Последний из рода 2

Глава 10. Еще один верный друг

Небольшой провинциальный храм Ареса в Микенах явно переживал не лучшие свои времена. Обшарпанные, местами пошедшие трещинами колонны, потускневшие изображения внутри, скрипящая рассохшаяся дверь... Ничто не говорило о том, что еще несколько десятков лет назад храм бога войны был одним из самых посещаемых и почитаемых не только в городе, но и во всем Пелопоннесе. Но теперь, когда Союз элладских городов жил в относительном мире, поток прихожан, а значит, и пожертвований, медленно, но неумолимо иссякал. На текущий момент сюда время от времени заглядывают лишь самые набожные солдаты из регулярной армии. А учитывая, что количество войск значительно сократилось, вообще встал вопрос о закрытии храма. За ненадобностью.

Верховный жрец Агид поначалу скрежетал зубами от злости и пытался бороться. Посылал жрецов на улицы и площади с проповедями, да и сам иногда не гнушался зазывать погрязших в мирской жизни горожан, обещая страшные кары от Ареса за такое пренебрежение. Однако бог войны не спешил наказывать эллинов за дерзость и постепенно энтузиазм Агида поутих. А вслед за этим пришли сначала отчаяние, а потом и смирение.

Верховный жрец, равно как и остальные, выбравшие служение грозному богу войны, давно бы сломался, если бы не другая, тайная часть их служения, о которой знали немногие избранные. Последние несколько тысячелетий любой, вступивший на порог храма Ареса, становился махитином — воином, убийцей, провокатором в одном лице. Предназначение махитинов — следовать воле своего бога и сеять раздор, насилие, конфликты везде, где укажет Арес.

Уровню подготовки, который проходили махитины, позавидовало бы любое армейское подразделение. Далеко не все доживали до конца обучения, но те, кто проходил его от начала и до конца, становились непревзойденными тайными убийцами. Сильными, хитрыми, неуловимыми, неимоверно опасными. И пусть грозный бог уже очень давно не радовал своих слуг поручениями — Агид не расслаблялся и не позволял другим. Махитины всегда должны быть готовы выполнить волю своего господина.

В этот вечер Агид, как и всегда, зашел внутрь и с оглядел пустующий зал. В жертвенной чаше тускло поблескивали несколько мелких монет — все подношения Аресу за весь день. Верховный жрец вздохнул и подошел к высокому стеллажу, доверху заставленному фолианту, потянул за третий слева на второй полке. Затем за четвертый справа на нижней. Стеллаж бесшумно «ушел» в сторону, открыв потайную лестницу, ведущую вниз. Он быстро прошел внутрь, плотно прикрыл за собой дверь и спустился в тайный подземный этаж, размерами втрое превышающий внешний храм.

В большом зале, заставленном самыми различными тренажерами, в тренировочном кругу кружили двое мужчин. Большинство воинов многое бы отдали, чтобы увидеть этот тренировочный поединок. Пространство то взрывалось звоном клинков, то озарялось краткими вспышками древней, не имеющей ничего общего с кланами магией, то затихало, нарушаемое лишь мягкими кошачьими шагами да негромким дыханием. Движения бретеров были настолько стремительны, что даже Агид, наблюдая со стороны, не всегда успевал увидеть очередной выпад, хотя прекрасно знал, что окажись он на месте одного из поединщиков — и восприятие работало бы совсем по другому.

Не став прерывать тренировки, он обогнул круг и отворил узкую дверь, ведущую в неприметную маленькую комнату. Из всего убранства здесь был только видавший виды потертый коврик на полу и невысокий, в полметра высотой, каменный постамент, на котором без всякой поддержки, чуть наклонившись, стояло простое, но вместе с тем прочное копье с длинным листовидным наконечником. Оружие Ареса. Сам бог оставил его первым махитинам в момент постройки храма, повелев хранить как зеницу ока. Именно через копье бог войны передавал свою волю слугам. Правда, последние лет двадцать подобного не случалось.

Жрец привычным движением преклонил одно колено, мимолетно поморщившись от стрельнувшей в ноге боли. Несмотря на сильное тренированное тело, годы неумолимо брали свое. Агид приготовился провести в таком положении час, чутко прислушиваясь к происходящему. Поэтому тихий насмешливый голос заставил его вздрогнуть:

— Что, жрец, суставы беспокоят? Помог бы тебе, но, боюсь, мое лечение тебе не понравится.

