Последний мост

Глава 8. День Химеры

Химера знал, что рано или поздно окажется здесь, но не думал, что это произойдёт столь глупо. Серые стены камеры сдавили всё его естество, как только тяжёлая дверь с грохотом захлопнулась. Лунный свет едва проникал внутрь через узкое, похожее на бойницу, окно. Ему оставалось лишь устало созерцать бледное пятно на стене напротив и судорожно перебирать в голове все возможные исходы. Надеяться, что он не зря преградил путь наёмникам, дабы Крысолов и Ним увели повозку дальше.

Гвардейцы не стали заключать ни его, ни Вадмара, ни людей Кранца в суровый герцогский каземат. Варион допускал, что, при всей своей внешней непрошибаемости, Клемен сделал выводы, когда услышал имя Касилиама Броспего. Но командующий гарнизоном не мог просто так отпустить тех, кто нарушил ночной покой герцога Содагара, да и редкий басселец отказался бы проучить зарвавшихся гостей из Трисфолда ночью в не самой страшной тюрьме.

Варион ждал, что к утру в это угловатое серое здание на берегу Астары явятся достопочтенные Касилиам и Кранц. Они наверняка договорятся, не без помощи тугих кошельков, об освобождении своих людей без дальнейших разбирательств. Вот только станет ли Броспего впрягаться за того, кто, вероятно, погубил его дочь? Он мог решить, что одного Ладаима ему вполне достаточно для дальнейших поисков, что Химера уже рассказал всё, что знает, и пора ему получить по заслугам. Свалить всё на оказавшегося в неудачном месте Лиса, отдать его в качестве разменной монеты людям Содагара в обмен на свободу Вадмара и наёмников.

Химера не хотел в это верить. Как не хотел и думать о том, что в Приюте могут узнать о его заключении. Указания Настоятеля, что так часто передавались устами Мирфии, были однозначны. При серьёзной угрозе поимки Лис должен сделать всё, чтобы замолчать навсегда и сохранить тайны Приюта. Ладаим рассказывал, что всегда берёт с собой на дело маленький кусок красной руды. Стоит лишь его разжевать и проглотить — и допросить можно будет разве что его несчастную душу. Ничего подобного Варион с собой не носил: сама мысль о том, что кто-то его поймает, была для Химеры противоестественной.

Устав от тяжёлых мыслей, он решил получше изучить нутро городской тюрьмы. Его поместили в последнюю из длинного ряда темниц. Через решётку Варион видел лишь клочок коридора, освещённого тройкой факелов. Он запомнил, что дверь на том конце выводила в тесный лестничный пролёт, где дежурило четверо стражников. Спустившись на два этажа, Химера оказался бы у выхода во двор, где бойцов городской стражи было явно не меньше. Но любые мысли о побеге разбивались о прутья, что закрывали его камеру. Просочиться через них было невозможно.

Вдалеке грохнула дверь, раздались лёгкие шаги. Варион не видел других заключённых в этой части тюрьмы и сразу понял, что пришли за ним. Рука сама метнулась под расстёгнутую куртку, но кинжала там не оказалось: гвардейцы забрали его ещё в Купеческом квартале.

Шаги стали ближе, и в дрожащем на сквозняке свете факела появился мужчина. Тень скрывала большую часть его черт, но Химера разглядел массивный подбородок, тяжёлый, нависающий над глазами лоб и чуть волнистые волосы, отливающие сединой. Гость был немолод, но его объёмный силуэт источал мощь.

— Здравствуй, Химера, — после недолгого молчания поздоровался мужчина. — И как же тебя угораздило сюда попасть?

— Не то чтобы я хотел, — буркнул Лис. От усталости от не сразу понял, как обратился к нему незнакомец. — Подожди, как ты меня назвал?

— Твоим именем, — глубокий голос мужчины бил по ушам, выводя из полусна. — Разве не так тебя зовут?

— Ты бы это откуда знал?

После поимки Варион как всегда представился Сеймором. Под этим именем его знал и Броспего, а вот с Химерой был знаком лишь Лисий Приют.

