Последние

Глава 12

– Мэди, ты где? – голос папы эхом разнёсся в пустоте.

Я открыла глаза и оказалась возле нашего дома в Галене. Он выглядел таким же, каким я видела его в последний раз: светлый и уютный, но немного обветшалый. Но с ним что-то было не так. Воздух был густым настолько, что, казалось, его можно было потрогать. Он дрожал, а свет от заходящего солнца казался ненатурально красным, словно всё вокруг пропитывалось багровым оттенком.

– Мэди, иди сюда, милая, – снова раздался голос папы, но уже ближе.

Я обернулась и увидела его. Он стоял позади меня на дорожке и протягивал руки ожидая, когда я пройду в его объятия. На его лице была знакомая улыбка, которую я помнила с детства, но в его глазах было что-то чуждое.

– Папа? – проговорила я неуверенно, но ноги сами повели меня к нему.

Он сильнее протянул руки, и я заметила, как кожа на его ладонях была серой, мёртвой, испещрённой чёрными пульсирующими нитями, а пальцы были длинными и тонкими.

– Мы так скучали по тебе, Мэди, – голос был мягким, обволакивающим, но в нём звучала холодная пустота.

– Папа, что происходит? Где мама? – спросила я, чувствуя нарастающую тревогу.

Он только улыбнулся и указал в сторону дома. Я повернулась и заметила, что дверь в дом была приоткрыта, и оттуда лился мягкий свет.

– Она ждёт тебя там.

Я медленно вошла внутрь. Ощущение, что я шагнула в другой мир, накатило мгновенно. Я оказалась в столовой бункера, внутри которой всё было идеально чистым. Среди других столов, в самой середине, стоял круглый стол, за которым сидела мама. Она улыбалась мне, но её улыбка была странной: слишком широкой, слишком неподвижной.

– Мэди, дорогая, садись с нами, – её голос звучал так, будто его пустили через сломанный старый радиоприёмник.

Я подошла ближе. На столе перед мамой стояла тарелка, но вместо еды на ней лежало что-то чёрное, пульсирующее, словно сердце. Она подняла его ложкой и медленно поднесла ко рту.

– Мама, остановись! – крикнула я, но ноги будто приросли к полу.

Она посмотрела на меня, и её глаза… Они были чёрными, бесконечно глубокими.

– Ты должна присоединиться, Мэди, – её голос стал низким и гортанным.

Холодная рука папы легла на моё плечо.

– Мы все семья, милая. Семья должна быть вместе.

В тот момент что-то сжало меня изнутри и в животе разлилась дикая, жгучая боль. Я схватилась за него и посмотрела вниз: мои руки были в чёрной липкой жидкости, а из живота начали вырастать длинные чёрные линии, которые пульсировали и разрастались по всему телу, словно корни.

– Папа, что вы делаете? – закричала я, пытаясь вырваться, но его хватка была железной.

Мама поднялась из-за стола. Её посеревшее лицо начало растягиваться и трескаться, словно маска, из-под которой вырывался густой чёрный дым.

– Мы ждали слишком долго, Мэди. Теперь твоя очередь.

Я кричала, но звук тонул в густом воздухе, как в вязком болоте. Чёрные нити оплели меня с ног до головы, сжимая, давя, и последнее, что я увидела, были глаза мамы и папы – бесконечно чёрные, в которых утонуло всё, что я знала.

***

Я проснулась от резкого, противного писка часов, пробивавшегося в моё сознание. Веки были тяжёлыми, а подушка – влажной от слёз. Я перевернулась на спину, глубоко вздохнула, стирая дрожащими пальцами остатки ночного кошмара с глаз. В груди ещё билась тревога, оставшаяся от сна, но я старалась её заглушить, вслушиваясь в тишину комнаты.

В комнате было темно. Лишь слабый свет пробивался сквозь щель под дверью, очерчивая размытые контуры мебели. Я лежала, вбирая в себя этот покой, перед тем как собраться с силами и подняться.

Зайдя в ванную, я включила свет и, щурясь от его резкости, посмотрела на себя в зеркало. Лицо было заплаканным, кожа казалась бледной, а под глазами залегли тёмные тени. След от удара побледнел, но небольшая ранка всё ещё слишком ярко выделялась на фоне кожи, служа напоминанием о вчерашнем вечере.

Холодная вода обожгла кожу, прогоняя остатки сна и напряжения, застывшего в мышцах. Я провела ладонями по лицу, вбирая в себя ледяную свежесть, прежде чем отступить и взглянуть на сложенный у на стуле комплект формы. Я впервые натянула её, ощущая, как гладкая ткань скользила по коже. Чёрные брюки с карманами, достаточно свободные, чтобы не стеснять движения, майка, простая, но удобная, и куртка – тяжёлая, с кожаными и пластиковыми вставками на плечах, локтях и груди, словно маленькие щиты. Пальцы привычным движением затянули молнию, и образ завершился массивными ботинками, которые приятно утяжеляли шаг. Из своей тумбы я достала нож, который дал мне Остин ещё в бункере, и положила его в задний карман брюк и застегнула часы на запястье. На последок, я собрала волосы в небрежный хвост, быстро заправила постель, задержалась на секунду, будто прощаясь с тишиной комнаты, а затем, бесшумно ступая, вышла в коридор.

До собрания оставалось всего несколько минут. Коридор был пуст, и я ускорила шаг, направляясь к лифту. Айкер, похоже, ушёл раньше.

На двадцать четвёртом уровне всё выглядело иначе – коридоры были наполнены людьми, но ни Маркуса, ни Тео, ни даже Айкера я не увидела. Пройдя чуть дальше, я заметила один из залов, дверь которого была приоткрыта.

Заглянув внутрь, я сразу нашла глазами Айкера. Он стоял среди нескольких человек, в числе которых были уже знакомые мне Хантер, Шон и Райан, хотя с тех пор, как они привезли нас на Тету почти три недели назад, мы так ни разу и не перекинулись даже парой слов.

Я вошла, стараясь оставаться незаметной, и заняла место у стены, окидывая взглядом помещение. Оно отличалось от зала, где проходили мои тренировки. Здесь не было оружия, мишеней или тактических экранов – только маты, спортивный инвентарь, канаты, шведские стенки. Казалось, это место предназначалось лишь для рукопашных схваток.

Через минуту в зал вошли ещё несколько людей, среди которых была и Тесса, которая даже не посмотрела в мою сторону.

Ну конечно.

Следом вошли Маркус, Тео и Грета. Они закрыли дверь, прошли в центр зала. Я чуть приблизилась к Айкеру и встала рядом.

Он повернулся, взгляд заскользил по моему лицу, и уголки его губ дрогнули в лёгкой улыбке.

– Доброе утро, – прошептал он, чуть нагнувшись ко мне.

– Привет, – ответила я так же тихо.

Он ничего больше не сказал, только кивнул и перевёл взгляд на Маркуса, который начал говорить.