Агид резко вскинул голову. Копье ни на миллиметр не сменило своего положения, при этом идеально легло в руку коротко стриженному сильному мужчине, чей контур едва заметно подсвечивался болезненным для человеческих глаз светом.

— Господин?!

— А ты ждал кого-то еще?

Арес поудобнее перехватил копье и нахмурился, отчего Агид съежился:

— Стоило бы хорошенько наказать тебя, старик. Хотя бы за то, что мой храм теперь скорее напоминает ночлежку для нищих, а не обитель великих воинов и полководцев! Как ты мог допустить подобное?!

— Господин, я пытался... — запричитал жрец, но был грубо прерван:

— Замолкни! Над твоим наказанием я подумаю позже. И поверь, оно будет суровым, если ты и твои махитины не справятся с заданием!

— Что мы должны сделать, господин? — верховный жрец подобрался, словно гончая, почуявшая след. Наконец-то! Господин почтил их своей божественной волей! Даже мысли о возможной каре вмиг улетучились.

— На Крите объявился маг земли. Истинный. Потрудитесь объяснить ему, что своим рождением он нанес оскорбление Олимпу. Смертельное оскорбление.

— Где его видели в последний раз?

— В Лабиринте. Но, думаю, очень скоро он оттуда выберется. Не подведи меня, старик. Иначе узнаешь, что такое гнев бога войны!

Агид бухнул кулаком в грудь и склонил голову. А когда поднял, копье вновь, немного наклонившись, стояло в одиночестве.

***

Если честно, я опасался, что сбор мало-мальски боеспособного организованного войска займет пару недель, как минимум. Но нет. Оказалось, что минотавры не растеряли хватки за долгие годы затворничества. Воодушевленные грядущими переменами, рогатые рьяно взялись за подготовку. Работники арсеналов в две смены приводили все оружие в порядок, на вербовочных пунктах выстроилась очередь из желающих записаться в армию, действующие боеспособные подразделения мигом наладили строгую вертикаль подчинения. Проблемы возникли только у интендантов. Оказалось, что склады Лабиринта неспособны разом выдать нужное количество провианта так, чтобы не заставить голодать оставшихся дома женщин и детей.

Впрочем, тут на помощь пришел я, вовремя вспомнив, что воевать мы собрались не в одиночестве. Феодор, выслушав проблему, без каких-либо проблем согласился взять на себя продовольственное обеспечение рогатых, так что от нас требовалось лишь добраться до Кносса. Учитывая, что даже для большой армии переход до города займет не больше одного дня — сразу же стало легче. Снабженцы и отцы города вздохнули с облегчением.

Так что уже через четыре дня после общего собрания, перешедшего в грандиозный пир, Агатон сказал мне, что все готово и можно выступать. А затем с заговорщицкой улыбкой поманил за собой. Я, немало заинтригованный, последовал за минотавром.

— Куда ты меня ведешь?

Мы уже несколько минут продвигались в сторону главного тоннеля, ведущего в большой мир. Насколько я знал, основная часть армии уже преодолела тоннель и и остановилась на открытом пространстве перед проходом. Неужели Агатон хочет отдать приказ выдвигаться прямо сейчас? Надеюсь, что нет. Иначе придется заставить всех ждать — мои вещи в гостевом доме.

— Не хочуу портить сюрприз. Потерпи немного.

Когда до выхода оставалось метров пятьдесят, старейшина свернул налево и мы оказались перед крытым навесом, разделенным перегородками на стойла.

— Конюшня? Зачем мы здесь?

Все стойла пустовали. И, судя по отсутствию запаха — довольно давно. Впрочем, неудивительно. Актеон как-то обмолвился, что они не любят ездить верхом. Во-первых, не каждый конь выдержит вес взрослого минотавра. А во-вторых, лошадей надо кормить. Что для итак голодающих рогатых неприемлемо.

— Нам сюда.

Агатон подошел в большим двустворчатым деревянным воротам, ширина и высота которых вполне позволяла проехать их верхом на лошади. Толкнул одну из створок и поманил меня за собой.

Внутри оказалось достаточно темно, поэтому я не сразу увидел, что здесь тоже есть стойло. Одно-единственное. Разглядев, кто в нем стоит, я на мгновение потерял дар речи. Словно сомнамбула подошел ближе и во все глаза уставился на местного обитателя, не в силах вымолвить не слова.

