Последний из рода 2

Глава 11. Война на пороге

Подвалы дворца Правителя никогда не могли похвастаться обилием посетителей. И речь сейчас не о кухонном крыле, где в прохладе широких сухих погребов хранились окорока и вина, а о куда более мрачной части подземных катакомб. Тех, в которых томились неугодные правителю диссиденты, изменники и слишком крикливые проповедники и революционеры. Помимо этих несчастных, доступ сюда имел очень ограниченный круг лиц. Стражники, парочка врачей и несколько чиновников, так или иначе имеющих отношение к выявлению, отлову и наказанию всякой гнуси, которая может своими действиями или бездействиями навредить государству.

Однако с некоторых пор, а именно после смерти Леонида и восхождения на престол Ириния, даже те, кому по долгу службы приходилось бывать в мрачных казематах, лишний раз старались сюда не соваться. Зато правитель, его то ли фаворитка, то ли советница, а также большинство Приближенных спускались вниз регулярно, под страхом смерти запрещая стражникам совать нос к заключенным.

— А в чем провинился этот бедолага? — с отстраненным интересом спросила Агнес, когда животный, полный нечеловеческой боли крик перестал метаться, отражаясь от стен.

Ириний безразлично посмотрел на полностью обнаженного, покрытого страшными ожогами, изломанного мужчину, привязанного к металлическому столу. Словно дорогой парфюм втянул ноздрями запах горелой плоти и пожал плечами:

— Понятия не имею. Вроде как подстрекал жителей перейти на сторону Феодора. Не все ли равно, в чем виноват этот кусок мяса? Мне абсолютно без разницы, кто из этих животных поделится со мной силой. Главное — их здесь, в этом мире, до одури много. Эти нечистые создания плодятся с неимоверной скоростью, поэтому источник силы вряд ли когда-нибудь иссякнет. Больше мне и моим братьям не придется сидеть на голодном пайке в планах огня, ожидая, пока с барского стола упадут объедки!

На последней фразе демон сжал кулаки и одним движением выжег сердце прикованного человека огненной стрелой. Затем прикрыл глаза, успокаиваясь. А когда открыл, в них уже не было и намека на изначальное пламя, еще пару секунд назад грозящее испепелить весь дворец.

В тяжелую деревянную дверь постучали условным стуком. Без сомнения, это Парис, начальник гвардии. Ириний лично научил его этому стуку, повелев беспокоить только по очень важным поводам. Один раз Парис уже нарвался на жестокое наказание, когда отвлек своего господина рассказом о небольших волнениях среди народа, поэтому демон не сомневался, что в этот раз вести действительно важные.

— В соседней комнате есть еще один человек. Ты опять будешь спрашивать у меня, в чем его вина или просто воспользуешься возможностью пополнить запас сил?

Девушка-гемофаг безразлично пожала плечами, показывая, что больше ее подобные глупости не беспокоят.

— Я так и думал, — усмехнулся демон и распахнул дверь, уставившись на разом побледневшего Париса. Тот, завидев грозного господина, не смог сдержать некоторой дрожи в коленях, но все таки справился с собой:

— Господин, простите, что отрываю вас от важных дел, но вы велели сообщать вам в любое время, если появятся вести из Кносса...

— Кносс это хорошо. Жди меня возле тронного зала, я сейчас приду.

И бросил через плечо:

— Прости дорогая, но вынужден оставить тебя в одиночестве. Дела государственные, знаешь ли. Думаю, ты тут без меня не заскучаешь.

Агнес, почуявшая через открытую дверь запах страха и паники в соседней камере, молча кивнула. Мысленно она уже прикидывала, с какой части тела начнет истязать несчастного...

— Как это могло произойти?! Как, я тебя спрашиваю?!

Демон, словно запертый в клетку тигр, в ярости метался от стены к стене, а Парис, полуживой от страха, молча потел. Ему хватило ума не отвечать на вопросы взбесившегося Правителя, а тихонько пережидать бурю, молясь всем богам, что пронесет.

— Трое! Я отправил в Кносс троих дем... Приближенных! Вместе с прорвой простых солдат! И они не смогли справиться с одним-единственным магом?