– Хорошо, все собрались, – сказал он, окидывая всех взглядом и остановившись на мне. Он бегло осмотрел моё лицо и его глаза тут же изменились, блеснув от гнева, но вот на лице не дрогнул ни один мускул. – Сегодня у нас будет вылазка с целью изучения скопления претов. Мы получили несколько данных о том, что два многотысячных полчища были замечены в районе Айрон-Ривер. Мы поделимся на два отряда, и, так как среди вас есть новички, для баланса мы распределим их.

Я почувствовала, как в горле встал ком. Я была готова сделать всё что угодно, лишь бы не оказаться в одном отряде с Тессой. Меньше всего я хотела ещё раз встретиться с ней один на один находясь в уязвимом положении.

Пока Маркус продолжал рассказывать суть задания, мой взгляд невольно пересёкся с Тео. Он слегка приподнял брови, его глаза скользнули по моему лицу, немой вопрос был очевиден. Но я лишь немного качнула головой, стараясь избегать зрительного контакта с ним.

– Каждый из вас знает, – продолжал Маркус, – насколько важно быть готовым к любым неожиданностям. Каждый новичок должен слушать командира своего отряда и беспрекословно выполнять приказы. Любое отступление от задания или нарушение распоряжений недопустимо.

Он сделал паузу, оглядывая всех пристальным взглядом, прежде чем продолжить.

– Итак. Тео, Грета, Райан, Хантер, Шон, Эван, Мэди – первый отряд. Айкер, Коул, Леви, Саймон, Такер и Тесса – второй отряд. Айкер, ты командир, Коул – ваш разведчик. Первый отряд, ко мне. Второй – получите оружие, экипировку и на выход через служебный лифт. У вашего разведчика есть маршрут, которого вы должны придерживаться. Связь держим через защищённый канал. Возвращаемся на Тету через два дня. Все свободны.

После этих слов, всё моё тело пробрал мандраж от волнения. Два дня в вылазке. Два дня без Лео. Я тяжело сглотнула, ощущая, как по спине пробежал ледяной разряд. Мои пальцы сжались в кулак, пока я старалась держать лицо бесстрастным, но сердце уже билось в бешеном ритме.

Я не успела сделать и шага, как почувствовала, как тёплая рука Айкера обхватила мою.

– Береги себя, договорились? – спросил он с лёгкой улыбкой, заглядывая в мои глаза.

Уголки моих губ слегка дрогнули.

– Ты тоже.

Он медленно наклонился ближе. Я затаила дыхание, но не отстранилась.

Его губы мягко коснулись моих.

Отстранившись, он снова нежно погладил меня по щеке и, ещё раз улыбнувшись, ушёл к своему отряду.

Поцелуй длился всего мгновение, но этого хватило, чтобы мир вокруг исчез, растворился в этом едва уловимом тепле. Когда он отстранился, его пальцы на миг прошлись по моей щеке, запоминая каждую её линию, прежде чем он снова посмотрел мне в глаза.

– Увидимся через два дня, – сказал он, а затем развернулся и ушёл, не оглядываясь.

Я застыла на месте, едва слыша гул голосов вокруг. Сердце билось слишком быстро, руки всё ещё дрожали.

– Эй, ты идёшь? – голос Греты прозвучал где-то совсем рядом, и я моргнула, выныривая из своего транса. Она улыбалась, но её взгляд был внимательным.

– Да, сейчас, – ответила я, постаравшись скрыть остатки волнения в голосе, и поспешила ко всем.

Грета протянула мне руку, подтягивая ближе.

– Двигаемся быстро, но осторожно, – инструктировал нас Маркус. – Наша главная задача – проследить за передвижением полчищ и изучить их поведение, насколько это возможно. Грета и Хантер будут координировать наше передвижение с помощью дронов. В случае угрозы они запустят волну, и у нас будет временя, чтобы скрыться. Сейчас получаем рюкзаки и оружие, затем идём в ангар. Двигаемся на трёх машинах. Всем всё ясно?

Мы кивнули и двинулись за Маркусом, направляясь в сторону склада. Коридоры Теты были всё такими же серыми и холодными, но теперь каждый шаг, каждый поворот ощущался по-другому. Откуда-то из глубины поднималось глухое волнение, словно внутри меня натянули невидимые струны, готовые порваться от малейшего толчка.

Грета поравнялась со мной, и мы немного оторвались от остальных.

– Это Тесса? – негромко спросила она.

– Откуда ты…

– Маркус вчера разнёс её на собрании, после того, что она сделала в столовой, – тихо объяснила она. – Обычно он сдержан, но её выходка его сильно разозлила. Но, видимо, она всё же из тех, кто не понимает с первого раза…

Я нахмурилась.

– Что ты имеешь в виду?

Грета многозначительно взглянула на меня и кивнула на моё лицо.

– Твоя щека, – пояснила она с лёгкой улыбкой. – Если бы до неё хоть как-то дошли слова Маркуса, то на твоём лице этого сейчас не было бы.

Я промолчала, переваривая её слова.

– Я бы не хотела с кем-либо вообще ссориться, – наконец сказала я, чувствуя, как внутри закручивается напряжённый узел. – Не уверена, что у меня хватит сил защищаться. Особенно от неё.

– Да, она та ещё сука, – спокойно отозвалась Грета, даже не утруждая себя тем, чтобы смягчить выражение. – Но я не думаю, что Айкер позволит ей провернуть подобное ещё раз. Вы, вроде как, встречаетесь?

Она слегка подтолкнула меня плечом, а я смущённо улыбнулась, опустив взгляд.

– Вроде как да.

Грета приподняла брови, но в её глазах мелькнуло одобрение.

– Он хороший парень, Мэди. И ты ему нравишься. Это видно.

Я не успела ответить – мы как раз дошли до оружейного склада.

Внутри пахло металлом, маслом и чем-то ещё, трудноуловимым и незнакомым мне. Ряды стеллажей с боеприпасами, полки с рюкзаками и экипировкой. В углу лежали коробки с оружием, тусклый свет ламп придавал всему этому месту мрачный, почти гнетущий вид.

Каждому из нас выдали лёгкий бронежилет, пояс и набитый рюкзак – вес ощутимо потянул плечи вниз. Я быстро проверила содержимое: еда и вода, запасная одежда, спальный мешок, аптечка, боеприпасы. Всё самое необходимое, но внутри всё равно что-то сжалось.

Два дня. Вылазка. Реальная миссия.

Я посмотрела на остальных. Они молча проверяли снаряжение, ремни, прилаживали оружие. Ни у кого не дрогнуло лицо, ни у кого не дрогнула рука. Они привыкли.

Я тоже должна привыкнуть.

Лямки тяжёлого рюкзака больно врезались в плечи, когда я, стоя чуть в стороне от всех, пыталась их затянуть покрепче. Вес давил, словно намеренно проверяя мою выносливость. Я глубоко вдохнула, пытаясь привыкнуть к этому ощущению, когда передо мной неожиданно возник Маркус. В его руках была штурмовая винтовка – почти такая же, с которой я училась стрелять прошлым вечером.

– Справишься? – спросил он, протягивая мне оружие.