Передо мной стоял умопомрачительной красоты конь. Высокий, около ста семидесяти сантиметров в холке, мощный, но в то же время очень изящный. Иссиня черный, с лоснящейся короткой шерстью, жгутами мышц, великолепной, чуть вьющейся гривой и нереальными изумрудными глазами. Они словно светились в темноте и изрядно меня смутили.

— Этот аронхорс живет в Лабиринте уже больше сорока лет. — раздался сбоку голос минотавра. — Твой... Отец лично создал его и держал тут на всякий случай.

— Аронхорс?!

Я по-новому взглянул на жеребца. Затем не выдержал и протянул руку, прикоснулся к шее. Рука ощутила прохладу чуть шершавого металла.

— Но... Как?! Я видел аронхорсов в Кидонии и они даже близко не были похожи на этого...

Я хотел сказать «коня», но поперхнулся и так и не смог подобрать подходящего определения для стоявшего передо мной гениального произведения искусства.

— Глава Якостроф создал его для себя и своих потомков. Иначе ты не смог бы так просто дотронууться до его шеи, — Агатон улыбнулся. — Я не знаю, как именно он это сделал, но глава клана говорил мне, что сумел сплавить воедино живую плоть и металл.

Бррр! Я встряхнул головой. Что за монстр Франкенштейна? Впрочем, никакого отторжения стоящий передо мной конь не вызывал. Более того, я чувствовал, что животное с интересом посматривает в мою сторону, словно приглашая прокатиться. В какой-то момент желание cогласиться стало настолько велико, что я не выдержал:

— А могу я...

Продолжения не требовалось. Агатон вновь улыбнулся:

— Я же сказал — твой отец сделал его для себя и своих потомков. А значит, он твой.

Я порыскал глазами по стенам и почти сразу увидел висящие на неподалеку седло и уздечку. Без посторонней помощи примостил на спине коня седло, поправил подушку, затянул подпруги. Отрегулировал стремена и взялся за уздечку. Конь, словно читая мои мысли, поворачивал голову и раскрыл рот, позволяя продеть удила. Все получилось очень быстро и легко, словно я сотый раз готовил этого коня к езде.

— У него есть имя?

— Твой отец назвал его Григор.

Хм... Это можно перевести как «быстрый». Значит, самое время проверить, оправдывает ли он свое имя!

Взяв коня под уздцы, я осторожно вывел его наружу. Зеленоглазый красавец беспрекословно подчинялся моим движениям, так что уже через минуту я уверенно сидел в седле, высматривая какой-нибудь пустой участок, по которому можно прокатиться, не боясь пришибить случайного прохожего. Вышедший следом Агатон рукой показал, чтобы я обогнул конюшню.

Позади здания оказалось что-то вроде ипподрома. Естественно, без трибун, зато со вполне себе приличными препятствиями и утоптанными широкими дорожками.

— Ну что, Григор, посмотрим, что ты можешь?

Конь не возражал и сразу же пошел неспешной рысью. Однако очень скоро он скосил на меня глаз, словно предлагая добавить огоньку.

— Ну, если ты настаиваешь, приятель...

Я ударил пятками в бока и только этого и дожидавшийся аронхорс рванул вперед галопом, да так, что я едва не свалился из седла.

— Ох ты ж твою мааать! — заорал я от неожиданности и восторга. Удивительный конь!

Заметив невысокий, чуть больше полуметра от земли, барьер из круглого бревна, я направил коня к нему. Тот презрительно перемахнул через него в уверенном прыжке, даже не дожидаясь команды. Следом под копытами мелькнула грязная канава шириной метра два.

— Хочешь что-то посерьезнее? Давай!

Меня захлестнул какой-то ребяческий азарт и я направил Григора в сторону высоченного препятствия. Грубо оцилиндрованный ствол располагался на высоте моего роста. Аронхорс перед барьером поднажал, мощно оттолкнулся и взмыл в воздух. В какой-то миг мне показалось, что он вот-вот ударится ногами в деревяшку, но через мгновение копыта вонзились в землю и конь с удвоенной прытью рванул дальше.

Через десять минут, подъехав к довольно скалящемуся Агатону, я был твердо уверен в одном факте — с этим удивительным созданием (конем, а не минотавром) я не расстанусь за все золото этого мира!

