Последний мост

Глава 14. Радушный хозяин не встречает гостей с мечом

Химера проснулся от настойчивого стука в дверь. Перед сном он закрыл ставни, и в комнате было темно, но Лис ясно видел очертания гостевой комнаты Бертольда. Он натянул бриджи и побрёл к двери, которая всё это время сотрясалась под кулаком незнакомца.

На улице, у порога, стояла Лейна Броспего. Девушка куталась в шерстяной плащ и пыталась согреть руки дыханием. Химера пропустил её внутрь. Лейна проследовала к середине комнаты и швырнула плащ на кровать. На ней осталось только лёгкое фиалковое платье с цветочной вышивкой на подоле.

— Привет, Дарон, — девушка едва заметно улыбалась. — Я замёрзла, можно у тебя побыть?

— Ты же уехала? — не поверил своим глазам Варион. Он прошёл в конец комнаты в поисках завалявшейся бутыли с брагой.

— Я не смогла. После всего, что из-за меня случилось. Я очень долго думала и поняла, как… — девичий голос за его спиной сломался и превратился в глубокий бас. — Как низко ты пал, Химера.

Когда Лис развернулся, перед ним возник Настоятель. Рот Кранца кривился в усмешке, а глаза его превратились в бездонные колодцы. Варион не мог пошевелиться, будто его вновь сковала магия Альхиора. Чёрная дымка взвилась вокруг него, в руке настоятеля сверкнул кинжал.

— Прости, Химера, — Кранц говорил десятком голосов разом: его собственным, Альхиора, Лейны, Гадюки… — Ты сам предал семью.

Варион проснулся вновь. Он провёл рукой по обнажённой груди, куда считанными мгновениями ранее вошёл клинок Настоятеля. Раны не было, но боль между рёбер ушла не сразу.

Химера сел в кровати и огляделся. Теперь в комнате стало по-настоящему темно, как и должно быть при закрытых ставнях хмурым зимним утром. В доме было прохладно, но Лис весь вспотел и поспешил вытереться жёстким полотенцем.

Из-за двери доносился глухой разговор, перемежающийся с громким смехом. Химера облачился в чистую одежду и вышел из комнаты. Во сне за порогом начиналась холодная улица, но на деле дверь вела в просторное помещение на первом этаже жилища Бертольда. Когда «Пёсью Морду» закрывали для посетителей, вся семья собиралась здесь за длинным столом.

Все были в сборе: Бертольд травил истории во главе стола с высокой кружкой в руке, а Ним сидела напротив него и лениво жевала пшеничную лепёшку. Братья расположились поближе к отцу. Заспанный Вийм еле шевелил челюстью, пока младший сын Басс увлечённо поглощал всю предложенную еду, а Арбо лишь молча вслушивался в каждое слово Бертольда.

Было здесь место и для Химеры. Когда Лис бросил короткое приветствие и уселся на жёсткий табурет, разговор затих. Арбо издал измученный стон: он был единственным, кто не поздоровался в ответ.

— Тоже рад тебя видеть, — Варион подмигнул. — Ты ешь, а то совсем исхудаешь за зиму.

— Что с лицом? — Бертольд был недоволен средним сыном. — Не можешь даже поприветствовать гостя?

— Прости, пап, — Арбо натянул улыбочку, от которой Лису чуть не перехотелось завтракать. — Никак не привыкну делить хлеб с убийцей.

Вновь воцарилась тишина. Нималия накрыла лицо ладонью, а глава семейства сжал кулак. Арбо было двадцать шесть, почти как самому Химере, и старше него был только Вийм. Варион старался не вести с ним дел и ограничивался общением с первым сыном и дочерью Бертольда.

— Я сам много к чему не привык, — Химера улыбнулся не менее притворно. — Живу же как-то.

— Упрямый он, — Бертольд вздохнул и приложился к кружке.

— Думаешь, пап? — Арбо взбрыкнул. — Ты уж извини, но он сидит на мамином месте. Когда он отрывает хлеб, я представляю, как он ломает чью-то шею.

