Последний мост

Глава 7. Где живёт наша душа?

— Я тебя точно не отвлекаю? — в третий раз уточнил Химера, не прекращая жевать столь же вкусный, сколь и бесплатный куриный окорок. Разместился он в своём любимом углу пока ещё пустующей «Пёсьей морды».

Нималия взглянула на него словно на непослушного ребёнка.

— Отец сказал, что таким грустным ты ещё не приходил, и велел присмотреть за тобой, — девушка отхлебнула немного сбитня из высокой чарки. — Работы на сегодня почти не осталось, пока пьянь не собралась. Разузнали что-нибудь про твою сбежавшую невесту?

Варион грустно усмехнулся и выдал подруге общую картину злоключений за последние пару дней. За такой недолгий рассказ Ним успела осушить всю чарку и с озадаченным видом уставилась на Лиса.

— Не сиделось тебе спокойно, да? — прошептала девушка. — Еще и Крысолова подставил.

— Он-то знал, на что шёл, — отмахнулся Химера. — А к тебе я, на самом деле, тоже пришёл за помощью. Как там ваша повозка, жива ещё?

— Колесо поменяли дней десять назад, — Нималия замолчала и с подозрением прищурилась. — А на кой чёрт тебе отцовская телега?

— Надо перевезти труп из Подворья, — Химера устал от иносказаний, да и в опустевшей до вечера «Пёсьей морде» никто не мог услышать их разговор. — Не волнуйся, я никого не убивал, всё сделали ещё до моего первого появления. Но есть шанс, что убийца знает, кто сорвал мой заказ и увёл девку. Может, он и был тем магом. Отдадим труп в Мухоловку, пусть посмотрят его.

— Ты же не ждёшь, что я так и скажу отцу?

— Ты всегда знаешь, что сказать, Ним. А я без твоей помощи пропаду.

— Как, в общем-то, и всегда. Сиди здесь, я поговорю с папой, — девушка поднялась из-за стола. — Давно бы Лисы пропали без помощи хрупких девушек.

Химера улыбнулся. Свою хрупкость дочь хозяина «Пёсьей морды» явно преувеличивала. Судьба свела их ещё лет семь назад, когда ему едва исполнилось двадцать, а Нималии — и того меньше. Тогда Варион впервые услышал её любимую историю про то, как отец до последнего не брал её на охоту в бассельские леса. И про то, как, однажды попробовав, он отказывался охотиться без бойкой веснушчатой девки и оставлял сыновей приглядывать за «Мордой».

Кабак этот за последние годы стал для Лис вторым домом. Многие даже открыто говорили, что куда лучше себя ощущают в «Пёсьей морде», нежели в Приюте. Однако никто из них здесь не жил. В «Морде» было всего несколько неоправданно дорогих комнаток, да и далековато было отсюда что до центральных улиц, что до руин Кваранга.

В эту встречу Ним опять предложила Химере остановиться у них, но Лис не спешил соглашаться. Чувство долга всегда было для него одним из самых неприятных, будь то долг денежный или же моральный. Детство в приюте научило его тому, что бескорыстной помощи не существует. Сегодня Нималия одолжит ему повозку Бертольда, стало быть, завтра Химера будет готов убрать любого врага их семьи в качестве расплаты.

— Пива налить? — рыжебородый Вийм подкрался незаметно с глиняным кувшином.

— Какую выпивку ты теперь решил на мне проверить? — Варион жестом отказался от предложения. Пива он не пока заслужил.

— Я хотел у тебя кое-чего спросить, — Вийм наклонился так близко к Химере, что отдельные волосинки его бороды пощекотали ухо убийцы. — У вас с моей сеструхой что-то происходит? Ну, ты понял. Мы просто не хотим, чтобы она связалась с одним из вас.

— Странно, а я думал вы только и выживаете, что с Лисьих монет, — ответил Варион.

— Ты не подумай, моя семья вас… Не то чтобы любит, но уважает. Не хочу, просто, чтобы она потом горевала, когда ты помрёшь на задании. Да и за будущих племянников волнуюсь.

— Далеко берёшь, Вийм, — фыркнул Химера. — Можешь не волноваться. Я скорее жирного паука пущу к себе в штаны, чем твою сестру.

