Последний мост

Глава 21. Все карты на стол

— Что ты несёшь? Как? — бормотал Химера, туго стянув волосы на затылке. — Не может такого быть.

— Отчего же не может? — удивился Кранц. — Вот он я. Перед тобой. Все карты на стол, как говорится.

Варион метнулся через заброшенный кабинет и подобрал меч. Он не собирался ни на кого нападать, но с оружием в руке думалось куда легче. Он вновь осмотрел вполне настоящего и осязаемого Родейна, который уже и не пытался сойти за Настоятеля. Сойка корчилась у его ног, заливая густой кровью древний ковёр. Для умирающей она казалась слишком уж заинтересованной в словах Кранца.

— Говоришь, все карты выложил? — не унимался Варион. — Хрена с два. Ты не можешь быть одним из нас: ты же просто столичный говнюк с тугим кошельком. Дружок Броспего, подпевала герцогов.

— Мне пришлось им стать, — лже-Настоятель протяжно вздохнул и покачал седеющей головой. — Девятнадцать лет назад я выдумал Кранца Родейна и начал свой путь наверх. Кстати, заслужить доверие лордов Трисфолда оказалось даже легче, чем понравиться Лисьему Приюту.

— Плевать мне, что там в Трисфолде, — Химера стиснул челюсти. — Где Серый Провидец? Ты и его прирезать успел? Или твой ручной маг до него добрался?

— Да нет никакого Провидца! — Кранц почти сорвался на крик. — Не видишь, что ли? Это обычная засада. Я бы сказал, казнь. Этот заказ был не для тебя, а на тебя, и она должна была тебя убрать!

Сойка не спорила. Лишь ответила разочарованным мычанием.

— Тебе это откуда знать? — Химера наставил остриё на грудь лже-Настоятеля, но тот не дрогнул. — Как по мне, ты просто сорвал очередной заказ и почти убил мою сестру по Приюту.

— У нас больше общего, чем ты думаешь, — Кранц зловеще подмигнул. — Понимаешь ли, я сам прошёл этот путь, как раз девятнадцать лет назад. Через тот же самый тоннель, по тому же самому коридору, в этот же самый кабинет. За тем же самым Сивулом. Точь-в-точь. Искал загадочного Серого Провидца, цель необычайной сложности, которая покажет, чего я стою. Но здесь меня ждали. Ждала та, кому я верил больше всех, но которая зарубила всё, что у нас было, по первому щелчку Настоятеля. Отличие только одно: у меня не было старшего товарища, который бы прикрыл меня и обезвредил все капканы на моём пути.

— Однако, вот ты здесь. Не в капкане и не в могиле, — Химера отказывался верить, но получалось всё хуже. — И я тоже. Что за казнь такая получается? За что?

— За ошибки. Мы оба в какой-то момент не понравились Приюту и от нас решили избавиться.

— Настолько сильно, что аж в Баланош погнали?

— А ты как думал? Если казнить неугодных прямо в Басселе, остальные начнут задавать вопросы, и тогда станет трудно городить чушь про верность и семью, — Кранц надул щеки и загадочно посмотрел в потолок. — А теперь всё выглядело бы так, что ты уехал на сложный заказ в незнакомый город и погиб на работе. Ещё и мучеником стал бы в назидание потомкам.

— Всё равно не понимаю, — Химера всё же убрал меч в ножны. — Какая-то ненадёжная казнь получается. Бой один на один в тесном кабинете?

— Говорю же, капканы не сами закрылись. Да и подруга твоя постеснялась ударить в спину. В любом случае, без меня всё было бы иначе. Ты посмотри на неё: глаза красные и выпученные, жилы надулись. Она не меньше чарки бугренца уговорила сегодня, и это единственная причина, почему она ещё жива. Уж я-то знаю. Сам в своё время попивал, потому и спасся тогда.

Варион вновь посмотрел на Таделию, что тщетно пыталась подняться на слабеющих руках. Бугренец был довольно редким грибом, растущим в болотистых зарослях. Сам по себе он был довольно ядовитым, но правильно приготовленный отвар давал выпившему невиданную силу, выносливость и жестокость. Правда, любители бугренца часто расплачивались чистотой рассудка. Потому Настоятель и не жаловал его.

