Последний из рода 2

Глава 1. Лабиринт

— Тебе не кажется, дорогая супруга, что дело принимает слишком крутой оборот?

— Отнюдь. У мира наконец-то появился шанс на так необходимую ему встряску.

— Последняя твоя «встряска» едва не развалила этот самый мир, если ты забыла.

— Зато после наступила эпоха процветания. Ты ведь можешь смотреть в другие миры. Не делай вид, будто не знаешь, где в конечном итоге оказалась бы Греция, пойди она по пути спокойствия. Всегда найдется кто-то голодный, готовый обобрать сытого до нитки. А то и сожрать.

Мужчина едва не задохнулся от возмущения:

— Демон прорвался в наш мир! И не просто прорвался, а призвал с собой целую ораву своих родственников!

— У него есть противоборствующая сила. Так что само появление демона еще ничего не решает.

Он понял, что переубедить ее не получится и решил зайти с другой стороны:

— Но ты не будешь отрицать, что с появлением мага Земли у нашего сына появился шанс вновь возвыситься?

— Не буду. Но до этого еще далеко. Его дух слаб, а сила разобщена. Внуки потрудились на славу.

— Вот только не доделали все до конца. Пусть теперь расхлебывают.

— Уверена — они уже обратили взор на происходящее у них под ногами.

***

Дверь позади с тяжелым скрипом захлопнулась, оставив меня в одиночестве стоять посреди огромного зала, отделанного мрачным черным, с золотыми прожилками, мрамором. Света редких светильников едва хватало, чтобы осветить узкое пространство по краям зала, так что я не мог оценить его истинные размеры.

В полной тишине раздались тяжелые шаги, чье эхо заметалось от стены к стене, и меня пронзило воспоминание. Я уже бывал здесь. Не наяву, а в одном из видений, что показал мне Глаз Силы в Улье. Значит ли это, что сейчас наступает один из судьбоносных моментов? На всякий случай я подготовил призыв Щита и Меча.

Звук шагов раздавался все ближе, пока на свет не вышел одинокий минотавр. Если до этого я считал Муазона здоровяком, то теперь понял, что крупно ошибся. Выступивший из мрака был на две головы выше меня и раза в три тяжелее. Посеребренная сединой морда и усталые морщинистые глаза прямо намекали на почтенный возраст, но вместе с тем огромный бык источал такую ауру уверенности и силы, что я невольно проникся уважением.

— Я рад приветствовать тебя, последний из клана Якостроф. Признаться, не чаял я, что когда-либо уувижу кого-то из вас. Что привело тебя сюда?

Говорил он практически идеально, без уже ставшего привычным мычания. Лишь немного растягивал «у», но почти незаметно для уха. Думаю, очень немногие, если не будут видеть собеседника, смогут догадаться, что разговаривают не с человеком.

— И я приветствую тебя...

Он понял намек:

— Прости, совсем забыл про манеры. Меня зовут Агатон, я представляю народ минотавров.

— А меня зовут Димитр. Я пришел, чтобы...

Однако бык поднял руку, призывая меня к молчанию. Чуть потянул голову вперед, шумно вдохнул, отчего его ноздри затрепетали.

— Я чую в тебе знакомый запах. Ты действительно потомок клана. Но в то же время в тебе есть что-то еще. Или кто-то. Этот запах мне неведом. Поверь, я давно живу на свете и уже успел позабыть подобные ощущения. Так кто же ты?

И вот тут я крепко призадумался. До этого момента никто даже близко не догадывался, что Димитр теперь не совсем Димитр. Стоит ли рассказывать ему, кто я такой на самом деле?

«Правду!», мелькнуло у меня в голове. И я был уверен, что сидящий внутри меня бард ни при чем. Что же, доверимся интуиции:

— На самом деле меня зовут Милан. Я... Как бы это сказать, не совсем из этого мира. Настоящий Якостроф жив, но не владеет телом, а прочно засел в моей голове.

Казалось, минотавр нисколько не удивился подобному откровению, хотя любой другой на его месте уже кликнул бы санитаров.

— Значит, кто-то посчитал, что ты нужен этому миру. Осталось только понять, зачем: чтобы разрушить его или спасти?

Вот только не надо мне тут приплетать роль спасителя миров! Я свою задницу не знаю как спасти от дряни, которая вскоре меня убьет!

— Боюсь, что ты ошибаешься, Агатон. То, что произошло — не более чем вселенская случайность.

— Мальчик мой, я достаточно пожил на этом свете, чтобы уяснить одну простую вещь. Нет ничего более судьбоносного, чем случайность. Уверен, со временем ты узнаешь, для чего оказался тут. Но мы отклонились от темы, извини. Что тебя привело в Лабиринт? Да еще в столь странной компании?