Вийм понимающе кивнул рыжей головой и положил ладонь на плечо Вариона в знак одобрения.

— О чём шепчетесь? — поинтересовалась Ним, прокравшись обратно в зал.

— О пауках, — поведал Вийм и убрал руку с плеча Лиса.

— Природолюбы хреновы, — девушка покосилась на обоих собеседников по очереди. — Иди лучше работать, Вийм, папа ждёт.

— Как успехи? — спросил Химера, едва брат Нималии скрылся в дверях кухни.

— Повозка наша на сегодня. Отцу она особо не нужна в ближайшие пару дней, но просил вернуть её в целости.

— Ты просто чудо, — Варион послал подруге воздушный поцелуй. — Где я могу её забрать?

— Нигде. Скажи место — и я подгоню её туда. Одному тебе я ни телегу, ни лошадь не доверю.

Химера поджал губы. Спорить с Ним было бесполезно, но он уже представлял, какую истерику устроит Крысолов. И всё же чем-то надо было жертвовать.

— Как скажешь, — кивнул Лис. — Как солнце сядет, встречаемся у Подворья.

К ночи окрестности Подворья почти опустели. На редкость беспокойные наёмники лениво открыли ворота при виде печати Броспего, и Ладаим отправился в холодную темноту Купеческого сада. В свете почти полной луны это место напоминало ему зачарованный лес, о котором местным детям рассказывают в сказках.

Скрежет земли под подошвой влиял на и без того раздражённого Крысолова довольно скверно. Он бы предпочёл провести этот вечер в тёплой игровой комнате кабака, просаживая честно выигранный серебряник.

Пока пустынная тропа вела Ладаима к хижине садовника, он всё же успел отчасти проникнуться спокойствием этого места. Лис давно для себя подметил, что больше всего ценил тишину в тех местах, которые обычно видел людными и шумными.

— А вот и Крысолов, — с неуместным весельем произнёс Химера, поджидавший у входа в дом.

— Давай уже с этим поскорее разберёмся, — буркнул Ладаим, закатывая рукава простецкой куртки. Удобная, пусть и не шикарная, одежда стала одной из немногих его радостей этим вечером. — Знаешь ли, спать хочется.

— Да-да, — Варион насмешливо потеребил своё торчащее из-под грязных волос ухо. — Тебе хотя бы есть, где спать.

— Не моя вина, что ты дело запорол.

— Всё больше похоже на то, что и не моя тоже, — Химера вздохнул. — Ладно, поторопимся, раз ты не в духе.

— Не заметил я телеги, — заметил Ладаим, войдя в пропахший Осиловым маслом дом. — Ты же собирался её найти.

— Она у служебных ворот, — в темноте Химера не заметил лежащую на полу утварь и грозно выругался. — Не тащить же её через весь сад.

Лисы добрались до дальнего конца помещения и разгребли хлам, под которым таинственный самозванец похоронил садовника. Работать приходилось практически вслепую: бледное свечение луны едва освещало хижину даже с открытой дверью.

Смрад от трупа стал ещё сильнее. Ладаим едва сдержался, чтобы не отпустить задубевшие лодыжки садовника по меньшей мере дважды за то время, что Лисы тащили бедолагу к выходу. Уложив тело на траву у хижины, Варион поднял с земли мешковину, которую сам же и заготовил заранее.

Всё так же молча товарищи несли обёрнутое тело к служебным воротам, оставаясь в стороне от тропы: им совсем не хотелось объяснять случайному вельможе с бессонницей, что они тащили на плечах в такое позднее время.

— Уже придумал, что сказать стражникам? — нарушил молчание Ладаим, едва створки ворот показались впереди. — Печати-то у нас есть, но тут любой дурак поймёт, что мы несём труп. Броспего будет не рад лишним вопросам.

— Стражи там сегодня нет, — поведал Химера. — Хрен его знает, что случилось, но они заперли все боковые ворота и куда-то переместились.

— Заперли? — не понял Крысолов. — И как мы должны через эти ворота выходить?

— Так же, как я через них вошёл. Перелезем.

— Твою же мать!

Садовый забор был невысокий, поэтому Лисы без труда справились с ним. Сперва закоченевший труп гулко, словно толстая ветка, упал на осеннюю землю, а затем и Химера с Крысоловом оказались на той стороне преграды. Стражи по-прежнему не было видно. Товарищи переглянулись и поволокли тело к повозке, что ожидала за облетевшим кустом.

