После развода. Новая семья предателя (СИ)

Глава 29. Ты не в себе

Рома мне не отвечает, и в груди нарастает тревога.

Я не думаю, что мой бывший муж из тех людей, которые могут с собой что-то сделать из-за развода с “любимой” женой, но все равно страшно.

Обхватываю дрожащими пальцами шарообразную бронзовую ручку. Холодная, и я передергиваю плечами. Ежусь. Даже зимнее пальто не спасает от холодка, что бежит по спине.

Медленно поворачиваю ручку до тихого щелчка и открываю дверь, ожидая увидеть что-то очень нехорошее, но кабинет пустой.

Балконная дверь открыта, и легкая штора колышется от ветра.

Спрыгнул с балкона?

Да ну.

Рома не слабак в вопросе “жить или умереть”. Он будет жить, но другой вопрос: как именно? И к чему приведет его жизнь. К какому итогу?

Я хочу трусливо сбежать.

Делаю медленный вдох и выдох. Вхожу в кабинет, закрываю дверь и семеню на цыпочках к балкону.

Кабинет Романа — сдержанны и строгий. Как обычно — ничего лишнего и никакого бардака.

На массивном письменном столе из благородного темного дерева царит идеальный порядок: стопка документов, аккуратно сложенная сбоку, ноутбук, строгий черный органайзер с дизайнерскими письменными принадлежностями.

За столом - удобное кожаное кресло с высокой спинкой.

В углу у двери небольшой кожаный диванчик. На стенах - несколько абстрактных картин в монохромных тонах: треугольники, квадраты, линии.

И ни пылинки. Чистота — идеальная.

Прохожу к балкону, откидываю в сторону штору и выныриваю наружу, в холод ренней зимы.

Кутаюсь в пальто.

Роман меня не замечает.

Стоит у перил, спрятав руки в карманы брюк, и смотрит на горящие окна дома через дорогу. До меня долетает шум машин. Он в одном свитере, и кажется не замечает холода.

Выдыхает пар.

Смотрю на коротко стриженный затылок Ромы и не спешу выдергивать его из мыслей и мрачного транса.

О чем он сейчас думает?

Или он просто отключился от реальности?

Вспоминаю, как я в нашем светлом прошлом обнимала его со спины, прижималась к нему и закрывала глаза, вслушиваясь в его ровное сердцебиение.

Он позволял мне насладиться этой нежной молчаливой близостью несколько минут, а после разворачивался ко мне и целовал.

Ветер треплет локон, что выбился из тугого пучка волос.

— Ром, — наконец, говорю я.

Он не дергается. Не пугается.

— Чего тебе?

А вот я дергаюсь, потому что он сейчас обратился ко мне даже не как к бывшей жене, а как к человеку, с которым он вынужден вступать в диалог, но будь у него такая возможность, то он бы жестко и бескомпромиссно выставил бы меня за дверь.

Я теряюсь от его прямого вопроса и не знаю, что сказать.

Спросить про Наташу?

Про непонятного Николая, который ответил на мой второй звонок?

Заявить, что я не могу оставить с ним Варю, пока он в таком состоянии, которое пугает нас всех.

— Лер, — Роман оглядывается.

И на меня смотрит не человек, а уставший и раздраженный хищник.

Зверь.

— Ром…

— Что? — голос глухой и низкий, а взгляд прямой и пронизывающий.

— Что с тобой?

Задаю я одновременно просто и сложный вопрос, на который Роман недоуменно вскидывает бровь. Я чувствую себя под его взглядом глупой дурочкой.

Он никогда прежде так на меня не смотрел.

Вот как чувствуют себя другие люди, когда он на них взирает со снисходительным терпением, которое может в любой момент лопнуть?

Слабыми и тупыми?

— Я вышел подышать, Лера, — отстраненно отвечает он.

Свет из кабинета, приглушенный шторами, заостряет черты лица Романа и углубляют тени под его глазами.

— Ты напугал Варю.

— С чего это вдруг? — усмехается. — Попросил ее убрать за собой? О, Лер, милая моя, я с ней был сдержанным и корректным.

Он сейчас на меня не кричит, а я плакать хочу. Хотя бы всхлипнуть и втянуть голову в плечи.

— Откуда она про Наташу узнала…

Быстрая тень пробегает по лицу Романа, и я замечаю, как вздрагивают его ноздри. Он весь напряжен, как натянутая пружина, будто перед дракой.

— Мне позвонили, Лер, и она услышала разговор с моим человеком, который должен был контролировать ситуацию с Наташей и ее тупой и наглой старухой.

— С твоим человеком? — уточняю я. — Я с ним, кстати, немного побеседовала.

— А это он зря, — усмехается Роман, и его усмешка походит на оскал. — Я не давал ему распоряжений с тобой беседовать.

— Да ты что?

— Да, — медленно кивает, не спуская с меня взгляда. — А я могу уточнить, какого ты черта звонила Наташе? М? Для чего, Лер? Поболтать, как с подружкой?

Он обвинит меня в том, что мой звонок мог спровоцировать на фоне стресса у Наташи выкидыш?

Или уже обвиняет?

— Хотела узнать ответы.

— Ты их узнала? — его голос вибрирует гневом.

У меня такое чувство, что Роман на грани помешательства и может в любой момент кинуться меня с кулаками.

— Узнала, что ты ее принудил силой.

Как он отреагирует на это обвинение? Возмутится, рассмеется или у него сорвет в мозгу предохранитель?

— Очень интересно, — цыкает. — Что еще?

— Ты это не опровергнешь?

— Ну, буду еще и насильником, — пожимает плечами и недобро щурится. — И тебе бы сейчас стоило серьезно задуматься, Лера, а не опасно ли тебе быть со мной наедине?

— Мы с тобой в квартире не одни, Рома, — немного приподнимаю подбородок. — Тут твои дочери. Ты совсем хочешь упасть в их глазах?

— А я знаю, как сделать так, — подается в мою сторону, — чтобы твоих криков никто не услышал, Лера.

— Ты не в себе, — отступаю, когда Роман скалится в улыбке. — Я забираю девочек. С тобой им опасно.