— Вам в алфавитном порядке или по дате перечислить? — улыбка у меня вышла слишком кривой. — В первую очередь я хочу знать, как избавиться от яда Огненной Ищейки, который убьет меня через недельку.

— А когда ты с ней повстречался?

Услышав ответ, он несказанно удивился:

— И ты все еще жив? Насколько я понимаю, благодаря помощи Актеона. Какой талантливый был мальчик...

— Он не «был», он «есть». И в данный момент находится в паре десятков метров от нас. Не надо говорить о моем друге как о пустом месте или мертвеце.

Видимо, он решил пока не развивать тему дальше, и переключился на основной вопрос:

— Я не знаю, как вытравить яд из твоей крови. И никто из народа минотавров не знает.

Было такое ощущение, что мою голову засунули в колокол и хорошенько по нему ударили.

— Это как это???

— Я понимаю, что ты надеялся на большее, но увы. Мы не обладаем магией. И никогда не обладали. То, что создано магией, обычно разрушается тоже магией. Но не отчаивайся. Мы сохранили все, что твои предки использовали для подчинения и развития собственного дара, и предоставим тебе доступ к этому сокровищу.

Я четко услышал в голосе старого быка недосказанность. Кажется, хитрый рогатый не собирается допускать меня к этим самым «сокровищам» за красивые глазки. Ежу понятно, что ему что-то от меня нужно. Причем знает, гад, что я даже в отхожую яму войду, если прижмет. Легко ставить условия, когда у собеседника нет выбора.

— Думаю, ты устал с дороги. Я уже распорядился, чтобы для вас подготовили комнаты. Предлагаю тебе и твоим спутникам отдохнуть, а вечером за ужином мы продолжим знакомство. За вами придут.

Я понял, что аудиенция закончена, попрощался и вышел на улицу. С удивлением оглянулся, не увидев своих спутников. Возле дверей стоял одинокий минотавр, с желтоватыми рогами, одетый в что-то вроде тоги.

— Прошууу за мнуой, — он сделал приглашающий жест рукой, но я не двинулся с места:

— Здесь были мои спутники. Где они?

— Они дожидаются тебя в гостевом доме.

Немного поразмыслив, я решил, что вряд ли с ними случилось что-то плохое. Феодор — не беззащитный котенок и наверняка устроил бы знатное файер-шоу в случае неприятностей. Да и остальные так просто бы не сдались. Поэтому я кивнул провожатому, показав, что мы можем идти.

Гостевой домик располагался метрах в двухстах от здания, которое я про себя обозвал «ратушей», так как не имел понятия об истинном предназначении высеченной в скале громадины. По дороге я с интересом вертел башкой по сторонам. То, что сначала я принял за искусную лепнину, изображающую самые разные события, вблизи оказалось чем-то другим. Казалось, что изображения будто выплавлены в самом камне, причем очень тонко. Любой человеческий скульптор умер бы от зависти.

Поначалу я удивился беспечности быков. Будь гость хоть трижды Якострофом, это вряд ли может выступать гарантией моих добрых намерений. Но вскоре «срисовал» двух вооруженных все теми же лабрисами воинов, как бы невзначай пристроившихся нам в «хвост». Причем оружие было непростое, я чувствовал в них скрытую магическую силу. Так что минотавры не собирались доверять мне на честном слове.

Гостевой дом оказался довольно большим и светлым одноэтажным зданием с широкими окнами. Как и все вокруг, выполнен он оказался из камня, но при этом внутри было даже по-своему уютно. Потолок побелен, стены отделаны редким для быков деревом. Большой обеденный стол, сделанный из цельного куска камня, накрыт оранжевой скатертью, на таких же стульях — мягкие подушечки.

Мои товарищи расположились на них, но не притронулись к пище, даже сатир. Еда, кстати, оказалась довольно простой. Хлеб, немного вяленого мяса, пара кувшинов с водой и небольшая кастрюлька с дымящимся супом. В животе предательски заурчало.

— Ну что? Пообедаем, чем выделили...

От моих слов отчего-то сильно смутился Актеон:

— Не обижайся на них, Муилан. Это очень щедрое уугощение.

Я заметил, как дернулись брови Феодора и сообразил, что до этого момента он не знал моего настоящего имени. Что ж, рано или поздно это должно было произойти, только вот если он возжаждет объяснений — то не дождется. Я и так уже мучался вопросом, не зря ли разоткровенничался со старым минотавром.

— Щедрое так щедрое. Видал я еду гораздо скромнее. Давайте есть.

Следующие пять минут все активно работали челюстями, пока тишину не нарушил сатир. Менис внезапно завис с недонесенной до рта полоской мяса, а затем осторожно спросил:

— Слышь, Актеон, я че подумал... А мы сейчас не твоих соплеменников жрем?!

На противоположном конце стола закашлялся Анатол, а Богомол перестал жевать, мучительно думая, проглатывать ему кусок или нет.

