Последний мост

Глава 15. Вот так мы и должны работать

Утро решило удивить Бассель. Когда Химера вышел из «Морды», солнце уже сияло в нежно-голубом небе и ощутимо грело кутанного в тёплый плащ Лиса. Снег стал мягким и скрипучим, на некоторых улицах потекли ручьи. Варион готов был поверить, что пришла весна, но потом вспоминал, что даже Большое Новолуние ещё было впереди.

Ночь, когда луна пропадала совсем, наступала раз в двадцать девять дней, но именно грядущая была особенной. Большое Новолуние случалось после двенадцатого цикла и возвещало о наступлении нового года. Это время считалось серединой зимы, после которой жизнь вскоре расцветала вновь. Дни становились дольше и теплее, а лето — всё ближе. Большое Новолуние было для жителей Летары единственным поводом для радости за всю зиму.

Химера старательно оттёр свою лучшую одежду от уличной грязи и собрал волосы в хвост: ему вновь нужно было предстать опытным следопытом. Меч успокаивающе качался в ножнах на поясе: Лис успел сродниться с украденным в Боре клинком и не торопился раскошеливаться на оружие лучшего качества. До лучших времён.

Тёплый день среди зимы выманил горожан из убежищ, и шумные дети заполонили улицы. Они с радостными воплями скатывали снег в липкие комки и перекидывались ими, то и дело норовя попасть в прохожих. Химера не сдержал смешок, когда щекастый мальчишка угодил точно в голову проходящему мимо солдату городской стражи и в страхе убежал обратно в дом.

Варион сумел насладиться недолгим переходом вдоль городской стены, но удовольствие от нежданного тепла омрачалось его мимолётностью. Природа дразнила Бассель, кидала ему один день солнца, как сухую кость исхудавшей собаке, лишь затем, чтобы наслать ледяной ветер и снегопады, едва люди расслабятся.

Сеймор уже стоял в переулке за «Синицей». Химера не сразу узнал Живодёра, выглядящего обычно потрёпанным сорокалетним воякой в штопанной одежде. На сей раз он предстал в изящном дублете и с гладко выбритым лицом, словно сбросив с десяток лет.

— Лисий мех, — гордо заявил Сеймор, увидев, как Варион рассматривает рыжий воротник его плаща. — Понял задумку, да?

— И потом ты удивляешься, что за тобой следят? — Химера усмехнулся. — Я смотрю, ты весь сияешь.

— Налим был хорошим человеком, а Приют от него просто отказался. Госпожа так и сказала. Забудем, мол, что он вообще был с нами. А ты мне поверил, и теперь мы докопаемся до правды. Разве не интересно?

— Ещё как. Снова чувствуешь себя молодым?

— Мне всего-то тридцать семь.

— А выглядишь на шестьдесят. Пойдём уже!

Живодёр долго смотрел свысока на тех, кого считал слишком молодыми: Химеру, Крысолова и их погибшего товарища Сокола. Варион всегда думал, что нападки старших были от страха. Новые поколения неминуемо вытесняли старые, как бы Гадюка этому ни противилась, втаптывая их в грязь после малейшей ошибки.

В последние пару лет Сеймор вдруг изменился. Он усиленно набивался в друзья Химеры, несколько раз приглашал выпить. Варион видел в этом подвох и не торопился идти навстречу. Во всяком случае, раньше, когда его жизнь в Приюте шла своим чередом.

Лисы неспешно прошли в постоялый двор. «Синица» считалась одной из таверн для бедных и экономных, как «Пёсья морда» или забегаловка в Застенье. Большинство гостей города останавливались в заведениях средней руки, наподобие «Старика Хемгура», ставшего Химере родным. Роскошь вроде «Золота Сальмены» спросом не пользовалась — те, кто могли себе такое позволить, чаще жили по приглашению в Подворье или в самом замке.

— Добро пожаловать, господа! Вам отдохнуть или так, выпить? — трактирщик с такими длинными усами, что впору было заплетать в косы, опознал в Лисах состоятельных гостей и поспешил натянуть слащавую улыбку. — Я только что поставил на огонь отличный окорок, не желаете?

— Мы по другому поводу, — сурово ответил Химера. Сеймор уловил его взгляд и отодвинулся. — Меня зовут Вадмар, а это мой напарник Вийм. Мы следопыты.

— Да чтоб меня Чёрт отодрал, — трактирщик изменился в лице и опустил усы. — По чью душу будете?

— У вас тут на днях человек умер, — Варион положил ладони на прилавок. — Нас послали всё изучить, осмотреть его комнату.

— Вы про Кольвера? Зараза, знал же, что неладное с ним что-то.

— Вы это о чём? — Сеймор прижался к стойке трактирщика.

— О том, что странный он был тип. Слова не вытянешь из него, всё секретничает, — усач призадумался и пристально взглянул на Лис. — Теперь вот очередные следопыты приходят из-за него.

Химера посмотрел на Живодёра, и тот лишь пожал плечами на его немой вопрос.

— Кто-то ещё приходил? — тихо поинтересовался Варион.

— Трое мужиков и баба с ними, — ответил трактирщик. — Они не предупреждали, что кто-то ещё наведается после. Кто вас, говорите, послал? Есть грамота или печать чья?