Я подняла на него взгляд, а затем осторожно приняла её, ощущая холодный металл в ладонях.

– Думаю да, – тихо ответила я, внимательно осматривая карабин. Он выглядел новым – ни единой царапины, гладкий и безупречно чистый, словно его только что достали из упаковки.

Маркус кивнул.

– Отлично, – сказал он. – Это, – он достал небольшой пистолет и вложил в кобуру на моём поясе, – держи всегда при себе.

Я кивнула, а он, не говоря ни слова, вытащил нож, который я спрятала в задний карман своих брюк, и закрепил на поясе так, чтобы я могла быстро достать его в случае необходимости.

– На всякий случай, – сказал он, бросив на меня короткий взгляд и улыбнулся. По-настоящему.

Я поймала себя на том, что задержала дыхание, и едва слышно выдохнула.

– Спасибо, – прошептала я, сжимая рукоять винтовки.

Он внимательно посмотрел на меня, скользнув взглядом по раненой щеке и сделал едва заметный вдох.

– Пойдём, – сказал он и развернулся, направляясь к служебному лифту.

Когда мы поднялись в ангар, отряд Айкера уже сидел в машинах, готовых к отправке. Я на мгновение встретилась с его взглядом – он сидел в одной из первых машин, а рядом с ним, скрестив руки на груди, сидела Тесса. Судя по выражению её лица, они о чём-то спорили. Я отвела взгляд, не желая становиться свидетелем их возможной ссоры, и пошла дальше.

Ближе к громадным воротам стояли три массивные бронированные машины, как те, на которых нас привезли сюда несколько недель назад. Возле одной из них сидел Аппа, радость которого при виде Греты выдавало только то, как сильно он начал вилять своим хвостом.

Маркус обернулся к нам.

– Я, Тео и Мэди – в первой машине. Грета и Хантер – во второй. Райан, Шон и Эван – замыкающие. Все знают, что делать. По машинам.

Я пошла вслед за Маркусом и Тео, который уже разгружал все тяжести с себя в салон машины.

– Прыгай назад, принцесса, – сказал Тео и открыл для меня пассажирскую дверь.

Закинув на сиденье свой рюкзак и карабин, я села за пассажирским сидением. Маркус сел за руль, включил зажигание, а затем пробежался взглядом по панели приборов, проверяя всё перед выездом. Пока мы готовились, перед нами проехала колона из трёх машин второго отряда. Выехав из больших ворот, они повернули налево и скрылись за высокими стенами ангара.

Мы оставались на месте ещё несколько минут. Этого времени мне хватило, чтобы окончательно убедиться – я перенервничала настолько, что едва не изгрызла палец, который только недавно зажил после прошлого укуса.

Когда Маркус наконец включил передачу, и машина плавно двинулась вперёд, у меня внутри всё сжалось. Следом за нами, на небольшом расстоянии, тронулись остальные.

Теперь всё по-настоящему.

Серое небо висело низко, как тяжёлое покрывало, грозящее разорваться в любую секунду. Погода была пасмурной, но дождь так и не пошёл. Машина мягко подскакивала на ухабах, и я изо всех сил старалась сосредоточиться на дыхании, чтобы хоть немного унять дрожь в пальцах. В салоне царила напряжённая тишина, нарушаемая лишь глухим гулом мотора и размеренным стуком колёс по старому, растрескавшемуся асфальту.

Спустя пару километров Тео переглянулся с Маркусом, потом бросил на меня оценивающий взгляд и слегка усмехнулся.

– Ты слишком напряжена, Мэди, – сказал он, наклонившись вперёд. – Расслабься, мы просто немного последим за ними, а не пойдём в атаку.

Я коротко кивнула, но его слова не помогли. В голове всё равно крутились возможные сценарии того, как всё может пойти не так. В каждом из них была моя ошибка.

Тео, видимо, заметив, что я снова погрузилась в свои мысли, поёрзал на сиденье, чтобы обратить на себя моё внимание.

– Ладно, я не выдержу молчания ещё пять километров. Что с твоей щекой? – резко, но без злости спросил он, слегка высунувшись вперёд, чтобы лучше рассмотреть моё лицо. – И не пытайся сказать, что это случайность.

Я отвела взгляд в сторону, чувствуя, как неловкость накатывает волной. Никогда не любила жаловаться. Даже в детстве, когда местные мальчишки из Галены задирали меня, я молчала, не рассказывая родителям.

– Это… ничего серьёзного. Просто ударилась, – промямлила я, поднимая руку к лицу, стараясь скрыть красный след.

Тео прищурился, затем перевёл взгляд на Маркуса.

– Это сделала Тесса? – вдруг спросил Маркус, не отрывая глаз от дороги. Его голос был спокойным, но я почувствовала, как в нём звенит едва сдерживаемая напряжённость.

Я открыла рот, чтобы начать отрицать, но осеклась. Лгать им было бесполезно.

– Да, – выдохнула я наконец.

Тишина в машине стала ещё тяжелее. Тео громко выдохнул и бросил голову на спинку сиденья.

– Чёрт, я знал, что она с ума сходит из-за Айкера и способна на многое, но это уже перебор, – пробормотал он. – И ты даже не собиралась нам об этом сказать?

– Что бы это изменило? – тихо возразила я. – Вы и так знаете, что случилось в столовой. Ей, похоже, всё равно на последствия.

Маркус резко нажал на тормоз, заставив машину замереть посреди дороги. От неожиданности я не успела схватиться за ручку и влетела в кресло перед собой. К счастью, оно было мягким. Он обернулся ко мне, его лицо было напряжённым, а в глазах ярко блеснуло возмущение.

– Маркус? – голос Греты зазвучал в рации с ноткой тревоги. – Что случилось?

Он не сразу ответил. Снял рацию с держателя, нажал кнопку и медленно выдохнул.

– Нет, Грета, всё в порядке. Поедем по моей команде.

Поставив рацию обратно, он обернулся ко мне, и на этот раз в его взгляде не было ни капли спокойствия.

– Это не значит, что я… что ты должна это терпеть, Мэди, – твёрдо сказал он, его голос звучал низко, но в нём чувствовалась опасная острота. – Подобное поведение на Тете должно пресекаться и наказываться. Мы не можем позволить, чтобы кто-то устраивал разборки из-за ревности.

Тео кивнул в знак согласия, сложив руки на груди.

– Ты должна была сказать. Если не нам, то хотя бы Айкеру. Он бы точно не оставил это просто так.

– Он в курсе, – сказала я.

Тео вздёрнул брови вверх.

– Айкер хотел разобраться с ней сразу после того, как… как это произошло, – призналась я. – Но я не позволила ему. Я не хочу, чтобы она начала ещё и мстить.

Я отвернулась к окну, пряча лицо, чувствуя, как по щекам разливается жар от стыда и бессилия.

Маркус тяжело выдохнул, но, казалось, взял себя в руки. Он откинулся обратно в кресло и вцепился в руль так, что костяшки побелели. Он явно пытался совладать с эмоциями.