— Я тут уже замёрзла — раздался знакомый девичий голос с козел.

— Ним? — Ладаим не сразу поверил своим ушам. — Ты что здесь сделаешь? Химера, твою мать! Ты на кой хрен её притащил?

— Отстань уже от его матери, Крысолов, — девушка ловко соскочила на землю и подошла к возбуждённому тивалийцу. — Никто меня не тащил, я сама пришла и повозку вам дала. Когда ещё доведётся трупы возить из Подворья?

— Тебе — лучше бы никогда, — отрезал Ладаим. — Мало того, что меня втянул, так тебе мало было, Химера?

— Ты послушай, что она скажет, сначала, — Варион положил ладонь на плечо товарища, но Ладаим сразу её смахнул. — Ним всегда переживает за Приют и готова помочь. Как такую помощь не принять?

— Вот только это дело не Приюта, а твоей же жопы, — Крысолов сплюнул прямо под копыта худой кобылы. Та недовольно топнула в ответ.

— Я вообще-то тут, прямо перед вами, — встряла Нималия. — Может, прекратите петушиться и меня спросите, что я думаю? Мне не десять лет — я знаю, что делаю.

— Я тоже так думал, пока меня Броспего за яйца не взял, — Ладаим не отводил глаз от Химеры. — Давай уже грузиться, пока кто не увидел нас.

Крысолов занял свободное место на козлах рядом с Нималией, а Химере пришлось забираться в саму повозку и придерживать труп, чтобы тот не укатился на повороте. Глухой топот копыт и скрип телеги убаюкивали Ладаима, но уснуть сейчас было бы не лучшей идеей.

— Так что вам даст эта Мухоловка? — спросила Ним, чуть дёрнув вожжи.

— Полагаю, наш с тобой друг хочет знать, умер ли старик до того, как Гадюка выдала ему заказ, — Ладаим не стал оборачиваться. — Верно, Химера?

— Это бы доказало, что меня подставили с самого начала, — пробормотал Варион из-за спины. — Но такого, как ты говоришь, быть не может. Я получил заказ за семь дней до того, как девка вообще появилась в городе, уже половина Луны прошла. За это время труп бы превратился в вяленый окорок, и никакое масло бы его не скрыло.

— А ты, оказывается, и сам знаток по трупам, — Ладаим мельком взглянул на сидящего в обнимку с мертвецом товарища. — И зачем нам Мухоловка, если есть ты?

— Затем, что я не ради этого хрыча садового вас туда тащу, — голос Вариона дрогнул.

Ладаим так и думал. Мертвецам с улиц Басселя было три дороги. Кого-то успевали найти, опознать и вернуть в семью, кто-то обретал вечный покой на дне Сальмены. Остальных же свозили в Мухоловку. Иногда родня приходила туда, чтобы поискать пропавших близких, некоторые даже их находили. Ладаим мог лишь строить неприятные догадки о судьбе тех, чья семья так и не появлялась в мертвецкой.

Крысолов ещё утром понял ход мыслей Химеры. Леди Броспего так и не объявилась в Подворье, а проверить дно могучей реки они едва ли могли. Оставалась лишь Мухоловка, где их надежда найти Лейну живой могла или окрепнуть, или обратиться в пыль.

— Стоять на месте! — громыхнул грубый голос из темноты Купеческого квартала. Ладаим вздрогнул и вышел из лёгкой дрёмы.

Перед повозкой возникло двое похожих мужчин. Их высокие фигуры, облачённые в тёмные плащи с серебряными пряжками, источали угрозу, и тяжелые мечи на широких поясах лишь усиливали такое впечатление. На солдат городской стражи они совсем не походили.

— Докладывайте, — велел всё тот же боец. Он был чуть повыше напарника. — Кто такие, куда едете и что в повозке?

— С какой стати? — возмутилась Нималия к явному неудовольствию наёмников. Ладаим тихо шикнул на неё, но та лишь отмахнулась.

— Отвечайте и спокойно продолжайте свой путь, — настаивал высокий боец.

— А вы кто, собственно, такие, чтобы решать, когда нам продолжать свой путь? — вступил в разговор Химера. Повозка протяжно заскрипела, пока Лис переползал к её краю и спрыгивал на дорогу.