— А что, ты читать умеешь? — Сеймор оскалился. Его рука нырнула под плащ. — Вот тебе грамота.

Живодёр одним прыжком перемахнул через стойку и свалил трактирщика. Левая рука Лиса стиснула шею усатого мужика, а в правой появился кинжал.

Немногочисленные гости «Синицы» не торопились вмешиваться. Двое мужчин за столиком у выхода уставились на Вариона в ожидании того, что случится дальше, а дама в сером плаще рядом с ними замерла с куском хлеба в руке и открытым ртом.

— Ты будешь вопросы задавать или помогать? — прорычал Сеймор, не отпуская трактирщика. Тот попытался ответить, но слова превратились в хрипы.

— Отвернулись! — скомандовал Химера зрителям.

— Пошёл на хер! — один из мужчин поднялся со своего места, но вид клинка, медленно выходящего из ножен, его образумил. — Бандиты сраные!

Трактирщик, вполголоса чертыхаясь, поднялся, едва Живодёр ослабил хватку. Он больше не задавал вопросов и молча повёл Лис в дальнее помещение, где и располагались шесть небогатых комнат. Ключ со страшным скрежетом провернулся в одной из дверей.

Убранство комнаты Налима состояло из кровати, шкафа с оторванной дверцей и грязного зеркала. Был здесь и комод, нехитрое содержимое которого — обрывки пергамента и кожи, старый ржавый стилет и маленькая шкатулка — кто-то вывалил на пол перед дверью.

— Вот тут он жил, — буркнул трактирщик. — Я ничего не трогал после тех следопытов. Всё равно зимой у меня человек пять в луну останавливается. Только местные пьют до ночи.

Химера склонился над потрохами комода, но ничего интересного не обнаружил. На пергаменте виднелись лишь небрежные штрихи чернил, а шкатулка оказалась пустой. Налим был добротным Лисом и зарабатывал не меньше других, но жил в самой настоящей лачуге. Оставалось лишь гадать, на что уходили остатки его денег.

— Кто забрал тело? — вопрошал Сеймор. Он застыл на пороге и тяжело дышал прямо в ухо трактирщика.

— Те четверо, — хозяин постоялого двора не решался лишний раз пошевелиться. — Пришли вчера, сказали, что следопыты, и пошли смотреть комнату. Труп потом унесли прямо на плечах и попрощались насовсем. Кстати, они куда вежливее вас. Кинжалы свои не доставали — это точно.

— Просто заплатили, да? — подсказал Живодёр. Ответа не последовало. — Говори ещё. Кто приходил к Кольверу в тот день?

— Почём мне знать-то? Тут весь день пьянчуги ходят туда-сюда. На тебя похожий мужик приходил, кстати!

— Ладно, мы поняли, — Химера решил, что пора перевести разговор в другое русло. — Поговорим лучше о тех четверых. Три мужика и женщина, так? Расскажи, как они выглядели.

— Слушайте, вы многого от меня ждёте. Я за день полсотни людей могу встретить. Каждого что ли запоминать должен?

— Ну-ка ещё раз подумай! — Живодёр вновь поднёс кинжал к спине трактирщика и медленно провёл клинком вверх, до самой шеи.

Химера сжал челюсть так, что её уголки заныли. «Твою мать, — подумал он. — Как же я скучаю по Ладаиму».

— Эй, Вийм! — выкрикнул Лис выдуманное имя напарника. — Вийм, отпусти! Вийм, сука. Сеймор!

Лишь услышав собственное имя, Живодёр дёрнулся и опустил кинжал. Его подбородок подрагивал, а поверх выступивших на лбу жил стекал пот. Химера велел ему осмотреть комнату, а сам отвёл испуганного трактирщика в начало коридора.

— Вы чего творите, а? — одышка перебивала усача. — Нашлись следопыты, мать вашу.

— Мой товарищ волнуется, — Варион стиснул плечи трактирщика и постарался улыбнуться, насколько позволяла злость. — Это его первое задание, и он очень хочет докопаться до правды. Может, вы всё-таки ещё что-то вспомните? Те, кто позавчера приходил к Кольверу, вам заплатили или угрожали?

— Если так, смогу я тебе это рассказать, как думаешь?

— Хорошо, а как насчёт тех, кто забрал тело?

— Ничего про них не знаю. Сказали, что из Мухоловки, но я сомневаюсь, — трактирщик прочистил горло и сплюнул прямо на пол. — Меня вообще-то постояльцы ждут. Работать, знаете ли, пора. Надеюсь, больше не увидимся. Здесь вам не рады.

Химера ударил стену кулаком и тут же схватился за костяшки. Сеймор со вчерашнего дня рассказывал, как важно для него разобраться в смерти Налима, но действовал он как форменный дилетант, а то и самоубийца. Даже если негодующие зеваки из «Синицы» их не выдадут, добиться чего-то полезного от трактирщика уже не получится.

— Так, что тут у нас? — Варион вернулся в комнату и закрыл за собой дверь.

— Ты зачем меня по имени назвал? — угрюмо спросил Живодёр.