— Бугренец в Приюте запрещён, — возразил-таки Химера.

— Ну да, а я его пил и дал Настоятелю ещё один повод меня не любить, — Кранц рассмеялся. — Да и по особым случаям, как наш, палачам дают послабления. Когда идёшь убивать своих — все средства хороши.

Варион обошёл упивающегося собеседника и наклонился над Сойкой. Застланные чудо-грибом глаза смотрели как бы сквозь него.

— Скажи, что это всё неправда, Таделия, — сквозь зубы промолвил Химера. В ответ он получил лишь безразличное шипение. — Пожалуйста. Скажи, что он врёт и что ты просто защищала Серого Провидца.

— Провидца не существует, — напомнил из-за спины Кранц. — Настоятель выдумал его, раздул пустые слухи через пару своих людей в Баланоше как раз на такой случай. Дам тебе подсказку. Почти четыреста лет назад к племенам нынешнего Басселя пришёл проповедник Кваранг. Местные ему придумали прозвище, которое с их старого языка можно перевести, как Серый Провидец. Так что к Кварангу и иди за ответами.

— Сука, — Варион провёл ладонью по лицу с такой силой, будто пытался стянуть с себя маску. — И зачем это всё?

— Ты же ошибся, — ответил лже-Настоятель. — Вот и расплата.

— Даже Лисы ошибаются, — напомнил сам себе Химера. Он не раз слышал это от наставников.

— Знакомая песня. В моё время так же говорили, — Кранц обошёл раненную Таделию и посмотрел в глаза Вариона. — Эта мысль так и заедает, да? А теперь попробуй вспомнить хоть одного Лиса, что завалил заказ и остался жив. Нет? Вот и я не смог. Теперь веришь?

— Я… Да не знаю я, кому верить! — вспылил Химера. — Что здесь вообще происходит? Это же всё из-за тебя, да? Твой дружок Альхиор меня и подставил тогда! С этого всё началось!

— Спорить не буду. Но мне же надо было тебя как-то подтолкнуть. Пришлось понемногу вмешиваться. Подкинуть заказ на Лейну Броспего, попросить Альхиора её выкрасть, ну и дождаться, пока тебя отправят в Баланош. Ты бы стал меня слушать, если бы я всё выдал раньше? И я так не думаю. Нужно было, чтобы там увидел нож, который любимая семья заточила специально для тебя.

— Тут есть чего выпить?

Химера махнул рукой и принялся шарить по пустым стеллажам в поисках чего-нибудь покрепче.

— Тут с отъезда Круношей нет ничего, кроме пауков и пыли, — Кранц покосился на Сойку, которая оставалась живой лишь благодаря настою бугренца. — Ну, и крысы иногда забегают.

— Чудесно.

— Но я знаю, где можно разжиться добротной выпивкой, — лже-Настоятель расплылся в улыбке при виде немого вопроса Химеры. — В Басселе. Предлагаю поторопиться.

— В Бассель меня сейчас в последнюю очередь тянет.

— Понимаю. Но по дороге будет время всё обдумать и обсудить. Клянусь, что расскажу тебе всё, что знаю сам.

— Спасибо, хватит мне рассказов на сегодня.

— Нам нужно в Бассель, — голос Кранца становился всё громче. — Как можно скорее.

— И зачем? Если Настоятель приговорил меня к смерти, мне придётся бежать куда угодно, но не к нему в лапы!

— Затем, чтобы призвать Лис к ответу. Тебя уже списали со счетов и ждут вестей о твоей смерти со дня на день. В любом случае, для них ты мёртв, пока они не знают, что произошло здесь сегодня. Ты представь лица распорядителей, когда ты зайдёшь в Приют живой и здоровый. Когда дашь им понять, что всё знаешь. Поверь, слаще вина ты не найдёшь даже в Аноре.

Варион собирался уйти из треклятой комнаты, но всё же замер на пороге. У него не оставалось выбора, кроме как поверить самоназванному Химере-старшему. А раз так, Гадюка зашла очень далеко, чтобы без лишнего шума убрать провинившегося подопечного. Вряд ли его станут убивать на месте, а вот посмотреть, как она оценит провал Таделии, стоило.

— У меня есть условие, — заявил Варион.

