Последняя ставка

14

Капитан медленно сполз с Ивонны. Ивонна, как всегда, была роскошна и обнажена. На капитане была пижама.

— О, мой дорогой! — вздохнула Ивонна.

Капитан часто дышал. Слишком часто, чтобы ответить.

— Я, конечно, не возражаю, но все-таки ответь: какого черта ты никогда не снимаешь свою дурацкую пижаму?

— Врожденная стыдливость, как мне кажется, — ответил Колин.

— Ты имеешь в виду скромность?

— Да, наверное.

— Фи! Ты просто стесняешься своего живота!

— Живота? Ты шутишь! Он у меня плоский, как доска. Я надеваю пижаму, чтобы тебе было приятно…

— Почему это должно быть мне приятно?

— Бетси всегда любила, когда я делал с ней это в одежде.

— Она — американка! Они привыкли заниматься любовью на задних сиденьях машин и в телефонных будках. А я — француженка, и привыкла делать это в постели!

— О, да, конечно.

— К тому же цвет твоей пижамы не подходит к цвету постельного белья.

— Все вокруг не подходит друг к другу. Один сплошной конфликт. Это даже полезно.

— Я буду тебя ждать.

— Когда?

— Когда твоя жена, которая любит заниматься любовью в одежде, засадит тебя в тюрьму. Я дождусь тебя, и ты поймешь, кто любит тебя больше.

Он внимательно посмотрел на нее.

— О тюрьме речь не идет. Все улажено. Я смогу оплатить свои долги.

— Ого!

— Все будет, как раньше.

— Каким образом?

— У меня есть план.

— Да?

— Причем план со стопроцентной гарантией.

— Таких не бывает.

— И ты — основное звено в этом плане.

— Это как же?

— Мне нужна твоя помощь.

— Ты знаешь, что ради тебя я готова на все.

— Мне нужно, чтобы организовала мне встречу со своим отцом.

Ивонна тяжело вздохнула.

— Зачем тебе мой папаша?

— При других обстоятельствах я бы никогда на это не пошел. В прошлом году, возвращаясь из Бордо, я сделал остановку в Париже, чтобы уладить дела с банком. Мне нужно было кое с кем встретиться. Именно тогда я познакомился с твоим отцом…

Капитан вспомнил: он завел свой шоколадный «роллс-ройс» и тронулся со стоянки. Но дорогу ему заблокировал «мерседес-600». Он попытался дать задний ход, но там дорогу преградил другой «мерседес». Капитан из своей машины с правосторонним управлением мог хорошо разглядеть человека, сидящего за рулем первого «мерседеса». Тот был седым, крупного телосложения, с невыразительным лицом, одетым с претензией на шик, которую ни один англичанин себе не позволил бы.

— Добрый вечер, капитан Хантингтон, — сказал он по-английски, но с сильным французским акцентом. Голос был совсем как у гангстера из голливудского боевика. Звучал он совершенно равнодушно. — Вижу, вы никак не можете выехать?

Капитан понял, что этот человек его знает, и имеет достаточно денег, чтобы ездить на огромном немецком лимузине. Он посмотрел на незапоминающиеся лица людей, сидящих в заднем «мерседесе», и спросил:

— Что вам нужно?

— А вы подумайте, капитан!

— О чем я должен подумать?

— Вы знаете, о чем я говорю. О моей дочери.

— Это ошибка. Я не знаком ни с кем, кто может быть вашей родственницей.

— Меня зовут Шарль Бонне. Мою дочь зовут Ивонной Бонне.

Капитан удивился, что этот грубый, неотесанный человек может быть отцом Ивонны. Это было похоже на неудачную шутку, если не что-нибудь похуже. Несомненно, это были преступники, которых привлек его «роллс-ройс». Они собрали о нем сведения и намерены его шантажировать.

— Я вам не верю. Лучше вам показать документы.

— Зачем? — спросил Бонне.

— Иначе все это слишком похоже на ограбление.

— Ладно… какие документы вас устроят?

— Достаточно кредитной карточки. «Дайнерз Клаб» или что-нибудь подобное.

