Последняя ставка

16

Шарль Бонне родился на Сицилии, тогда его звали Карло Бонетти. В пять лет он уже разносил записки, адресованные жертвам шантажа. В четырнадцать лет он впервые убил человека. В двадцать лет стал членом «Общества чести», поклявшись сохранить верность ему до смерти. Он никого не боялся, кроме старших в иерархии мафии. В двадцать два года они отправили его из Палермо в Турцию — редкая честь и свидетельство большого доверия. В Турции Карло и изучил французский язык, преподававшийся ему в основном в постели настоящими парижанками.

Тогда же Бонетти начал работать управляющим сельскохозяйственным отделением своей «фирмы», для которой турецкие крестьяне выращивали опийный мак.

Затем, как владеющего французским языком, его командировали в Индокитай, где он изучил английский — тоже главным образом в постели. Когда Франция вынуждена была уйти из Индокитая, пришлось убраться и Бонетти.

Его назначали на ответственную должность директора героиновых фабрик в южной Франции, располагавших одиннадцатью тайными складами в Марселе. С его приходом производительность труда выросла на 11, 78 процента.

Он стал уважаемым человеком, Шарлем Бонне, для публики — владельцем парфюмерной фабрики. С ним считались политики, у него появились друзья в Северной и Южной Америке, самолет и игорный клуб. Наконец, его очень ценили крестные отцы Сицилии.

Метрдотель отвесил ему поклон, когда он вошел в ресторан. Бонне подошел к столику, за которым его ожидал капитан Хантингтон. Они обменялись рукопожатием.

— Итак, мы вновь встретились, — заметил Бонне.

— Извините, что не позвонил раньше, — сказал капитан, — я заказал этот столик сегодня утром из Лондона по телефону.

— Если еду готовили в Париже, с ней ничего не случится из-за того, что она заказана по телефону из Лондона, капитан Хантингтон.

Первым блюдом шло жаркое из оленины. Оленина в это время года была редкостью, её доставили из Швеции. Оба ели молча, запивая еду «Мезон-Бланьи» 1961 года. Когда с жарким было покончено, Бонне сказал:

— Я был удивлен, когда моя дочь позвонила, ещё больше я удивился, когда она попросила встретиться с вами.

— Очень приятно.

— Как она себя чувствует?

— Отлично.

— Я рад. Передайте ей привет, и от сестры — тоже.

— Сестра?

— Да, близнец. Они очень разные по характерам, но внешне — как две капли воды. Клер сейчас в Австралии. Что же вас побудило искать этой встречи, капитан?

— Близнец… Надо же! Ну ладно, — он представил себе двух одинаковых Ивонн. — Как бы вам это объяснить? Когда мы с вами впервые встретились, мсье Бонне, я сразу же оценил ваши авторитет и вес. Сейчас я в них нуждаюсь.

— Вы собираетесь купить партию духов — удивленно поднял брови Бонне.

— А, так вы ещё и духами занимаетесь?

— Именно этим я и занимаюсь, и на этом заработал имя и капитал.

— В общем так, мсье Бонне: мне нужно некоторое количество опытных людей вашего круга, согласных разделить со мной десять миллионов франков.

— Неплохо!

— Еще бы.

— А что за работа? Должно быть, очень опасная, иначе зачем столько платить?

— Я думаю, основной опасности можно будет благополучно избежать.

— Все звучит так, словно вы предлагаете мне ограбить банк, — сказал Бонне. — Где ещё можно взять десять миллионов франков?

— Вино.

— Вино перед вами, — Бонне наполнил бокал капитана светлым «Бланьи».

Капитан сделал глоток.

— Великолепно. Я бы сказал, королевское вино!

— Так что же, если не банк?

— Восемнадцать тысяч ящиков прекраснейшего вина. Наша доля — десять миллионов франков.

Бонне отодвинул от себя седло молодого барашка.

— Вам понадобится целая армия, чтобы только погрузить его.

