Полундра!

Глава пятнадцатая

Патронус Рона заставил ушедшие группы резко пересмотреть свои действия. Если до этого момента речь шла о разведке, то теперь подростки, раскидываясь Конфундусами, принялись эвакуировать родителей. Дело было знакомым, ибо однажды они подобным уже занимались. Очень уж тревожным было сообщение, принесенное белым сияющим дельфином.

— Быстро собираем всех, детскую одежду не забываем, — командовал Колин, а меняющие друг друга бойцы держали периметр у каждого дома. — Свои здесь только родители!

— Тащ лейтенант госбезопасности, — подбежал к нему один из матросов. — Вот ту большую черную… штуку ликвидировать?

— К такой-то матери! — рыкнул ставший командиром для этих ребят юноша.

— Инфламаре! — донесся голос с улицы.

Вокруг были фашисты. После Патронуса Рона эта информация принималась истинной. А фрицы должны быть только мертвыми, краснофлотцы понимали это очень хорошо, все-таки, война продолжалась. Несмотря на год, на то, что они теперь находились в другой стране, но фрицы никуда не делись, на каком языке они бы не говорили.

— Тащ лейтенант, — краснофлотцы приволокли чью-то тушку с полными страха глазами. — Нам язык нужен?

— Язык? — с интересом посмотрел Колин на обгадившегося мужчину, явно не ожидавшего ни русского языка, ни жесткости действий. — Фамилия! Наименование части! — рыкнул он.

— Вас посадят в тюрьму! — взвизгнул «язык». — Вы пожалеете о нападении на сотрудника секретной службы!

— В расход, — показал Колин, и тут только понявший, что с ним шутить вовсе не собираются, громко завопил пожелавший остаться неизвестным.

— Я все скажу! Все! — кричал он, а сотрудник НКВД его вдумчиво, но быстро допрашивал.

Британцы даже и не задумались о сути приказа, спущенного им сверху. Держать под наблюдением семьи, допрашивать, по команде быть готовыми уничтожить… Это все показывало, что магглы заодно с магами. Было ли это подчинение, зелья какие-нибудь или еще что, но Колина подробности не интересовали. Оставив подергивающееся в агонии тело лежать на траве, подросток спрятал финку, продолжая руководить работой краснофлотцев.

По поводу закончившегося «языка» никаких эмоций Колин не испытывал, он просто раздавил очередную гадину, как таракана. Он делал это год за годом в течение очень долгих, по своему мнению, лет, поэтому эмоций у него быть не могло. Пока же следовало собрать всех взрослых в кучку, все-таки почти три десятка семей, ибо частично матросы оказались сиротами, а вот роль их родителей исполняли совсем другие люди, после короткого допроса отправившиеся к Духонину.

В общем и целом, ситуация объяснялась именно с точки зрения военного опыта, поэтому мнение сформировалось. Мистер Криви ничего сказать не успел, так как был эвакуирован на общих началах. С мистером Грейнджер просто кивнул в ответ на Патронус дочери, поэтому именно с ним вопросов не возникло. Спустя буквально четыре часа все взрослые оказались в крепости.

— А теперь спокойно и без паники рассказываем, что именно произошло, — мистер Криви и мистер Грейнджер подошли к стоявшим рядом контрразведчикам, в этот момент делившихся информацией.

— Папа, но вы же оба советские, — показала Гермиона на отца Колина. — Обменяйтесь информацией.

И вот тут обнаружилось, что они-то советские, конечно, только Криви — резидент не-магов, а Грейнджер — как раз магов, что само по себе уже было интересно. Переглянувшись с Гермионой, рассказывать начал Колин. Быстро объяснив то, что было уже известно всем, он перешел к результатам допросов.

— Примерно четверть ребят оказались сиротами, — объяснил военный контрразведчик. — Визуально похожие на родителей люди оказались сотрудниками секретной службы, а настоящих родителей нет в живых. Остальных мы еще расспросим, но принцип, по которому это было сделано, пока не ясен.

— Значит, родителей детей-магов убили, чтобы иметь влияние на них, — вздохнул мистер Криви. — Это объяснимо только в том случае, если их планировалось как-то использовать.

— В жертву принести, например, — хмыкнул мистер Грейнджер. — Как-то демонологией попахивает. И что теперь?

— Теперь бриты потеряют склад, — объяснила Гермиона. — Мы себе сделаем привычную форму и устроим им тут…

— Значит, нужна поддержка, — кивнул отец Колина. — Поддержка и дополнительные силы. — А склад какой?

