После развода. Новая семья предателя (СИ)

Глава 23. Актрисы

— Какие условия он тебе поставил?

Мне надо положить трубку и закончить это разговор.

Я ведь развелась с Ромой, и мне до его условий для Наташеньки должно быть по барабану.

— Я должна отдать ему ребенка, — голос у Наташи тихий, но я все равно не могу в нем разобрать истинные эмоции.

Это же трагедия лишится ребенка.

Возможно, у Наташи уже нет сил проживать каждый день страх и отчаяние перед взбешенным мужиком.

Либо этот ребенок был для нее проектом, который с треском провалился.

— Я так понимаю, вы отказались, Лера, от его гениальной идеи, — хмыкает. — Вновь стать мамой, да?

В спальню без стука заглядывает Алина. Медлит несколько секунд, заходит и садится на край кровати.

Мне бы прогнать ее, но что ей помешает подслушать под дверью?

— Отказалась, — отвечаю я.

Молчание, и Наташа шепчет:

— Поговорите с ним, Валерия.

— О чем?

— О том, что моему ребенку нужна мать, — ее голос вздрагивает.

На секунду я аж замираю от надрыва в ее интонациях, а потом вспоминаю, как она улыбалась мне при встречах.

Ей не было стыдно, и она идеально играла милую исполнительную овечку.

Будь она жертвенной овцой, то она бы не смогла проиграть ситуацию с сокрытием беременности.

Либо она сразу все вывалила Романа со соплями и слюнями, как только все узнала.

Либо скрылась с глаз Романа и его семьи. Этот вариант был бы для нее предпочтительнее, если разговор идет о том, что Роман чуть ли не насильник.

— Валерия, вы же сама мама… И понимаете, что… — всхлипывает.

Алина напряженно смотрит на меня, а я медленно поглаживаю переносицу.

— Мужчины ведь не понимают… Он скинет все на няньку…

Рома понимает.

У Ромы жена в ауте лежала после рождения второй дочери.

Рома прекрасно осознает, что такое младенец, и он с ним справится даже лучше чем некоторые матери.

Но Наташа не знает подробностей нашего прошлого и думает, что Рому можно продавить разговорами о том, как важна младенцу мама и ее сиська.

Не-а, не продавишь.

Его вообще не продавишь, если он что-то для себя решил.

— Ты ему не нужна, — тихо отвечаю я.

Это со мной он старался уступать, но и то часто после долгих уговоров, в которых я была ласковой и тихой.

Однажды Рома мне сказал, что только мне он не может отказать, а после поцеловал в нос и крепко обнял.

Поцелуй и теплые объятия с признанием помню, а о чем я просила Рому — нет. Хмурюсь.

— Валерия, мне жаль, что так получилось, — сипит Наташа. — Я просто влюбилась. Поймите.

Точно. Папа въехал на машине в зад гелендвагена. Хорошо так поцеловал чужую тачку, и я упрашивала Рому, чтобы он этот вопрос разрулил.

И он разрулил. И оплатил ремонт, который вышел в большую сумму.

— Да, дура, что влюбилась, но… разве можно за это винить?

— Влюбилась в того, кто тебя принудил? — закрываю глаза и давлю пальцами на переносицу.

Как выкрутится?

— Я влюбилась до всего этого кошмара…

— До какого такого кошмара?

— Вы должны мне помочь…

— Наташа! — на стороне раздается недовольный старческий голос. — Ты кому звонишь, а? Мало нам от тебя проблем?! Дай сюда!

— Ба!

Что-то я не слышу в голосе старушки умирающих ноток и слабости с болезненностью.

— Кто? Чего надо, а? Не звоните ей сейчас! Нельзя!

Я аж вздрагиваю от зычного голоса.

— Его жена, — шипит на стороне Наташа. — Ба, отдай телефон.

Растерянное молчание, и я говорю:

— Здравствуйте. Это Валерия. Бывшая жена Романа.

— О-ооой, — растягивает старушенция в трубке с испуганным выдохом, — ой! Батюшки… — ее голос становится жалобным и даже плаксивым, — а вам что надо? Посмеяться хотите? Дитятю забираете… Да как вам не стыдно? Что же вы за люди такие, а? Думаете деньги есть и все дозволено? Ооо-оой…

Вот это актриса.

Я приподнимаю брови, вслушиваясь в старческие охи и ахи.

— Муж у тебя изверг…

— Бывший муж…

Замолкает на пару секунд, переваривая информацию, и, наверное, решает, что я теперь не враг, а союзник, которого можно взять на жалость:

— Ой, не нужны нам проблемы… не нужны… Поубивает же, поубивает, и ведь никто не поможет… Кто ж против него пойдет?

Сбрасываю звонок и откладываю телефон. Противно и липко.

— Ну, что там, мам?