– Мэди, – его голос стал чуть мягче, но по-прежнему звучал жёстко. – Мы не можем позволить, чтобы личные счёты ставили под угрозу тебя или кого-то другого. Это не только про тебя. Если Тесса будет думать, что ей всё сходит с рук, то рано или поздно она переступит черту, которая может стоить кому-то жизни.

Тео покачал головой.

– Замалчивание только даёт ей больше свободы, принцесса. Если мы не поставим её на место, она не остановится. А ещё хуже – она решит, что может делать всё что угодно. Особенно с тобой.

Я тихо вздохнула и сжала губы в тонкую линию, с трудом сдерживая желание провалиться под сиденье. Умом я понимала, что они правы, но сердце всё ещё цеплялось за мысль, что можно просто переждать и всё уляжется само собой.

– Хорошо, – наконец прошептала я, почти не слышно. – Если она сделает что-то ещё, я скажу вам.

Маркус посмотрел на меня в зеркало заднего вида ещё несколько секунд, а затем коротко кивнул.

– Этого достаточно, – сказал он, беря в руки рацию и зажимая кнопку. – Грета, едем.

Наша колонна снова двинулась вперёд, и я попыталась успокоить дыхание, подавляя таким образом тревогу, которая накатывала волнами. Их слова оставили осадок на душе, заставляя задуматься о том, что на самом деле может случиться, если Тесса продолжит свои выходки.

Машина снова мягко подпрыгивала на выбоинах разбитой дороги, а я сосредоточено обдирала свой палец от засохшей на нём кожи, переместив свои мысли на том, что ждёт впереди. В конце концов, это моя первая вылазка в реальный мир, полный претов и убийц, спустя долгие недели нахождения глубоко под землёй.

Дорога до Айрон Ривер была длинной, и каждая секунда приближала нас к неизвестности. Мы стремительно приближались к зоне, где претов было особенно много, и от этого становилось не по себе. Я всё ещё вспоминала их вид и гнилостный запах.

Солнце медленно клонилось к горизонту, окрашивая небо в густые оттенки янтаря и пурпура. Воздух здесь, наверху, был прохладным, и лёгкий ветерок тянулся по коже прохладными пальцами. Когда колонна остановилась на одной из возвышенностей, все вышли из машин, сразу же переходя в рабочий режим.

Грета и Хантер действовали слаженно – быстрые движения, минимум слов. Они запустили несколько дронов, и вскоре их тихие, едва различимые звуки затерялись в воздухе. Остальные сосредоточенно вслушивались в переговоры по рации с отрядом Айкера, вглядываясь в экраны и приборы. Никто не отвлекался, никто не терял концентрации.

Я же стояла чуть в стороне, наблюдая за ними. Все их движения – точные, уверенные, наполненные осознанием своей задачи – выглядели так, словно они родились с этим умением. Команда. Настоящая, слаженная, проверенная временем и опасностями. Я вдохнула глубже, впитывая свежий запах травы.

– Всё в порядке? – голос Тео вывел меня из мыслей.

Он подошёл ближе, небрежно сунув руки в карманы, но в глазах его было неподдельное внимание.

– Пока да, – ответила я, скользнув взглядом по остальным. – Просто наблюдаю со стороны за тем, как вы вместе работаете.

Он усмехнулся, чуть качнув головой.

– Мы все здесь когда-то были такими же неопытными новичками, как и ты, – сказал он, облокачиваясь на корпус машины. – Даже Маркус. Главное – слушай нас и не рискуй без нужды. Мы прикроем тебя, если понадобится.

Я кивнула и улыбнулась ему.

– Ребята, – сказала Грета и мы все подошли к ней ближе. – Одно из полчищ находится в трёх километрах отсюда. Они не двигаются. Вообще. И я не могу подлететь ближе или выше, сигнал почему-то теряется.

– Что это значит? – спросила я, вглядываясь в планшет, который она держала в руках. На нём показывалось видео: тысячи серых претов, стоявших словно мраморные скульптуры.

– Я не знаю, – тихо сказала она. – Судя по местности, – она переключила вид на другого дрона, – недалеко от места их скопления есть несколько водонапорных башен. Выглядят они прочно, так что их можно использовать как наблюдательные пункты, – она взяла из рук Маркуса карту и нарисовала на ней несколько точек.

Маркус выпрямился, быстро пробежался взглядом по карте, затем обвёл всех оценивающим взглядом.

– Райан, Шон, Эван, – громко сказал он. – Вы занимаете южную башню. Я, Тео и Мэди идём к северной. Грета и Хантер остаётесь здесь, координируете передвижение и держите машины наготове.

Тео кивнул, затем без лишних слов взял меня за руку и потянул к машине.

– Забирай свои вещи, детка. Мы выходим, – сказал он, вручая мне мой рюкзак и винтовку.

– Пешком? – спросила я, не удержавшись.

Тео хмыкнул, закрепляя свой нож на поясе

– Если очень хочешь, я могу понести тебя, но тогда мы вряд ли дойдём до башни быстро и незаметно, – он подмигнул мне, хитро улыбаясь.

Я хмыкнула в ответ, поправляя ремень рюкзака. Тео помог пристегнуть винтовку к моему плечу и осмотрел меня.

– Теперь идеально, – одобрительно сказал он. – Ну что, пойдём гулять?

– Прогулка – это тоже часть обучения? – нервно хихикнула я.

– О, конечно, принцесса, – усмехнулся Тео, проверяя своё оружие. – Сейчас здесь всё – часть твоего обучения. Даже разговоры у костра.

Маркус подошёл к нам, молча перекинул рюкзак за спину и первым двинулся вперёд. Я пошла следом, Тео замыкал нашу небольшую группу.

Тропа петляла между деревьями и кустарниками, уходя в густую растительность. Земля под ногами была мягкой, местами утопающей в грязи. Каждый шаг сопровождался прилипшими к ботинкам кусками влажной травы и липкой земли. Солнце уже почти исчезло за горизонтом, и воздух заметно похолодел, напоминая, что даже летом ночи здесь могли быть обманчиво зябкими.

Я старалась идти тише, выбирая каждый шаг с особой осторожностью, но каждый щелчок ветки под ногами всё равно казался громоподобным в этой плотной тишине. Тео шёл непринуждённо, будто вообще не касался земли, а вот Маркус несколько раз бросал на меня строгие взгляды.

– Шагай плавнее, – тихо сказал он в какой-то момент, будто читал мои мысли. – Вес на переднюю часть стопы. И держи равновесие.

Легко говорить, когда рюкзак, который я несла на спине весил всего-то на пару килограммов меньше, чем я сама.

Я коротко кивнула, пытаясь исправить технику, но ощущение неуклюжести не проходило.

Мы прошли около километра, прежде чем Маркус поднял руку, подавая жест остановиться. Тео присел за валуном и жестом велел мне сделать то же самое. Я скользнула рядом с ним, стараясь двигаться как можно тише.

– Смотри, – прошептал он, указывая вперёд. – Вот та башня.

