Последний потомок богов. Том 1

Глава 3 В путь

Не знаю, сколько я простоял над телом погибшего драконьего всадника — но стряхнул с себя оцепенение только тогда, когда ударил гром, и с неба начали падать крупные дождевые капли.

Разошедшийся дождь с шипением начал тушить оставшиеся пожары, всё вокруг заволокло дымом и паром.

Я не обращал на это внимания. Чувствуя себя одиноким — как никогда в жизни! — отыскал уцелевшую лопату и принялся копать могилы для отца, матери и Эйрика. Решил похоронить их под высоченным дубом, растущим за нашим огородом и чудом уцелевшим во время драконьей схватки. Это простое, монотонное действие позволило отвлечься от обрушившейся на меня горести и поразмыслить над увиденным в перстне.

Получается, Эйрик — один из Имперских драконьих наездников. Он был на разведке внутри Шейда и узнал о том, что тёмный владыка Харон не просто не уничтожен — но ещё и готовит новое наступление в наш мир!

Это было… Уму непостижимо!

Все слышали истории про древнюю и долгую войну Тиорской Империи, после которой мир стал таким, каким мы его знаем. Император Эолан сумел объединить разумные расы нашего мира против своего брата Харона, начавшего черпать силы из глубин Шейда. Но это было так давно, что истории давно превратилась в легенды… А теперь оказывается, что с победой Империи ничего закончено не было!

Видимо, Эйрика заметили во время разведки — и даже бегство в наш мир не спасло его от преследования.

Кирсин…

Вспомнив молодого беловолосого ублюдка, я заскрежетал зубами. В груди вспыхнула злость, и я представил, с каким удовольствием всадил бы ему в глаз острие клинка!

Кирсин… Я знаю, как тебя зовут… Знаю… И я обязательно до тебя доберусь, тварь! Ты убил старика, но видимо Эйрик предвидел, что это возможно, и заранее записал послание для Императора…

Которое теперь оказалось у меня в руках, вместе с остатком Доспеха…

Продолжая копать, я бросил взгляд на перстень, надетый на средний палец.

Это тоже было что-то невероятное…

Доспехи были древнейшими и сильнейшими магическими реликвиями, которые, по легендам, носили сами Великие — ну, или их земные воплощения, не помню точно… А когда они покинули наш мир и растворились в Шейде, через какое-то время Доспехи попали в руки их потомков, и с течением времени оказались раскиданы по всем континентам.

Те, кто владел этими реликвиями, стали сильнейшими представителями своих народов. Правителями, князьями, самыми известными воинами — героями и злодеями.

Они передавали Доспехи из поколения в поколения. Некоторые были почётными гостями при любом дворе — хоть кузнеца, хоть Императора. Других боялись целые города. Носители Доспехов в одиночку являлись ценнейшей боевой единицей, способной противостоять чуть ли не целой армии!

Короче говоря — Доспехи были мощнейшими артефактами, заряженными магией, защищающими своего владельца и дающими ему невероятные способности. По слухам, эти реликвии принимали только того, в ком была частица крови Самих Великих, но…

Этот Доспех среагировал на меня! Сломанный, способный облечь в колдовскую броню лишь часть ладони — но всё же среагировал! И честно говоря, это сильно смущало.

Даже несмотря на странный сон, который снился мне последнюю неделю, и в котором на мне был такой же Доспех, я не мог быть потомком Великих! Никак не мог! Я обычный человек! Просто сын кожевника!

— Что же это значит? — бормотал я, продолжая копать, — Неужели во мне есть древняя кровь? Но откуда? И если так — почему родители мне ничего не сказали? Или… Это обман, и доспехом может пользоваться любой человек? Просто те, кто ими владеет, придумали такую удобную ложь ради власти?

С такими мыслями я продолжал копать могилы, и закончил только под утро. Перетащив к дубу тела, я уже не плакал — честно говоря, слёз просто не осталось. Уложив мёртвых родителей и Эйрика в ямы, я прочитал короткую молитву, немного простоял под струями затихающего дождя, и закопал тела, отдав им последние почести…

В голове царил полный сумбур, но я понимал, что нужно что-то делать. Нельзя было оставаться здесь. Деревня сожжена и разрушена, оставшихся в живых жителей орки куда-то увели — и я понятия не имел, куда именно, и как их спасти. Да и что я мог сделать? Сообщить о случившемся в соседние деревни?

Да, конечно, сделать это нужно, но… Я сильно сомневался, что повторный Рифт откроется где-то поблизости. В этом не было никакого смысла, если учесть, что проход из Шейда был пробит, чтобы догнать Эйрика. А орки… Думаю, они были просто поддержкой, на всякий случай.

Но рассказать старостам о том, что произошло, требовалось однозначно. Орки могут и не вернуться в Запределье, и доставят ещё немало проблем окрестным поселениям — и предупредив людей я хоть как-то мог им помешать, оставшись единственным свидетелем случившегося здесь ужаса.