— Мой господин, данные оттуда доходят обрывочные и противоречивые... Но одно я знаю точно — армия не участвовала в боях.

— Это еще почему? — глаза Ириния опасно прищурились.

— Ваш человек отослал войско за пределы города. Они не успели прийти ему на помощь вовремя. А когда все было кончено, Феодор прислал в ставку парламентеров с предложением перейти на его сторону.

— Ну давай, удиви меня. Скажи, что это пушечное мясо отказалось.

— Не все, мой господин. Тяжелая пехота осталась вам верна и скоро должна прибыть в Кидонию. А вот лучники и легковооруженные пехотинцы присягнули на верность вашему брату.

— Не смей при мне называть так эту тварь! — отчеканил демон.

Не слушая лепетаний своего начальника гвардии, Ириний прикрыл глаза, сосредоточился и отправил мысленный призыв. Однако магический импульс растворился на планах огня, не найдя ни малейшего намека на адресата.

Это могло означать только одно — Малакет мертв. Не ослаблен, не дезориентирован, не пленен, а именно развоплощен. Демон заскрежетал зубами. Отправить младшего брата в Кносс было ошибкой. Несмотря на строгий приказ, тот устроил самодеятельность и пал жертвой собственной гордыни и самоуверенности. Интересно, как Пиролату это удалось? Рожденного в пламени нельзя уничтожить огнем или металлом. Здесь явно не обошлось без той мелкой гниды — мага Земли, что так удачно смог улизнуть из разрушенного борделя.

— Слушай внимательно, Парис. Организуй встречу тех пехотинцев, что идут от Кносса сюда. Подвергнуть бы их децимации... За нерасторопность. Но нельзя — воины мне еще пригодятся. Так что объяви им, что правитель ни в чем их не обвиняет и вообще всячески приветствует подобную верность. Как доберусь, выпишу им дополнительную премию. Это первое. Второе...

Договорить демон не успел. Видя, что Парис порывается что-то сказать, нахмурился:

— Только не говори, что это не все плохие новости на сегодня.

— Мой господин... Наши наблюдатели докладывают, что минотавры вышли из Лабиринта и уже достигли стен Кносса. Более того — там их явно ждали и без препятствий пропустили внутрь. Судя по всему, быков не меньше тысячи и это не торговцы с дипломатами. Боевые отряды.

Проклятье!

— Неожиданно. Затворники нарушили добровольную изоляцию и решили повоевать... Как жаль, что я не могу воскресить тех бездарей, посмевших называть себя боевыми звездами, и убить их по новой! Не справиться с таким простым заданием!

— Повелитель?

Ириний раздраженно махнул рукой:

— Неужели ты думаешь, что рогатым просто надоело уединение и они на прогулку вышли? Быкоголовые людей ценят ничуть не больше, чем пыль под ногами. Выползти из своих нор они могли только по одной причине — кто-то их уговорил, воззвав к древним клятвам. И я даже знаю, кто этот «кто-то».

Демон задумался, вырабатывая план действий. Потом встряхнул головой:

— Парис, обеспечь мне новых преступников. Их понадобится много. Чем больше, тем лучше.

— Но господин, тюрьмы практически пусты!

— Мне все равно, как ты это сделаешь. Если не справишься, то ляжешь на жертвенный стол сам. Но прежде лягут твоя жена и мать. Доступно к пониманию?

Побледневший пуще прежнего гвардеец кивнул.

— И позаботься объявить призыв в армию. Увеличь на треть стандартное жалованье. Нам понадобится много пушечного мяса. Минотавры — ребята крепкие, с такими нахрапом не сладишь.

Убедившись, что помощник правильно воспринял информацию, Ириний отправился обратно, в темницу. Гемофага он застал за всаживанием иголок под ногти заключенному. Немертвое чудовище в обличье прекрасной девушки не обращала никакого внимания на истошные вопли мученика и жадно впитывала только ей заметные эманации страданий и ужаса.

— Развлекаешься? Это хорошо. Я вижу, как тебя переполняет сила. А теперь поговорим о плате за мою щедрость.