Минотавр хмыкнул:

— Му а ты как думал? Иди-ка попробуй вырыть муогилу в скалах. Хлопотное занятие, я тебе скажу. Но не пропадать же муясу?

Сатир шумно выдохнул, побледнел и завертел головой по сторонам:

— Есть тут где-нибудь дырка, в которую можно поблевать? Быстро!

Козлорогий соскочил на пол, всем видом показывая, что его сейчас вывернет. Да я и сам, глядя на серьезную морду Актеона, засомневался.

— Успокойся, Муенис. Это муясо горных козлов. Я пошутил.

Я с интересом смотрел на сатира, ожидая реакции. Будучи в добром расположении духа, козлорогий частенько подкалывал и разыгрывал остальных, а тут оказался бит своей же картой. Менис неверяще смотрел на быка, потом его лицо начало стремительно краснеть. Я уже подумал, что сейчас местные стены услышат множество самых разнообразных словосочетаний и выражений, но сатир неожиданно заржал, да так заразительно, что через пару секунд смеялись все за столом.

— Ну, паря, ты даешь! — вытерев слезы, сатир погрозил улыбающемуся Актеону пальцем. — Давно меня так никто не подкалывал!

Все с удвоенным энтузиазмом принялись жевать, а когда с едой было покончено, я начал рассказывать:

— Если вкратце. Минотавр по имени Агатон согласился допустить меня до знаний Якостроф, что здесь хранятся. Это из хорошего. Из плохого — они не знают, как вытравить из меня яд и я с большой долей вероятности умру донельзя образованным. Из спорного — им явно что-то от меня нужно, но я пока не знаю, что именно.

Когда прозвучало имя старого минотавра, Актеон поднял голову и внимательно посмотрел на меня, но ничего спрашивать не стал. Зато высказался Феодор:

— Лучше, чем я ожидал, но хуже, чем надеялся. В каком состоянии сейчас твоя рана? Докуда добралась?

— Щекочет них живота.

— Когда доберется до сердца, то остановит его. Получается, у тебя примерно неделя. Нужно потратить ее с пользой. Минотавры всегда отлично умели готовить разнообразные зелья. По крайней мере, некоторые из них, входящие в высшие дома. Возможно, смогут еще замедлить распространение...

— Все, что муожно, я уже сделал. — ответил ему Актеон.

Так-так-так. За невинной, казалось бы, фразой, скрылся интересный подтекст. Получается, наш бычок непростых кровей? Иначе откуда ему обладать знаниями, доступными только избранным?

За нами пришли через три часа. Солнце уже опустилось ниже скал, погрузив долину в полумрак, который разгоняли как немногочисленные магические светильники, так и обычные масляные лампы. Нас сопровождал тот же молчаливый бык, что привел меня в гостевой дом.

Мы шли по улицам, вновь собирая на себе заинтересованные взгляды, причем больше всего доставалось Актеону. Судя по всему, местные жители искренне недоумевали, что в Лабиринте делает однорогий. Я поравнялся с минотавром.

— Я думаю, сейчас самый подходящий момент, чтобы немного рассказать о себе, Актеон. Иначе у нас есть все шансы выглядеть идиотами, когда правда вскроется от кого-то другого.

Он не стал отнекиваться:

— Ты прав. Нам уочень повезло, что на страже прохода стоял именно Мууазон. Он всегда отличался благоразумием, поэтомууу мы здесь.

Он ненадолго замолчал, собираясь с мыслями:

— Двадцать лет назад муой народ, после предательства Пиролатов, посчитал, что людям больше нельзя доверять. Совет вынес решение — разорвать все контакты с вашим племенем. Так требовала наша гордость и благоразумие, тем более что Пиролаты вскоре попытались напасть на Лабиринт, но получили отпор и больше к муинотаврам не лезли. Потом пытались восстановить отношения, но мыы отказались.

— А почему тебя изгнали?

— Вуот именно поэтому. Ты же видел, какой стол накрыли для важного гостя. И это не потомуу что пожалели еды. Как раз наоборот — стол был шикарный. Просто мой народ голодает. В горах сложно добывать пропитание. Я выступал за восстановление отношений с людьми. Понимал, что без этого нам не выжить. Но Старейшины скорее удавятся собственными кишками, чем признают ошибку. Я тогда много чего наговорил... Сказал, что раз они столь слепы, что не видят отчаянного положения, то я покину Лабиринт и вернусь только тогда, когда смогу доказать — не все люди плохие. И вуот, вернулся.

— Отрадно слышать, что ты столь высокого мнения обо мне.

— Хочу тебя предупредить. Что бы там не произошло — не вмешивайся. Все равно ничем помуочь не сможешь.