— Я же разбогател, помнишь? — произнёс Кранц. — Так что проси смелее. Сани у меня готовы и смазаны, а в них еда и питьё высшего уровня. Сменные кони и извозчик тоже наготове на полпути. Доедем до Басселя чуть больше, чем за день, в тепле и с полными животами.

— Она поедет с нами.

— Чего? Вот эта полумёртвая крыса, которая, глазом не моргнув, наелась грибов и пошла тебя убивать?

— Во-первых, ты не знаешь, сколько раз она тогда моргала. Во-вторых, я хочу, чтобы она вошла в Приют вместе со мной, села перед госпожой и прошла через то же, что и я, когда профукал Лейну Броспего. Из-за тебя, кстати. Так что потрать свои монеты на бинты и лекаря, пока она ещё дышит, или ищи себе новую жертву.

— Похвальная забота о предателях, — Химера-старший усмехнулся. — Что же, думаю, мы с Альхиором что-нибудь придумаем.

Кранц действительно торопился. Двое его подпевал встретили господина у порога поместья Крунош и без особой радости понесли наспех перевязанную Сойку через снежные заносы. Шикарные сани из тёмного дерева с изящными посеребрёнными накладками поджидали уже у самого тракта, откуда понесли Лис к дому местного лекаря. Химера-младший не стал заходить с остальными и остался на ночном холоде.

Он надеялся, что долгожданное одиночество поможет собраться с мыслями, но остался в таком же смятении, когда Кранц вернулся. Помощники небрежно уложили Таделию в сани и поторопились скрыться. Лисы остались наедине с молчаливым возницей.

Трое рослых скакунов пронеслись сквозь Баланош и теперь тащили сани меж заснеженных полей и холмов, прочь от чарующего озера. Варион оставался безмолвным наблюдателем, несмотря на все многозначительные взгляды Химеры-старшего.

Кранц явно надеялся продолжить разговор об обидах прошлых и нынешних. Вот только его молодой спутник хотел совсем не этого. Стиснув кулаки под толстым шерстяным одеялом, Варион глядел на огни Баланоша, исчезающие за изгибами холмов. Он надеялся, что этот поход изменит его жизнь. Не знал только, что он её разрушит.

Таделия тяжело вздыхала во сне. Её грудь вздымалась медленно, и из неё то и дело вырывался лёгкий стон. Во всяком случае, она ещё была жива. Бугренец помог ей не умереть в поместье, но теперь и его чудесное действие заканчивалось.

— Ты как будто волнуешься за неё, — вставил-таки Химера-старший. — А вот она всерьёз собиралась тебя убить. И глазом бы не моргнула, уверяю.

— Может, бугренец так подействовал, — Варион пожал плечами.

— Бугренец не заставит тебя делать то, чего не хочешь. Уж я-то знаю, — Кранц сощурился. — Ну да ладно, передадим Альхиору, как доберёмся.

— Я думал, он будет с тобой. Не боишься его оставлять без присмотра?

— Альхиору я доверяю.

— Да ну? А в поместье Яголл мне так не показалось.

— В поместье Яголл и тебя быть не должно было! — Химера-старший всплеснул мощными руками. — На кой чёрт ты полез, куда не надо, и поубивал моих ребят?

— Они первые начали, — теперь щурился уже Варион. — Ты что, ждал, что я сдамся?

— Это вряд ли. Ты уж больно на меня похож. Не зря Настоятель передал тебе моё имя, но теперь я забираю его обратно, уж не обессудь.

— Зачем вообще это всё? Ты говоришь, что прошло девятнадцать лет. За это время ты разбогател, обжился среди знати, а теперь лезешь обратно в Приют.

— Затем, что там был мой дом, — глубокие морщины пересекли лицо Кранца. — Я там вырос, был одним из первых и одним из лучших.

— Раз так, за что Настоятель решил тебя казнить?

— Он не признаёт тех, кто позволяет себе вольности. Ты ведь понимаешь, о чём я? Ему нужны предсказуемые Лисы, которых можно держать в узде, — Химера-старший достал резную трубку и с наслаждением закурил. — Я таким не был. Ты — тоже. Я это сразу заметил, как ты начал вокруг Лейны Броспего виться в своё удовольствие. Дай тебе волю — и переспал бы с ней, да?

— Мелковата она для меня.