Агнес отвлеклась от своего занятия и повернула потерявшие маскировку белесые буркала в сторону демона:

— Чего ты хочешь?

— Я уже говорил, что от тебя требуется. Не заставляй меня повторять дважды, нежить.

— Для этого понадобится много сил и жертв.

— Второе у тебя будет, так что первое накопишь. В нужный момент твой господин должен заглянуть к нам на огонек.

***

Высокий холм с достаточно ровной и широкой площадкой в непосредственной близости от невысоких городских стен Фив идеально подходил для ставки магов. Город, его защитники и оборонительные сооружения были как на ладони, равно как и выстроившиеся порядки спартанцев, готовящихся к штурму.

Джамал, несмотря на предвкушение скорой битвы, немного нервничал. Битва за Фивы должна была стать первым серьезным испытанием его могущества. До этого момента армия Диомеда не испытывала серьезного сопротивления со стороны Аттики. Все небольшие города на пути следования армии предпочитали не испытывать судьбу и сдавались без боя. Афины, прознав о вторжении, оттянули все боеспособные подразделения, не желая терять бойцов в заведомо проигрышных условиях, а городским ополчением против спартанцев много не навоюешь.

Маг воздуха скосил глаза вправо, на Азиза. Боевик в теле красотки, кажется справился с некоторыми... особенностями своего организма. По крайней мере, перестал крушить все подряд, волком кидаться на каждую невинную фразу и применять физические наказания за малейшее неповиновение. Не то чтобы в прошлой жизни он не применял ничего подобного, но в теле женщины его нетерпимость к любым проявлениям инакомыслия стала поистине грандиозной и непредсказуемой. Джамалу даже пришлось вмешаться, когда ученики взмолили его «поговорить с суровой магессой». Азиз вроде как внушению внял и пообещал держать себя в руках.

Правда, служанка, которая объясняла ему все тонкости ухода за собой, куда-то пропала... Но Джамал был готов закрыть на это глаза. Видит Всевышний, он готов «скормить» Азизу еще с десяток служанок, лишь бы «красотка» не пошла вразнос. Хуже своенравного мага может быть только своенравный маг, не дружащий с головой.

Поначалу Азиз порывался лично участвовать в штурме, среди обычных солдат, но Джамал не допустил подобной глупости. У него еще будет масса возможностей резать врагов направо и налево, а теперь было жизненно необходимо показать союзничку-королю, сколь полезны и сильны последователи Ветра. А заодно начисто выветрить из его недалекой головы возможные мысли о собственной исключительности. Штурм Фив — крупного, хорошо укрепленного города, подходил для этой цели идеально.

Наконец, военачальники скомандовали начало. Огромная людская масса, поделенная на фаланги, разом пришла в движение, взметнув в воздух тучи пыли. Джамал прищурился, разглядывая крепостные стены, ощетинившиеся стрелометами, баллистами, стрелами, алебардами, мечами и еще Всевышний знает каким оружием. Кроме того, по стенам то и дело пробегали юркие искорки защитных заклинаний, наложенных непонятно когда и кем. Там была густо намешана Земля и почему-то Жизнь, придавшие укреплениям крепость монолитной скалы. Онаграми подобное препятствие не разрушить. За стенами маг чувствовал по крайней мере четыре мощных накопителя энергии, забитых под завязку. Чтобы их истощить, стены нужно беспрерывно обстреливать как минимум неделю.

Джамал ухмыльнулся. Пока что все выглядит как нельзя лучше. При таких условиях у него обязательно появится возможность явить свою истинную силу. А пока можно поиграть в благородных вспомогательных союзников...

Четыре онагра, расположенные чуть левее и позади магов, послали первые «подарки» защитникам города. Как и предполагал маг, увесистые каменюки, способные одним ударом развалить не самую хлипкую крепостную стену, рассыпались в пыль, врезавшись во вспыхнувшую зеленым перламутром магическую сферу защиты.

Ответ не заставил себя долго ждать. Бастионные баллисты «выплюнули» огромные, в полтора метра длиной, стальные болты, способные за раз пронзить нескольких человек и сломать боевые порядки.

— Не спать! — рявкнул Джамал.