Я прищурилась. Вдали, на фоне выцветшего закатного неба, вырисовывался силуэт высокой водонапорной башни. Её металлические опоры ржавели, покрытые пятнами времени, но конструкция всё ещё казалась прочной. Верхушка терялась в легкой дымке, а её очертания выглядели зловеще – мрачный страж среди заросшего плена природы. Но тишина… Эта давящая тишина пугала.

Я огляделась, чувствуя, как сердце начало стучать чуть быстрее.

– Слишком тихо, – пробормотала я, скользя взглядом по зарослям вокруг.

– Именно, – согласился Тео.

Он жестом подозвал Маркуса, который молча подошёл ближе, напряжённо вглядываясь в башню.

– Что думаешь? – спросил Тео вполголоса.

Маркус не ответил сразу. Его взгляд задержался на зарослях у основания башни, затем поднялся вверх.

– Нужно идти, – наконец сказал он, доставая рацию. – Грета, как обстановка возле северной башни?

Ответ пришёл спустя несколько долгих секунд:

– Всё чисто. Вы можете двигаться, но осторожно.

Маркус убрал рацию, кивнул нам и первым двинулся вперёд, осторожно выбирая путь. Мы с Тео следовали за ним, стараясь не терять бдительности.

Чем ближе мы подходили, тем отчётливее становилась картина – башня стояла на бетонном основании, вокруг которого были разбросаны остатки ограды. Металлические секции давным-давно проржавели и рухнули, некоторые скрылись под заросшими кустами, другие же были покрыты влажным мхом и опавшими листьями. Ветер загонял в уголки тени, заставляя старые конструкции болезненно скрипеть, словно сам воздух предупреждал нас, что место это не должно быть тронутым. Я поёжилась, сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, но ощущение тревоги только усилилось.

Тео первым начал взбираться по лестнице, с осторожностью проверяя каждую ступеньку. Я следовала за ним, крепко вцепившись в холодные металлические перекладины. Чем выше мы поднимались, тем сильнее ощущался порывистый ветер, поднимавший в воздух пыль и старые листья. Рюкзак тяжёлым грузом тянул меня вниз, но страх сорваться заставлял крепче сжимать пальцы, сосредотачиваясь только на одном – не отпускать.

Когда мы наконец достигли вершины, Тео первым перебрался через перила и подал мне руку, помогая забраться на площадку. Маркус поднялся следом и тут же вытащил рацию.

– Мы на месте, – сказал он, осматриваясь по сторонам. – Южная башня, вы добрались?

– Да, мы на позиции, – послышался голос Райана.

– Грета?

– Мы с Хантером готовы, – отозвалась она.

Маркус убрал рацию, затем сбросил с плеч рюкзак и вытащил бинокль. Я шагнула ближе к краю, бросая взгляд вниз, и почувствовала, как дыхание перехватило от увиденного.

С этой высоты равнина раскинулась перед нами, словно огромный холст, на котором застыло что-то противоестественное. Там, внизу, совершенно беззвучно стояло огромное полчище претов.

– Это так… странно, – прошептала я, подходя ближе к краю, где стояли Маркус и Тео, смотря на толпу в бинокли.

– Пока это обычно, – сказал Маркус и, опустив бинокль, сел на край платформы рядом с Тео.

Я села рядом.

– Можно я взгляну?

Он молча протянул мне бинокль, и я прижала его к глазам, направляя на полчище. Тысячи серых, застывших тел стояли, плотно прижавшись друг к другу, словно монолитная масса. От их абсолютной неподвижности внутри зародилось странное, липкое беспокойство. Я видела нечто подобное раньше – перед обрывом, когда они стояли стеной, будто загипнотизированные. Но здесь было иначе. Что-то в этой картине казалось… неправильным. Я медленно повела взгляд выше, стараясь разглядеть центр скопления. Там, где по логике должен был находиться эпицентр их скопления, зияла пустота.

Глухая, ровная брешь в самом центре толпы.

Я замерла, вцепившись в бинокль сильнее. За этой пустотой ничего не было видно. Просто чёрное, неподвижное ничто.

Встав на ноги, я вновь осмотрела полчище, и тогда заметила ещё одну деталь. По краю этой бреши стояли вытянутые, длинные мутанты, чьи силуэты я уже встречала прежде. Такие же, как тот, что когда-то преследовал нас в лесу. Остин тогда рассказывал, что эти преты мутировали гораздо сильнее остальных, превращаясь в нечто, что больше напоминало разумных существ, чем хаотичных монстров. Позже мы видели таких в роли главарей полчищ, тех, кто управлял массами.

– Что ты видишь? – спросил Маркус, выведя меня из оцепенения.

Я медленно убрала бинокль, но взгляд всё ещё был прикован к странной формации.

– Они стоят… по загнутой спирали? – тихо спросила я, чувствуя, как что-то холодное пробежало по позвоночнику.

Они бросили на меня настороженные взгляды и тут же поднялись, переглянувшись.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Маркус, забирая у меня бинокль и снова глядя на равнину.

– Ну… они будто бы выстроились в форму, – объяснила я, нервно сглотнув. – Полчище будто образует закручивающуюся спираль, а её центр… пуст. А по краям этой бреши стоят те длинные… – я замялась, не зная как их назвать.

– Пульсары, – тихо произнёс Маркус. – Мы зовём их пульсарами.

Я кивнула и продолжила:

– Пульсары и… больше ничего нет. Несколько метров пустоты, как будто что-то должно быть внутри, но его там нет. Это слишком правильно… слишком упорядоченно.

Маркус нахмурился и перевёл взгляд на Тео

– Иисусе, – пробормотал Тео, резко отняв бинокль от глаз. – Действительно, так и есть. Они словно выстроились вокруг чего-то.

– Или кого-то, – глухо добавил Маркус. Его голос звучал настороженно. – Она права, это слишком правильно. Если бы это была просто хаотичная остановка, они бы не стояли так ровно. Полчища не ведут себя так. И дроны раньше спокойно летали над ними.

После его слов тишина вокруг стала ещё плотнее, давя на уши, словно тяжёлое покрывало. Мне вдруг показалось, что я слышу гул. Далёкий, едва уловимый, проникающий сквозь воздух и отдающийся внутри черепа. Даже лёгкий ветер перестал казаться освежающим – теперь он будто пронзал кожу, оставляя на ней холодные следы.

– Что бы это ни было, нам нужно выяснить, что находится в центре, – сказал Тео, сжимая плечи, будто пытаясь согреться от ледяного ветра, дувшего с равнины.

Я попыталась удержать дрожь в голосе:

– Мы же не собираемся просто так туда спуститься, верно?

– Точно не можем, – согласился Маркус, доставая рацию. – Райан, что вы видите?

Ответ пришёл не сразу.

– Ничего необычного, Маркус. Они просто стоят.

Маркус провёл рукой по лицу, обдумывая то, что мы видели.

– Грета?

– Да, Маркус?

– Ты можешь пустить дрона выше, но дальше от полчища? Мне нужен вид сверху.

– Сейчас попробую.

Мы замерли, ожидая. Тишина на другой стороне длилась дольше, чем обычно.