— Затем, что на чужое ты не отозвался трижды, — Химера оглядел усеянный мусором пол. Чего-то не хватало. — Ты сам нас подставил, когда полез с ножом на трактирщика. На кой хрен только?

— А чего он вокруг да около ходит, а? У меня друга убили под его крышей, а он трясет с меня какую-то грамоту, хотя сам, хрен усатый, отдал его тело каким-то ублюдкам!

— Дальше говорить буду только я, хорошо? Ты, может, и старше, но ведёшь себя как сраный новичок, — Варион откинул носком несколько кусков пергамента. — У тебя тут было время осмотреться, чего нашёл?

— Мусор. Нет тут ничего.

— Вот и я думаю, что нет ничего, а это странно, — Химера потянул дверцу шкафа, и та отвалилась окончательно. — Ни оружия, ни записей, ни даже одежды. Думаешь, убийца всё на горбе унёс?

— Нет, не думаю, — лоб Сеймора покрылся складками. — Основное мы успели перетащить на новое место. Он нашёл домик в Яблонях, а я помогал ему с вещами. Не умри он, уже жил бы там.

— Вот-вот. А трактирщик жалуется, что жильцов зимой почти нет, а тут ещё такой давний постоялец съезжает. Обиделся и накормил своим же ядом, может быть такое? Можно же продать весь оставшийся скарб — и не так обидно уже, что скажешь?

— Кто, этот хмырь? — Живодёр замотал головой. — Говорю же: следили за Налимом. Он потому и хотел переезжать, что его уже тут могли найти. И нашли.

— А в комнате остался один мусор, и ты ничего не нашёл.

— Так.

— Тогда где шкатулка?

Сеймор замер с видом мальчишки, пойманного за воровством на рынке. Он тихо выругался и достал из-под плаща маленькую шкатулку Налима.

— Хотел взять на память о друге, — неубедительно пояснил Живодёр.

— Конечно, — Химера склонил голову набок. — Пойдём отсюда, пока трактирщик стражу не позвал, раз тут один мусор.

Городская стена возле «Синицы» ещё вовсю строилась. Химера каждый раз дивился, как нелепо смотрятся законченные — и даже украшенные серебряными щитами — ворота первопрорицателя Драуда в окружении не доросших и до трёх саженей стен.

С надвратной галереи капала талая вода, сливаясь с ручьями на дороге, что бежала от тяжёлых створок до самого центра города. Химера с лёгкой тоской разглядывал один из четырёх выходов из города. Главными считались ворота прорицателя Кваранга, за которыми расходились дороги на Станбаль и Трисфолд. Ворота герцога Местеля располагались ближе к югу и бассельскому замку, а через Яблоневые проходили лишь конвои из нового каземата.

— Пойдём в Мухоловку? — предложил Сеймор. — Сам же говоришь, что тут мы не найдём ничего.

— Посмотри-ка туда.

Прямо напротив «Синицы», под широким настилом, горел огонь в высоком шестиугольном очаге из белого камня. Редкие путники, что покидали город даже зимой, останавливались перед этим алтарём и просили у Далёкой Звезды благословение на поездку.

Заинтересовала Химеру не часовня, а её самоназванный смотритель. Осунувшийся старик лет семидесяти расположился под настилом рядом с алтарём. Его протянутая рука так и лезла в лица молящимся под обрывки цитат прорицателей.

— День добрый, — Варион постарался прозвучать серьёзно, но не слишком грозно.

— Любой день есть благодать, ибо послан Далёкой Звездой с тем, чтобы мы пережили его и стали сильнее, — туманно поздоровался попрошайка. — Первопрорицательница Аквида, год сорок третий после Звездоявления.

— Мило, — оценил Сеймор.

— Ты давно здесь сидишь? — Химера старался говорить тише, чтобы не навлечь гнев верующих у алтаря.

— Ещё был нашим лордом молодой Авлар, сын Местеля. Ещё ворота были из брёвен сложены, а их камень никто не трогал в штольнях за Сальменой. Ещё твой папаша писал в портки. Вот как давно я тут сижу в свете Далёкой Звезды. Понимаешь, к чему я?

Химера понимающе кивнул. Нищие в Басселе боролись за лакомые места не на жизнь, а на смерть. Возможность сидеть с протянутой рукой на крыльце Собора или у алтарей перед воротами заслужить было немногим легче, чем право служить в герцогской гвардии.

— Вчера из этой двери четверо людей вынесли тело и куда-то его унесли, — Варион показал на «Синицу». — Ты ведь их заметил, запомнил? Расскажи нам, это важно.

— Чего я только не видел по воле Звезды, — нищий подогнул обёрнутые в обрывки шкур ноги и сел на колени. — Вы ведь знаете первопрорицательницу Аквиду? Она была одной из тех, кто увидел Звездоявление во время Вечного Гона и повёл наших предков на Большую Землю. Когда в тридцать девятом году в Аноре начался страшный голод, это она убедила царя раздать деньги и еду нуждающимся и покончить с бедностью в священном городе вместо того, чтобы продолжать войну с Гаальтом.

— Знал я людей из Анора, — фыркнул Живодёр. — Бедных там не меньше, чем у нас.

— Я ведь не об этом, — ответил нищий беззубой улыбкой. — Если ищете ответы, прислушайтесь к мудрости Аквиды.