Я не успел спросить, что именно может произойти, так как мы вышли на большую площадь, утопающую в свете магических фонарей. По краям площади П-образно расставили столы, заставленные простенькой скудной пищей. Середина площади пустовала, образуя большое свободное пространство, а вот по краям, по ту сторону столов, расположилось едва ли не все население Лабиринта. По крайней мере, огромное множество самых разнообразных рогатых голов создавало именно такое впечатление.

Из общей массы выделялась пятерка быков в богатых одеждах, стоящая прямо напротив нас. Чуть впереди, стоял уже знакомый мне Агатон. Старый минотавр дружелюбно смотрел на нас, чего нельзя было сказать об остальных. И если торица его спутников строила невозмутимо-высокомерные морды, то стоящий справа с краю бык, самый молодой на вид, даже не пытался скрыть ненависти, направленной на Актеона. Стоило нам вступить на площадь, как он сразу же впился взглядом в моего однорогого спутника и ни разу не отвел глаз.

— Лабиринт рад приветствовать у себя дорогих гостей... — начал было Агатон, но молодой, не церемонясь, прервал его:

— Муы рады приветствовать лишь представителя клана Якостроф! Но никак не остальных чуужаков, среди которых есть Пиролат и презренный изгнанник! Не пытайся навязать нам свою волю, Агатон!

Судя по раздавшемуся в толпе ропоту, не все поддерживали грубияна. Но было и много таких, кто согласно кивал, а некоторые даже затрясли кулаками в знак поддержки:

— Долой изгнанника!

— Гнать его в шею!

— Тихо! — рявкнул Агатон. — Не надо выставлять наш мудрый народ дикарями в глазах союзника!

Это остудило некоторые горячие головы, но молодой бык и не подумал уняться:

— Тебе прекрасно известен закон, Агатон! Изгнаннику нет возврата. И если такой минотавр приходит в Лабиринт, то любой гражданин вправе убить изгнанного!

— Не делай этого, Келотон, — предостерегающе проговорил старый бык, но его угроза не возымела действия:

— Тебе не удастся выгородить своего сынка! Я убью его здесь и сейчас! А чтобы ты потом не мог сказать, что поединок был нечестным — он пройдет по правилам Поединка Афины!

Сынка?! Я бросил быстрый взгляд на Актеона, в глазах которого сейчас плескалась та же незамутненная чистая ненависть, что и у его врага. Мой спутник действительно оказался непрост. Да еще как?!

Толпа разразилась криками. Впрочем, не не удалось уловить среди них откровенно враждебных. Если они и были, то потонули в общем энтузиазме. Быкам понравилась идея поединка. Однако общий настрой никак не вязался с победно блеснувшими глазами Агатона. Кажется, горячий мститель только что, сам того не подозревая, угодил в ловушку.

— Да будет так! — громко сказал отец Актеона, как только толпа немного стихла. — Однако у меня есть поправка. Другой закон четко гласит, что минотавр имеет право бросить вызов гостю только с согласия и на условиях совета Старейшин. Актеон прибыл сюда как гость, сопровождая мага Якостроф. Поэтому я предлагаю следующие условия поединка. Если Актеон победит, то это докажет его правоту — он действительно вернулся к нам с друзьями из человеческого рода, ибо клан Якостроф всегда был другом Лабиринта. Это также снимет с него клеймо изгнанника.

— Я не даю согласия на такие условия! — кажется, молодой начал понимать, что поторопился с вызовом.

— Сейчас ты бросивший вызов, а не Старейшина. Твой голос не учитывается. Что скажут остальные?

— Согласен!

— Пусть будет так!

— Согласен!

Судя по всему, хитрый старикан изначально все спланировал. Больно уж легко согласилась остальная троица.

Келотон сплюнул под ноги старого быка:

— Пусть будет по-твоему. Но не надейся, что у твоего теленка есть хоть малейший шанс! Сейчас я размажу его по земле, а ты посмотришь на представление.

Келотон шагнул вперед, сбросил легкую курточку, обнажая поджарый мускулистый торс. Несмотря на не самые крупные габариты и молодость, в нем чувствовались сила и опыт.

Я повернулся к Актеону?

— Что еще за Поединок Афины? Давай пошлем этого дебила куда-подальше. Я смогу убедить остальных, что ты под моей защитой.

— Поединок Афины проходит один на один, без оружия, до смуерти одного из противников. Не надо вмешиваться, Муилан. Ты ничем не муожешь помуочь и сделаешь только хуже. Я с самого начала знал, что имуенно этим все и закончится. — Актеон вышел вперед, обнажив торс.

Я шагнул было следом, призывая щит и меч, но дорогу тут же преградила та самая парочка, что днем провожала меня до гостевого дома. Они вежливо, но твердо попросили нас отойти. Кажется, мне оставалось только смотреть, как друг будет решать свою судьбу в поединке насмерть.