Попаданкам не изменяют, дорогой дракон, или Замуж за истинного

Глава 3 Распущенная прогулка принцессы

Ричард.

Ричард не может перестать прокручивать в голове последнюю встречу со своей так называемой супругой. Обычно всё совсем не так. Это какая-то новая игра Виктории? Почему же она тогда не зашла дальше? Почему и вовсе не сняла платье, не растрепала волосы, словно крестьянская девка? Словно ведьма в полнолуние…

Хотя зачем? Ричард криво усмехается. У неё ведь и без крайностей вышло навести его на подобные мысли. Конечно, он видел лишь оголённое, молочно-белое, нежное плечико, но воображение быстро дорисовало остальное.

И чтобы Виктория не встречала его во всеоружии? Разве такое было когда-нибудь?

Он правда старается вспомнить, но память не подкидывает никаких вариантов. Обычно супруга встречает его в пышных платьях, исключительно модных в столице, исключительно дорогих. Обычно её волосы убраны в высоченную причёску и выкрашены в оттенки с металлическим блеском. Обычно лицо белое как мел от белил, а взгляд надменный и ядовитый.

Она никогда не давала ему отдохнуть от этого зрелища после пребывания в королевском дворце. Всегда была лишь копией всех сразу любовниц короля. Копией его любовниц. Потому что все фаворитки копируют Эленор.

Конечно, красивая, красивее многих, но у Ричарда вызывающая лишь отвращение. И то в те редкие моменты, когда ему не всё равно.

Это женитьба — петля на его шее. Но он вовсе не ждёт с нетерпением момента, когда они разойдутся. А произойдёт это очень скоро. Не ждёт, потому что ему тут же навяжут очередную ненужную невесту. А кто это будет, решит политическая повестка.

Будет ли она хотя бы кроткой? Хотя бы достаточно умной, чтобы следовать правилам?

Тут не угадаешь…

До развода несколько недель, и Ричард ловит себя на мысли, что и сам не понимает свои чувства по этому поводу. Особенно теперь, когда увидел Викторию… такой.

Сегодня жена не была холодной куклой. Она… изменилась.

Вела себя так, будто действительно не ждала его и не понимала, о чём он говорит. Смешно! Разве не сама же подстроила всю эту аферу, чтобы в очередной раз поставить на уши королевский двор? Чтобы принизить его. В глазах семьи, в глазах людей.

Виктория на редкость глупа. Она не понимает, что ходит по краю. Что уже несколько раз могла попрощаться с жизнью. Принцесса должна быть тихой и послушной, и если она не вписывается в эти рамки, корона знает, как заставить её замолчать. Замолчать навсегда.

Этого не произошло только потому, что он не позволил.

И в благодарность она продолжает, продолжает и продолжает ковырять его фундамент алюминиевой ложкой. Вроде и бесполезно, но только не в том случае, когда это делается на протяжении стольких лет…

Но что же она задумала теперь? Что она сделала с собой?

Ричард смотрел в её красивые, большие глаза и не узнавал её. Где же тот холод, что сначала умудрялся обжигать, а затем вызывал лишь насмешку? Где упрямо поджатые губы и безумные выпады? Хотя последние всё же были…

Чего только стоит её смех. Ричард понимал, что она смеётся над ним. Что издевается, притворяется, изворотливая, как змея… Но он стоял, смотрел на неё и думал — как же это красиво.

Чертовски красиво.

А ещё в её взгляде было настоящее пламя. В ней, в каждом слове, в каждом жесте, чувствовалась жизнь. На миг она даже восхитила его. Только вот чем конкретно он бы не смог описать. И это ещё ладно, но почему он не может перестать об этом думать, почему не может перестать перебирать воспоминания… Что надеется там найти?

Ответ на вопрос, каким образом это женщина, с видом совершенно неподобающим её статусу, сумела вызвать в нём такую волну чувств? Сумела возбудить настолько…

А он ведь не настолько голоден и глуп, чтобы желать собственную супругу.