— Понял тебя, — Химера вздохнул и достал из кошелька пару монет. — Достаточно мудро?

— Почти, — старик подмигнул и принял ещё два летта. — Да придаст вам сил и мудрости Далёкая Звезда во всех ваших начинаниях.

— Всё, мы теперь мудрые, — Сеймор подался вперёд. Химера на всякий случай проверил, не достал ли он кинжал. — Говори про тех четверых.

— Помню-помню, — нищий закряхтел и поднялся. — Днём вчера выходили из таверны с телом в покрывале. Двое парней несли, а ещё один командовал. Девушка шла за ними — просто загляденье. Губы яркие, красные, а волосы такие светлые, что аж блестят на холодном солнце.

— Куда они понесли тело? — спросил Химера. О губах незнакомок он слушать не хотел.

— В тот переулок, — старик указал в обратную от ворот сторону. — Пешком шли. Недалеко им, наверное.

Химера кратко попрощался с нищим и пересёк улицу. Идти было не так просто: под холодным слоем талой воды оставался лёд, и ноги так и норовили проскользнуть.

От перекрёстка двух широких дорог — совсем рядом с «Синицей» и часовней Звезды — наискось отходил неприметный переулок. Варион нечасто бывал в этой части города, но припоминал, что квартал у ворот Драуда был полон амбаров и складов. Так торговцам не нужно было везти товар через весь город.

— Значит, туда унесли, — пробормотал Химера.

— Да, а Мухоловка-то в другой стороне, в Застенье! — Живодёр размял кулаки под громкий треск суставов. — Сейчас всё выясним.

Сеймор шагнул в тень переулка и на ходу достал кинжал. Химера всплеснул руками, но отправился следом. Он бы предпочёл понаблюдать за подворотней издалека, а потом найти подкрепление. Хотя бы Ладаима или кого-то из старших друзей Живодёра.

Задние фасады складов и лавок тесно сжимали переулок. Казалось, если раскинуть руки, то можно дотронуться до стен по обе стороны. Химера следовал за широкой спиной Сеймора, но вместо желанного выхода из переулка увидел лишь грязный тупик.

— Идём обратно, — Химера поёжился. — Мне тут совсем не нравится.

— Ещё чего? — Живодёр остановился перед тупиком. — Раз вызвался помогать — идём до конца.

— Мы и дойдём, но не вдвоём. Возьмём подмогу и вернёмся.

— Кого? — Сеймор рассмеялся, но не обернулся. — Помнишь же, что Гадюка говорит. Ты хоть всю жизнь Приюту отдай — хрен они помогут, когда попросишь.

— И без Гадюки разберёмся. Пойдём…

Задняя дверь ближайшего склада скрипнула, и в переулке появился веснушчатый паренёк лет четырнадцати в штопанных обносках, но с кинжалом на поясе.

— Синий дрозд! — многозначительно крикнул мальчишка.

— Это ещё что? — Сеймор всплеснул руками. — Какой дрозд? Ну, допустим, жопа филина.

— Это пароль, — шепнул Химера напарнику.

Парень грозно сощурился и метнулся было обратно в здание, но грузная фигура Живодёра последовала за ним. Лис в один прыжок добрался до караульного, уже оказавшегося по ту сторону дверного проёма, и с грохотом уложил его на пол. Правая рука Сеймора заткнула парню рот вместе с рвущимися из него криками, а изгиб левой сдавил горло бедолаги. Острие кинжала подрагивало у самого его уха.

— Не убивай, — бросил на ходу Варион.

Когда Химера вошёл и закрыл за собой дверь, тело паренька уже безвольно сползало к ногам Живодёра. Прилизанный вид Сеймора вмиг улетучился, и теперь он походил на кровожадного дикаря, которому не терпелось добить складского караульного.

— Сначала узнаем, где мы, — произнёс Варион, и Живодёр наконец отошёл от юного врага.

Лисы спустились по лестнице, что начиналась у самого входа и вела в подвал склада, и оказались в начале длинного погреба. Факелы горели на обоих концах уставленного одинаковыми бочками помещения, но глаза не сразу привыкли к мраку.

— Брага? — предположил Химера, постучав по ближайшей бочке.

— Вина-то у нас не делают, — Сеймор изучал бочки напротив.

— Самогонщики паролями не пользуются.

— Зато Верные — очень даже.

Варион выждал несколько мгновений, но понял, что ему не послышалось. Он подошёл к бочке, что заинтересовала Живодёра, и увидел незамысловатый знак, вырезанный на крепком дереве: крест в треугольнике.

После того, как гвардия герцога перебила всех Сынов Хаммала десять лет назад, Верные остались главной силой бассельского подполья. Они собирали дань с покорных торговцев, держали пару второсортных борделей и возили контрабанду из Мерании, но всё же Лисы оставались для них недостижимыми.

— Сучий хвост, — прошипел Сеймор.

— Валим, — Химера уже слышал шаги с другой стороны погреба.

— Вали, если хочешь, — Живодёр расправил плечи и поудобнее переложил кинжал. — Эти гады забрали Налима. Зуб даю, они и убили его.

— Если сдохнем за компанию, то точно не отомстишь.