— Дэ-ха-семь, — усмехнулся его магический коллега. — Они совсем не охраняются. Пока заметят, пока почешутся… А у нас полсотни ребят прямо с поля боя.

— М-да… — вздохнул мистер Криви. — Мало никому не будет…

Родителей расселяли по комнатам, а вот Гарри в это время вместе с Роном изучали работу со скелетами. Оказалось, что не все так сложно, но самостоятельно скелеты работать не могли, так как были частями вспомогательными. Их можно было сделать и ударными, но для этого нехватало знаний ни у Гарри, ни у Гермионы, ни у Рона. А вот чары вечной трансфигурации они обнаружили, а за ними и артефакт, создающий одежду по мысленному стандарту, поэтому у командиров появилось много дел. Создать форму на всех, правда, летчикам отдельно — у них своя работа. Остальные же переодевались в привычные тельняшки, бескозырки, ибо засунуть в пехотное моряков было той еще задачей.

И вот, когда все переоделись, почувствовав себя спокойнее, мистер Грейнджер предложил посидеть у стола. Откуда-то появился спирт, хлеб, мясо… Правда, мясо готовил Гарри с Симусом — обоим очень хотелось шашлыка, да и Гермиона с Кэти не возражали, даже очень. И вот, рассевшись за столом, молодые люди просто расслабились.

— Посмотри на них, — сказал Марк своему коллеге. — Посмотри в их глаза. Совсем недавно эти мальчишки и девчонки шли в бой. Для нас это было давно, но для них будто только что. Посмотри в их глаза, офицер.

А ребята чувствовали себя будто в далеком сорок втором, когда над ними бушевало лето, а впереди был бой. Так было и сейчас, поэтому Джинни тихо-тихо напела мелодию, подхваченную затем всеми. И звенели над столом, заставленным продуктами, песни далекой войны, вернувшейся сюда.

Сидели пары в обнимку, вспоминая свой путь. Они знали, что ничто еще не закончено, ведь фрицы вокруг. Неважно, как они себя зовут и на каком языке говорят, но они фрицы. Поэтому ребят впереди ждал бой.

***

Старик Томсон, ветеран еще той войны, любивший прогуливаться вдоль забора всеми забытого склада, ошарашенно замер — на территории склада суетились подростки в морской форме той войны. Но мало того, что форму старик узнал, она была советской. То есть красные матросы хозяйничали на территории склада с оружием. Зрелище было совершенно невозможным, просто нереальным, отчего отставной сержант плохо подумал о поставщиках виски.

— Расставляй артефакты по ранжиру! — крикнул заметивший старика-наблюдателя боцман.

Он осторожно и совершенно незаметно подошел к свидетелю, думая о том, что старику все равно никто не поверит. Но и выяснить, кто это, стоило. Именно поэтому носивший здесь фамилию Эшби, а там — Виснявский, практически подкрался к старику, поприветствовав его привычным образом.

— Хэнде хох! — негромко произнес подросток, заставив старика подскочить и схватиться за сердце.

— Я свой! Союзник! — выкрикнул мистер Томсон, показывая, что оружия у него нет.

— И что ты здесь делаешь, союзник? — поинтересовался у него русский.

Это был совершенно точно русский, хоть и говорил он без акцента. Но этот стальной взгляд, эта готовность открыть огонь, эта уверенность в своей правоте — такое старик Томсон видел только там, на Эльбе, именно поэтому начав объяснять, что живет тут и увидел ребят только в процессе прогулки.

— А вы… вы здесь… как? — попытался сформулировать старик и не смог.

— А мы всегда приходим туда, где фашисты, чтобы их убить, — спокойно ответил ему боцман.

— Как, фашисты? — сильно удивился мистер Томсон.

И лишь услышав короткий рассказ, он понял — да, фашисты. Его государство, его правительство решило опять уничтожить тех, кто на них не похож. Поэтому из далеких времен пришли русские, чтобы покарать. Потому — боже, храни Британию…

Склад удалось вынести весь — осталась только пустая бетонная коробка с огромным замком и все. При этом подростки не знали, что все склады под наблюдением, поэтому камеру и не уничтожили. Правда, просматривать запись с забытого склада никто не спешил, но раньше или позже это могло произойти. Впрочем, воинам на это было… хм… не интересовал их этот вопрос.