– Маркус, я… – наконец прозвучал её голос, но теперь в нём явно чувствовалась тревога, которая не давала ей договорить. – Я впервые вижу что-то подобное.

Я сжала кулаки, чувствуя, как напряжение в груди растёт с каждой секундой. В горле пересохло, а сердце отбивало быстрый, гулкий ритм.

– Ты можешь приблизить центр? – спросил он.

Ещё несколько мгновений молчания.

– Попробую…

Грета замолчала, но через несколько секунд выдала:

– Ничего не видно, Маркус. При приближении на картинке появляются помехи, и они стоят слишком плотно, а пульсары слишком высокие. Но твою мать… – выругалась она. – Что это вообще такое?

По моей спине пробежал холодный мурашистый жар.

– Не знаю, – ответил Маркус. – Свяжусь с Айкером. Узнаю, как обстоят дела у них. До связи.

Он переключил канал и нажал на кнопку, прижимая рацию к губам.

– Айкер, как слышно?

Ответ пришёл быстро.

– Да, Маркус, привет.

– Как обстановка? Есть что-то необычное?

В эфире повисла короткая пауза.

– Мы следим за полчищем. Они медленно двигаются на северо-запад.

Мы с Тео одновременно переглянулись, осознавая, что у нас ситуация совершенно другая.

– Понял. Продолжайте наблюдение, но будьте осторожны, – сказал Маркус.

– Принял. До связи.

Рация замолчала, Маркус убрал её на пояс и, не говоря больше ни слова, прошёл к середине платформы. Я наблюдала за ним, пока он доставал из рюкзака спальник и еду, двигаясь с непоколебимой уверенностью.

– Что мы будем делать? – поинтересовалась я у него.

– Ничего, – спокойно ответил он, раскрывая банку с консервами. – Ждать. А пока ждём – поедим.

Тео громко выдохнул, ещё раз бросив взгляд на равнину, но затем тоже начал раскладывать вещи.

– Не нравится мне всё это, – пробормотал он, хмурясь. – Это как-то… не в их стиле.

Я кивнула, обдумывая всё, что видела. Меня не покидало ощущение, что в центре их построения действительно что-то есть. Или кто-то. Но кто мог управлять таким количеством претов?

– Эй, принцесса, – вдруг позвал Тео, выуживая из рюкзака пару банок с консервами. – Давай сюда, тебе нужно поесть.

Он ловко открыл одну и протянул мне.

– Нам всем нужно быть в форме, особенно тебе.

Я взяла банку и села рядом с ними, только теперь осознавая, насколько проголодалась. Адреналин, державший меня на взводе, немного отступил, и я с жадностью съела первую ложку.

– Мы останемся здесь до рассвета, – сказал Маркус, не отрываясь от своей еды. – Утром посмотрим, как изменится ситуация, и решим, стоит ли что-то предпринимать.

Я подняла взгляд, нахмурившись.

– До рассвета? – я не удержалась от удивления. – А если они начнут двигаться ночью? Мы успеем что-то сделать?

Маркус спокойно посмотрел на меня.

– Будем дежурить по очереди, – сказал он. – Если что-то пойдёт не так, мы сразу двинемся обратно к машинам. Грета и Хантер на связи, они сообщат, если что-то изменится.

Я кивнула и продолжила есть свой вполне себе вкусный ужин.

Ночь опустилась стремительно, захлестнув мир вокруг густым, непроглядным мраком. Лёгкий туман стелился по равнине, окутывая неподвижное полчище серых тел, которые даже в темноте выглядели устрашающе нереальными.

Я настояла на том, чтобы дежурить первой, уверяя, что устала меньше, чем они. Мне хотелось остаться наедине с тишиной, осмыслить всё, что мы увидели, и, возможно, на интуитивном уровне попытаться понять, что именно так беспокоило меня в этой пугающей, застывшей спирали.

Спустя долгие минуты споров они всё же согласились, но Тео не упустил возможности оставить последнее слово.

– Два часа, принцесса. Не больше, – проворчал Тео, грозя мне пальцем, словно маленькому ребёнку. – И если что-то вдруг случится… малейший шорох или колебание ветра, ты сразу же будишь нас. Я ясно выражаюсь?

– Так точно, великий наставник, – хихикнула я.

Его лицо тут же расплылось в лукавой ухмылке.

– А ты знаешь, как расположить к себе мужчину, крошка. Эх, вот если бы не Айкер, так и забрал бы тебя себе, – пробубнил он, устраиваясь в спальнике и тут же зарываясь в него.

Я закатила глаза, но прежде, чем успела ответить, Маркус бросил на него выразительный взгляд.

– Да-да. Забрал бы, – иронично сказал он, после чего отвёл меня чуть в сторону и протянул рацию. – Если кто-то попробует связаться с нами, отвечай на эту кнопку, – он указал на большую оранжевую кнопку сбоку устройства. – Здесь несколько защищённых каналов: вот этот – наш основной, а этот, – он плавно прокрутил переключатель, – канал группы Айкера.

Я молча кивнула, принимая рацию. Маркус едва заметно улыбнулся и оставил меня наедине.

Взяв бутылку с водой, я устроилась на краю платформы, свесив с неё ноги. Внизу, на равнине, полчище так и стояло, не сдвинувшись ни на сантиметр. Их серые фигуры, словно застывшие статуи, впивались в сознание пугающим ощущением чего-то неправильного. Ночной ветер бил в лицо, холодными потоками пробираясь под одежду, пронизывая до костей. Он приносил с собой запах влажной земли, ржавого металла и… гнилой плоти. Даже здесь, на этой вышке, этот зловонный аромат пробирался в лёгкие, заставляя желудок сжиматься.

Прошёл час. Может, чуть больше. Ночь казалась бесконечной, а тишина стала почти оглушительной. Я слышала только мерное дыхание за спиной и ничего больше. Даже насекомых или птиц. Я ёрзала на месте, потирая замёрзшие ладони, но мысли не отпускали. Почему они так стоят? Что находится в центре их странного построения? От этой загадки по спине пробегал неприятный холод, и чем дольше я смотрела вниз, тем сильнее росло ощущение, будто что-то в темноте… тоже смотрело на меня.

Внезапное прикосновение заставило меня вздрогнуть. Тепло, пролившееся на плечи, окутало меня, и лишь спустя мгновение я поняла, что это была кофта. Маркус стоял рядом, сонный, но сосредоточенный, словно даже во сне его разум не прекращал работать, анализируя всё происходящее.

– Замёрзнешь, – тихо сказал он, устраиваясь рядом, а я только сильнее закуталась в мягкую ткань.

– Спасибо, – прошептала я, вдыхая знакомый запах, который неожиданно вызвал во мне странные чувства. Почему-то именно его аромат вызывал во мне такое странное чувство покоя, будто одно лишь его присутствие могло защитить от холода, от страха, от всего. Я не понимала, почему мне хотелось вдыхать этот его глубже, чтобы он проникал в лёгкие, заполняя собой всё пространство внутри. И ещё я не понимала, почему я не чувствовала этого с Айкером. – Ты не мог уснуть?