— Не твоё дело, — буркнул солдат пониже. В свете луны Крысолов разглядел тонкие усики на его впалом лице. — Мы работаем по поручению важного человека.

— Вы люди Кранца? — догадался Ладаим. По тому, как наёмники нервно переглянулись, стало понятно, что догадался он верно. — О нас не переживайте, лучше идите к остальным. Здесь ночью неспокойно.

Крысолов замолчал и вслушался в шелест ветра, обрывающего листву с уставших за год деревьев. Обычный вечерний гомон со стороны центра города перемежали грубые выкрики и глухие удары. Стало быть, Вадмар Броспего и наёмники Кранца всё же решили устроить поиски Лейны самым опасным способом.

— Не знаю я, кто вы такие и откуда нас знаете, но повозку вашу посмотрю, — решил солдат повыше.

— Для всех нас будет лучше, если передумаешь, — возразил Варион.

Химера вышел на дорогу и преградил наёмникам путь. Высокий обошёл Лиса и отправился к задней части повозки, а тот, что с усиками, грозно поднёс левую руку к самой морде лошади, правую держа на рукояти меча.

— Да стой ты! — Химера засеменил следом за наёмником, на что тот лишь молча обнажил клинок. — Стой, говорю! Ладно, хотел я не как обычно. Ребята, трогайте и не ждите меня! Давайте!

Нималия подчинилась и дёрнула поводья. Худосочная кобыла неожиданно резво поднялась на дыбы и оттолкнула копытом надоевшего ей солдата. Наёмник с рёвом поднялся. Широкий клинок просвистел вслед лошади, но лишь плашмя ударил её по крупу.

Готовый на ходу соскочить с козел, Ладаим обернулся. Химера, очевидно, устал от ненавистной ему дипломатии и атаковал первого наёмника ещё до того, как телега тронулась. Тело высокого солдата распласталось у обочины, а второй уже вовсю пытался увернуться от выпадов Лисьего кинжала и контратаковать. Их фигуры стремительно удалялись от несущейся меж спящих лавок повозки. Крысолов запустил руку под куртку и нащупал свой клинок.

— Сиди ровно, — велела Нималия. — Он знает, что делает.

Для наёмников эти двое оказались совсем не готовы к реалиям Басселя. Первый не успел и обернуться, когда Химера налетел на него и одним росчерком кинжала вспорол неприкрытое горло. Второй солдат набросился на Лиса, едва повозка рванула вниз по улице. Удары его меча были резкими и выверенными, но Варион всё же подгадал момент, когда можно было перехватить его руку и рассечь сухожилия на запястье. Истекающий кровью наёмник ещё пытался сопротивляться, но всё же пал под резким ударом собственного клинка.

Химера замер над остывающими телами с чужим мечом в руке и вслушался в нарастающий топот полудюжины ног. Наёмники Кранца, очевидно, были обычными солдафонами, привыкшими только к сражениям на поле брани, где побеждал тот, у кого больше меч и умнее командир. Но даже здесь, в тесных переулках, Химера едва ли справился бы с их подкреплением.

Топот становился всё ближе. Варион бросил окровавленный меч обратно владельцу, обтёр кинжал о его плащ и нырнул в узкий переулок меж двух спящих лавок. Путь к побегу оказался тупиком. Химера шёпотом выругался и, укрывшись за грудой мусора, уставился на дорогу.

— Куда они делись? — прорычал широкоплечий наёмник, остановившись с мечом наготове точно напротив переулка. — Вот уроды! Зовите пацана Броспего!

— Вот тут на них напали, — визгливо поведал сгорбленный парень, появившийся вместе с наёмниками.

— Без тебя вижу. Как они выглядели? — солдат нервно покачивал клинком.

— Разве я чего разгляжу издалека? Да и сразу за вами побежал, как драка завязалась.

— Не драка это была, а убийство. Грёбанная засада. Говорят, они труп везли. Вот, считай, и нашли мы твою пропажу, Броспего, — наёмник обратился не к горбатому доносчику, а к появившемуся в лунном свете сыну Касилиама.