И если бы кто-то сказал ему ещё вчера, что он будет прилагать огромные усилия, чтобы остановиться, перестать касаться, перестать вдыхать её запах, перестать чувствовать губами её тепло… он бы рассмеялся ему в лицо!

Виктория — последняя, к кому он бы пришёл за тем, чтобы позволить себе распалиться, расслабиться и дать волю огню.

Потерять контроль…

— Чёрт… — он понимает, что вновь и вновь возвращается мыслями к ней, к её тёплому, нежному телу, её взгляду, её улыбке… и ничего не может с собой поделать.

По красивому, загорелому лицу Ричарда скользит тень.

Слишком подозрительно. И как он сразу об этом не подумал?

Виктория умудрилась околдовать его.

Околдовать дракона.

Но что это должна быть за магия, чтобы он ничего не заметил в первое же мгновение? С чем на этот раз связалась Виктория? И самое главное — ради чего? Ведь она его ненавидит. И есть за что… А тут ближе к разводу решила влюбить в себя?

Интересно.

Ричард запускает пальцы в волосы, обдумывая это.

Не дай небо зайти принцессе слишком далеко. Иначе ему придётся наблюдать, как её казнят. Приятного в этом мало. Он должен разобраться во всём сам. Без вмешательства короны.

Это против правил. Но и думать о ней вот так после одного лишь небольшого эпизода — против правил.

Надо же, высмеяла его за мешок с рисунками так, словно он последний идиот…

— Ваше Высочество, — в дверь стучат, дракон мрачнеет. Словно его отвлекли от чего-то важного и интимного.

— Что такое?

Голос одного из его ближайших слуг доносится из-за двери.

— Принцесса Виктория передала вам, что… — в его речь закрадывается смешок, и Ричард уже спустя несколько мгновений понимает его причину и выгибает бровь, — ждёт от вас серьёзной подготовки к ужину. Цитирую: «надушиться, одеться по последней моде, побриться, выкрасить волосы в более модный цвет, сделать причёску, начистить ботинки…».

Принц Ричард рывком поднимается с кресла и распахивает дверь.

— Принцесса Виктория… что? — ухмыляется он.

Парень в форме с цветами королевского герба — золотым, белым и тёмно-синим — и рыжими волосами не сдерживает усмешку. Едва заметно. И вполне понятно почему — недавно на охоте принц был с ним весьма фриволен и великодушно объяснял, как правильно ставить капкан. Но там обстановка другая. Здесь же слуги не должны позволять себе эмоций, не должны давать оценку приказам. Ричарду это не нравится.

Парень собирается повторить всё, читая с бумажки, но дракон забирает её из его рук и сам пробегается глазами по ровным строкам.

— Она сказала это лично?

— Нет, через своего слугу. А тот тоже через слугу. Полагаю, они боятся вас, Ваше Высочество.

Парень лучезарно улыбается, и дракон, не выдержав, затягивает его в комнату и захлопывает дверь.

— Ты так считаешь, Бран?

Парень осоловело смотрит на него и точно так же кивает.

Ричард припирает его к стене.

— А разве ты должен что-либо считать, Бран? Разве у тебя есть право?

— Нет, — голос парня дрожит. — П-простите, Ваше Высочество.

Ричард отходит от него с таким видом, словно в один миг потерял интерес.

— Ты будешь наказан, — как бы между делом бросает он. Конечно, ещё даже не придумав наказание. Но что-то точно нужно, чтобы парень не забывался и не нарвался на неприятности. — Перекраситься, значит… — тянет задумчиво, вглядываясь в список так, словно действительно думает всё это выполнять.

Виктория никогда раньше не шутила так с ним.

А это даже… забавно.

Он отворачивается к окну, чтобы спрятать от мальчишки улыбку. А то ещё подумает, что он улыбается в предвкушении смачного наказания, испугается и помрёт. Люди очень хрупкие в представлении дракона.