— Наслаждайся зрелищем, — Варион потянулся за ножом, что лежал в центре стола, и отрезал кусок сыра.

Арбо решил не продолжать нападки и закончил завтрак в безмолвии.

После трапезы Химера оделся потеплее и отправился на улицу. Он ждал Нималию, которой ещё накануне обещал помочь принести воды. В ближайшем к «Морде» колодце недавно нашли мёртвую собаку, так что им предстояла прогулка по зимнему Басселю.

Химера вышел на дорогу перед кабаком и осмотрелся. Снег этой зимой шёл нечасто, но обильно, и после недавней метели его на улице было по щиколотку. День обещал быть прохладным, пусть и не слишком морозным. Такую погоду Варион любил, но знатоки примет обещали, что после Большого Новолуния в Летару придёт настоящая суровая зима. Кажется, они это определяли по цвету неба или голосам птиц.

Прошло тридцать семь дней после сражения в поместье Яголл. В разгар Жатвы десятую Луну сменила одиннадцатая, а теперь наступила и двенадцатая, но обещанных заказов Гадюка не выдала. Химера принял предложение Бертольда и остался в жилой пристройке к «Морде» за небольшую помощь по хозяйству. Он не мог работать в кабаке в открытую, иначе об этом сразу узнал бы весь Приют. Его помощь ограничивалась мелочами: принести побольше воды из колодца, наколоть дров или убить вора из борского гарнизона.

— Прости, что долго, — Нималия появилась из-за калитки в огромном тулупе, принадлежащем, вероятно, одному из братьев. — Дамские дела застали врасплох.

— Надеюсь, не застудила ничего, пока их делала, — Химере пришлось уворачиваться от тычка подруги.

— Арбо меня разозлил, — призналась Ним уже на ходу. — Он же ни черта не делает, вот сил и остаётся языком чесать. Я полночи помогала Вийму разливать брагу, потом чистила столы в «Морде», а теперь ещё тебя тащу за водой. А он что? Сидит, плачет по маме и надеется стать жрецом, читать учится.

— Серьёзно? — Варион рассмеялся. — Давно он к Далёкой Звезде обратился?

— Как мать умерла, на самом деле. Мы все, конечно, хотели верить, что ей теперь хорошо, что она попала в новый мир, а не просто исчезла, когда мы её похоронили. Но Арбо начал ходить в собор каждое новолуние, проникся всем этим. Отец сдуру его поддержал, а теперь сам не рад, что у нас на одну пару рук меньше. Сейчас хоть ты есть. Пока что.

— Похоже, что я с вами буду ещё долго, и у него будет время ко мне привыкнуть.

— Честно, я бы не рассчитывала. Он рад деньгам, которые ваши у нас оставляют, но всё равно считает всех вас грешниками, недостойными Далёкой Звезды.

— Ещё бы. Зато ваша семья — сплошь праведные, — Химера вспомнил о просьбе Бертольда, которая стоила жизни кладовщику Вараку из Бора, но вовремя остановился и не выдал своих подозрений. — В смысле, у всех в городе грешок найдётся, да?

— Ну-ну, — Нималия надула губы и прибрала выпавшие из капюшона волосы. — Так, а этот хмырь тут чего забыл?

Сеймор возник на дороге прямо перед колодцем. Руки он сложил на груди и с усмешкой ждал, пока Варион его заметит.

— Ты следишь за мной или что? — возмутился Химера. — Клянусь, я никого из наших не вижу так часто, как тебя.

— Вдруг мы связаны судьбой? — Живодёр продемонстрировал широкую улыбку, которой явно не хватало пары зубов. — А что это за парнишка с тобой?

— Охренел? — Ним разозлилась. Сеймор часто бывал в «Морде» и не мог не узнать её.

— Ладно-ладно, простите. Соскучился, может, по вам. Химера, нам бы поговорить наедине, раз уж встретились.

— Ну и пожалуйста, — Нималия намёк поняла и осталась недовольна. Секреты она любила, но лишь те, которые знала сама. — Я буду у колодца.