Вадмар сменил вычурный камзол на более подходящий к погоде и обстоятельствам меховой плащ. Сверкающий позолотой кинжал в его бледной руке куда лучше смотрелся бы в качестве украшения родового поместья, чем в настоящей схватке.

— Лучше тебе ошибаться, Кольбар, — задумчиво ответил Вадмар. — Иначе за мою сестру я весь город переверну.

Химера мелкими шагами продвинулся к выходу из подворотни.

— А кто ответит за Комара и Лютого? — Кольбар пнул дорогу и поднял облако блестящей на свету пыли. Стоявший рядом с ним доносчик пискнул. — Заткнись. Лучше пойдём искать гниду, что устроил это.

— Может, не лучшая это мысль? — предположил Варион.

Химера выскользнул из темноты прямо на середину дороги и постарался изобразить недоумение при виде убитых им наёмников. Он надеялся, что сгорбленный доносчик Кольбара и правда не сможет его узнать. Так или иначе, проблем было бы куда больше, найди его солдаты прячущимся в тёмном тупике.

— А ты кто такой, падла? — Кольбар отшатнулся от Лиса и наставил на него острие меча. Оружие у него было длиннее и внушительнее, чем у убитых наёмников.

— Следопыт моего отца, — без особой радости произнёс Вадмар.

— Ты откуда взялся, хренопыт? — Кольбар и не думал опускать оружие. Он обратился к остальным наёмникам, ожидавшим чуть в стороне. — Эй, видели его? Откуда он вылез?

— Это неважно, — Химера поднял ладони, демонстрируя мирные намерения. — Ты же слышал, что я на Броспего работаю.

— Мне-то чего твой Броспего? У меня свой командир. Эй, мужики, обыскать тут каждый сарай! Найдите эту мразь!

— Следишь за нами? — Вадмар негодующе засопел. — Отец детей своих не перепутал?

— Слежу, чтобы ты не делал глупостей, — Химера понизил голос и подошёл поближе к Броспего-младшему. — Вы сейчас полгорода поставите на уши своими обысками. В лучшем случае, нарвётесь на городскую стражу.

— За них не переживай, — Вадмар хитро усмехнулся и хлопнул себя по боку. Где-то под плащом звякнули монеты. — На эту ночь мы договорились.

Наёмники Кранца подняли гул и ворвались в лавки по обе стороны дороги. Недолгие поиски сбежавшего убийцы резко перетекли в сбор всего, что пришлось солдафонам по душе.

— Вы чего творите!? — заверещал немолодой мужик. Он выбежал из одного из ближайших домов прямо в ночной рубашке. — Эй, народ! Мародёры!

— Заткнись, дед, — один из рубак Кольбара уложил хозяина лавки на пыльную дорогу тяжёлым ударом в живот.

— Вы там вообще в Трисфолде одичали? — прошипел Химера на ухо Вадмару. — Мало тебе два трупа?

— Ребята помогают мне искать сестру, — сын Броспего пожал плечами. — А я за это даю им выпустить пар.

Всё больше негодующих горожан выходило на тёмную улицу Купеческого квартала. Подходить к головорезам они не решались и лишь наблюдали издалека. Сквозь гомон наёмников и возмущённые реплики бассельцев донёсся другой, ещё более угрожающий гул.

С одной из смежных улиц показались отблески огней, раздался протяжный звук горна. Из-за угла неспешно выехала целая колонна породистых скакунов и облачённых в сверкающие кирасы всадников с факелами и грозными копьями. Было их по меньше мере два десятка. Командира отряда оказалось легко опознать по широкой накидке с золотой пряжкой и двум знаменосцам по бокам.

— Что за хрень? — возмутился Вадмар. — Я же договорился со стражей!

— Это тебе не городские дармоеды, — вполголоса пояснил Варион.

Химера почувствовал, как холодная капля пота скатилась по его шее прямо под плащ, несмотря на ночную прохладу. Испуг был естественным. Так чувствовал себя любой Лис при виде стягов герцогской гвардии: оскалившегося медведя поверх сине-белого щита.

— Бросить оружие и отойти от трупов, — командир не кричал, но голос его добирался до самых дальних переулков.

Наёмники остановились, но с мечами расстаться не торопились.

— С кем я разговариваю? — с напущенной важностью произнёс Вадмар.

