу мы давали раз и навсегда, но ты ведь о другом?

— Рот Фронт! — поднял кулак Невилл.

— Рот Фронт! — ответили ему остальные.

— А хорошая мысль, — улыбнулся командир. — Пусть так и будет. Пусть боятся, фрицы поганые!

С этим утверждением согласны были совершенно все. Наступала новая жизнь, и хоть история не была такой жестокой, как в прошлый раз, но товарищи бойцы и командиры уже все о фрицах знали, да и о британских магах тоже. Очень тяжело они переносили тех, легко проведя параллель между понятием «грязнокровка» и «унтерменш».

— Командир, а оружие? — поинтересовался Симус. — И взрывчатку бы еще.

— Союзники поделятся, — мрачно ответил Рональд, — магглоотталкивающие надо только вспомнить.

— Ну поделятся, и хорошо, — успокоено ответил партизан.

— Надо еще выснить, в честь чего была та резня на Чемпионате, — задумчиво заявила Гермиона. — На акцию устрашения похоже…

— Значит, поймаем и допросим, — размял пальцы товарищ лейтенант с двумя звездами Героя на кителе. — Всех поймаем… У меня еще к Министерству претензии.

— Да там у всех претензии, — хмыкнул кто-то из краснофлотцев.

— Ты идешь со мной, — проинформировала Гарри Гермиона. — Нам отдохнуть надо, а не думать, где трупы прятать. Кстати, о трупах… Товарищ Смерть!

— Товарищем меня еще не называли, — хмыкнула женщина в черном. — Что случилось?

— Как у магов браки заключаются? — невинно поинтересовалась девушка.

— Магия — это желание, — ухмыльнулась Смерть, сообщая тем не менее подробности простого ритуала. Луна и Гермиона абсолютно одинаково оскалились.

— Ну, значит, задачи понятны… — задумчиво произнес товарищ капитан-лейтенант. — Джинни держится рядом, посмотрим на курятник и к любимой уйдем.

— Ну, тогда мы готовы, получается, — вздохнула Гермиона. — До встречи, товарищ Смерть!

— Век бы вас не видеть, — ответила ей женщина в черном, отхлебывая из фляжки, и в тот же миг лесная поляна сменилась перестуком колес поезда.

Мгновение Рон, Гермиона и Гарри смотрели друг на друга, а затем абсолютно одинаково усмехнулись, подняв в воздух кулаки. Старый знак единения революционных масс оказался очень к месту. Гермиона вмиг оказалась в руках Гарри, а Рон поднялся.

— Пойду к любимой, надо успеть с ритуалом, — сообщил он, выходя их купе.

Чем займется Герой с возлюбленной, каплей отлично понимал, приглушенная дверями вспышка только подтвердила его мысли, а сам он отправился возлюбленную искать. Луна обнаружилась в купе с Джинни, которая ожидаемо прильнула к той, кого считала мамой. «У мамы Молли будут сюрпризы», — подумалось Рону. Впрочем, он к этому отнесся философски, сгребая в охапку обеих девочек. Пора было проводить ритуал.

Они, конечно, были не одиноки, ибо волею магии соединялись сейчас в поезде опаленные души. Не вышедшие из боя, не увидевшие, как в землю лег последний враг, они были готовы рвать фрицев на запчасти. Ну а то, что роль фрицев исполняли британские маги — это было несущественными деталями. Разницы ни Рон, ни его друзья особо не видели, потому как не могли спокойно относиться к тем, для кого вообще права на жизнь не имели.

Поезд шел в Лондон, а британские маги даже не подозревали, что полсотни магглорожденных и поддержавших их магов уже готовят свои правила игры в шахматы. Те самые, которыми предусмотрен удар доской по морде. Гермиона, очень комфортно чувствуя себя в руках мужа, инструктировала его по правилам обращения с родителями.

— Они не наши, Гарри, но и не фрицы, сразу никого не убиваем, — вещала снова ставшая очень юной девушка. — Идешь за мной и делаешь, как я.

— Есть, понял, — кивнул товарищ лейтенант. — Веселей всего будет Симусу.

— Веселей всего Колину будет, — возразила ему Гермиона. — Потому как магический брак, то-се…

— Всем весело будет, — вздохнул юноша. — А Колин еще и твой коллега, учитываешь? Кстати, а чего в командиры тебя?

— Как Рон решил, — пожала она плечами.

Луна давала последние инструкции мужу и дочери, потому что Джинни считала ее мамой и сопротивляться этому было глупо. Рон же готовился никого не убить, что, судя по его воспоминаниям, задачей было нетривиальной. Но он в себя верил, а товарищи краснофлотцы тосковали по тельняшкам да бескозыркам. Это, пожалуй, было единственным, что их сейчас волновало.

Поезд же медленно втягивался под крышу платформы лондонского вокзала, волновались родители магов, тяжело вздыхали немаги. И те, и другие не подозревали, что их дети изменились, перестав фактически быть детьми. Теперь они были готовы к очень многому. А отдельных родителей, любивших повоспитывать традиционным способом, ожидали серьезные потрясения, возможно, даже госпитализация.