— Мне ли не знать? — седой гость присел на корточки перед решёткой. — Мы с тобой очень близки, Химера. Ближе, чем ты мог подумать. В каком-то смысле, ты — это я, как наследие одной семьи. Даже имя ты получил от меня.

— Настоятель? — от волнения перехватило дыхание. Варион вскочил на ноги.

— Достаточно имён, — гость поднялся и неторопливо огляделся. — Не то время. И уж точно не то место.

Химера дышал так глубоко, что закружилась голова. Его дерзкий поход за правдой в обход воли Мирфии, казалось, мог привести куда угодно. Но только не к Настоятелю Лисьего Приюта, которого из ныне живущих видели разве что сама Гадюка, Коршун да несколько избранных.

— Что вы здесь делаете? Как вы сюда попали? Зачем… — у Химеры была целая череда вопросов, но Настоятель его прервал.

— Никакой загадки тут нет. Я услышал, что ты попал в эту тюрьму и решил, наконец-то, познакомиться. Войти сюда куда проще, чем выйти, если есть, что предложить на входе.

— Вы меня вытащите? — без особой надежды спросил Химера. Он бы скорее предположил, что Настоятель пришёл напомнить о своём же главном правиле.

— Вытащишь ты себя сам, — рука Настоятеля скользнула под плащ, и что-то звонко упало прямо перед Химерой. Он присел и нащупал холодный ключ. — Пусть и с лёгким попутным ветром.

— Вы мне помогаете? — не поверил Варион. — Оно вам зачем?

— На свободе от тебя будет больше толка. У нас с тобой впереди большие планы.

— Я же провалился. Толку явно стало меньше.

— Всё будет хорошо, — Настоятель просунул нос меж прутьев решётки и перешёл на шёпот. — Серый Провидец станет твоим новым началом.

— Это ещё кто?

— Узнаешь, когда время придёт, — Настоятель отошёл. — Для начала, тебе надо выбраться отсюда.

— Ключ бесполезен, — уныло отмахнулся Химера. — Там охраны столько, что меня разве что на месте убьют.

«Может, в этом и есть твой план», — добавил он про себя.

— Лови нужный момент, — произнёс Настоятель, уже удаляясь. — Быть может, сегодня день Химеры.

Его шаги растворились во мраке тюремного коридора, но Варион ещё долго чувствовал зависший в воздухе аромат. Даже гулявший по темнице сквозняк не мог разогнать горький запах мокрой древесины и гвоздики. Так мог пахнуть лишь грозный, влиятельный человек.

Варион вновь уселся на подстилку и крепко сжал тяжёлый ключ. Даже если получится отпереть им дверь камеры, Лис мало представлял, как пробраться через посты городской стражи к выходу из темницы. Если, конечно, Настоятель не перебил всех солдат.

— Что за хрень происходит? — тихо спросил Варион сам себя. Просто, чтобы не забыть собственный голос. Последние дни всё больше напоминали ему сон больного лихорадкой.

Его тягучее пребывание в безмолвной пустоте, прервал громкий перезвон. Химера подумал было, что шумела его собственная голова, но топот шагов и ругань в дальнем конце тюрьмы подсказали, что всё было не так. В темнице пробили тревогу.

Звон нарастал и отражался от холодных стен, ему вторили другие, более далёкие колокола. Топот и голоса стражников за дверью утихли и словно перетекли на улицу. Химера поднялся с ключом наготове.

Солдат не было слышно уже довольно долго, когда Лис решился и просунул руку через решётку. Ключ проворачивался неохотно, но замок поддался. Химера оттолкнул тяжёлую решётчатую дверь и неуверенно вышел за порог темницы. Он не мог представить, что Настоятель устроит нападение на городскую тюрьму, чтобы вызволить провалившегося подопечного. Не мог, но верил.

За неимением оружия получше, Варион зажал ключ в кулаке и направился к выходу вдоль пустеющих камер. На следующей двери замка не было, но Химера помнил, что по ту сторону его должны были ожидать четверо вооружённых секирами солдат городской стражи. Гремящий на всю тюрьму колокол, однако, давал надежду, что нечто заставило их покинуть свой пост.

