Последний потомок богов. Том 1

Глава 25 Обман

Шерх продолжал бесноваться, поочерёдно нападая то на горцев, то на наёмников. Десяток человек были разорваны в клочья меньше чем за минуту — и каждая следующая грозила смертью всем остальным…

Мы с Иларой, держа луки наизготовку, напряжённо ждали. В эти мгновения всё происходящее перед моими глазами будто смазалось и превратилось в отдельные картинки, сменяемые ударами сердца.

Вот капитан с Торгримом оказались рядом с тушами животных и начали распарывать их по зашитым швам своим оружием…

Вот достали кувшины с кислотой…

Торгрим оглушительно свистнул, отвлекая огромную многоножку от прижатых к скалам наёмников…

Шерх резко развернулся — и распахнул пасть…

— Готовься, — тихо произнёс я, поднимая лук.

Тварь раскрыла огромную круглую пасть, усеянную зубами, и пронзительно завизжала. А затем бросилась вперёд, прямо на гнома!

Торгрим успел метнуть свой кувшин до того, как на него обрушится чудовище.

Мир вокруг будто замедлился. Я прищурился, целясь в летящий снаряд, и ждал… Ждал, пока он окажется у самой морды твари… СЕЙЧАС!

Стрела сорвалась с тетивы. Мелькнув в воздухе, она угодила ровнёхонько в центр кувшина.

Черепки брызнули в стороны всего в полуметре от приближающейся пасти шерха — и кислота выплеснулась наружу, попадая в глотку чудища! Оно тут же дёрнулось, почувствова боль, снова пронзительно завизжало и пролетело мимо Торгрима, врезавшись в скалистую площадку!

Ноги шерха быстро заработали, из-под панциря повалили струйки испарений. Не прекращая визжать так, что ничего другого стало не слышно, тварь начала ползать по стенам, вбивая клинья когтей в трещины.

Гном рванул назад к нам. Наёмники и горцы, оставшиеся в живых, тоже получили возможность добраться до выхода из ущелья.

Но одной атаки было недостаточно… Тварь оказалось живучей и, беснуясь, разорвала ещё двух горцев, и одного наёмника сбросила с уступа. Она развернулась, резко метнулась к убегающим людям, непредсказуемо меняя траекторию…

И тут свой кувшин бросил капитан. Всё это время он неподвижно стоял посреди побоища, выжидая нужный момент. И когда шерх рванул к нему по земле — сильным броском запустил снаряд прямо в морду чудища.

Я услышал, как прозвенела тетива лука Илары, и сразу понял — рано!

Поэтому вскинул своё оружие и пустил стрелу следом.

Выстрел наёмницы прошёл в считанных пальцах от кувшина, а вот мой снова попал. Да как!

В этот раз стрела умудрилась разбить глиняное изделие уже в распахнутой пасти шерха.

Он снова завизжал от боли и изменил направление — только это и спасло капитана. Одна из ног чудовища ударила его в нагрудник, будто огромная дубина, и откинула на несколько метров!

Многоножка затряслась… Она начала вразнобой перебирать лапами, высекая из камней искры и кроша их, метнулась в одну сторону, в другую… А затем её брюхо начало ломаться, и изнутри хлынула слизь вперемешку со внутренностями!

Испустив истошный вой, шерх попытался скрыться — рванул обратно к пещере и умудрился даже частично скрыться в ней — но с каждой секундой его движения были всё медленнее и медленнее…

Забравшись в пещеру наполовину, тварь замерла…

— Сдох, тресни мой гранит! — хрипло прошептал Торгрим, — Сдох… Ну дела… Я думал мы тут все поляжем… Охренеть…

Мой друг тяжело дышал — как и большая часть «охотников». Из двадцати наёмников в живых остались двенадцать, из двадцати двух горцев — десять…

— Я промахнулась… — скрежетнула зубами Илара, и посмотрела на меня, — Спасибо, что подстраховал, Виктор.

— Будем считать, что теперь я веду счёт, — выпалил я, не придумав ничего лучше. Услышав это, женщина усмехнулась.

В тот же миг вокруг шерха начали формироваться светящиеся магические линии. Они опутали его, словно кокон — а затем собрались в шар бирюзового цвета, который быстро поплыл в нашу сторону!

Я успел сообразить, что это — энергия Шейда. То же самое происходило и с орками, которых я убил на лесной дороге, и с Повелителем мёртвых в Забытой пустоши. Но…

То были порождения Шейда! А эта тварь, судя по рассказам Торгрима, была обычным членистоногим — пусть и вымахавшим до огромного размера… Так откуда в ней эта энергия?