А Виктория человек.

Впервые, наверное, за всё это время он вдруг по-особому задумывается об этом. Это начинает его волновать. Такая хрупкая. Слишком хрупкая. С ней может случиться что угодно и когда угодно.

От этого ему становится не по себе. Хочется увидеть её. Будто чтобы убедиться, что с ней всё правда в порядке. Что его… его жена хорошо себя чувствует.

В груди разливается тепло.

Он совершенно спятил. Это, наверное, тоже часть колдовства. Ричард обязательно разберётся с этим. Но сначала увидит её.

— Слуги могли неверно передать предпочтение принцессы Виктории, — бросает он. — Нужно переговорить с ней об этом, кхм, лично… А ты… отправляйся-ка и начисть мою обувь.

— Какую, Ваше Высочество?

Ричард ухмыляется:

— Всю. Выберу из красивой и блестящей ближе к вечеру.

Бран судорожно сглатывает и кивает. Он хорошо знает, что в каждом королевском замке хранится большая коллекция одежды и обуви по размеру каждого из главных членов королевской семьи. Она, наверное, слегка запылилась… Разве он сможет управиться до вечера?

Слуги и след простывает, ведь нельзя терять ни минуты.

А Ричард с полуулыбкой на лице подходит к двери, что ведёт в покои принцессы. Он уже заносит руку для того, чтобы постучать. Как будто будет уместно это сделать, хотя он и не обязан… Но вдруг останавливает себя. Один из наследников короны… великий дракон… как он может так просто поддаваться чужим чарам? Да ещё и зная о них… Что если каждый вздох по принцессе Виктории убивает его?

Его желание увидеть её настолько сильное, что самое худшее, что только возможно сделать — это поддаться ему.

К тому же, Ричард думает не только о своей безопасности.

Но и о том, что может сорваться в её присутствии. Не сможет вовремя отпустить. Не сможет успокоить свою куда менее рассудительную ипостась.

Виктория, дурочка, играет с огнём…

Но он не хочет причинять ей боль. Этого не хочет. Просто хочет. Увидеть. Но лучше этого не делать. С трудом дракон разворачивается и возвращается в свои покои.

Чтобы остановиться у зеркала и начать придирчиво себя разглядывать. Ей действительно не нравится его причёска? Он всматривается в собственное отражение долгие минуты, хотя раньше лишь лениво мазал взглядом, будучи слишком уверенным в себе, чтобы обращать на внешность особое внимание.

Ему никогда не хотелось так сильно кому-то понравиться…

И эта мысль отрезвляет.

— Ведьма, — бросает Ричард, мрачно глядя на себя, будто во всём виноват двойник в зеркале.

От него он спустя минуту отходит как можно дальше. К окну. И какого же его удивление, когда он видит мелькающую внизу принцессу. В чём-то, что напоминает нижнее платье да ещё и с распущенными волосами.

Тоня.

Спрыгиваю с последней ступеньки и недоумённо пялюсь на арку, сияющую тёмно-фиолетовым светом. Каменная, оплетённая жёлтыми цветами, похожая на…

— Портал?

Алиса хлопает над головой страницами.

— Он туда шмыгнул, зараза… Эти эльфы, как тараканы, сколько ни выводи, всё равно то там, то тут… А если приглядываться, так вообще. А принцесса Виктория их ещё тащила в замок!

Я усмехаюсь и, приняв эту тираду за согласие, делаю шаг в арку. Позади книженция вскрикивает так, словно её кто-то поджёг, а она была уверена, что рукописи не горят.

Что ж не так?

А… ясно, что. Под ногами я лишь на миг чувствую что-то твёрдое. Замечаю себя на булыжнике, зависшем в воздухе, тут же теряю равновесие и падаю… Я падаю, а камень нет, хотя сама падаю камнем.