И ученики не спали. Когда снарядам оставалось пролететь пару десятков метров, резко уплотнившиеся потоки воздуха невидимой рукой схватили стрелы и швырнули далеко за пределы боевых построений.

Грохот стоял такой, что слышать его должны были даже на небесах. Многотысячные армии с обеих сторон ругались, богохульствовали, атаковали, защищались, бряцали оружием, погибали. Защитникам удалось разрушить осадную башню, которая похоронила под обломками не меньше сотни человек.

На глазах у Джамала несколько смельчаков рогатинами оттолкнули только что прислоненную к стене лестницу и вниз загремело человек пятнадцать. Однако множество других лестниц достигли цели и на стенах кипели бои. Маг прекрасно видел, что прорвавшихся на стены бойцов, несмотря на преимущество в личном мастерстве, слишком мало, чтобы подавить сопротивление и тем паче распахнуть ворота, под которыми догорали остов тарана и сваренные вкрутую тела — защитники вылили на них кипящее масло.

На холм взобрался взмыленный гонец и, не слезая с лошади, выпалил:

— Царь Диомед интересуется, не желают ли любезные маги вступить в битву?

— Передай своему королю, что любезные маги восстанавливают силы, благодаря которым войско практически без потерь смогло достигнуть стен. Как только появится возможность — мы внесем свой вклад.

Гонец поклонился и ускакал обратно.

— Уважаемый, а когда у нас «появится возможность»? — спросил Азиз. — И пусть ученики порядком выдохлись, но я, например, полон сил. Да и вы особого участия в волшбе не принимали.

— Скоро, Азиз, скоро. Как только местный царек поймет, что своими силами не справится. Ему для этого осталось полшага.

Азиз заворчал, но спорить больше не полез.

А спустя полчаса, безошибочно почувствовав, что боевой дух атакующих стремительно катится вниз, особенно на фоне того, что ни ворота, ни стрелковые башни захватить так и не получилось, Джамал встрепенулся:

— Мне нужна сила!

Заклинание, которое он подготовил, было не самым сложным в исполнении, но достаточно энергоемким. Он давным-давно проложил связующий канал между холмом и двумя парами накопителей, спрятанных за стенами. Они тоже были защищены, но не в пример хуже, чем стены. Именно туда и намеревался нанести удар иерофант храма Вера.

Азиз положил руки ему на спину и Джамал почувствовал, как в него вливается океан из заранее настроенного Круга Силы. Он активировал плетение и из вытянутых рук в сторону стены выстрелила перекрученная подвижная радуга. Мгновенно достигнув стены, она обогнула ее дугой и ухнула куда-то вниз, разделившись на два потока. Несколько секунд ничего не происходило и удивленные солдаты с обеих сторон глазели на это чудо.

И тут раздалось два чудовищных по силе взрыва, слившихся в один. Языки зеленого пламени взметнулись вверх над стеной, разбрасывая в стороны человеческие тела. Два участка стены, наиболее близкие к взрывам, разлетелись по камешкам, похоронив под обломками не менее трех сотен защитников. Причем на этих участках их было меньшинство, так как основная атака проходила чуть в стороне.

Но и это было еще не всё. Заранее предупрежденные инженеры осадных машин, едва завидев колдовство, сменили каменные снаряды на взрывные. В этот раз снаряды не встретили сопротивления магической защиты и с грохотом разворотили часть стены. Следом полетели новые снаряды. И еще. И еще. Не успевшие спуститься со стен защитники погибали десятками, от огня и падения с высоты.

Надо отдать должное Диамеду — он быстро сориентировался в произошедших переменах и бросил в образовавшиеся бреши свежие силы...

Город пал ближе к вечеру. Деморализованные колдовством воины не смогли ничего противопоставить ворвавшимся внутрь, крайне обозленным потерями воинам Спарты. Диамед лично приказал всем командирам сутки не вмешиваться в творившееся внутри городских стен, так что Джамал побежденным не завидовал. Он знал, что даже дисциплинированные солдаты очень скоро одуреют от крови и вседозволенности и превратятся в диких зверей.