— Ну-ну. И папаня — тот ещё зверь, точно. В любом случае, таким, как мы, никогда не быть в почёте у Настоятеля. Мы с тобой — вольные поэты, а они, в лучшем случае, лысеющие писари при монастыре.

— А я всё равно не пойму, — не унимался Варион. — Ты чудом избежал казни Лис, разжился деньгами. Так живи в своё удовольствие!

— Деньги многое решают, но не эту обиду. Для меня они — не цель, а средство, — Кранц глядел куда-то вдаль, поверх толстого борта саней. — Когда меня пытались убить в той же усадьбе, я на многое поменял взгляды. У меня ушло двадцать лет, чтобы поумнеть и собрать достаточно влияния, довести план до ума.

— И в чём твой план? Пристыдить Настоятеля у всех на глазах? Тогда я тебя расстрою. Не знаю, как всё было заведено в ваши древние времена, но никто его не видел и знать не знает, кто он.

— Это мне тоже знакомо. Трудно держать остальных в страхе, когда все знают, что ты обычный человек, который дышит, болеет, пьёт, ест и гадит. Больше тебе скажу: я за всё время так и не выяснил, кто он такой. Уж поверь, я пытался.

— Так и провёл девятнадцать лет? Ищейкой подрабатывал?

— Занятий мне хватало. Могу поведать, раз дорога неблизкая.

— Поспать бы тоже хотелось. Ты лучше расскажи, как выжил тогда, раз, как сам говоришь, не нашлось старого товарища, что помог. Или позабыл такую мелочь?

— Помню, как вчера было, сколько бы лет ни прошло, — Химера-старший стал серьёзным как никогда. — Всё было почти так же, как у тебя, разве что ранней осенью. Заигрался с целью, чуть не упустил по дурости. Грязное вышло дело, свидетелей — тьма, так что пришлось ещё трупов добавить. Я, конечно, не растерялся и обыграл всё как поножовщину в кабаке. Вот только Гончару это было не по душе.

— Это ещё кто?

— Тогдашний распорядитель. Орал на меня всегда как осиротевшая собака. Велел залечь на дно, побыть часовым. Прошла Луна, потом вторая, потом третья пошла. Ну, я и начал всех вокруг донимать, что хочу вернуться к настоящей работе, вот мне и подобрали заказ на Серого Провидца. Сказали, что не знают, кому такое сложное дело доверить. Я, конечно, за такой шанс взялся. Знакомая история?

— Пожалуй, даже слишком.

— То-то же. Приехал я в Баланош, начал справки наводить, а дело странным оказалось. Кто-то что-то где-то о ком-то слышал, а что именно — никто не сказать не может. Я разговаривал с людьми, которые мне могли точно описать, какого цвета портки у графа, но про Серого Провидца — ни Черта. Сейчас бы я сразу унюхал, что дело нечистое, но тогда молодой был. Зелёный.

— Вот сейчас обидно стало.

— Только сейчас? В общем, вдруг, каким-то чудом — не иначе, вышел я на Сивула. Да-да, того самого хлебника, который, я уверен, наплел те же истории, что и тебе. Разница только в том, что тогда он работал на Настоятеля, а теперь — на меня. Он притащил меня в поместье Крунош, я добрался до единственного кабинета, где горел свет.

— А там тебя ждала красавица под бугренцом.

— Капкан меня там ждал, у самой двери. Я так заждался, что забыл даже об основах. Как Лисёнок-первогодка полез головой вперёд и попал в капкан, а сверху ещё и ведро с дёгтем прилетело. А она меня там уже ждала. Не знаю, как сейчас, но тогда и правда была красавицей. Нас с ней много чего связывало, и Настоятель этого, конечно, тоже не одобрял. Так что он всегда умел выбирать, кого назначить на такие дела.

— Но твоя красотка сжалилась и освободила тебя из капкана?