Варион дождался, пока девушка отойдёт и отозвал Сеймора в сторону.

— Нет, я серьёзно, откуда ты опять взялся? — продолжил Химера. — Тебя Гадюка за мной следить заставила?

— Выдохни и успокойся, — Живодёр, казалось, смутился. — Я видел, как вы из «Морды» вышли с вёдрами и понял, где ждать. Налегке-то быстрее идти.

— И чего ты хотел? Если что, я в Приюте позавчера отмечался.

— Мне побоку, если честно, когда ты там отмечался. Я по другому поводу, — Сеймор перешёл на зловещий шёпот. — Кажется, у нас проблемы. В смысле, у всего Приюта. Знаешь Налима?

Химера кивнул. Налим был чуть старше, чем он сам, но они пересеклись ещё в первые годы в Приюте. Со временем их пути, конечно, разошлись: последний раз они выпили по кружке пива ещё весной, и с тех пор виделись лишь мельком.

— Я вчера должен был с ним встретиться, а нашёл уже мертвым, — выдал Живодёр с грустным видом. — Он съел русалочий порошок.

Этот сильнейший яд получался из перемолотой чешуи опасной рыбы, живущей в южных морях, и в большой дозе мог быстро убить даже крепкого взрослого человека. От малого количества умереть могли только дети и больные, а сам порошок со временем терял убийственные свойства, так что Лисы держали дорогой яд только для двух случаев: выполнить крупный заказ и отбить все затраты или же оборвать собственную жизнь после провала.

— То есть он попался на задании? — заключил Химера. — Очень жаль.

— Нет, я не об этом, — Сеймор казался испуганным. — Он был в своей комнате в «Синице». Я его нашёл прямо в кровати. С чего бы ему глотать порошок у себя дома, не на заказе?

— Зачем мне всё это знать? Я должен посочувствовать или порадоваться?

— Слушай, мы с тобой не то чтобы дружим, но мне всегда нравился твой смелый взгляд на всё, что творится в Приюте, — казалось, говорить ещё тише было невозможно, но Живодёр сумел. — Я виделся с нашими после смерти Налима. Хотел предупредить, что это не просто так.

— Ты чего несёшь? Кто-то убил его? Наверняка он с кем-то поругался из-за девки или задолжал денег, а Приют тут ни при чём.

— Ещё как при чём! Мы с ним потому и виделись, что дней за десять до смерти он мне пожаловался, будто за ним следят какие-то люди в таверне. После этого я стал замечать, что и за мной бывает хвост. Я сказал Коршуну и Гадюке, что кто-то, возможно, пасёт нас и первым им попался Налим. Знаешь, что мне сказали?

— Сидеть на жопе ровно?

— Слово в слово. С кем ни пытался обсудить, все говорят, мол, не лезь к господам, не твоё дело, им виднее… Задрали!

— И всё же, — Химера говорил уже мягче. — Ты меня искал не для того, чтобы я покивал и сказал, какие гадины у нас в Приюте?

— Помоги мне, — Сеймор положил руку на грудь Вариона. — Вдруг следующими будем мы? Мне и идти-то не к кому, кроме тебя. Сойку перевели, Крысолов испугается, а Медведь, Костолом или Чайка в жопы дуют распорядителям и сдадут меня тут же! Больше-то я мало кого знаю теперь.

— Я подумаю, — соглашаться Химера не собирался и надеялся, что Живодёр сам обо всём забудет. — А сейчас меня ждёт подруга.

— Если что, я вечером буду в «Морде»! — донеслось в спину.

«А у меня и выбора нет, где быть», — ответил про себя Варион.

Нималия поставила вёдра и копала снег сапогами. Она всем видом показывала, как устала ждать, но на Химеру не сорвалась.

— Ой, а я уже про тебя забыла, — девушка скорчила веснушчатое лицо в наигранной ухмылке. — Давай набирать воду, пока и здесь собака не сдохла.