— Клемен, командующий гарнизоном бассельского замка, — сам гвардеец не торопился представиться, так что Химера сделал это за него. — О вас много говорят в народе.

— Пусть говорят, — Клемен пожал плечами и ловко соскочил с лошади. — Меня волнует то, что говорит Его Светлость Содагар. Мне пришлось прервать его отход ко сну, когда мне сообщили о том, что кто-то громит Верхний рынок.

— Ничего подобного не происходит, господин командующий, — уверял Вадмар. — Видите ли, я сын многоуважаемого Касилиама Броспего. Мои товарищи — личная охрана господина Кранца Родейна. На них напал какой-то ублюдок, убил двоих…

— Будь твоим отцом хоть Его Величество Агустур Третий, это не даёт вашей шайке право громить Бассель. Тем более, в канун праздника Жатвы, — Клемен жестом подозвал нескольких гвардейцев. — В вашей заварушке кто-то сжёг лавку, которая принадлежит дяде Её Светлости герцогини.

Больше половины стражников спешились, остальные подогнали скакунов чуть ближе. Химера тщетно прикидывал пути к отступлению. Ему не раз доводилось дурить городскую стражу, но гвардейцы были противником совсем другого уровня. Только лучшие воины заслуживали честь охранять покой самого герцога и его семьи, и справиться с ними едва ли смог бы весь Лисий Приют.

— Господа, меня с ними не было! — поспешил оправдаться Химера. Клемен даже не повернулся.

По приказу командира гвардейцы выставили копья и двинулись в сторону наёмников. Те попятились, но сдаваться не торопились. Один из людей Кранца постарался сбежать, но тут же получил укол в бедро. Остальные наёмники не захотели разделить судьбу товарища, корчащегося в грязи, и бросили оружие.

— Разбираться будем утром, — заключил Клемен. — Ведите в гарнизон.

— Ну что за придурок.

Эти слова уже с полдюжины раз вырвались из уст Ладаима, пока Нималия вела повозку к восточному краю города. Уставшая лошадь сбавила ход, когда стало понятно, что никакой погони нет. Факелы, что обрамляли ворота, становились всё ближе, а вскоре и городская стена осталась позади.

— Всё с ним будет хорошо, — продолжала твердить ему Ним. — Найдём его утром в «Морде», там и расскажем, что сами выясним в Мухоловке.

— А с нами-то как будет? — Ладаим вздохнул так громко, что лошадь фыркнула ему в ответ. — С теми двумя он справится, а если у них подкрепление? Или городская стража прижмёт? Если Броспего узнает, то точно не оценит. А если узнает Приют…

— Приехали, — одёрнула его девушка. — Ныть продолжишь потом, ладно?

Двухэтажная Мухоловка расположилась на отшибе Застенья. В узких окнах горел свет, а внутри сновали тени. Мухоловка оживала ночью, чтобы не пугать окрестных жителей мрачным видом труповозок. Даже в Застенье каждый клочок плодородной земли ценился высоко, но делянки герцогских крестьян словно сами по себе расступились и оставили невысокий холм во владении мертвецов. Простой люд то и дело возмущался такому соседству и закидывал здание тухлыми яйцами, но их смрад лишь растворялся в ароматах мертвецкой.

Мухоловка появилась ещё до того, как юного Ладаима привезли в Бассель. Открыл её некий Родвиг, большой любитель загадок человеческого тела. Тогдашний герцог Бассельский даже выделил немного денег на такое начинание: Его Светлость был рад избавиться от лишних трупов, что так портили вид на улицах города, а Содагар продолжил традицию. Родвиг не так давно и сам стал одним из «посетителей» собственной мертвецкой, а бразды правления переняли последователи, которых он успел собрать за годы практики. Ладаим бывал в Мухоловке лишь однажды, и после провёл в бане целую ночь. Но ещё долго не мог отмыться от запаха.

Повозка остановилась у приземистой ограды, которая вся была усыпана помётом горластых ворон, что нарезали круги вокруг покатой крыши. Служащий Мухоловки поспешил открыть ворота, и Ним направила лошадь к широкому крыльцу мертвецкой. Встречавший их мастер не задавал лишних вопросов — лишь велел крепким помощникам взять обёрнутое мешковиной тело и нести его в «малую комнату».