Ну, всё! Снова. Принцесса умерла от корсета хотя бы, а я второй раз превращусь во что-то совершенно неаппетитное. Зато Ричард, наверное, будет очень рад…

Но вообще, конечно, нет. Насколько я тогда в своём мире была уверена, что это всё, полное «приехали», настолько же сейчас я верю в своё спасение.

Пролетая мимо замка, понимаю, что он точно так же, как тот камень, завис в воздухе. Между морем со скалами и зелёным склоном, что раскинулся словно ковровая дорожка к густому хвойному лесу…

Так и лечу, словно Алиса, хотя моей Алисы тут и в помине нет, видно, спасение идиоток, лезущих во все щели, не входит в пакет услуг.

Всё тело вздрагивает уже у острой синеватой травы, которой я через миг касаюсь кончиком носа. На несколько мгновений зависаю в воздухе и, наконец, падаю окончательно. И вместо переломов всего, что только возможно переломать, лишь ударюсь плечом и переносицей.

— Ай…

Приподнимаюсь и замечаю в нескольких шагах от меня взъерошенного эльфа с вытянутой ко мне рукой и растопыренными длинными пальцами, от которых исходит красноватый то ли дымок, то ли свет.

— Ты спас меня?

Он усмехается мрачно и тянет:

— Ты даже не умеешь пользоваться порталом?

Ну, кнопок как в лифте там точно не было. Отряхиваюсь и собираюсь подойти к нему, но эльф только отдаляется.

— Там на лестнице… что ты сказал? — не зная, как начать этот разговор, я использую старый приём — делаю вид, что ничего не услышала и переспрашиваю. В моём мире все хотя бы раз так делали.

Взгляд эльфа красноречиво говорит о том, что он теряет терпение.

Наверное. Или может, он вообще в туалет хочет, и за этим убежал, а тут я со своими взлётами и падениями. Ну, в основном, конечно, падениями.

— Я сказал, что ты не принцесса Виктория! Её больше нет! — это он почти что выкрикивает. И я даже оглядываюсь по сторонам. Странно, кстати, что тут никого нет, кроме нас. Странно, но хорошо.

— И что же, — смиряю эльфа взглядом, — будем с этим делать?

Эльф вскидывает острый подбородок, сверля меня будто бы придирчивым взглядом необыкновенных глаз. Я в свою очередь тоже его рассматриваю. Высокий, стройный, разумеется, и очень красивый. Но той красотой, с которой обычно соперничают женщины, а не мужчины — в нём слишком много чего-то неуловимо тонкого и нежного. Правда, что-то мне подсказывает, что внешность обманчива. И в любом случае сей молодой муж точно не в моём вкусе.

А вот во вкусе Виктории ли — вопрос.

— Эй, а ты не тот фамильяр… тьфу, фаворит, который продал её… в смысле… интимные… рисунки? — боже, это даже звучит смешно.

А что будет, когда в этом мире фотоаппараты изобретут? Даже представить страшно… Может быть, моя миссия тут — противостояние прогрессу? Ну, потому что если кто-то ждёт, что я здесь буду строить электростанцию, то увы и ах. Я в своём собственном павильоне в торговом центре шмотки турецкие продавала. А моим главным увлечением были сериальчики и посиделки с подругами. Жила себе и горе не знала, будучи посредственностью средней руки. Ну, пока не стала ненужной женой дракона.

— Продал? Интимные? — эльф выгибает бровь и прямо-таки пронзает меня взглядом. — Недавно я недосчитался одного наброска, — произносит мрачно, — кто-то пробрался в мою спальню…

— Хм. Значит, ты помнишь каждую свою мазню, перебираешь её вечерами, любуешься формами своей госпожи? Потрясающая дотошность! Мне даже нравится.

Хотя, если всё так, то это весьма и весьма жутковато.