На этот вопрос у меня не было ответа. Да и заботило сейчас лишь то, что наёмники увидят, как я поглощаю энергию убитого чудовища! Возникнут вопросы, и…

Но этого не произошло. Никто — вообще никто! — не обратил внимания на светящийся шар, который подлетел ко мне и втянулся в перстень!

Судя по всему — кроме меня его просто никто не увидел…

Пока я удивлялся, трое «Гончих» подняли на ноги матерящегося на все лады капитана и подтащили его к нам.

— Ссыкливые скоты! — рычал он, хватая ртом воздух и морщился при каждом движении, — Да гном с парнишкой вдвоём стоят больше, чем все вы вместе взятые, сволочи!

— Капитан… — проблеял крысомордый Скард, — Мы просто…

— Зассали, вот вы что просто! Ублюдки, проигнорировали мой приказ… Лишены трети жалования! ВСЕ! — его взгляд остановился на Иларе, — Кроме тебя. Если бы не вы с Виком… Парень, ну ты и соображаешь… Спасибо.

— Хорошо, что всё получилось, — пожал я плечами под взглядами наёмников, — Уверенности, честно говоря, не было.

— Это всё равно лучше, чем сдохнуть, — крякнул Торгрим, — Идём, Вик, осмотрим тушки. Нам надо забрать пару штук.

Пока «Гончие» выслушивали недовольство капитана, а горцы собирали трупы своих соплеменников, мы с гномом подошли к первому шерху. По сравнению со вторым, он был просто крохотным.

— Ума не приложу, как их тут пара завелась… — бормотал гном, разрубая топором основание головы. Оттуда вытекла блёклая кровь и выпал какой-то мешочек. — Обычно шерхи не выносят конкуренции, и живут по одному. А тут — двое. Да ещё и такого размера… На, замотай в промастенную кожу, которую я тебе дал!

Торгрим сунул мне в руки неизвестный орган.

— Что это?

— Железы. В них хранятся секреции, за которые любой аптекарь или алхимик Империи заплатит двадцать золотых. Но я бы не стал их продавать. Слишком полезные, являются основным ингредиентом зелий от десятка видов лихорадки, зачастую — смертельной. Разбавленный раствор с добавлением этих секреций излечивает тиф и холеру. Хранятся вечно, а мешочек кроме как алмазным резцом не вскроешь, как ни старайся.

— Ого!

— То-то же!

Гном сунулся в пасть шерха, сморщился от вони, но всё же вырубил три самых крупных клыка, навершия которых были чуть посеребряны. Их он замотал в тряпицу, перевязал её и убрал в небольшой мешок, прихваченный как раз на такой случай.

— А эти зачем?

— Видел серебро на концах клыков? Это значит, что они выросли до конца, и затвердели до состояния самой прочной стали. Сломать их надо так постараться, что только время потеряешь. А вот если правильно обработать — можно сделать кинжалы не подверженные коррозии и не требующие заточки. Достаточно один раз правильно наточить лезвие.

— Да-а-а… — протянул я, оглядываясь, — Хорошо, что об этом не знают «Гончие».

— Ну я ж не дурак, рассказывать о таком! — фыркнул друг, — Жаль, что внутренности сожглись полностью, а то можно было бы попробовать достать поджелудочную железу…

— А она зачем?

— Мощнейший афродизиак в малых дозах. После одного глотка вытяжки стоит так, что хоть дрова коли!

Я рассмеялся, услышав это, и понял, что меня, наконец, отпустило. Горячк боя, чувство опасности, мысли о смерти и вопросы о том, откуда в шерхе взялась энергия Шейда — всё это отошло на второй план.

Впрочем, пока Торгрим вырубал клыки второго чудища, я рассказал ему о втянутой в перстень энергии. На это гном ничего не ответил, но подтвердил, что к Шейду эти создания не имеют никакого отношения.

По итогу «разделки», мы стали обладателями второй большой железы и ещё двух клыков — гораздо больших, размером с лезвие одноручного меча! К тому моменту, как мы закончили, «Гончие» сняли с мёртвых товарищей уцелевшее оружие и доспехи, сложили на носилки, а тела обложили собранным хворостом.

— Мы сжигаем павших братьев, если можем, — пояснила Илара, увидев мой заинтересованный взгляд, — Пусть их души вознесутся к Великим…

Горцы сделали то же самое.

Когда погребальные костры заполыхали посреди тупикового ущелья, и все попрощались с погибшими, сказав о них несколько слов, мы направились обратно в Урд.