Бонне порылся в бардачке и извлек карточку, которую протянул капитану. Тот внимательно её изучил.

— А-а-а… Так вы состоите в «Серкл де ля Шанс»…

— Я — владелец этого клуба.

— Неважная еда, но первоклассные крупье, — он вернул карточку, — рад с вами познакомиться, мсье Бонне.

Он снова запустил мотор.

— В общем, поосторожнее там с моей дочерью, ясно?

Капитан откровенно удивился.

— Ничто не заботит меня больше, чем благополучие Ивонны.

— Значит, мы поняли друг друга.

— Дайте команду своим людям, чтобы они разблокировали выезд.

Бонне махнул рукой, машина отъехала.

— Всего хорошего, мсье Бонне, — сказал капитан, — советую заняться всерьез кухней в вашем клубе, — он дал задний ход. «Роллс-ройс» тронулся, как всегда, бесшумно. Бонне обернулся к сидящим в машине помощникам.

— А ничего парень, да? Вы знаете, кто его личный повар? Франкохогар, вот кто. И этот человек дружит с моей дочерью, Ивонной…

Капитан завязывал шнурки.

— Папа сделал это, чтобы показать тебе, сколько у него «мерседесов», она усмехнулась, — а вовсе не ради меня.

— А мне показалось, что машины были взяты напрокат.

— Представляю, что бы он сказал, если бы это услышал! — она весело расхохоталась. — Я ему когда-нибудь расскажу!

— Нет, что ты! Ни в коем случае! И ещё у меня сложилось впечатление, что он — мафиози высокого ранга.

Ивонна сразу стала серьезной.

— Да, он мафиози. Он зарабатывает деньги на несчастьях других. Торгует наркотиками. Содержит игорные дома. Он подкупает полицейских и судей. Отбирает деньги у слабых и им же дает в долг под огромные проценты.

— И у него все это получается?

— Да, конечно. У него уникальный криминальный талант.

— Я так и думал. Это для меня очень важно.

Она посмотрела на него, и ей стало страшно. По её понятиям, британцам не было знакомо понятие греха, ведь они не были католиками.

— Что ты имеешь в виду? — строго спросила она, — Что бы ни случилось с нами в этой жизни, я не хочу, чтобы ты имел с ним какие-то дела.

— Я прошу нас только познакомить — простая формальность.

— Зачем?

Капитан пожал плечами.

— Так зачем же?

— Я думаю, тебе это знать ни к чему.

— Да ты понимаешь, что делаешь? Ты знаешь, что это за люди? Я знаю. Он убивал людей сам и приказывал убивать другим. Он пытал людей. Ты меня понимаешь? Он продавал героин подросткам. Когда он перебрался во Францию, то стал там главным в наркобизнесе. Торгуя наркотиками, он провоцировал сотни и сотни преступлений, чтобы несчастные могли заработать на дозу наркотика. Тебе это нужно? Ты что, смерти ищешь? У тебя мозги высохли? Если осталось хоть немного, ты не захочешь иметь дело с моим отцом. Если ты с ним свяжешься — ты покойник.

Капитан вздохнул и долго готовил ответ.

— Если ты мне откажешь, — спокойно сказал он, — если я не познакомлюсь с твоим отцом, моя жена или Брайсон засадят меня в тюрьму, и мы надолго расстанемся. Вернусь я оттуда никому не нужным дряхлым стариком.

Она выпорхнула из постели и бросилась в его объятия.

— Я так люблю тебя! Я ничего не могу с собой поделать! Я так тебя люблю!

Рука капитана нежно бродила по её обнаженным ягодицам, нос ласково сопел за ушком. Глаза затуманились: он вспомнил, как в Розенарре звучит вальс, и он, в парадной морском мундире, кружится с Бетси. Они обожают друг друга. На ней — светлое шифоновое платье, отделанное пурпурными цветами. В её глазах сверкают огоньки свечей, едва не детское лицо сияет счастьем.

Кружась, он увлекает её в бильярдную. Там они, запыхавшись, садятся на диван и берут неизвестно откуда взявшиеся бокалы с шампанским. Чокаются и пьют, обожая друг друга.