— Ничего подобного, всё ещё хуже. Она так и не поняла, на какой она стороне. Вроде бы поплясала под дудку Настоятеля и засадила мне нож в грудь. Вот только духу не хватило проверить, умер ли я, и уж тем более добить. Эта дура просто не заметила, что я успел напиться бугренца, и выкинула меня в озеро. Этого я, конечно, уже не помню. Очнулся засветло на берегу, а меня какие-то рыбаки выхаживают, — Кранц выпустил плотное облако ароматного дыма. — И выходили ведь. Я тогда чудом спасся и поклялся, что отомщу. Первой мыслью было украсть коня и рвануть в Бассель, чтобы всё выяснить. Но даже тогда мне хватило ума понять, что так погоды не сделаешь. Если и мстить — то как следует, тщательно и основательно. Желательно ещё убедиться, что такое больше ни с кем не произойдёт. Так что я поблуждал по дорогам, а к зиме успел податься в Нодемар. Там мой ум пришёлся кстати, поэтому подняться получилось довольно быстро. Поднакопил деньжат, торгуя с дурачьём — и перебрался в Трисфолд. Мало-помалу раскрутился — и вот мы здесь.

— Неужели твои гениальные приготовления на девятнадцать лет привели тебя именно ко мне? Я что, особенный?

— Мы все в каком-то смысле особенные, но ты не первый Лис, на кого я вышел. Надо было вскрыть всю сеть, которой я не знал в своё время. Я общался с людьми, подкидывал небольшие заказы, наблюдал. Потом выяснил, кто и как эти заказы передаёт, где ошиваются нынешние Лисы. С некоторыми из них пытался пообщаться. Правда, по большинству сразу было понятно, что с ними дело не пойдёт. Зато, как узнал, что есть какой-то новый Химера… Да, тут я сразу догадался, что мы поладим.

— Пока не поладили. Мне просто было лень искать попутчиков до дома.

— Я тебя насквозь вижу, дружок. Не потому, что ты такой понятный. Просто мы с тобой одинаковые. Ты чувствуешь то же самое, что я чувствовал той осенью шестьсот восемьдесят восьмого. И тогда я бы душу продал, чтобы кто-то вмешался и дал мне способ отомстить сразу же.

— А будь у меня душа, я бы продал её, чтобы свалить подальше от Басселя, желательно с друзьями. И чтобы остальные Лисы из Баланоша, Трисфолда и иже с ними меня не достали. Но увы.

— Ах да, об этом тоже стоит тебе рассказать, — Химера-старший выдержал паузу, чтобы насладиться интригой. — За свою бытность Кранцем Родейном я побывал много где. Нодемар, Алледан, Наартум, Хемелен… Нет там никаких Лис, и никто о них не слышал. Даже в Баланоше один только Сивул есть. То есть был, раз я его перекупил.

— Чего? — Варион раскрывал рот, но слова из него вылетали с трудом. — Но Настоятель же… Подожди. Лисы же везде, как ты скроешься?

— Очередная сказочка от папочки-Настоятеля, да, ты правильно понял. Его любимая тактика: наплести с три короба про страшных палачей, что найдут тебя на краю света. Нет никаких Лис за пределами Басселя и никогда не было! Вот только все запуганы настолько, что и проверять не хотят. Он же потому и берёт малолетних бродяг без капельки надежды. Ему надо было нас привязать настолько, что мы каждому слову поверим, хотя даже сами его не видели. Чтобы такую связь разорвать, нужны очень сильные потрясения, и нам повезло их получить.

Химера-младший откинулся на плотные подушки и закрыл глаза. Он никогда не видел в Настоятеле святого, но, даже не соглашаясь с его решениями, уважал господина Лисьего Приюта. Вся его злость за эти годы скорее предназначалась Гадюке и, куда реже, Коршуну. Оказалось же, что Приют изначально оказался построен на фундаменте из лжи.

— Значит, ты хочешь наказать Лис? — проговорил Варион, нащупав под одеялом флягу с пряным вином.

— Ты бы стал наказывать овец за то, что их пастух — идиот? — Кранц последовал примеру спутника и достал посеребрённую бутыль. — Нет, не стал бы. И я не стану, но заберу их себе, покажу, что всё может быть иначе.

— Не сочти за грубость, Кранц, — Химера-младший с упоением смаковал вино. Он решил, что выжмет из этой поездки всё до последней капли. — Но с чего ты взял, что у тебя получится? Согласен, Настоятель — тот ещё мудак, тут не спорю. Но разве он идиот? В конце концов, он отстроил Приют и держится уже лет тридцать на плаву.

— Отстроил он его на вранье и предательстве. Тоже мне заслуга.