По пути я продолжал раздумывать о том, откуда в шерхе взялась энергия, прикидывал, какое оружие получится сделать из полагающихся мне клыков, представлял, как сейчас увижу Аду и улыбнусь ей…

Может, она кинется мне на шею, обрадованная, что я остался жив? А что, было бы здорово…

Погружённый в приятные мысли, с блуждающей улыбкой на губах я не слушал разговоры наёмников, не обращал внимания на довольного Торгрима…

… Но стоило нам въехать в огромные ворота, закрывающие западный въезд в поселение, как перстень вновь начал нагреваться…

Я почувствовал это резко — будто он укусил меня! — и дёрнулся в седле. Гном это заметил, вопросительно прищурился, а я закрутил головой, стараясь понять, откуда исходит угроза.

В мыслях тут же мелькнули полчища мертвецов, их повелитель, огромный маунт, вылезающий из ущелья, тёмный дым, окутывающий всю деревню…

Но всё было точно так, как когда мы уезжали — все были заняты своими делами, никто не выделялся. Горцы встречали вернувшихся соплеменников с вопросами, радостными возгласами или плачем, узнав о смерти родственников. Нам в спину неслись одобрительные выкрики — встречали, словно настоящих героев!

Однако, когда мы подъезжали к площади с идолами, перед домом вождя, у меня по спине бегали мурашки, а предчувствие так и кричало, что что-то не так.

Или я убедил себя в этом?

На площадь стекался народ со всего Урда — вокруг нас мигом собралась пара сотен человек. Они расспрашивали горцев, участвовавших в охоте, цокали языками, ахали и охали.

Мы же, спешившись, принялись привязывать лошадей к плетню, а затем всем отрядом направились к дому вождя.

— Вик!

Я резко обернулся и увидел, как из толпы горцев, словно из ниоткуда, появилась Ада.

— Привет! — улыбнулся я, и сделал шаг вперёд, чтобы обнять девушку…

… Но вместо объятий они взяла меня за шиворот, притянула к себе и прошептала на ухо:

— Нам нужно убираться отсюда! Прямо сейчас!

— Что? — не понял я, — Ты о чём?

— Тот дым, о котором ты рассказывал! Он здесь, Вик! Он вселился в…

В этот момент двери дома Гарк’Ха распахнулись, и изнутри вышел сам вождь в сопровождении двадцати своих ближников. У всех в руках было обнажённое оружие, а на лицах застыли гримасы ненависти и отвращения…

— Крат’ха гарра! — рявкнул вождь, указывая на нас, — Кары’гх!

Горцы вокруг нас загалдели, словно не понимая, что происходит. Несколько мужчин выступили из толпы и замахнулись на пару ближайших наёмников дубинами… «Гончие» отшатнулись, отбили пару ударов, заорали что-то на ещё нескольких приближающихся жителей Урда, явно настроенных не доброжелательно…

А затем воцарился настоящий хаос.

Десяток ближников Гарк’Ха рванули вперёд, и я увидел, как их лица трескаются, расползаются, челюсти выдаются вперёд, а на месте зубов невероятно быстро вырастают огромные клыки!

Руки и ноги мужчина тоже изменялись прямо на ходу — становились толще и длиннее, одежда на них трескалась…

— К оружию! Измена! — рявкнул капитан, и все двенадцать «Гончих» мгновенно встали в круг, в центре которого оказались мы с Торгримом и Адой.

Всё это напомнило мне схватку в таверне Зирака…

Толпа простых горцев вокруг нас с криками бросилась врассыпную. Часть мужчин ломанулись атаковать нас, но несколько из них сразу получили по стреле в глаз, и рухнули на землю.

— Надо уходить! — заорал я, выцеливая одного из изменившихся ближников вождя и всаживая стрелу ему под колено. Споткнувшись, он рухнул на землю — но остальных это не задержало, — Они заражены Шейдом!

Девять здоровяков налетели бы на нас, как волна на песчаный замок, и имели все шансы снести с ног всех «Гончих» — если бы в последний миг наёмники одновременно не разорвали расстояние между собой, пропуская врагов.

Удары по доспехам, щитам и клинкамм прошлись вскользь, и началась настоящая рубка!

— Рядом! — рявкнул я Аде, а сам принялся выдёргивать из тула одну стрелу за другой.

Посоятнно перемещаясь меж сражающихся людей, я старался находить свободное протранство, стрелял, уворачивался от ударов, подныривал под замахи горцев, разрывал дистанцию — и не на секунду не останавливался, кружа по площади и пытаясь добраться до лошадей.