Впрочем, этот факт мага волновал в последнюю очередь. Резня и зверства, как правило, подрывают боевой дух остальных жителей страны, отбивая всякое желание сопротивляться. Конечно, профессиональные воины, когда до них дойдут вести о случившемся, обозлятся и станут сражаться более остервенело, но все равно ничего не смогут противопоставить объединенной мощи магов и Спарты. Тем более сейчас, когда Фивы пали и Афины — столица Аттики, оказались отрезаны от сухопутных подкреплений.

Все идет именно так, как нужно.

***

Обычаи Эллады требовали после каждой значимой победы воздать хвалу богу войны, Аресу. Непременно с жертвоприношениями. И если остальные обитатели Олимпа принимали подношения кто в виде жертвенных быков, кто в виде части урожая, то грозный бог войны не признавал ничего, кроме пролитой человеческой крови. Благо, после падения Фив пленников у спартанцев было более чем достаточно.

Диамед не собирался попирать традиции и уже к вечеру следующего дня, когда в городе была восстановлена хоть какая-то видимость порядка и с улицы убрали трупы, лично явился в небольшой храм Ареса. Сюда же пришли и приглашенные маги — юноша и девушка. Глядя на них, царь выругался сквозь зубы. Пусть победа стала возможной лишь благодаря их помощи, но тьма побери — они могли бы вмешаться и пораньше!

Впрочем, царь тут же одернул себя. Нечего гневить богов своим недовольством. Маги ему нужны, сегодня он в этом полностью убедился. Если бы не их поддержка, то штурм перешел бы в многомесячную осаду, как пить дать. А там бы к осажденным и помощь из Афин подоспела. Да и дом остался без надлежащей охраны, так что затяжная война Спарте была противопоказана.

Поэтому царь приветливо поздоровался с обоими магами и они вместе зашли внутрь. Сюда уже привели десяток пленников. Изможденных, израненных. Кто-то смотрел на победителей со страхом, кто-то — с вызовом. Их объединяло лишь одно — обреченность во взгляде. Никто не питал иллюзий выбраться из храма живым.

Когда царь протянул магам ритуальный клинок, вперед шагнула девушка. Диомед, хоть и удивился, но виду не подал. Если хочет резать глотки — пусть режет.

Солдаты подвели к царю и магичке первую пару, поставили на колени перед огромным чаном. Синхронный взмах клинков — и кровавый водопад из перерезанного горла устремляется вниз. Не дожидаясь, пока этот поток иссякнет, подводят следующую пару. Взмах клинка и чан вновь наполняются парящей кровью. Воздух заполнился одуряющим металлическим запахом, но воинов подобными ароматами не смутить.

Когда солдаты оттащили в сторону последнюю пару обескровленных тел, царь приказал всем выйти. Остались только маги и сам Диамед. Им следовало восхвалить Ареса и на том ритуал можно было считать выполненным. Однако сделать они этого не успели.

— Щедрое подношение. И битва кровавая. Я доволен, смертные.

Лица всех троих вытянулись, едва заслышав голос, который просто не мог принадлежать смертному. Сильный, пробирающий до костей, словно ледяной ветер. Заставляющий душу трепетать в ужасе.

Кровь в чане запузырилась, пришла в движение и из нее вырос силуэт высокого сильного мужчины.

— Арес! — ахнул Диамед и упал ниц. Однако маги не спешили последовать его примеру. Девушка посмотрела на парня, дождалась едва заметного кивка и только после этого оба преклонили колена.

— Дерзкие. Люблю таких. — усмехнулся бог. — У меня только один вопрос к вам, смертные. Зачем Спарта плодит себе новых врагов, когда есть старый и непокоренный? Подумайте над этой волей Олимпа, после того, как Аттика подчинится вашей власти. И не разочаруйте меня!

Джамал почувствовал, что божественная, неизмеримо могущественная сущность ушла. Сразу же пропало ощущение, словно на плечи давит бетонная плита, а в висках бьет набат.

— О каких таких старых врагах сказал этот?...

Диомед выпучил глаза:

— Не этот, а сам Арес! Бог войны почтил нас своим советом!

— И все таки — что за старый враг?

Царь Спарты посмотрел на мага, словно видел впервые:

— Крит.