К тому же, рапорт Эйрика очень важен — и я прекрасно понимал, что, возможно, от меня зависит судьба всей Империи! Звучит высокопарно и глупо, но это и правда было важно! Нужно было добраться хотя бы до ближайшего города, и попробовать поговорить с магистратом, показать им запись рапорта, а дальше…

Дальше будет видно.

В любом случае — здесь оставаться было нельзя. Да и незачем… Жить среди мёртвых только ради памяти, когда есть более важная задача — не совсем правильное решение.

Под развалинами нашего дома найти что-то было нереально — упавший на него дракон разрушил постройку полностью. Не удержавшись, я подошёл к огромному, растерзанному зверю и не без страха провёл рукой по окровавленной чешуе шеи.

Я испытывал страх и благоговение перед этим созданием — даже несмотря на то, что оно было мёртвым…

Болотно-зелёный дракон был огромен — больше нашего дома раза в три… Я не мог оценить размах порванных крыльев, но видел, что они закрывают большую часть двора и построек. Когти на лапах были вполовину моего роста, а пастью этот ящер мог спокойно перекусить троих человек.

— Спи спокойно, Араглан, — прошептал я, повинуясь какому-то наитию, и назвав имя, которого не знал.

Задумавшись над этим, вернулся к колодцу, подобрал свой лук, тул, и пошёл вниз по улице. В первую очередь нужно было собрать еды в дорогу.

К счастью, дом рядом с трактиром, принадлежавший семье моего друга Черга, почти не пострадал — видимо, дождь успел затушить занимающийся пожар до того, как постройка хорошенько полыхнула.

Думая мрачные мысли о том, выжил ли мой приятель, и что станет с теми, кого орки угнали в полон, я вошёл в просторную избу, и без зазрения совести принялся шарить по сундукам и кладовке. Найдя удобный заплечный мешок, накидал в него хлеба, вяленого мяса, сыра, круп. Также отыскал походный котелок, и тоже прицепил его к мешку, прихватив заодно с кровати и плотное одеяло.

Ещё нашёл мешочек с лечебными травами, чистыми повязками, иглами и нитками, а когда уходил, подумал о том, что надо бы взять и одежду. Вторая рубашка, штаны, плотный плащ — этого мне хватит на первое время. Огниво у меня было своё, а вот мех с водой я потерял — поэтому наполнил из дождевой бочки объёмный бурдюк отца Черга.

Конечно, не помешали бы и деньги — но где в своих избах их прятали односельчане, я понятия не имел. Да и целых домов из трёх десятков почти не осталось, а лазить по развалинам в надежде на удачу было глупо — только время терять.

Зато мне повезло в другом — уже направившись к выезду из деревни, я заметил в полях осёдланную лошадь нашего пастуха! Это было хорошо — до ближайшей деревни, Еловым выселкам, было около пятидесяти километров, и путь по лесным дорогам, разбитым дождём, занял бы пару дней. А с конём…

Поймать животное не составило труда — оно хоть и было напугано, но признало во мне своего. Так что меньше чем через полчаса, когда за спиной занимался алый рассвет, я уже выехал на раскисшую дорогу, и направил коня на запад.

Дорога вилась змеёй меж холмов, затем нырнула в чащобу лиственного леса, скрываясь в его тени. Под кронами вековечных деревьев ощущался прелый запах прошлогодней листвы. Я снова ощутил непривычную пустоту в душе, но теперь она казалась не острой, рваной раной, а чем-то отстранённым — словно боль немного утихла.

Хотя на самом деле это я старательно заглушал её, стараясь не думать об убитых родителях и не сосредотачиваться на мыслях о том, как мне хочется прикончить Кирсина. Чтобы отвлечься, принялся думать о том, как с ним можно расквитаться — но дельных идей в голову не приходило, и я вновь и вновь прокручивал в голове ужасную сцену убийства…

Неподалёку громко каркнул ворон — и этот звук вырвал меня из круговерти мрачных дум. Я вдруг понял, что совсем не смотрю по сторонам, а ведь это опасно — орки могли быть всё ещё где-то неподалёку…

После этих мыслей лес перестал казаться мне безопасным. Я принялся настороженно крутить головой, вглядываясь в чащу, а заодно и проверил, не размокла ли тетива на луке.

После одного из поворотов лесной дороги я придержал коня — потому что увидел в мельтешащих тенях, отбрасываемых намокшей листвой, стоящие посреди дороги две телеги и крытый фургон…

Вокруг никого не было — и более того, одна из телег была повалена набок… Вокруг — куча разбросанных вещей. С обеих сторон на этом участке дороги тянулись густые заросли кустов, которые запросто могли скрыть засаду…

По спине пробежали мурашки. Я достал из тула стрелу, наложил её на тетиву и замер, вслушиваясь в окружающие звуки. В кронах пели птицы, в глубине чащи скрипели деревья, ветер шумел в листве, в высокой траве шуршали насекомые… Привычное дыхание леса, но теперь я отовсюду ждал подвоха — потому и замер, не зная, как поступить.