Варион тащил два заполненных ведра, а ещё одно, поменьше, досталось Нималии. Тяжесть колодезной воды, казалось, повисла не только на руках, но и на мыслях Химеры. Запорошенный город впервые за двадцать семь лет казался ему чужим. Настоятель предал его, Гадюка отвернулась после малейшей ошибки, а теперь и Живодёр подбросил дров в огонь его сомнений.

Мирфия издевалась над Варионом. Он продолжал отмечаться каждые три дня, но всякий раз получал очередное нравоучение и рассказы об особом плане Настоятеля. Даже после того, как Химера разоблачил господина Лисьего Приюта и поссорил его с семьёй Броспего, его кормили всё той же кислой кашей из обещаний.

С каждым холодным днём он всё меньше ощущал себя Лисом. Скорее, он становился нахлебником в доме Бертольда, ничем не лучше узколобых землепашцев из Застенья или беглых насильников в гарнизоне Бора.

Уже во внутреннем дворе «Пёсьей Морды» Варион выпустил вёдра из затёкших рук, расплескав колодезную воду. Нималия обернулась с удивлённым видом, а Химера бросился к ней и заключил в объятиях её безразмерный тулуп.

— Ты чего? — удивление в голосе девушки перемешалось с лёгким испугом. Она осторожно положила ладони на спину Лиса. — Варион, всё нормально?

— Спасибо, — выдавил он из себя единственное слово и с трудом продолжил. — Спасибо, что не дали сдохнуть.

— Да о чём речь вообще? Конечно, мы тебе всегда поможем, ты же почти часть нашей семьи, — девушка рассмеялась ему на ухо. — Как мой четвёртый брат, даже лучше остальных троих. Подожди, ты там плачешь?

— Хрен там был, — Химера шмыгнул носом и разомкнул объятия. — Наверное, снежинка упала. Кому расскажешь, убью тут всех на радость Арбо.

Оставив вёдра на кухне «Морды», Варион вернулся в свою комнату и снял холодный плащ. Он уже присматривался к полупустой фляге на столике, когда в дверь постучали.

Преисполненный подозрений, он достал из-под кровати меч. Хозяева дома сразу же обозначали себя голосом, но этот гость лишь молча постучал вновь. Всё было слишком похоже на повторяющийся кошмар Химеры.

Лис приоткрыл дверь и выдохнул, увидев знакомое лицо.

— Радушный хозяин не встречает гостей с мечом, — Ладаим пождал губы. — Можно войти-то?

Крысолов прошёл в комнату и расстегнул плащ, под которым оказался ещё один. День был не слишком морозный, однако тивалиец, казалось, надел всё содержимое своего шкафа. Лишь избавившись от пары верхних слоёв одежды, он присел на кровать.

— Есть какие новости? — поспешил спросить Варион. Он не видел товарища уже пятнадцать дней и надеялся услышать что-то интересное.

— Смотря что для тебя новости, — Ладаим потер лоб средним пальцем. — В Мерании умер один из королей на востоке, а его наследник обручён с дочерью анорского царя, пятой или шестой. Я играл на днях с одним купцом, который тут на зиму застрял — он и боится, что Анор с Меранией теперь оттяпают наш юг. Правда, их верховный король воевать не настроен.

— Ты, сука, издеваешься? — Химера не сдержал чувств. — Я же явно тебя спросил про Броспего, Кранца и иже с ними, а ты мне про каких-то королей чешешь!

— Извини, но про этого короля хотя бы есть какие-то новости, — Крысолов склонил голову. — С последнего раза ничего не изменилось. Броспего как уехал на следующий день после Яголла, так ничего и не слышно, а ещё раз в Подворье я не сунусь.

— А Кранц?

— А что, Кранц? Уехал тоже, наверное. Про него разговоров не так много, мало кто вообще о нём слышал у нас.

— Потому что он сраный Настоятель! — Химера стиснул зубы. Слишком громко получилось. — Либо он прячется в закрытой части Приюта, либо вообще в Трисфолде зимует, и я не знаю, что хуже!