Сегодня действительно был его день. Лестничный пролёт был свободен от стражников. Химера потратил несколько драгоценных мгновений, чтобы заставить себя поверить в это, и лишь затем бросился вниз по крутой каменной лестнице. До самого выхода на улицу ему не встретилось ни души.

Варион в недоверии замер у обитых железом дверей тюрьмы. Происходящее поначалу походило на сон, но впечатление это улетучивалось с каждым ударом колоколов. Становилось лишь страшнее. Обычные беспорядки даже у самых ворот не заставили бы стражников побросать свои посты.

— Эй, ты чего яйца греешь? — возмутился невесть откуда взявшийся солдат с маленьким испуганным лицом. — Почему не по форме?

— Я только прибыл, — Химера виновато улыбнулся. Мысленно он благодарил всех незримых покровителей за то, что стражник не признал в нём заключённого. — У меня же отец на днях умер, и командир дал вольную, не помнишь?

— Хрен вас упомнишь всех, — солдат скорчил недовольную рожу и направился к двери. — Понабрали сброда. Метнулся в оружейную — и к остальным! Живо-живо!

Варион податливо кивнул и бросился в обратную от выхода сторону. Короткий забег по тёмному коридору вывел его на крошечный задний двор тюрьмы. И вновь никого. Химера подобрался к забору, что отделял его от свободы, и осторожно осмотрелся.

Рассвет уже тронул багрянцем суровое небо Басселя. Варион подтянулся и забрался на ограду, откуда открывался отличный вид на Астару. С юга грозно ползли тучи и нависали над высоким донжоном Бассельского замка. Центральный пролёт широкого моста, что соединял эту часть города с чертогами герцога Содагара, сейчас был поднят.

Не веря своей удаче, Химера спорхнул на землю и побежал прочь от каземата городской стражи. Четырёхэтажная уродина осталась далеко позади, но зловещий перезвон не утихал. Колокола били не только на сторожевой вышке тюрьмы. Звук доносился и из замка по ту сторону реки, и от ближайшей часовни. Но он лишь дополнял равномерный бой самого большого колокола в Басселе, а то и во всей Летаре.

Его водрузили на шестиугольную башню собора Звёздных Прорицателей уже лет семь назад, но услышать его можно было лишь по особым случаям: будь то день Звездоявления или особое обращение герцога. В такие дни колокол заливал город радостным звоном, призванным зажечь любовь к Далёкой Звезде в сердцах верующих. Сейчас же он издавал медленный, тревожный бой, от которого Химеру то и дело бросало в дрожь.

В Замковом квартале царила паника. Сонные люди неслись обратно в свои жилища, а им навстречу пробегали взмыленные стражники. Лишь оказавшись на открытой площади перед мостом, Химера увидел, что повергло Бассель в хаос.

В хмурящемся небе, где обычным утром можно было увидеть разве что ворону или чайку, летело нечто. Раскинув колоссальных размеров крылья, тварь пикировала с высоты на ближайшие дома, крушила солому и черепицу на их крышах. Даже за добрую сотню саженей это чудовище вселяло животный ужас.

Оно кружило над Замковым кварталом, что вытянулся вдоль Астары на юге города. Эта часть Басселя была полна дешёвыми, и не очень, мастерскими, здесь квартировала городская стража, а широкая улица соединяла Замковый мост с площадью у собора Звёздных Прорицателей. Восточная оконечность Замкового квартала выводила точно к пересохшему каналу у обители прорицателя Кваранга.

Испуганными выглядели даже солдаты. В перелесках вокруг города редко можно было встретить что-то крупнее упитанного волка. Чудовищные плотояды почти не выбирались из густых лесов в землях барона Стурбе, а медведей, гербовых животных Басселя, охотники давно отогнали за Астарские топи по ту сторону реки. Истории о хищных чудищах, что изредка забредали в город с полей или выходили из вод Сальмены надолго могли повергнуть город в ужас, даже если их добычей станет один-единственный пьянчуга, уснувший на набережной. Теперь же чужеродная тварь устроила погром у всех на глазах.

Химера стремительно убегал переулками. Ноги словно забыли об усталости и сами несли его прочь от опасного места, но он то и дело оглядывался на Замковый квартал. Колокола продолжали надрываться, теперь им вторили солдатские горны и вопли горожан.