— Да что ты знаешь? Может, ты такой же, как они все? Гадюка, Коршун, Настоятель… Ни черта им не надо — лишь бы своя жопа в тепле была. Вот и ты прогнулся, Химера.

Варион готовил не менее обидный ответ, но не успел его выдать. На лестнице с другого конца погреба появилось трое Верных. Двое верзил с дубинами, из которых торчали гвозди, шли впереди, а юный лучник остался на деревянных подмостках и целился в Лис.

Сеймор поднял два пальца и тут же развёл их, предлагая разделиться. Химера бросился за ближайшую бочку по левую сторону, и стрела просвистела мимо, угодив в пол. Шаги Верных приближались. Варион протиснулся между бочкой и укреплённой досками стеной, стараясь не смотреть на болтающегося над головой паука.

У юнца было достаточно времени, чтобы приготовить новую стрелу, так что Химера не торопился выходить из укрытия. Он слышал, как противник крадётся, и уже держал меч наготове.

Верный поравнялся с бочкой, за которой прятался Лис. Химера атаковал первым, но бандит успел заметить его и отмахнулся колючей дубиной. Гвозди впились в бочку, холодная брага хлынула на пол. Варион рассёк руку Верного, пока тот пытался вытащить застрявшее оружие, и ударил его эфесом по переносице.

Нога Лиса сдавила грудь противника. Бандит попытался освободиться здоровой рукой, но вскоре сдался. Химера не любил Верных и щадить врага не собирался. Его меч легко прошёл через истёртую кожаную куртку и вышел обратно уже на треть покрытый кровью.

Сеймор тоже успел схлестнуться со своим бандитом, но ему было куда сложнее биться с кинжалом против острой палицы. Химера осторожно выглянул из-за дырявой бочки, и стрела Верного тут же пролетела перед лицом. Лучнику нужно было время, чтобы достать новую и натянуть тетиву, так что Лис решил поторопиться.

Химера вышел в центральный проход и кинулся вперёд. Даже с середины погреба было заметно, что Верный испугался. Его руки затряслись, и новая стрела полетела на полсажени мимо цели, пробив ещё одну бочку. Брага медленно растекалась по подвалу.

Лучник вовремя понял, что не успевает выстрелить в четвёртый раз. Он отбросил своё оружие и ждал Химеру на вершине лестницы со стрелой в дрожащем кулаке. Лис в два движения разоружил врага, а третьим пробил его живот. Он схватил лёгкое тело за шкирку и отправил его вниз по лестнице.

Живодёр успел расправиться с противником и окликнул Вариона, когда труп лучника остановился у его ног.

— Видишь, как мы их вдвоём? — вид у Сеймора был гордый. Он переложил кинжал в левую руку, а правой держал дубину Верного.

— Нам конец, — Химера не разделял его радость. — Надо валить отсюда.

— Сначала найдём Налима.

Дверь под потолком погреба вела в крошечный коридор. Выход слева, судя по тянущемуся оттуда холоду, был на улицу, а приставная лестница напротив — на второй этаж склада. Живодёр не стал советоваться с напарником и молча пополз наверх. Химера выругался и в очередной раз последовал за ним, прихватив один из факелов с ближайшей стены.

Лисы попали в проходную комнату, большую часть которой занимали ящики. Сеймор деловито поддел кинжалом крышку одного из них. Внутри оказалось несколько мешков с мукой, прикрывающих другой пакет, чьё содержимое высыпалось на дно ящика. Химера наклонился и поближе изучил тёмно-синие кристаллы. В свете факела они блестели, казались стеклянными.

— Звёздная благодать? — не поверил Сеймор. — От этой дряни же сердце лопается!

— Ты думал, Верные тут хлеб пекут? — спросил Химера, не ожидая ответа.

О звёздной благодати он слышал, пусть сам её и не пробовал. Кажется, её получали из измельчённой руды, которую добывали где-то в недрах Марабатского хребта, что служил природной границей Мерании и Анорского царства. В каменный порошок добавляли какие-то редкие травы, вроде болиголова. Продавцы обещали, что благодать окрасит мир в яркие цвета и вселит восторг, вот только на деле любители порошка вскоре сходили с ума, если их сердце не сдавалось ещё раньше. Звёздную благодать в Басселе запретил ещё дед герцога Содагара, и горожане со временем привыкли к куда более мягкому листу дурмана.

— Можешь занюхать для храбрости, — предложил Сеймор с серьёзным видом. — А я пошёл дальше.

Химера уже не спорил и лишь молча проследовал в смежную комнату. Всё такие же ящики с мукой и благодатью встретили Лис, но те без остановки отправились к следующей двери. Уже дотронувшись до истёртой грязными пальцами ручки, Варион услышал приглушённый разговор по ту сторону. Голосов он уловил лишь два, и решил, что шансы были достаточно равны.

Лисы обошлись без любезностей и стучать не стали. По сигналу Химеры Живодёр выбил хлипкую дверь безразмерным сапогом и влетел в проём, едва не задев косяк шипастой дубиной. Варион покрепче обхватил рукоять меча и вошёл следом.