Нечего было и думать одолеть всех этих людей…

Ада и Торгрим держались рядом и не подпускали ко мне слишком назойливых горцев. «Гончие», свалившие уже четырёх ближников вождя, тоже сообразили, что им не победить. Они не понимали, почему их решили убить, но прекрасно осознавали, что бегство — единственный разумный вариант.

Мы оказались рядом с капитаном, Иларой и ещё тремя «Гончими» в тот момент, когда Гарк’Х с диким рёвом прыгнул с крыльца. Он пролетел метров пятнадцать! — и приземлился в паре метров от нас.

Вождь тоже был изменён — его лицо превратилось в оскаленную морду, похожую на орочью, мышцы вздулись, разорвав одежду, а под ними бегали алые магические всполохи. Из спины выросли длинные щупальца, хлеставшие вокруг и выстреливающие какими-то колючками. Попадая в ничего не понимающих соплеменников, Гарк’Х заставлял их с криком падать…

А затем они поднимались, окутанные всё тем же дымом Шейда…

Все они менялись — у кого-то руки с хрустом превращались в когтистые лапы, у кого-то вырастали крылья и ноги становились огромными лапами хищных птиц, кто-то покрывался гнойными мешками и начинал извергать из себя отвратительно вонявшую слизь…

Увидев меня, вождь зарычал, оскалился — и рванул вперёд, здоровенной рукой сметая с пути одного из наёмников! Тот пролетел с десяток метров, ударился об одного из идолов, окропив его кровью…

— Ах ты тварь! — заорал капитан Ард и бросился на Гарк’Ха, замахнувшись своим полуторником. За ним следом с криками рванули трое наёмников. Ещё несколько горцев насели на нас справа и оттеснили Торгрима в ту же сторону.

— Стой! — заорал я, выпуская в вождя две стрелы подряд — но обе, вонзившись ему в грудь, даже не заставили здоровяка пошатнуться.

Оскалившись, Гарк’Х набрал в грудь побольше воздуха — и когда я увидел вырывающийся из его глотки чёрный дым — понял, что сейчас произойдёт…

— НЕТ!

Решение пришло в голову само собой. В голове мелькнул разговор с Некромантом, с Торгримом, когда я спрашивал, как можно нейтрализовать дым, вспомнилось видение об Ирионе, сражающимся с маунтами в лабиринте…

Я сконцентрировался на перстне, и успел выдать единственную команду — «Ветер».

Мощный порыв воздуха разметал бросившихся в их сторону изменённых горцев, столкнулся с рванувшим в сторону наёмников и Торгрима дымом — и встретил его прямо перед их лицами!

Чувствуя поток энергии, которым управляю, в первое мгновение я ошалел от этой мощи. Это не было случайным выстрелом — как на лесной дороге, или в схватке с Повелителем мёртвых. О нет! Я как будто бы знал, как повелевать рвущейся из меня Силой! Я чувствовал её структуру — каждой клеточкой тела! А перчатка, выросшая на руке, была идеальным инструментом, позволяющим контролировать поток…

Доспех… Доспех подчинялся мне — может, и не полностью, но осознанно и охотно…

Он помогал и подсказывал мне — без слов — что делать…

Всё это промелькнуло в голове за пару секунд, пока я сдерживал клубящийся дым полусферой воздушного потока. А когда убедился, что друзьям ничего не угрожает — резко усилил выплеск энергии.

Порыв ветра получился такой силы, что отшвырнул тела упавших горцев на пару десятков метров, а дым, рвущийся из глотки Гарк’Ха разметал в мелкие клочья! По самому вождю удар пришёлся сильнее всего — его протащило по земле и впечатало в одного из идолов, рядом с мёртвым наёмником.

— К лошадям! — заорал я когда увидел, как между нами и конями образовалось свободное пространство.

Повторять не требовалось. Ошалевшие от моей неожиданной магии «Гончие» исполнили приказ беспрекословно и рванули к скакунам так быстро, как только это было возможно. Тут же появились ещё трое — в их числе и Пирс — которых оттеснили в начале схватки, но им удалось прорваться обратно.

Не знаю, как мы успели вскочить в сёдла до того, как нас захлестнула орда изменённых жителей Урда…

Старики, дети, женщины и мужчины — десятки изменённых людей рванули за нами. А Гарк’Х, который должен был переломать все кости после такого удара о здоровенное бревно, поднялся на ноги, пронзительно закричал, и из него вырвалось очередное чёрное облако…

Последнее, что я увидел, прежде чем пришпорить коня — это как дым делится на клочья и каждое из них втягивается в людей через рот… Мёртвые вставали, те, кто ещё не был обращён, с хрустом изменялись…

А затем все они побежали за нами.