Ускориться и проскочить этот подозрительны обоз? А вдруг меня поджидают, и как только приближусь — ссадят с лошади? Или там есть раненные, и им требуется помощь? В таком случае совесть не позволит мне проехать дальше, но и рисковать понапрасну не хотелось…

С другой стороны, осмотреть телеги тоже не помешает — вдруг там найдётся что-то полезное?

Но орки… Не буду врать — орки меня пугали. Я вспомнил, с какой злобой и ненавистью на меня накинулся тот зеленокожий, которого я застрелил возле деревни, и по спине пробежали мурашки. А если это они остановили обоз и поубивали людей в нём? Если их тут пять, десять? Я не смогу им противостоять…

Нет, нужно уезжать… Нужно проскочить это место, и…

Додумать мысль я не успел. Справа от меня, совсем недалеко, с крон деревьев взлетела стая ворон. Хлопая крыльями и каркая, они заставили меня резко и настороженно развернуться в ту сторону. Конь всхрапнул, отошёл на пару шагов назад, и я отвлёкся, чтобы его успокоить.

А затем услышал невнятные крики и звук, словно кто-то ломится через кусты.

— Проклятье! — процедил я, ударяя пятками в бок коня, и направляя его вперёд по дороге.

Страх сковал нутро, я понял, что задерживаться больше нельзя!

Рванув вперёд, я стрелой пролетел мимо телег и фургона, краем глаза заметив несколько окровавленных трупов, валяющихся между ними…

И едва успел остановить скакуна, чуть не врезавшись в выскочившую на дорогу молодую девушку в лёгком плаще!

Конь захрипел, встал на дыбы, и я не удержался, рухнув на землю и больно приложившись спиной.

Испуганный конь поскакал дальше…

— Помоги! — крикнула девушка, бросаясь ко мне.

Пока вставал, успел увидеть, что она красива, и что глаза у неё — цвета изумруда.

Но прежде, чем я разглядел лицо незнакомки как следует, из кустов, следом за ней, выскочили трое орков в ржавых металлических нагрудниках, потрёпанных поножах и стальных перчатках. В руках у зеленокожих были ятаганы…

Сердце ухнуло в пятки. Я нагнулся, подхватывая лук, зашарил рукой, пытаясь выхватить из тула стрелу… Сломана! Проклятье!

Девчонка взвизгнула, отбегая мне за спину, а троица орков оскалилась, капая слюной. А затем с утробным рыком бросилась вперёд!

Я рванул вторую стрелу, успел наложить её на тетиву и рванул лук от себя!

— Н-на!

Наконечник врезался в бедро ближайшего зеленокожего, он споткнулся, мешая одному из своих собратьев добраться до меня, но третий вмиг оказался рядом! С хаканьем он рубанул по мне ятаганом, и только чудом я сумел крутнуться, и уйти от удара!

Выхватив из тула новую стрелу, я уже не успевал выстрелить — а потому с диким криком просто вогнал её наконечник в шею здоровяка!

Орк отмахнулся от меня — будто от назойливой мухи, и угодил своим кулачищем мне в грудь. Удар получился такой сильный, что я отлетел на пару метров и больно приложился о стенку фургона, выронив лук.

— Р-р-р-р! — зарычал зеленокожий, вырывая стрелу из шеи, — Аррак-х си-гар!

Из раны фонтанчиком ударила чёрная кровь, и тварь покачнулась — но мне было не до того. Второй из троицы орков уже оказался рядом со мной, схватил за горло и приподнял над землёй. Его рожа оказалась вплотную к моей — я разглядел гнилые клыки, которыми он скалился, почувствовал отвратительный запах, которым он на меня дохнул, увидел его безумные, алые глаза…

— Комаррр! — прорычал он на всеобщем, и отвёл руку для удара ятаганом…

В моей крови бурлил адреналин. Понимая, что сейчас умру, я решил забрать эту падаль с собой — и рванул нож из чехла на поясе. Орк это заметил, и с хриплым смехом ударил меня по запястью рукоятью своего оружия.

Он просто играл со мной!

Кисть пронзила вспышка боли, я выронил нож — но каким-то невообразимым образом, уже задыхаясь, умудрился подхватить его другой рукой прямо в воздухе — и с размаху, со злостью, вогнал короткий клинок под незащищённую подмышку руки зеленокожего, которой он меня держал.

Орк завопил от боли, разжал пальцы и выронил меня, а затем пнул так, что затрещали рёбра.

— Хында-а-ар! — рявкнул он, пнул меня снова, и наотмашь ударил ятаганом. — С-с-сдохнииии!

Он промазал — но лезвие его оружия полоснуло меня по ладони, которой я успел прикрыться.

Руку обожгло огнём… Я вскрикнул, вжался в землю, по пальцам потекла кровь, обагряя перстень драконьего наездника…

А затем на моей ладони вспыхнуло алое пламя…