— Тебе, конечно, виднее, господин торгаш, но я всегда думал, что честным трудом высоко не забраться.

— Я не предлагаю нам одеться в рясы и молиться под открытым небом, — Кранц поморщился. — Я прекрасно помню, кто такие Лисы и чем занимаются. Просто считаю, что нужен другой подход и что люди должны знать, кому доверяют свою жизнь.

После недолгого перерыва Химера-старший предался воспоминаниям о былом величии. Он живо рассказывал о том, как работали Лисы четверть века назад, о своих заказах и злоключениях. Варион отметил, что с тех пор в Приюте мало что изменилось и вскоре перестал вслушиваться. Истории Кранца стали отличным фоном для его собственных размышлений.

Крепкие жеребцы, что тащили за собой сани, умело прокладывали путь через свежий покров на тракте. Каждый их шаг приближал Вариона к серой твердыне Басселя и всей грязи, что скопилась за недостроенной стеной. Ещё в поместье Круношей он загорелся желанием плюнуть в лицо распорядителям и сетовал, что не может оказаться в Приюте в мгновение ока. Однако морозный воздух остудил пыл преданного Лиса, и он уже сомневался, хочет ли вообще этой встречи.

Вариона устраивало это подвешенное состояние. Покуда сани скользили меж снежными лесами и холодными звёздами, он оставался вдали от разборок и неприятностей. Вот только время было неумолимо, и путники добрались до Придорожья куда быстрее, чем Химера-младший мог представить.

Отдых под крышей добродушного трактирщика и впрямь не был в планах Кранца. Старый Лис велел вознице распрягать коней, а сам отправился за его сменщиком. Варион не последовал за ним в конюшню: одиночество под серым небом казалось куда приятнее.

Зима была Придорожью к лицу. Пушистые снежные шапки украшали незамысловатые жилища местных, прикрывая своей белизной серость вековых брёвен. Варион с интересом наблюдал за большим семейством, в котором сразу четверо крепких ребят таскали отсыревшие поленья под чутким надзором седовласого отца. Иногда и ему хотелось пожить так же.

В те редкие дни, когда Биальд оказывался не прочь поболтать, Химера-младший даже начинал завидовать такому незамысловатому быту. Заботы простых работяг и землепашцев ограничивались запасами съестного да здоровьем семьи. Людям в Придорожье не было никакого дела до разборок между власть имущими или обид преданных Лис. Сам король Агустур мог проехать через этот город погожим летним днём, но едва ли интерес местных зайдёт дальше обычного восхищения его расшитыми золотом стягами и породистыми конями. Придорожцы не знали Настоятеля, Кранца Родейна или Касилиама Броспего и оттого были куда счастливее Вариона.

— Химера, — приглушённый стон, так похожий на его имя, донёсся из глубины опустевших саней.

Варион подошёл поближе. Опухшие и раскрасневшиеся глаза Таделии пытались открыться, но остальное её лицо оставалось бледнее мёртвого. Девушка была не в силах пошевелиться и лишь беспомощно шевелила губами.

— Я умерла, да? — промолвила Сойка. — Ты тоже… Умер?

— В каком-то смысле, — отмахнулся Варион. У него к былой подруге оставалось немало вопросов, но едва ли она была в состоянии на них ответить.

— Я не справилась?

— Верно. Ты не справилась.

Таделия застонала и снова провалилась в болезненное небытие. Пот выступил на её щеках, а губы подрагивали в полудрёме. Варион искренне пытался пожалеть старую знакомую, но так и не смог вызвать в себе сочувствие.

— Значит, живая ещё, — вкрадчиво спросил Кранц из-за спины.

Химера-старший вернулся с туго набитой сумкой на плече, старательно затягивая крышку посеребрённой фляжки. Редкие снежинки, что кружились над Придорожьем, застревали в отросшей щетине старого Лиса, накидывая ему ещё десяток лет.

— Ей всё хуже, — подметил Варион. — Долго ещё до Басселя?

— Лошади у нас теперь свежие. Если дорогу не заметёт, к утру приедем, — Кранц щёлкнул массивной челюстью. — Всё равно не пойму, откуда такая забота об этой швабре? Любишь её или что?

— Вообще не угадал, — Варион стиснул зубы. — Я же тебе всё объяснил: хочу, чтобы на неё вылили то же дерьмо, что досталось мне.