Верных действительно оказалось двое. Химера выбрал того, что стоял ближе с коротким ржавым клинком, и поприветствовал его серией хлёстких уколов. Бандит парировал не слишком уверено, но всё же меч Лиса никак не мог добраться до его мешковатой рубашки. Решив избавиться от лишней ноши, Варион сменил опорную ногу и метнул во врага факел, принесённый из погреба. Верный едва отбил полыхающий снаряд, когда эфес меча Химеры рухнул на его переносицу.

Сеймор успел загнать своего противника в угол и уже добивал его размашистыми ударами обоих оружий. Он не заметил выжидающий взгляд Вариона и остановился только после четырёх покашливаний, преисполненных намёков.

— Кажется, это ты чего-то занюхал, — произнёс Химера при виде кровавой каши, что когда-то была головой Верного.

— Они сами напросились, — покрытое багровыми брызгами лицо Живодёра не выражало сожалений.

Химера замер у следующей двери, держа за воротник упавшего без чувств Верного. Ещё снаружи он успел оценить размеры здания, и чутьё подсказывало ему, что следующая комната была последней. Если тело Налима и прятали на этом складе, полном звёздной благодати и вековой пыли, оно ждало их по ту сторону.

Догадка вскоре подтвердилась. Живодёр не стал дожидаться, пока Варион соберётся с силами и вновь сорвал дверь с хлипких петель. Химера выставил перед собой приходившего в себя бандита с залитым кровью лицом и проследовал в такую же комнату. Здесь не было ни ящиков с калечащим порошком, ни Верных с самодельным оружием. Лишь молодая светловолосая дама в узком синем платье сидела на коленях перед телом погибшего Лиса.

Налим лежал на обрывках грязной ткани в одном исподнем, а девушка размазывала краску по его бледно-жёлтой груди. Её тонкие пальцы оставляли размашистые штрихи, которые складывались в непонятные символы. Химера перевёл взгляд с мерцающего в полумраке изумруда в кольце дамы на глиняную статуэтку, что стояла по левую руку от неё.

— Руки прочь, собака! — рык Сеймора прозвучал как никогда по-звериному.

Окровавленная дубина поднялась над его растрёпанной шевелюрой, едва не задев потолок, но шагнуть Живодёр не успел. Левая рука девки обхватила статуэтку, а поток, что вырвался из правой, отбросил жаждущего крови Лиса на искорёженный косяк.

— Магичка, значит, — Химера покрепче схватил свой живой щит, а клинок наставил на молодую колдунью. — Чего надо от нашего друга?

— Так вот вы какие, Лисята, — девушка медленно поднялась, не выпуская из рук глиняную фигуру неопределённого пола. — Сами пришли, не боитесь?

— Я недавно дрался c врождённым магом, — Варион медленно продвигался, подталкивая безвольное тело Верного. — Тебя что ли бояться?

— Дрянь ты рваная! — добавил Живодёр, отряхивая плащ от щепок.

Таких чародеев, как эта Верная, Химера встречал. Вся их мощь сводилась к кольцам и артефактам, что собирали окружающую магию. Без своих погремушек они едва ли отличались от обычного вояки. Не чета Альхиору.

— Бросай оружие, Лис, — попыталась скомандовать колдунья. Сеймор лишь задышал громче прежнего.

Девушка в синем платье встретила рывок Живодёра очередным заклинанием. Бледная молния расчертила затхлый воздух склада и вынудила Лиса упасть. Переключиться на Химеру колдунья едва ли успевала. Она попробовала встретить его ударной волной, но Варион вытолкнул свой живой щит. Заклинание оказалось несильным и лишь слегка отбросило Верного. Химера успел обогнуть тело Налима, оказавшись за спиной дамы. Лишь негромкий стон вырвался меж её губ, когда холодный клинок прикоснулся к бледной шее.

— Лучше ты бросай свои игрушки, — прошипел Варион, свободной рукой выкручивая статуэтку из её ладони.

— Рассказывай, паскуда, — вклинился Живодёр, потрясывая шипастым оружием. — Зачем тебе труп моего товарища?

— Только ли товарища? — колдунья попыталась рассмеяться.

— Тебе задали вопрос, — Химера оттянул её светлые волосы. — Зачем он тебе?

— Всё вам рассказать, да? Может, познакомимся? Меня вот Арема зовут, а вас?

— Ты слишком много болтаешь, — сквозь злобу Варион уловил приятный запах колдуньи.

— Разве мы куда-то торопимся? Кольвер уже никуда от нас не уйдёт.

— Как и твои дружки в других комнатах, — Сеймор убрал кинжал и покрепче схватил дубину. — Ещё одно слово, и я расшибу твои губёшки.

— Как я тогда расскажу тебе, зачем нам труп Кольвера? — Арема говорила нарочито медленно, что заставило Химеру задуматься.

— Она тянет время, — произнёс он.

— Последний раз предупреждаю, — Живодёр наслаждался угрозами и даже не посмотрел на напарника.

— В самый последний или ещё пару раз предупредишь? — Арема и не думала уступать.

— Она тянет время! — вновь прикрикнул Химера.

— И что с того? — колдунья замерла и словно прислушалась к тишине склада. Лису этого было достаточно.