– Да, – ответил он, вглядываясь в равнину. – А ты? Всё в порядке?

– Всё нормально, – я вздохнула и чуть пожала плечами. – Хотя это дежурство… Оно заставляет много думать.

Он перевёл на меня взгляд, зелёные глаза чуть прищурились.

– О чём ты думала?

Его прямой вопрос застал меня врасплох. Я отвела взгляд, смотря в темноту, которая окутала равнину.

– Больше всего о том, где и с кем я сейчас, – улыбнулась я. – Мне было сложно принять Тету и начать доверять вам не только свою жизнь, но и жизнь моей семьи, и… вроде как я начала с этим справляться.

– Это обнадёживает, – тихо сказал Маркус всё ещё не сводя с меня взгляд.

– Ещё я думала о том, что сейчас с моим домом и с теми, кто там жил… Возможно, ты сможешь дать мне ответ? – я посмотрела на него в надежде, что он сможет рассказать мне хоть что-то.

Он задумался на мгновение, теряя на мне фокус.

– Зная людей с Эпсилона и тех, кто ими руководит… – начал он, но на мгновение замолчал и от этого у меня что-то болезненно сжалось внутри. – Я бы хотел сказать, что все они живы, а ваше поселение осталось в том виде, в котором ты его помнишь, но это было бы ложью. Реальность же совсем другая. Суровая и разрушающая.

Я сглотнула, чувствуя, как холод, пробираясь под его кофту, будто бы впивался в мою кожу ледяными иглами. Я знала, что услышать правду будет больно, но всё же надеялась… на что? Что Маркус скажет: «Всё в порядке»? Что дом цел? Что люди живы?

Странно, но его присутствие рядом делало этот момент менее мрачным. Я повернулась к нему, пытаясь подобрать правильные слова.

– Иногда мне кажется, что надежда – это единственное, что у меня осталось, – тихо произнесла я. – Даже если всё вокруг говорит обратное.

Маркус кивнул.

– Надежда – странная штука, – сказал он, уголки его губ дрогнули в слабой улыбке. – Она держит нас на ногах, но в то же время может сломать, если её слишком много.

– Ты говоришь как настоящий философ, – усмехнулась я, изучая его профиль. В очертаниях его лица отражалось столько контрастов – суровость и уязвимость, решимость и что-то скрытое, неуловимое.

– Тоже приходилось много думать.

Мы оба улыбнулись. Только вот его улыбка была чем-то настолько редким и удивительным, что мне вдруг стало приятно осознавать: я была её причиной. В очередной раз.

Однако этот момент длился недолго. Я заметила, как он напрягся, словно нырнул в воспоминания, от которых он пытался убежать. Я подумала, что лучше не лезть с расспросами, но чувство, которое разливалось внутри меня, будто говорило: я хочу знать о нём больше.

– Знаешь, – начала я, решившись нарушить тишину, – я всё ещё не могу понять одну вещь. Откуда вы знаете моё второе имя?

– От твоей семьи, – тихо сказал он.

Я вопросительно посмотрела на него, ожидая продолжения.

– Твой дед, Грант Миллер, был военным. Твой отец Сэм и дядя Остин – тоже. Перед началом катастрофы, когда правительство начало строить все эти бункеры, были составлены списки тех, у кого был шанс пережить конец света под землёй. Они все были там. Когда ты родилась, за год до падения Хейзл, тебя, как дочь военного, известно в правительственных кругах, тоже включили в этот список. Все имена счастливчиков хранятся в базах данных каждого бункера. Когда вы попали к нам, у нас была возможность заглянуть в документы Остина, которые, как оказалось, у него были с собой.

Я молчала, ощущая, как каждое слово Маркуса отзывается в глубине моего сознания чем-то тяжёлым, нестерпимо давящим на грудь. Чтобы переварить эту информацию, мне потребовалось не меньше минуты. И он не мешал мне это сделать.

– Я не понимаю, – прошептала я. – Если моя семья и я были в этих списках… почему мы не были там, где должны были быть?

– Возможно Остин сможет ответить на твой вопрос, – сказал Маркус. – Я лишь рассказал тебе то, что мне известно.

Я глубоко вдохнула, смотря перед собой, осознавая реальность.

Мы могли бы жить в одном из самых безопасных мест на этой планете. Мои родители… моя мама могла бы быть жива, если бы в нужный момент рядом были врачи и лекарства. Мой папа не сошёл бы с ума от горя, не ушёл на охоту в одиночку и не стал бы одним из мутантов. У Лео было бы обычное детство, а я… Я бы не мучилась кошмарами почти каждую ночь.

Сколько всего могло быть иначе. Но… Ведь всё могло бы быть и куда хуже.

Я повернула голову и встретилась с его взглядом. В тусклом свете ночи его глаза казались почти чёрными, глубокими и полными чего-то неразгаданного. Они изучали меня так пристально, будто пытались понять, что происходит у меня внутри.

И на какую-то короткую, почти невесомую секунду мне показалось, что между нами зависло нечто большее, чем просто молчание.

– Спасибо, что рассказал мне это, – тихо сказала я, с трудом сдерживая дрожь в голосе. – Хотя от этого мне не стало легче.

Маркус смотрел на меня ещё пару мгновений, потом тихо произнёс:

– Легче не станет, Мэди. Но правда всё равно важна. Без неё мы не сможем дальше двигаться по жизни.

Я молча кивнула, отводя взгляд. Вдали полчище всё также оставалось неподвижным, словно огромный застывший ураган, готовый накрыть нас в любой момент. Спираль, центр, преты, пульсары – всё это было так… чуждо.

Маркус снова заговорил, чуть хрипло, будто ему самому тяжело было произносить эти слова:

– Я много думал о надежде. О том, куда и как она заставляет нас двигаться, даже когда мир вокруг рушится. Но… есть вещи, которые мы не можем исправить или повлиять на них. И мы должны это принимать.

– Может, поэтому мне так сложно, – сказала я, не поворачивая головы. – Я не хочу принимать, что что-то уже не исправить. Не хочу думать, что всё, ради чего мы боремся, просто исчезнет в один миг.

– Это не исчезнет, пока ты помнишь, ради чего борешься.

Его слова застряли у меня в голове, перекрывая шум ветра. Снова тишина.

Мы сидели неподвижно, каждый обдумывая что-то своё. Я чувствовала, что его слова – это не просто попытка меня утешить. В них было что-то личное, что-то, что он, возможно, переживал сам.

– Ты ведь тоже борешься, да? – спросила я, нарушая затянувшееся молчание.

Он чуть повернул голову в мою сторону, но взгляд всё ещё был устремлён на равнину.

– Каждый день, – тихо ответил он. – Мы все боремся. За своё, за чужое, за то, что осталось.

– И что для тебя самое важное? – вдруг спросила я, осознавая, как сильно хочу это знать.

Он молчал. Долго. Я даже подумала, что он ничего не скажет. Но спустя несколько долгих секунд, когда ветер приглушил все звуки, кроме нашего дыхания, он наконец произнёс, почти шёпотом:

– Люди.