— Мы пойдём с вами, — заявила Нималия. Она поспешила прервать начавшего было протестовать Ладаима — Да, я тоже.

— Дело ваше, — мастер щёлкнул длинной шеей и жестом позвал гостей вслед за подмастерьями. — Обычно нам просто бросают трупы через забор и бегут со всех ног. Могу узнать, чем вызвано ваше любопытство? Неужто хотите присоединиться к нашему чудесному обществу?

— Это вряд ли, — Ладаим прикрыл нос дрожащей ладонью. — Этот человек очень важен для нас, и мы хотим знать всё о его смерти. «Когда» и «как». По возможности, ещё и «кто».

— Это вряд ли, — передразнил Крысолова трупных дел мастер. — Мы же тут не некроманты.

— А в городе говорят по-другому, — заметила Ним. Казалось, густеющий трупный смрад её совсем не смущал.

— Ах, милая, было бы это правдой. Некромантия — дело такое редкое, что больше похоже на выдумки. Во всяком случае, в нашем скудном на чудеса крае.

Ладаим про себя согласился. Природа Басселя едва ли впечатляла его после яркого Идалла и богатых на необычную живность зарослей вдоль Жемчужного моря, пусть он и провёл там лишь десять первых лет жизни. Проезжие шаманы и волшебники были не редкостью в родном городе Крысолова, чего нельзя было сказать о Летаре, поддавшейся иноверию Далёкой Звезды. Маги любого порядка тут были не в почёте и предпочитали места, где заработать на жизнь чарами было проще.

— Итак, приступим, — объявил мастер.

Тело садовника внесли в каморку на втором этаже, и подмастерья быстро зажгли подсвечники вдоль грязных стен, покрытых бурыми брызгами. Большую часть комнаты занимал внушительный стол. Краска на нём уже давно протёрлась, обнажив старые доски. Ладаим поёжился при виде набора инструментов на комоде у дальней стены: несколько топориков, ножи всевозможных размеров и пара ржавых крюков.

Подмастерья разложили мешковину, словно скатерть на праздничном столе, выложили неё мёртвого садовника и по команде сорвали с него рубашку. Мастер с любопытством обошёл тело, натянул перчатки и провёл пальцами по впалой груди старика.

— Осилово масло? — труповед покачал головой. — Совсем не изысканно. Где лежало тело?

— Тёмный сарай, — ответил Ладаим. — Сколько дней прошло?

— Мы гниём куда быстрее на солнышке и свежем воздухе, — будто бы нараспев поведал мастер. — Сейчас он похож на летний крыжовник: сизый, но наливающийся синевой. Будь он не в сарае, уже бы напоминал спелую сливу.

— А поточнее? — сквозь набухший в горле комок уточнил Крысолов.

— Дней пять-семь назад он умер. А отчего, сейчас попробуем узнать, — мастер подозвал помощников. — Наберите воды и омойте его.

Подмастерья вернулись с парой вёдер и обрывками ткани. В две пары рук они убрали с окоченевшего тела грязь и нити от рубашки.

— Как вы думаете, где живёт наша душа? — спросил вдруг главный по трупам.

— Проповедники Далёкой Звезды говорят, что надо следовать туда, куда зовёт сердце, — сказала Ним. — Наверное, там она и должна быть.

— Некоторые мои товарищи всерьёз думают, что она, вместе со всеми мыслями и желаниями, вот тут. В черепушке, — мастер словно в дверь постучал по блестящей голове садовника. — Но ведь там просто серая кашица. Хотя и сердец я повидал много, в них тоже мало примечательного. Вы знаете, я всегда завидовал тем, кто попадает на этот стол. Они-то уже точно знают, что там дальше. Царство Далёкой Звезды, дивный новый мир Архимантов Годарана или просто пустота.

— Мы не на проповедь пришли, — прервал его Ладаим.

— Я и так с вас денег не беру. Дайте хоть побеседовать, — укоризненно произнёс мастер. — Ладно, будь по-вашему. Никаких ран я на нём не вижу. Пару синяков явно получил при жизни, но ничего смертельного. Кроме одной странности. Смотрите.

Труповед вывел скрюченным пальцем какой-то узор на омытой груди садовника. Вокруг его сердца расползалось большое серое пятно, мало походившее на обычные трупные метки. Краем глаза Ладаим заметил, как Нималия подошла к телу и наклонилась.