— М-да… — негромко произнес мистер Грейнджер, увидев солидную гору оружия. — Ты смотри, и немецкие есть…

— А чего бы им не быть, — пожал плечами мистер Криви. — Пойдем лучше, поучим наших детей всем этим пользоваться.

— Да, мысль хорошая, — кивнул ему коллега.

Оружие было сплошь незнакомое, что Рон увидел сразу же. Поэтому впереди был очень непростой месяц, а вернувшийся домой мистер Томсон угрюмо напивался. Ему было стыдно за свою страну.

— Штурмовая сорок четвертого года, немецкая, — разглядывал оружие Рон. — Британская не пойми что, и гэ-три тоже немецкая, так?

— Так, — кивнул ему в ответ мистер Криви. — Возьми троечку, она хорошо обкатана, много где использована и непохожа на советское оружие.

— Что важно, — кивнула ему Гермиона. — А это что за уежище?

— Неплохая машинка, Штейр, — отец Колина принялся показывать, как заряжать, разряжать и чистить оружие.

— Эх, Судаева бы сюда, — грустно протянул Симус, тем не менее принимаясь за тренировки.

— А вот это, прошу внимания, гранатомет, — продемонстрировал мистер Грейнджер, сразу же начав объяснять Рону, как можно сделать гранату самонаводящейся на феникса.

Образец феникса был, поэтому специально для него сделали три гранаты с рунами холода. Кроме того, были обнаружены и «Стингеры», хотя поначалу никто не понял, что это такое. Для любви времени совсем не оставалось, ребята вечером просто падали по койкам, чтобы утром резко подняться, начиная новый день. Но помолвку все, кто желал, заключили, потому как в бой шли краснофлотцы, но и авиации, да и медикам занятие точно найдется.

Ну а пока — стрелковые занятия, учения, тренировки проходили день за днем, потому что совсем скоро у нового подразделения ожидался первый бой. Рон это очень хорошо понимал, не задумываясь уже о памяти того себя, которым он был здесь до возвращения. Очень тяжело воспринимал себя здешнего уже давно бывший мистер Уизли.

— Командир, давай посидим на берегу озера с ребятами, а потом пусть время с родителями проведут? — предложил ему Невилл, отметивший симптомы усталости подростков.

— Хорошая мысль, — согласился Рон. — Давай организуем.

О галерее с волшебными портретами Рон вспомнил… Ну, хорошо, Невилл ему напомнил. Раз нет говорящих портретов, то где-то они должны быть. С помощью справочника определив, где именно находится эта галерея, юноша, пригласив с собой жену, отправился в то самое помещение крепости. В принципе, чем ему портреты могут помочь, Рон не очень хорошо понимал, но посмотреть было интересно. Первые три секунды.

— Надо же, кто пришел! — язвительно заметил висевший по центру огромной картинной галереи портрет. — Наследнички соизволили о нас вспомнить.

— И вырядились как, смотреть противно, — добавила какая-то дама.

— Не понял, — честно сообщил Рон. — Зачем нам этот гембель?

— Ну… — Лана задумчиво оглядела портрет желавшей горя старухи. — Я уже не знаю, вроде, положено так.

— Вы должны выполнять наши указания, — заносчиво произнес еще один, не разобравшийся в ситуации портрет.

— Ты это что, меня на понял берешь? — удивился глава семьи. — Да пошел ты…

И шуршание картинной галереи разорвал отборный военно-морской адрес, сопровождаемый метафорами, специфическими для флота. Рон быстро рассказал, где он видел всех «предков», чем они там занимались, а также, чем будут заниматься в ближайшую вечность. Взяв жену за руку и полностью игнорируя портреты, он вышел из галереи, приказав скелету заблокировать дверь так, чтобы ключом могли стать только половые органы тролля, спаренного с василиском, и обязательно через три забора. Крепость закрепила новые условия открытия портретной галереи, а Рон еще кипел некоторое время.

Луна же, понявшая, что только что произошло, только хихикала, потому что теперь портреты не могли ничего. Ее муж, фактически, отказался считать этих, нарисованных, своими, а так как семья у них была не некромантская, а военная, то, по сути, портреты утратили в этот момент все свои функции. Приказать крепости они не могли, перейдя в разряд «просто говорящие картинки». Надо сказать, что дошло это до них не сразу, а когда дошло, что-либо менять было поздно. Ибо разговаривать с ними никто больше не желал.

Если бы Рон был менее зол, если бы в нем не сидел моряк, если бы…