— Нет-нет, есть что-то ещё, — Химера-старший не унимался. — Может, не моё это дело, но ты послушай. То, что она собиралась с тобой сделать, перечёркивает всё. Что было раньше, кем она тебе приходилась — не важно. Своего палача я любил всей душой. У нас всё было так здорово, ты не представляешь… Опасно, конечно, раз Настоятелю это не нравилось, но оттого ведь интереснее.

— С Сойкой у нас ничего и близко не было…

— Не перебивай старших, — огрызнулся Кранц и как ни в чём не бывало продолжил. — Мы с моей ненаглядной строили планы. Даже думали сбежать вместе, выбирали куда податься. Она любила тепло, поэтому мечтала об Анорском береге, ну или Меренфольде, но страшно было. Мы же не знали тогда, что Лисы дальше Басселя не водятся. А потом она забеременела, представляешь?

— Чего-чего? — Варион уставился на спутника. — Так ты ещё и ребёнка своего искать едешь, да? Где-то в Приюте бегает маленький Кранц Родейн?

— Девятнадцать лет прошло, — напомнил Химера-старший. — Маленький Кранц Родейн уже был бы с тебя ростом, если бы смог родиться. Но она его потеряла.

— Сдаётся мне, беготня по подворотням, тренировки и убийства — не лучшие занятия для беременных. На что вы вообще надеялись?

— Мы были молодые и тупые, дружок, кроме надежды и быть ничего не могло. Только живот стал хоть немного виден, она пропала на несколько дней, а потом сказала мне, что ребёнка потеряла. Но я так не думаю. Скорее всего, сам Настоятель вырвал его из неё своими же руками.

— Трагично, правда, но мне зачем это знать? Ты всё ещё горюешь?

— Я хочу, чтобы ты видел, как многое меня связывало с той женщиной. Она была для меня всем, но это стало неважно, когда она согласилась быть моим палачом и наплевала на мою верность, на мою честность и на мою любовь. Теперь, если я её увижу, то убью и не глазом моргну. От тебя я жду того же.

— Ждёшь? — Варион всплеснул руками. — Давно ты решил, что я на тебя работаю? И с довольствием ты как-то продешевил, если думаешь, что удобных саней и горячего вина мне хватит.

— Я отплатил тебе гораздо больше, чем кому-либо, потому что я подарил тебе жизнь и шанс сделать её по-настоящему своей, — Химера-старший положил тяжёлую ладонь на плечо младшего товарища. — Я не могу заставить тебя работать на меня, но разве мой поступок не заслуживает благодарности?

— Ты про то, как ты сам отправил мою жизнь в Приюте на дно, а потом благородно протянул руку помощи?

— Твоё падение было вопросом времени, ты же знаешь. Не Лейна, так следующий заказ стал бы последним, и Настоятель всё равно приговорил бы тебя к смерти. Только вместе мы сделаем Лис настоящей семьёй, установим честные правила. Остался последний рывок, так давай сделаем его вместе.

— Может, тогда расскажешь мне, в чём твой план?

— Всему своё время. Ты узнаешь, когда мы доберёмся до Басселя и закончим подготовку.

— И как я должен согласиться на план, о котором ни хрена не знаю? Что за идеальных Лис ты задумал, когда скинешь Настоятеля? Если мне понадобятся туманные обещания, я лучше пойду молиться Звезде.

— Я не могу сказать тебе, что именно случится, когда мы заберём Лис. Но обещаю, что будет лучше, чем сейчас.

— Все фанатики так говорят. А если не станет? Ты торгаш, а не правитель, Кранц. Настоятель — мудак, но опыт у него есть. Что, если нельзя было выжить по-другому?

— Другой путь есть всегда, — Кранц наконец отправил сумку в сани и следом залез сам. — Я не Настоятель и могу это доказать. Дойди со мной до конца, посмотри, что будет. А если тебе так не понравится, сможешь уйти. Я силой держать не стану.

Варион смотрел на старшего товарища, а в его мыслях поднялся ураган сомнений и страхов. Но среди этого буйства мелькала надежда, что потрясения последних Лун случились не зря.

«Будь что будет, — решил Химера-младший. — Хуже вряд ли уже станет».