Химера потянул Арему за волосы и тут же откинул её к ближайшей стене. Она попыталась вскинуть руку с изумрудным перстнем, но острие клинка слишком быстро вернулось к её горлу.

— Подкрепление, значит? — Варион не смог скрыть волнение, и голос его на мгновение дрогнул. — Скоро подойдут твои Верные?

— Повезло вам явиться, пока Шелор с ребятами отошли в штаб, — Арема сощурила зелёные, как и её украшение, глаза. — Немного осталось ждать, успокойтесь.

Химера ждал, что Сеймор вновь атакует, но тот лишь бросил дубину рядом с рукой погибшего друга и вышел из комнаты. Вернулся он быстро и всё той же косолапой походкой приблизился к Налиму. Он попытался захлопнуть разбитую дверь, но только поднял в затхлый воздух ещё больше щепок.

— Можем ещё побеседовать, раз ты так хочешь, — Живодёр говорил медленно и холодно. Это спокойствие взволновало Химеру больше, чем безрассудный гнев. — Будешь юлить — мой товарищ отрежет тебе ухо. Решишь соврать — мой товарищ отрежет тебе нос. Попытаешься вырваться — мой товарищ отрежет тебе голову.

Арема попыталась ответить очередной колкостью, но губы её не двинулись под весом страха. Не опуская клинка, Варион покосился на напарника, а тот ответил пустым взглядом человека, которому нечего терять. Подкрепления пока не было слышно. Лишь избитый Верный корчился на полу по правую руку от Налима.

— Ты чего устроил? — вполголоса спросил Химера. Его нос уловил едкий запах, что доносился из-за выбитой двери.

— Хочу, чтобы эта сука говорила, а не выжидала своих дружков, — Сеймор с прищуром уставился на Арему. — Ты как раз там факел бросил.

Серый дым пробрался через раскуроченную дверь, а вскоре и потрескивание огня донеслось с обратной стороны. Варион замер. Планировка склада сложилась в его голове в единую картину, что совсем не радовало Лиса. Сеймор хотел перекрыть дорогу подкреплению Верных, но заодно и поджёг их единственный путь к выходу.

— Мы же тут вместе сдохнем, придурок, — Арема раздула ноздри и стиснула зубы.

— Ты же магичка, придумай что-нибудь, — Живодёр безумно рассмеялся. — Только говори побыстрее, а то не успеешь.

— Идиоты! — крик колдуньи прервался, когда клинок Химеры сильнее прижался к её горлу. — Ладно-ладно. Чёрт с вами. Правда убьёте ведь. Шелор попросил меня вытащить мысли из головы Кольвера. Наши хотят узнать о вас побольше.

Варион сощурился и наклонил голову. Арема едва ли тянула на сильного мага, а некромантия оставалась уделом чародеев уровня Альхиора.

— И что, ты его воскресить пыталась? Не легче было просто не убивать? — уточнил Химера.

— С Лисами это сложно. Вы же скорее удавитесь, чем лишнее слово скажете, — колдунья не спускала глаз с густеющего дыма, что заполнял её комнату. — Конечно, я никого не могу воскресить, я же не Архимант. Но я слышала о заклинаниях, которые могут вытащить остатки мыслей из недавнего мертвеца. Шелор попросил узнать всё, что получится. Уж очень ему хочется от вас избавиться.

— И что он надеется выяснить? — Сеймор закашлялся, но его лицо осталось таким же каменным.

— Я же сказала: всё, что получится. Где вы прячетесь, кто ваш главарь. Настоятель, так?

— Не на тех вы пасть разинули, ублюдки, — Живодёр заскрежетал зубами. — Сейчас прогорят перекрытия, тлеющие доски упадут в погреб. А он весь в браге. Ох, и хорошо будет гореть. Надеюсь, твоя подмога успеет вернуться к такому костру. Ну что, придумала, как нам отсюда выбраться?

— За мной, придурки.

Арема вскочила под тяжелым взглядом Лис и повернула кольцо изумрудом вниз. Меч Химеры упирался колдунье меж лопаток, пока она пересекала комнату. Добравшись до дальней стены, Арема прислонила кулак к гниющим доскам. Поток силы вырвался из её руки и оставил в стене пролом, сквозь который она и пригласила Лис наружу.

Химера дождался, пока колдунья встанет на облезлый карниз, и лишь затем отправился следом. Путь был достаточно широким, но влажным, так что его сапоги норовили соскользнуть. Карниз затрещал, когда на него вышел грузный Сеймор, но всё же выдержал троих беглецов.

Они добрались до края здания, где забрались на пологую крышу склада. Дым повалил из пролома в стене, и со стороны улицы уже собрались зеваки. Химеру беспокоили не горожане, собравшиеся на огненное представление, а вооружённые головорезы, что уже приближались по переулку с другой стороны склада.

Завидев Лис, ведущих Арему по скользкой крыше, Верные принялись выкрикивать угрозы. Впереди было другое здание, что стояло впритык к торцу склада. Оно было немногим выше, так что забраться на него казалось посильной задачей. Варион плотнее приставил клинок к узкой спине колдуньи, призывая её ускориться. Арема попробовала шагать шире, но её правая нога оступилась. Девушка вскрикнула и упала, успев ухватиться за выступающую доску кровли.