Эльф и ухом не ведёт (ну вы поняли, здесь должна быть шутка про его длинные заострённые, но всё же красивые эхолокаторы). Он продолжает угрюмую речь:

— Я, разумеется, выяснил, кто был в моей спальне. Это была принцесса Виктория. Она взяла набросок, чтобы распространить его по стране и вызвать недовольство принца Ричарда.

Я открываю рот, но в ту же минуту его закрываю. Принцесса, значит, своими белыми ручками устроила мне сегодняшнюю сцену? С этим мешком недоновогодних подарков! Неужели так хотела позлить своего мужа?

Не совсем понимаю её… то она подстраивается по фавориток, что я, вообще-то, не одобряю, то устраивает какие-то мелкие или не очень пакости.

На миг становится жаль её. Она этот план выдумывала, старалась, а гнев её благоверного увидела я. И какой это был красивый гнев!

Бедняжка не дожила до него каких-то полчаса!

— Ладно, — прогоняю собственные мысли и вновь возвращаю всё своё внимание эльфу, — как ты понял, что я — не она?

Может, конечно, стоило бы поломать комедию, но что-то мне подсказывает, что это совершенно бесполезно. А время терять нельзя.

— Мой народ видит больше, чем кто-либо ещё. И к тому же мы связаны.

Он показывает мне золотистую татуировку на своём запястье.

— Эти древние узы не позволяют вмешаться драконам в наш союз.

— Узы? — ошалеваю я. — Союз? Только не говори, что ты тоже мой муж! Я уже сегодня предупреждала, что два — это слишком много для меня.

Он хмурится. Что поделать — вообще чувства юмора нет. Может моя миссия здесь — научить эльфов смеяться?

Звучит гораздо лучше, чем то, что я здесь только ради Ричарда, его престолонаследования и крылатых детишек…

— Ты не принадлежишь мне, — чеканит он, — но я принадлежу тебе.

— Как слуга?

Он отвечает… морганием. Стоит, прямой как палка, не шелохается, даже будто не дышит, словно это всё ниже его достоинства. И лишь снизошёл до того, чтобы медленно склонить свои густые чёрные ресницы. Вглядывайся в него теперь, чтобы что-то понять!

— А ты вообще ко мне обращаешься? — делаю шаг к нему и провожу ладонью по воздуху.

— В каком это смысле?

— Если это ты мне сказал про связь, если она до сих пор есть, значит, для тебя ничего не изменилось? А чего убегал тогда?

— Я не убегал, — произносит степенно. — Я уходил подумать…

Нет, правда, с таким видом это произносит, с такой гордостью, что я не выдерживаю и складываюсь пополам, смеясь от всей души.

— В общем… мне нужно, чтобы ты держал своё маленькое открытие втайне, понимаешь? Я — принцесса Виктория. И точка.

Его лицо не меняет выражение. Он — сам себе оплот стабильности.

— Не понимаю.

— Ну… — вздыхаю я. — Никому не говори о том, что что-то случилось. Принцесса умерла, я попала на её место, но не волнуйся, всё легально. Так хотят боги. Они это… одобрили.

Он вскидывает бровь.

— Ты слышишь глас божественный, не так ли?

Не так ли? Не так! Но я конечно же активно соглашаюсь — прямо-таки всеми руками и ногами.

— Да, и они передавали мне, что ты должен молчать. Делать и говорить всё в точности так же, как если бы ничего не изменилось.

Сквозь его маску какого-то гордого тугодумия вдруг проскальзывает острая усмешка.

— Но, — произносит он, — эльфы не умеют лгать.

А вот это… очень неудобно. Как и… жуткое «бум-бум-бум» где-то сверху и тень, вмиг коснувшаяся нас обоих.

Я поднимаю голову. И да, лучше бы я этого в принципе не делала. Потому что от увиденного меня бросает в дрожь. Ноги подкашиваются, и я падаю в траву, благо хоть сознание не теряю. Не помню, падала ли я хоть раз за последние пять лет жизни в своём мире, разве что на голом льду, но там ведь и не рассекают воздух со свистом огромные красные драконы…

В моём случае один. Огромный. Красный. Дракон.