— Она кого-то жрёт! — истошно завопила работница одного из борделей на пути Вариона.

— Прячьтесь, дуры! — крикнула её сестра по ремеслу из окна второго этажа.

Огромная тень накрыла улицу. Химера остановился и завороженно смотрел, как над почерневшими от дождей крышами пролетает вытянутое, покрытое чешуёй тело. Кожистые крылья твари были обрамлены редкими перьями, а у основания длинной шеи словно прорастала голова поменьше. Варион не был силён в редких чудищах Большой земли, но это создание узнал. Оно было единственным монстром, который заинтересовал его за все двадцать семь лет жизни.

Пылающие стрелы пронеслись вслед стремительному чудовищу. Крылатое нечто взмыло вверх и разразилось пронзительным криком, который, наверное, донёсся даже до штолен на том берегу Сальмены. Оно уже готовилось обрушиться на центр города, но каждый удар колокола на Соборе словно отбрасывал его невидимой волной.

Химера сумел прорваться через самое сердце Басселя. Заполонившие улицы стражники кричали ему вслед, но крики эти были не более, чем грубым призывом искать убежище. Никто и не думал гнаться за Лисом. Ещё в Замковом квартале его первой мыслью было укрыться в Приюте, но ноги сами понеслись в другую сторону.

До «Пёсьей морды» Варион добирался уже из последних сил. Голову разрывало от голода и усталости, и грохот колоколов вперемешку с воплями горожан только усиливал боль. Лишь на подходе к кабаку окружающий шум стал стихать. Химера обернулся, но крылатую тварь уже не увидел.

Дверь «Морды» оказалась заперта. Замок щёлкнул после череды ударов, и на пороге появилась осунувшаяся фигура хозяина. Бертольд с каждым годом выглядел всё старее, хотя ему и было немногим больше пятидесяти. Те же зелёные глаза, что и у Ним, всё глубже уходили под толщу складок и морщин, а седина вытесняла рыжий цвет редеющих волос.

— Варион, ты откуда? — Бертольд озадаченно уставился на раннего гостя. Химера молча уселся на крыльцо — Ты чего так запыхался, от виверны этой бежал что ли?

— Ним не вернулась? — Варион уже еле шевелил губами.

— Вернулась ещё затемно, — хозяин Морды прислонился к двери и закинул в рот лист дурмана. — Я-то думал, вы с ней были, вам же надо было твоё добро перевезти на телеге. А вернулась одна, сказала, что ты ускакал по делам сразу же.

— Мне надо с ней поговорить.

— Пускай поспит. Тебе бы тоже не помешало, — Бертольд втянул воздух через зубы, наслаждаясь дурманом. — Слушай, доча говорит, у тебя с жильём туго, а ты всё никак не согласишься у нас пожить.

— Я не хочу злоупотреблять нашей дружбой, — Лис откинул голову и закрыл глаза. — Это мои проблемы, я их решу.

— Не передо мной тебе выделываться, Варион, — с лёгкой обидой в голосе произнёс стареющий хозяин кабака. — Я же тебя столько лет знаю, что ты меня ещё со всеми волосами видел. Креп, мужал при мне. Ты мне всегда нравился. Правда. Есть у тебя какая-то искра, которой у остальных Лис я давно не видел. Так что пойдём, не в кабак, а через задний двор. Есть у меня спальня свободная для гостей. Ты же с ног валишься.

— Я с тобой расплачусь, как только смогу, — пообещал Химера, поднявшись.

— Не сомневаюсь, — Бертольд кивнул и повёл Вариона в обход «Морды», на закрытый дощатым забором двор. — Тем более, дело для тебя найдётся, но об этом — потом. Поспи, а утром спокойно поговоришь с Нималией на свежую голову. Повезло тебе, что меня застал: я ведь уже в кровать собирался. Народ сразу разбежался кто куда, только эта виверна налетела. И откуда она тут взялась только? Сколько лет живу — не видал таких уродов.

— Не виверна, Бертольд, — на ходу бросил Лис. — Это была химера.