— Поднимайся, — шикнул Химера. Один из Верных уже готовил лук, так что задерживаться у них на виду ему совсем не хотелось.

Варион попытался протянуть Ареме руку, но Живодёр вмешался. Слегка подвинув товарища, он грубо схватил запястье колдуньи и подтянул её к себе. В её глазах читался испуг, смешанный с недоверием к чудесному благородству Лиса.

Страх был оправдан. Живодёр усмехнулся и облизнул губы. Притянув Арему поближе, он с силой её оттолкнул. Под звук собственного вопля колдунья рухнула с высоты полутора саженей, точно к ногам Верных.

Следить за её судьбой времени не было. Лисы, лишённые обузы, забрались на соседнее здание и рысью промчались вдоль его крыши. Пристройка с обратного торца послужила им удобной ступенью, и вскоре они с облегчением спрыгнули на мокрую дорогу, что вела к воротам первопрорицателя Драуда.

— Вот это я понимаю! — загрохотал Живодёр, едва Лисы ушли подальше от людного перекрёстка. — Вот так мы и должны работать! Разве что Налима не забрали, но погребальный костёр у него будет что надо.

— Рехнулся? — Химера встал посреди пустого переулка. — Твою мать, ты нас убить собирался?

— Я же знал, что мы выберемся. В первый раз что ли?

— Я думал, тебе нужна моя помощь, — Варион говорил всё громче. — Думал, что мы всё спокойно узнаем.

— А что, мы разве не узнали?

— Ты чуть не натравил на нас всю «Синицу», полез в одиночку на склад Нищих и поджёг его! Ты даже про сраную шкатулку мне соврал!

— Ладно-ладно. Успокойся. Хочешь знать всю правду? Хорошо, только обратно дороги не будет, если расскажу.

— Говори уже.

— Я думал, что Налима убрали наши. Мы с ним в последнее время много чего пытались узнать про Приют. Разве это нормально, что нам вообще ничего не говорят? Как мы работаем, откуда берём заказчиков? Гробим себя, а потом госпожа даже бровью не ведёт, когда наших убивают прямо в кровати.

— Что было в шкатулке?

— Имена, только зашифрованные. Мы перебирали тех, кем может быть Настоятель. Хамарант, кто-то из старших жрецов… Даже на Содагара думали. А тут Налима-то и убили. Чудесное совпадение, да?

— Что же, гадай дальше. Если я и умру, то только на важном заказе, а не из-за твоей тупости. Бывай, Живодёр.

Окольным путями Химера вернулся в своё пристанище под крышей Бертольда. Всё семейство было занято в «Пёсьей Морде», так что злиться и грустить пришлось в одиночестве. Ему не хватало общества Ладаима, но ещё больше он скучал по работе. Сегодняшняя вылазка должна была потушить огонь внутри него, но тот лишь разгорелся пуще прежнего. Если даже Нищие нацелились на Лис, дела у Приюта и правда шли неважно.

И вновь пустоту в его голове заполнили тревожные образы. Возмущение Живодёра было справедливым, вот только они с Налимом пошли неправильным путём. Перебрав всю бассельскую знать, они не подумали, что Настоятель мог и вовсе не жить в этом городе. Ведь легко оставаться неуловимым, когда сам прячешься в Трисфолде.

Нутро Химеры требовало пережаренной еды и крепкой выпивки. Собравшись с силами, он покинул свой личный приют и отправился в «Морду». Знакомых лиц там не встретилось. Даже Вийма за стойкой не оказалось, а голос Ним лишь изредка доносился из кухни. В питейном зале царил странный дух. Химера не мог понять, что его смущало, пока не услышал суету за входной дверью.

— Народ, сюда! Там мужика убивают! — в «Морду» ворвался молодой Лис по прозвищу Лось.

Повинуясь непонятному наваждению, Химера последовал за несколькими завсегдатаями на улицу. Чуть вдалеке, аккурат в тёмном месте меж двух фонарей, народ уже окружал чьё-то тело на талом снегу. Среди наблюдателей Варион сразу заметил массивную фигуру Вийма. Брат Нималии суетливо оглядывался, пока его взор не выхватил знакомого Лиса.

— Сука, там вашего прирезали, — выпалил Вийм полушёпотом, едва поравнявшись с Химерой. — Иди сам посмотри, а я этих разгоню. Эй, народ, а-ну разошлись! Сейчас стража налетит, и вы под раздачу попадёте! В «Морде» всем по кружке за наш счёт!

Большая часть зевак польстилась на бесплатную выпивку и последовала за Виймом в тепло кабака. Химера медленно подошёл к знакомому телу, что распласталось у крыльца портняжной лавки. Живодёр даже не успел переодеться с их последней встречи. Поток застывающей крови из его рта залил роскошный воротник из лисьего меха и окрасил грязный снег. Глаза Сеймора теперь видели лишь пустоту.

Варион не сразу смог вдохнуть. Он не умел вырывать воспоминания из умерших, но этого и не требовалось. На Лис началась настоящая охота. Химера понимал, что должен рассказать всему Приюту о том, кто на них покушается. Вот только он не знал, как объяснить Гадюке, откуда ему это известно.