А звук будто барабанного боя это, кажется, биение его сердца.

Будто чтобы убить меня одним своим видом, эта тварь нарезает несколько кругов вокруг замка и только после этого ритуала пикирует вниз. Прямо на нас.

Меня придавливает к земле какой-то странной силой.

Парализует, хотя при наличии выбора между замри-бей-беги я бы всё-таки склонилась в пользу последнего.

Рыкнув — такое чувство, будто это ругательство — тварь у земли обернулась… разъярённым, всклоченным, широкоплечим… Ричардом.

Мне прям стукнуть его захотелось. Что за представление? Ещё бы пометил территорию сверху!

Боже… я и вправду это видела.

И вряд ли в этом их Эсмаре есть психологи.

Ричард прожигает меня убийственным взглядом, а я с удивлением слышу будто со стороны свой вопрос, произнесённый с возбуждением и явным недовольством:

— Почему ты не голый?

Дракон останавливается довольно близко, чтобы за один присест прибить эльфа, ну и меня заодно. Куда же без меня? Ричард теперь кажется мне ещё красивее. Солнечный свет ему даже идёт. Или это новая укладка?

— У тебя… — кручу пальцем над головой, — локоны растрепались.

Он сужает глаза, в них концентрированная злость. Я улавливаю, как едва заметно у дракона дёргается рука. Словно он всё же собрался запустить пальцы в свою ненаглядную шевелюру. И тут словно принцип домино: это вызывает во мне усмешку, в нём агрессию, а в эльфе смутное желание высказаться.

Я вспоминаю, что он обронил про своё неумение врать. Ох, точно. Значит, моя миссия научить этот народ именно этому — какое облегчение! Но сначала надо просто его заткнуть.

Причём, и эльф, и дракон явно собираются выдать тираду.

Но подбрасывает меня к первому. Я закрываю ему рот ладонью, прижимаясь к нему всем телом. Ну, чтобы это органичнее выглядело. Просто так решила пожмякать фаворита, приобнять, вдохнуть его запах, ну и заткнуть ему рот! А вот потому что!

На несколько мгновений Ричард кажется мне ошарашенным.

— Что, — цедит он, — здесь происходит?

— Прогулка, — улыбаюсь я. — Очень полезно, знаешь ли, слегка размять конечности… Тем более, перед ужином.

— Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю и, может быть, соизволишь отойти от него?

Помнится, я говорила про убийственные, прожигающие едва ли не до дыр взгляды Ричарда… Так вот, нет, в мою сторону это были ещё сущие цветочки! Настоящий гнев запечатан и направлен в сторону бедного эльфа.

А его, между прочим, нельзя обижать, он и без того какой-то смурной.

— Зачем? У нас тут свои игры… И ты нам мешаешь, дорогой.

Ричард вновь выпускает когти. Буквально. Эдакий котик.

Вот только котик ли? Ведь вместо того, чтобы выгибать спину и шипеть в уголочке, как мой питомец, он подходит, отдирает от меня эльфа, встряхивает его, словно коврик для ног, и, щёлкнув пальцами, открывает ярко-красный, словно сотканный из гнева, портал.

Прежде чем эльф летит туда, я ловлю его острый, внимательный взгляд.

Собирался ли он что-то сказать обо мне? Где он теперь? И как мне с ним сладить?

Мне показалось, или о драконах ушастый не самого лучшего мнения?

Обо всём этом подумать мне не даёт мой… муж. Мама, я замужем!

Что-то такое насмешливое и удивлённое, должно быть, мелькает в моих глазах, потому что дракон, нависнув надо мной, несколько мгновений вглядывается в них. С таким видом, будто по меньшей мере хочет найти в них новую галактику. И назвать в свою честь. Ну… или в мою. Затем поправляет прядь волос, выбившуюся на лоб (мою прядь волос, естественно) и вздыхает.