Ни одно сновидение не осмелилось нарушить покой Вариона. Едва оказавшись в крошечной гостевой комнате на первом этаже жилища Бертольда, он сорвал с себя осточертевшую одежду и камнем рухнул на жёсткую кровать. Химера был готов провести в прохладной постели хоть остаток Луны, но голод пробился сквозь пелену сна.

Варион чувствовал себя, как после бурной пьяной ночи в «Багровом Шёлке», его любимом борделе. Потоки дождя яростно хлестали закрытые ставни, а единственным источником света была заботливо подготовленная кем-то лучина на прикроватном столике.

Ним стояла у двери с глубокой деревянной тарелкой. Химера дёрнулся и поспешил накрыться изъеденным молью одеялом. Девушка что-то смущённо пробормотала и поднесла ему завтрак. В тёплой тарелке Лис увидел аппетитную смесь из тушёных овощей и бобов.

— Прости, что не в полном доспехе, — намекнул Химера на свою наготу и жадно набросился на еду. — Как всё прошло?

— Мерзко, — Ним села на край кровати. — Крысолова почти стошнило, но больше никто нас не останавливал. Никаких молодых дам в Мухоловку, кстати, не привозили. Так что это были за мудаки? Ты с ними разобрался?

— Можно и так сказать, — буркнул Химера и едва не подавился куском репы. — Наёмники одного толстосума. Они искали то же, что и мы. Что со стариком?

— Умер дней пять-семь назад, — Нималия замялась, словно слова застряли у неё в горле. — От очень сильной магии. Как той, которой тебя уложили в переулке.

— Так и знал!

Химера подпрыгнул в кровати и едва не раскидал остатки еды. Он опять вспоминал короткое знакомство с садовником-самозванцем в день первой встречи с Лейной Броспего, опять корил себя за то, что даже не попытался запомнить его невыразительное лицо.

— Тебя это не пугает? — изумилась Ним. — Ты ведь пересёкся с тем магом, а если бы он тебя так же убил?

— Не убил же, — Химера поставил тарелку на столик и сел. — Если бы он хотел, я бы уже сдох. Зато теперь я хочу, чтобы сдох он. Значит, так и будет.

— Не торопись, хорошо? — попросила девушка. — Ты не знаешь, как всё сложится, если найдёшь его. Да и где искать?

— Кровь подскажет, — Варион решил поделиться зреющей в его голове идеей. — Ингас, твой дружок, знает магию крови?

— Почём мне знать? Он нам тараканов морит раз в два года. И отцу кости лечит.

— Мы ему из Лип принесли бутыль коровьей крови. Значит, знает. Он будет мне нужен.

— Нам что, опять весь день надо убить и съездить к нему? — Ним принялась шагать по комнатке. — Он вообще-то в Бор собирался.

— Тогда позови его сюда. Твои братья же часто бывают в Боре. Мы уже близко, Ним. Ты же знаешь, я отплачу, как только со всем разберёмся.

— Причём тут оплата? — девушка недовольно фыркнула. — Не знаю, как его вообще теперь искать.

Не вылезая из-под одеяла, Химера дотянулся до портков и брюк.

— Ты куда-то собрался? — удивилась Ним. — Я думала, отец уговорил тебя пожить у нас.

— Я три дня не был в Приюте, — пояснил Варион. — Пора отметиться. И с Броспего надо пообщаться. А где Крысолов? Случайно с не с тобой ночь провёл?

— Как же ты достал, — Ним, видно, была готова надеть пустую тарелку на голову Химеры. — Мы ночью вернулись в «Морду», и он сразу сорвался домой. Злой. Дай ему передохнуть, не трогай пока.

— Похвальная забота, — Лис застегнул кожанку и направился к выходу. — Но господин Броспего вряд ли согласится. Спасибо за угощение.

— Ждём на ужин! — крикнула ему в след Ним.

— Дружок твой где? — Касилиам Броспего затянулся резной пепельной трубкой.

— Натраил, — напомнил Химера. — Он пошёл по другому следу.