— Это же от магии? — испуганно спросила девушка.

— Очень даже возможно, — мастер пожал узкими плечами. — Я такого не видел, если честно. Магия должна быть сильной, чтобы оставить такую отметину и убить бедолагу. Нужно копнуть поглубже. Буквально.

Когда труповед взялся за увесистый нож, Ладаим отшатнулся и уткнулся затылком в стену под смешки подмастерьев.

— Может быть неприятно, — предупредил мастер, поднося острие к груди садовника. — Ведро дать?

— Я часто потрошу кабанов, — с напускной гордостью заявила Ним.

— Тогда ничего нового вы там не увидите.

Ладаим всё же предпочёл отвернуться, пока нож мастера с отвратительным хлюпаньем погружался в мёртвую плоть. Смрад навалился на него гнилостной волной, но Крысолов удержал скудный ужин внутри себя. Ему точно не хотелось склониться над ведром рядом с Нималией.

— Вот это да! — воскликнул мастер. Он был одновременно испуган и восхищён. — Придётся вам на это взглянуть.

Ладаим обернулся. На протянутых ладонях мастера лежал чёрный комок, больше напоминающий головёшку из костра, чем внутренности человека.

— Такого ведь быть не должно за пять дней? — уточнил Крысолов.

— Это его сердце, — буднично ответил мастер. — Не то, что за пять дней, а вообще такого быть не должно. Его как будто выжгли, а потом иссушили всё, что осталось. Посмотрел бы я на того, кто на это способен. Но издалека.

Нималия накрыла рот ладонью, но не в отвращении. Она скорее была испуганной.

— Пожалуй, мы пойдём, — Ладаим потянул подругу за локоть. — Последний вопрос. Вам в последние дней пять не привозили тело молодой русой девушки лет восемнадцати?

— Девок у нас с прошлой луны не было, они будто умирать перестали, — труповед неприятно рассмеялся. — Одни мужики да старики.

— Что же, считайте и этого старика вашим, — Крысолов попрощался коротким кивком.

— А что вы вообще с трупами потом делаете? — спросила Нималия уже на выходе из малой комнаты.

— Знаете лавку Задорного Толстяка на Верхнем рынке? — мастер широко улыбнулся при виде гримасы на лице Ладаима. — Вот там я покупаю себе вкусный окорок, когда закончу с телом и похороню его на общем кладбище. Вы заходите ещё, как соскучитесь!

Ним и Крысолов поспешили выпорхнуть на улицу, где лошадь с телегой покорно дожидалась их у крыльца. Лишь оказавшись по ту сторону изгороди, они разом выдохнули.

— Теперь рассказывай, — велел Ладаим. — Что ты такое страшное узнала, что мне пришлось тебя оттуда вытаскивать?

— Прям уж вытаскивать, — девушка фыркнула. — Сам чуть не рухнул, когда он нож взял.

— Говори, Ним.

— Ладно-ладно. Пятно это на его груди — точь-в-точь как у Химеры на спине появилось, когда его тот хрен проклял у Рыбного рынка.

— Ты же водила его к знакомому ворожею. Что он сказал?

— Что вот так уложить Химеру коротким касанием и оставить след мог только сильный маг. Возможно, врождённый, — девушка замолчала на несколько мгновений — А каким тогда надо быть, чтобы вообще выжечь мужику сердце? Это же был один и тот же маг, я уверена. А если бы он так же и Химеру убил? Или вас обоих, если вы его всё-таки найдёте!

— Если не найдём, нас Броспего отдаст на растерзание всему Приюту, — грустно произнёс Ладаим, глядя на проплывающие мимо виды Застенья. — На что я, сука, подписался?

— Ты просто хотел помочь, — Ним приобняла его свободной рукой. — Что бы ты ни говорил, а Химера тебе друг.

— Которого уже, наверное, повесила городская стража. Лисы правильно говорят. На хер друзей.

— Без них жить было бы скучно, — девушка убрала руку и тут же издала смешок. — А у вас у всех такой слабый желудок? Я-то думала, Лис трупами не смутить.

— Мы с ними как-то близко не общаемся, когда дело уже сделано. И вообще, — Ладаим замялся. — Давай-ка помолчим. Та ещё ночка была.