Со стороны дороги показался Менис. Сатир остервенело грыз невесть где раздобытое яблоко, но, увидев Григора, застыл с раскрытым ртом, да так, что кусок яблока выпал у него изо рта.

— Ну ни хрееена ж себе зверюга! Кому надо отс... кхм, где такого можно раздобыть?!

— Тебе зачем? — удивился я. — Ты же все равно до стремян не достанешь.

— Чтобы сатир болтался на спинее у вонючего кусающегося осла-переростка? Не бывать такому! Я его продам. Ты хоть представляяешь, сколько винища можно за неего выручить и баб оттрах...

— Менис, давай не будем обсуждать твои влажные фантазии. Ты просто так гуляешь или по делу пришел?

Вместо ответа козлорогий с сожалением посмотрел на огрызок в своей руке, вышвырнул его в кусты. Тут же наткнулся на недовольный взгляд Агатона и засуетился:

— Меня Лиа попросила тебяя найти.

— Что-то случилось?

— Паря, а я почеем знаю? Мое деело маленькое, ты уж сам у своей бабеенки спрашивай, чего ей надо. Пошли, а?

Вообще, ламия на моей памяти еще ни разу никого не потревожила просто так, поэтому стоило узнать, зачем я ей понадобился. Поэтому я не без сожаления завел Григора обратно в его стойло и освободил от седла и уздечки. Нежно погладил по морде напоследок и вместе с Менисом, которому Агатон пообещал руки в задницу вставить, если будет мусорить, отправился в сторону гостевого дома.

— Милан, мы выступаем завтра через час после рассвета, — предупредил меня напоследок Старейшина.

— Хорошо, я буду готов.

Много времени дорога не заняла и минут через десять из-за поворота показался гостевой дом. Еще издалека я почувствовал несильные, но отчетливые вспышки магии. Я против воли улыбнулся. Тренировки последних нескольких недель не прошли даром для бывших разбойников и воров. Теперь парни не нуждались в понуканиях, чтобы развивать свой дар и без моего непосредственного присмотра.

— Пойду за яблочком схожу, что ли... — Менис, выполнив функции провожатого, развернулся и успел шагнуть в сторону, но я его остановил.

— Куда это ты за яблочком собрался? Поблизости лавок нет.

Козел замялся:

— Да есть тут одно местеечко, недалеече.

Понятно. Сомневаюсь, что кто-то из местных угощает его по доброте душевной.

— Запрещать тебе что-либо все равно бесполезно. Но имей ввиду — если тебя поймают, то я палец о палец не ударю, чтобы вытащить твою волосатую задницу из неприятностей.

— Вот только нее надо немееков! Никто ничего не ворует! Яблоки мнее дают добровольно!

— С чего бы это вдруг?

— Ну так я ж говорю, что это ты просишь. Дляя героя-союзника им ничеего не жалко.

Пока я прийти в себя от такого нахальства, сатир проворно юркнул за угол и скрылся с моих глаз. Вот же мелкий засранец!

В общем зале я девушку не нашел и двинулся в сторону кухни. Лиа сидела за большим обеденным столом со стаканом воды. Мысли ламии витали где-то далеко отсюда, так что она не услышала, как я вошел. Пришлось кашлянуть, обозначая свое присутствие.

Она вздрогнула и посмотрела в мою сторону, неуверенно кивнула. Мне показалось, что кожа девушки бледнее обычного, но это могло быть просто игрой света.

— Ты хотела меня видеть? Что за срочность такая, что надо было посылать козлика.

Она встала и подошла ко мне, избегая поднимать взгляд:

— Я должна тебе кое-что сказать. Но не знаю, как.

Я нахмурился, ничего не понимая. Вроде раньше я за ней излишней скромности и неуверенности не замечал. А теперь словно сама не своя.

— Лиа, ты меня прости, но у меня много дел. Давай я тебя выслушаю, потом мы вместе решим, как поступить с твоей проблемой, если она есть.

Только тут я заметил, что она держит обе руки на своем животе и мозг внезапно молнией пронзила дикая догадка, от которой глаза у меня вылезли из орбит.

— Лиа, ты что?! Это самое?... Ну то есть... Разве это возможно? Нет, не может быть!

Вместо ответа она лишь еще ниже опустила голову.