Броспего отказался принимать промокшего насквозь Лиса в шикарном кабинете. Они отправились на опустевшую веранду Подворья, где могли спокойно беседовать в окружении стройных деревьев и под защитой пелены дождя. Подальше от любопытных ушей, но на виду у желающих убедиться, что Касилиам переживает о дочери.

— Ты знаешь, странное утро сегодня выдалось, — Броспего зашёл издалека. — Я долго не мог уснуть, а затем проснулся от того, что пробили тревогу. Говорят, какая-то крылатая тварь напала на вашу дыру. Я слышал, кто-то даже погиб.

— Страшно было? — поддразнил купца Варион.

— Немного, — признался Касилиам. — Я пережил четыре покушения, но всё равно было не по себе. Убийцы предсказуемые, такие же люди. А это — бешеный зверь. К тому же, городская стража у вас — форменный сброд.

Химера мог лишь согласиться. Мечтой бассельских мальчишек была служба в замке, куда попадали только лучшие рекруты. Городская стража мало кого привлекала: платили, большей частью, едой, и жить приходилось в грязной казарме, а не в отапливаемом замке. Да и чести в защите семьи герцога было больше, нежели в разгоне пьяни и малолетних воров с улиц.

— Но это всё равно не самое странное за сегодня, — Броспего подошёл к витиеватой ограде из светлого дерева и вытряхнул содержимое трубки за веранду — Я проснуться не успел, как ко мне пришёл Кранц и сказал, что мой сын попал в тюрьму вместе с его людьми.

— Полагаю, ты с сыном уже поговорил, — Химера покосился на дежурящих у другого края веранды шаадамарцев. На всякий случай.

— Представь себе, поговорил. Кранц сам забрал всех под утро, привёл обратно, потом уже пошёл ко мне. Вадмар мне рассказал удивительную вещь. Мол, ты был с ними. В тюрьме тоже, но Кранц тебя там не нашёл. Тебе что вообще надо от моего сына? Мало было Лейны?

— Я разбирался с трупом садовника, как и договаривались, — полушёпотом просвистел Варион. — Твоё чадо с наёмниками попались нам по дороге. Они громили грёбанный Верхний рынок! Там половина лавок принадлежит семье Содагаровой жены, а вторую половину прикрывают Верные. Бандиты. Я тебя предупреждал, что так они только проблемы устроят, а, может, и спугнут к херам того, кто забрал Лейну! Двоих человек потеряли? Ещё легко отделались.

— Меня люди Кранца не волнуют, но от Вадмара держись подальше. Он в бешенстве, начинает о тебе много спрашивать. Ты же не думаешь, что я хочу врать своему сыну?

— Я думал, врать — твоя работа. Честностью столько не заработаешь.

— Довольно, — Броспего оборвал Химеру и снова забил трубку перемолотыми листьями. Богачи любили закупать такие где-то за Жемчужным морем. — Не знаю, как ты выполз из тюрьмы, но это уже неважно. Надеюсь только, что ты не зря во всё это влез. Что там с садовником?

— Я опять был прав, — Варион развёл руками. — Какой-то скот убил его, притворился садовником при встрече со мной, сделал ожерелье с кровью, подарил твоей дочери, выследил нас, чуть не убил меня. Зуб даю, он и Лейну забрал.

— Какой-то сраный гений, что ли? Как он мог столько всего подстроить?

— Всего лишь сильный маг. Возможно, сильнейший в Летаре.

— Есть в твоей цепи рассуждений слабое звено, Лис. Лейна у меня на всякое горазда, но принимать украшение от какого-то садовника и не сказать мне? Никогда.

— Тогда всё ещё хуже, — Химера протяжно застонал. — У него был помощник. И не простой, а тот, кому она доверяла. Близкий человек.

— Ты к чему клонишь? Думаешь, мой сын? Может, жена, которая из Трисфолда уже пять лет не выезжает? Или я сам?

— Ты же додумался её похитить с помощью Лис?

— Похитить, а не убить!

— В чём и дело. Как ты на нас вышел? От кого узнал, с кем говорил? Кому заплатил?

Химера жаждал услышать ответ. Рядовые Лисы вроде него не знали ничего о работе Приюта. Мирфия всегда держала в тайне имена заказчиков и то, откуда они вообще появляются.