— Виктория, не стоит лезть из кожи вон, чтобы довезти меня до исступления. Мне достаточно лишь посмотреть на тебя, чтобы достигнуть нужного состояния.

Я картинно надуваю губы.

— Что, так не нравлюсь тебе?

Он остро усмехается. В глазах пляшет пламя.

Синее пламя.

— Действительно хочешь знать ответ на свой вопрос?

О как. Вы только посмотрите на него! Это истинность не работает, или он прибрёхивает? У меня лично от него мурашки по коже и дух захватывает. Красивый, зараза.

Хотя дело не только в нём, дело в том, какое внимание он мне даёт.

Мне не восемнадцать лет, чтобы гадать, нравлюсь мужчине или нет.

Этому нахалу — господи, он мой муж, не могу от этого отойти и всё! — я определённо нравлюсь. Именно такой, какая я есть. Здесь и сейчас.

— Нижнее платье, ты практически голая, — чеканит он. — Это уместно лишь в одном месте — твоей спальне. Даже не в моей, Виктория. А ты выходишь в таком месте на улицу. Что с твоими волосами? Почему они распущены? И где этот твой… макияж?

Я закатываю глаза.

— Я предпочитаю естественный вид. И да, Ричард, мир не крутится вокруг тебя. Вообще.

— В каком смысле?

— Ты же сам всё видел. Я говорила с эльфом, а не с тобой.

Его передёргивает.

— Эта раса давно должна была сгинуть, именно благодаря таким, как ты корона никак не может их вывести… А ещё, мне показалось, или ты не говорила с ним, а затыкала ему пасть? Единственное разумное решение за долгое время, моя принцесса.

Это его «моя принцесса» прозвучало с таким придыханием, таким голосом, что я едва не позволила себе пошатнуться в его сторону. Прямо в его объятия. Тёплые, наверное, даже горячие.

И в них наверняка можно утонуть.

Так что не стоит, хватит с меня смертей на сегодня!

Он смотрит на меня так, словно ждёт, что сейчас я предложу что-то интимное. Или сделаю. Или соглашусь, потому что он начнёт первым.

Это витает в воздухе.

И здесь явно должен быть штамп «ПРОСПОНСИРОВАНО ИСТИННОСТЬЮ».

Я отхожу на шаг, спрятав руки за спину и улыбаясь, словно маленькая игривая девочка. Девочка, которая не понимает намёков.

— Да не ревнуй, Ричард. Я могу и тебе рот заткнуть. Люблю иногда подоминировать…

— Что? — тон у него резкий и холодный, будто бы досадливый, будто бы разочарованный. Забавно.

— Заткнуть рот, — повторяю я. — Вот так.

И, поддавшись какому-то дурному веселью, какому-то легкомысленному порыву, возвращаюсь на позицию почти-слишком-близко-к-дракону и закрываю его красивой рот ладошкой.

На этот раз Его Высочество выгибает сразу две брови.

И хоть убей, даже не видя губ, легче не становятся, ведь пламя в его глазах даже красноречивее и согревает моё тело оно даже слишком сильно…

Как и язык дракона, что с обжигающей нежностью касается моей ладони.

Так, если я продолжу держать руку у его лица, то всё это превратится в какую-то эротическую игру, что недопустимо! Пока что…

Поэтому отпрянываю от дракона, словно от огня.

Но он, разумеется, в ответ лишь наступает.

Я отпрыгиваю на два шага, Ричард перемахивает их за один свой шажок. Степенный, вальяжный, безупречный, желающий… меня. Маленькую беззащитную попаданку!

— Что происходит? — думаю, надо осведомиться. Потому что если это такие брачные игры, то я заранее хочу проиграть к чёртовой бабушке. Или правильнее будет сказать — выиграть?

— Я хочу вернуть тебя туда, где ты должна находиться сейчас. В таком виде.