— Слушай, я тебе ещё раз говорю, что ты мог перепутать. Мало ли похожих мужиков? В тюрьме было темно, а ты не выспался и есть хотел. Всякое бывает.

— То есть, мне всё привиделось? С ума я сошёл, так?

— Я этого не говорил, — Ладаим поднялся.

— Он там был, разговаривал со мной, и голос его я не спутаю! Сказал, что это мой день, а потом на город налетела химера и я смог сбежать, совпадение?

— Ну ты даёшь, — брови тивалийца поползли к кудрям на лбу. — Что, он уже диких тварей, по-твоему, умеет насылать, чтобы ты под шумок выбрался из тюрьмы? Мне так же думать, когда я крыс вижу или тех, кто их ловит? Может, он на самом деле маг, который умеет менять лицо, а? Тогда он прячется повсюду. Может, я с ним сейчас говорю?

— Не гни палку. Просто я не верю в такие совпадения, да и ближайшие химеры живут в Астарилах и до сюда не долетают. Я узнавал.

— Слушай, давай забудем уже всё это. Я пришёл, чтобы выпить с другом, а не гадать о Настоятеле. Мы из такой жопы выбрались осенью и даже не отпраздновали.

— Выбрались, говоришь? Праздновать хочешь? Сколько заказов у тебя было с тех пор, а?

— Два.

— Вот именно. А я стал сраным батраком Бертольда и только слушаю бред госпожи каждые три дня. Может, она меня обратно обучаться отправит? Тогда хоть к тебе приставит, надеюсь.

— Если копать дальше, то делу не поможешь, — Ладаим надел первый плащ и потянулся за вторым. — Допустим, ты прав. Допустим, Кранц и есть Настоятель. Так он вытащил тебя из тюрьмы, а потом ты сорвал ему все планы с Броспего и убил несколько его человек, а он тебе слова не сказал! Тебя не убили, не сделали караульным. Не боишься, что залезешь слишком глубоко, и он потеряет терпение?

— Я боюсь сгнить без работы, пока меня считают неудачником. Боюсь остаться очередным безродным простолюдином, сдохнуть на улице и оказаться на столе в Мухоловке, пока тот, кто всё начал, пирует с Касилиамом Броспего в тёплом дворце!

— Вот оно что. Дело-то в гордости твоей, оказывается. Тебе не заказы нужны, а похвалы ото всех на свете, да? От меня, от госпожи, от Настоятеля. И чтобы девки валились к ногам, едва ты на порог ступишь. Ты как хренов павлин.

— Как кто?

— Птица есть такая в Тивалии… Не важно. Выпьем в другой раз, потому как разговор у нас не туда заходит опять.

Ладаим оставил Химеру в тихом одиночестве. Лис силой влил в себя всю брагу, что осталась во фляге и растянулся на кровати. Каждый момент бездействия заталкивал его глубже в трясину. Утром, едва проснувшись, он уже знал, как пройдёт новый день, и это пугало его. Ощущение стабильности, за которое иной горожанин готов был убить, оказалось чуждо Вариону.

Крысолов отказывался искать правду, предпочёл опустить голову и радоваться тому, что смерть обошла стороной. Химера был бы рад поступить так же, но каждый раз, закрывая глаза, он видел ухмылку на лице Настоятеля, когда тот приказал Лисам покинуть поместье Яголл. Он не считал нужным объясняться и ожидал беспрекословного подчинения.

— Может, раньше это и работало с вашими любимыми стариками, — пробормотал Химера в пустоту. — Но меня не прогнёте.

Вдоволь вздремнув, Лис раздобыл ещё браги и вновь наполнил свою флягу, а к вечеру выпил и её. Не желая больше сидеть на месте, Химера вышел в главный зал «Морды» и обыскал пьяными глазами душное помещение.

Живодёр был здесь, как и обещал. Он расположился поодаль от длинных столов в центре и в одиночестве попивал что-то из высокой чарки. Варион без лишних приветствий оседлал табурет напротив него.

— Расскажи-ка мне ещё раз про Налима.