— Кранц мне всё устроил, предложил связаться с Лисами, — Броспего погрузился в воспоминания под шелест дождя. — Он с вами давно дела вёл. Часто бывает в Басселе, в этот раз тоже раньше меня приехал, занялся подготовкой. Подожди-ка. Нет, упырь, даже не думай!

— Тут и думать нечего, — Варион стиснул зубы и подошёл к пропахшему ароматным дымом купцу. — Могла Лейна принять подарок от Кранца? Мог он неправильно передать заказ Лисам?

— Ты совсем оборзел? — разошёлся Броспего. Его слюна забрызгала лоб Химеры. — Он мой друг, я его пятнадцать лет знаю! А ты кто такой? Грёбанный бандит, который хотел убить мою дочь!

— Которому велели убить твою дочь, — поправил его Варион. — А знаешь, почему? Ты говоришь, что Кранц уже имел с нами дело, но тогда что-то не сходится. Или он тебе наврал и сразу заказал убийство Лейны, или он придумал дурацкий план, потому что Лисы не похищают людей! Это принцип! Слишком большой шанс засветить свою рожу.

— Как засветили вы, когда припёрлись ко мне? — Касилиам недобро усмехнулся. — Брось ты его обвинять — может, дольше проживёшь. Все ваши принципы гнутся под весом денег. Не похищаете, говоришь? Если заплатить достаточно, вы и жопу свою продадите.

— Я хочу с ним поговорить, — настаивал Химера.

— Забудь об этом. В Кранце я уверен, чего не могу сказать о тебе, — Броспего нервно покусывал трубку. — Моё терпение почти закончилось. Я хочу знать, что случилось с моей дочерью. Если ты её не найдешь в ближайшие дни…

— Да-да. Отрежешь яйца наживую.

— Для начала. Ищи местную гниль, которая её забрала, и не смей больше обвинять честных людей из Трисфолда. Усёк?

— Усёк. Но мне надо, чтобы ты кое-что вернул.

Химера шагал прочь от Подворья под проливным дождём, но мысли его были далеко от Купеческого квартала. Броспего терял терпение, потому что знал то же, что и Варион. Они оба не решались говорить это вслух, но едва ли кому-то было суждено увидеть Лейну живой. Варион крепко сжимал в руке ожерелье дочери Броспего, медленно водил большим пальцем по выпуклому стеклу. Кровь, что переливалась внутри, оставалась последней зацепкой.

Хемгура не было на месте, когда Химера вернулся в постоялый двор за пожитками. Лис быстро собрал своё нехитрое добро в одну тугую сумку, сунул ключ молодому помощнику трактирщика и отправился в новое пристанище. Возможно, последнее.

Дождь и не думал прекращаться. Едва обсохнув на веранде Подворья, Химера опять промок до нитки за время утомительного похода по пустым улицам. Дорога от «Старика Хемгура» к «Пёсьей морде» превратилась в серую кашу из грязи и отходов, так что на пороге заведения Бертольда Лис появился не в лучшем виде и ещё более неважном настроении.

«Морда» вновь открылась и заполнялась посетителями. Один из них, всё ещё с перевязанной рукой, оживился при виде Вариона. Словно его и ждал.

— Твою мать, да ты как кот бездомный! — воскликнул Сеймор Живодёр, протянув здоровую руку. — Решил в дерьме искупаться?

— Погодка шепчет, — равнодушно буркнул Химера. — Шепчет, что ты мудак.

— Врёт, собака, — Живодёр посерьёзнел. — Я ведь сюда не пить пришёл, Химера, и не с тобой любезничать. Ты, наверное, хочешь обсохнуть, погреться?

— Твоё какое дело?

— Такое, что не судьба. Я как раз тебя искал здесь, чтобы проводить в Приют. Гадюка хочет тебя видеть.

Сумка Химеры звучно упала на продавленные половые доски. Мирфия ни за кем не посылала просто так: такая честь выпадала только тем, кто, по её мнению, заслужил живительную словесную порку. Например, за то, что провалил заказ и связался с отцом жертвы.

— Веди, Живодёр, — уныло произнёс Варион. — Сдаюсь.