— Да, я не против, — а сама отступаю всё с большей прытью, потому что что-то мне подсказывает, что до комнаты провожают всё-таки с другим выражением лица.

Ещё и до сих пор приятно ощущается касание его языка. Должно быть мерзко, влажно, наверное, но линия на ладони будто бы горит. Приятно горит.

— Мне кажется, принц, вы слишком разгорячились…

— Правда, принцесса?

— Агась…

На миг оборачиваюсь, но так и не успеваю сообразить, куда лучше бежать. Дракон совсем близко, он едва ли не касается меня. Так что я просто отклоняюсь в сторону и даю дёру изо всех сил. Пробегаю под замком и останавливаюсь уже у обрыва. Внизу волны шумят и точат скалы. Красиво.

Хотя и до того видок открывался ничего такой.

Оборачиваюсь.

Всё это время дракон стоял на месте и смотрел мне вслед.

Ну, до того момента, как я в очередной раз моргнула. Тогда он оказался совсем рядом. Настолько, что я, отступив на шаг, едва не свалилась кормить рыб.

В мыслях в этот миг насмешкой над собой звучит: «А, может, в этом-то точно моя миссия?».

Но нет, потому что дракон хватает меня за ворот платья и… нет, не притягивает к себе, например. Не оттягивает в сторону подальше от опасной зоны. Он просто продолжает держать. Бросив мимолётный, но горящий желанием взгляд пониже моих ключиц…

И тут мне становится по-настоящему страшно.

Я так его достала, что он решил избавиться от меня?

Что такое яростное и страшное танцует в его глазах?

— Ты изменилась, — чеканит он. — Почему?

В этот миг бы сказать что-нибудь нейтральное, чтобы точно его не разозлить, но я мадам импульсивная, так что выходит то, что выходит.

— Так развод же. И девичья фамилия.

— Что?

В последнее время он так часто это повторяет, мой дурачок…

— Скоро, принц, мы с тобой разойдёмся, как в море корабли. Я стану свободной женщиной наконец-то! Вот и весь ответ. Это очень меня вдохновляет, знаешь ли…

Если бы я была на месте Виктории, это было бы чистой правдой. Месть, страдания, подковёрные интриги — это всё не моё. Вот тихо-мирно готовиться к разводу, подбирать наряды, устраивать чаепития в гордом одиночестве и налаживать хозяйство в замке, предвкушая отсутствие в нём всяких нахалов — это да, это заверните в двойном размере.

Но принц явно… оскорбляется?

Лицо Ричарда будто темнеет.

А я не понимаю — чего он ожидал? Что Виктория будет пытаться его удержать? Да боже мой! Теперь-то точно нет. Особенно, если он продолжит… вот это вот всё.

Дракон, рыкнув, притягивает меня к себе, запускает пальцы в волосы и… едва ли не касается моих губ своими. Сердце ёкает. Как бы ни брыкалась, а тянет к нему в иную минуту так сильно, что и сопротивляться страшно.

Но я всё-таки попробую.

Делаю вид, что сама собираюсь его поцеловать, но вместо этого лишь провожу языком по скуле и, куснув, воспользовавшись моментом неожиданности, вырываюсь.

Правда, мне казалось, что в сторону замка.

Но, видно, Ричард слишком вскружил мне голову, потому что отступила я к морю. В пропасть. И да, уже камнем лечу вниз.

Правда, не так долго, как это ощущалось раньше.

Я чувствую лишь несколько ударов сердца, один лишь вздох, прежде чем оказываюсь на спине красного дракона.

Он пролетает прямо над морем, едва касаясь воды, и я чувствую кожей прохладные брызги.

И смеюсь от восторга до колик в животе.

Но Ричард долго меня не радует, уже в следующее мгновение впереди показывается очередной портал, намного больше всех, что я видела раньше. Он влетает в него, и я оказываюсь в своей комнате.

Одна.

С привкусом морской соли на губах.

И ещё не сошедшим с них желанием поцелуя.