Я удивлённо посмотрела на него, но он всё так же не сводил взгляда с равнины.

– Люди? – переспросила я.

Он кивнул.

– Я могу потерять наш дом, еду, спокойствие, даже здоровье. Но пока рядом есть те, за кого я готов драться, пока есть те, кто смотри на меня и верит… – он на мгновение замолчал, и этот короткий перерыв будто дал его словам ещё больше веса. – Это всё, что имеет значение. Всё остальное – не самые важные для меня детали.

Я смотрела на него, ощущая, как внутри что-то невидимое переворачивается и пульсирует в груди. В его словах была такая искренность, такая твёрдость, что в них хотелось утонуть.

– Это… звучит правильно, – выдохнула я, чувствуя, как в груди разливается тепло, наполняя меня изнутри.

Маркус наконец повернулся ко мне и его глаза встретились с моими. В его глазах отражалась глубина – тяжесть прожитого, боль утрат, но вместе с тем несгибаемая сила, удерживающая его на ногах, заставляющая идти дальше, несмотря ни на что.

– А что важно для тебя, Мэди? – спросил он, и от этого вопроса я замерла.

Я опустила глаза, обдумывая свой ответ, но каждое слово застревало в горле, запутываясь в эмоциях, которые я не знала, как выразить.

– Для меня… – начала я, но голос предательски задрожал. – Наверное, то же самое. Люди. Мой брат, дядя, подруга… люди из Галены, которых я знала всю свою жизнь… – я на мгновение замолчала, а затем, чуть тише добавила: – И вы.

Маркус медленно выдохнул, а когда я снова взглянула на него, в его глазах появилась мягкость, которую я ещё никогда раньше не видела.

– Возможно, однажды, мы сможем выяснить, что случилось с вашими людьми из Галены, – сказал он. – Это будет сложно и очень рискованно, но мне нравится рисковать.

Я невольно улыбнулась, услышав его слова. Возможно, это именно то, что я хотела услышать. Но вместе с этим я понимала: то, о чём он говорит, – почти невыполнимо.

– Ты уверен? – спросила я, едва сдерживая сомнение в голосе. – Там может быть ловушка или ещё что-то…

– Я уверен, – твёрдо ответил он. – Любой риск оправдан, если он даёт шанс на что-то больше, чем просто выживание. Мы здесь не только ради того, чтобы жить. Мы здесь, чтобы сохранять смысл этой жизни.

Я молча кивнула, ощущая, как его слова резонируют где-то глубоко внутри. Отчаяние и страх, которые преследовали меня последнее время, начали медленно растворяться, как утренний туман под лучами солнца. Его присутствие было чем-то вроде якоря, который удерживал меня от того, чтобы окончательно утонуть в море тревог.

Тем временем ветер усиливался, приносят с собой ещё более резкий запах гнили. Он был настолько густым и въедливым, что казался почти материальным – проникающим в лёгкие, оседающим на коже, застревающим в горле. Я зябко поёжилась, закутываясь в тёплую кофту, которую Маркус накинул мне на плечи, и отвела взгляд обратно к равнине.

– Что, если мы никогда не узнаем, что находится в центре этого странного полчища? – пробормотала я, почти себе под нос.

– Мы узнаем, – уверенно ответил Маркус. – Это вопрос времени.

Я задумалась. Что, если это не просто случайное скопление? Что, если это… что-то большее?

– Ты думаешь, это какая-то аномалия? Сигнал? – предположила я, сама не зная, откуда во мне возникла эта мысль. – Может, они ждут чего-то?

Маркус слегка нахмурился, и по его лицу я поняла, что зацепила что-то важное в его голове.

– Возможно, – медленно произнёс он. – Но если это сигнал, то кому? И зачем? Преты никогда не были настолько организованными. У них нет разума в том понимании, как у нас. Они движимы инстинктами. Но… это построение, их поведение сейчас – это не похоже на инстинкт. Это… что-то новое. За все эти годы мы сталкиваемся с этим впервые.

Его слова вызвали у меня новый прилив беспокойства. Если наши враги меняются, если они способны действовать не хаотично, а по какому-то, пусть и неведомому нам, плану – значит, мы понятия не имеем, с чем имеем дело. Всё, что мы знали, могло оказаться лишь верхушкой айсберга.

Тишина снова повисла между нами, на этот раз более тяжёлая и вязкая. Я почувствовала, как пальцы Маркуса слегка сжались вокруг края платформы, будто он пытался зацепиться за эту реальность, чтобы не потерять контроль. Ветер бил нам в лица, но никто из нас не двигался, погружённый в свои мысли.

– Ты знаешь, чего я боюсь больше всего? – вдруг тихо спросила я, сама не уверенная, хочу ли услышать ответ.

Он посмотрел на меня, ожидая продолжения.

– Я боюсь, что всё это окажется напрасным, – призналась я, ощущая, как комок подступает к горлу. – Что мы будем бороться, терять близких, рисковать собой, а в итоге… ничего не изменится. Мир всё равно останется таким, каким он стал. Разрушенным и пустым.

Маркус выпрямился и внимательно посмотрел мне в глаза. Его голос прозвучал мягко, но с какой-то непреклонной уверенностью:

– Мэди, ни одна борьба не бывает напрасной. Каждый шаг, каждый выбор, который мы делаем, имеет значение. Даже если мир не станет таким, какой он был до катастрофы, он всё равно изменится. А как именно – зависит от нас.

Я смотрела на него, ловя каждую ноту в его голосе. Эти слова были больше, чем просто утешение. В них был смысл. В них была правда. Я кивнула, позволяя себе принять эту мысль. Возможно, мы не сможем вернуть то, что потеряли, но это не значит, что мы не можем построить нечто новое.

– Спасибо, – сказала я, стараясь вложить в эти слова всю искренность, на которую была способна.

Маркус едва заметно улыбнулся, и эта редкая улыбка согрела меня больше, чем любая кофта.

– Тебе пора отдыхать, – сказал он, поднимаясь и подавая мне руку. – Дальше дежурю я.

– А как же «два часа»? – попыталась пошутить я, принимая его помощь.

– Они уже давно прошли, – он постучал пальцем по своим наручным часам, чуть приподняв брови. – Теперь моя очередь. Ты должна быть в форме утром.

Я вздохнула, но послушно направилась к своему спальнику. Устраиваясь удобнее, я в последний раз посмотрела на равнину. Преты всё так же стояли в своей пугающей неподвижности. Маркус стоял у края платформы, его фигура словно сливалась с тьмой ночи. Его слова всё ещё звучали в моей голове, будто эхом отражаясь от самых потаённых уголков сознания. «Каждый шаг имеет значение». Это было не просто утешение – это был якорь, который не позволял мне утонуть в пучине сомнений.

В этот момент я поняла: он никогда просто не выживал. Он искал смысл. Искал ответы. И какой бы длинной и опасной ни была его дорога, он всё равно будет раз за разом делать уверенный шаг вперёд.

Мои веки сомкнулись, мысли стали расплываться, ускользая в забытьё.