— Нам потребуется восемнадцать неквалифицированных рабочих, двое опытных механиков, два специалиста, два грузовика, восемнадцать автопогрузчиков, три транспортера, четыре комплекта переносных радиостанции, двадцать семь футов нейлонового шнура, два мотка трехдюймовой липкой ленты, девять телефонных номеров, один шприц, два тяжелых трейлера «мерседес», четверо автомехаников и кое-что ещё по мелочи, что я могу достать сам.

— Похоже, вы не нуждаетесь в моей помощи, — заметил Бонне.

— Мне нужны люди — надежные и опытные.

— Какого рода специалисты?

— Поджигатель и эксперт по сигнализации. Последний должен быть смел и физически силен.

— Специалист по сигнализации обязан быть смелым человеком, капитан. Они идут на дело первыми и рассчитывают только на себя. От них зависит успех дела.

— Конечно.

— Сколько вы ему заплатите?

— Пятьдесят тысяч франков.

— На это никогда никто не согласится.

— С ним будете разговаривать вы, а не я.

Со стороны они напоминали двух представителей делового мира, ведущих разговор о продаже и покупке акций.

Бонне сделал глоток вина и сказал:

— Если мы в самом деле возьмем такое вино, я оставлю себе ящик. Что ещё вам от меня нужно?

— Очень многое. Всю операцию вы будете проводить под моим руководством. Вы обеспечиваете людей и технику. Вы отвечаете за безопасность.

— За какую часть от десяти миллионов?

— Одна треть вам, включая вашего помощника. Вы заплатите ему столько, сколько сочтете нужным.

— А что будет делать мой помощник?

— Он украдет нужные транспорт и оборудование. Он будет, как мы полагаем, старшим по погрузке.

— Кто это «мы»?

— У меня есть друг — специалист по компьютерам.

— Почему вы берете две трети?

— Я получаю тоже не все. Я получаю одну треть за идею и проведение операции, а также за её финансирование. Только я могу организовать руководство операцией. Одна треть пойдет тому, кто разработал этот абсолютно надежный, подробнейший, безупречный план.

— Когда я увижу ваш план?

— Может быть, никогда. Но если все же мы решим показать его вам, то не раньше, чем накануне операции.

— Как вы собираетесь избавиться от восемнадцати тысяч ящиков вина?

— Это часть плана.

— Простите, но я должен это знать.

— В свое время узнаете. Я скажу вам за час до передачи вина, которая состоится через одиннадцать часов после того, как мы его возьмем.

— «Горячее» вино!

— Что?

— Нас будет искать вся страна. Это же все равно, что украсть секретную формулу «Кока-Колы» в Соединенных Штатах. Это одиннадцать часов с восемнадцатью тысячами ящиков марочных французских вин покажутся вам вечностью.

— Ничего подобного. Придет время, когда вы так думать не будете, уверяю вас. Нас будут искать в другой части Франции.

— Вы ничего мне не раскрываете. Как я могу судить, насколько это меня устраивает?

— Мсье Бонне, я скажу вам все, кроме имени покупателя и того, как я намерен избавиться от вина, утром в день начала операции. Вам, конечно, нужны будут общие направления. Ведь если я скажу вам сейчас все, то, очень может быть, что у вас отпадет всякая нужда во мне, не правда ли? Я дам вам шанс. Если в день начала операции план вам не понравится, вы просто уйдете, оставив меня с носом. Больше мне обратиться не к кому.

— Не знаю, не знаю. Я не люблю играть в темную.

— Это как при высадке союзного десанта в Нормандии, мсье Бонне. Тогда начальники побольше нас с вами вынуждены были играть втемную до самого начала операции.

— Поджигателя нанять — это не повара.

— Какая разница?

— Когда мы поженились, моя жена наняла повара, у которого абсолютно все подгорало.

— Если мои люди попадутся, это будет только на моей совести.

— Не беспокойтесь.

— Когда начинаем?

— В идеале — через две недели, считая от этой пятницы.

— У вас отличная выдержка. Говорить со мной так… Если бы не Ивонна…

— О чем вы говорите? Никакой благотворительности! Ваша доля, как не верти, три с лишним миллиона франков. Ивонна, кстати, говорила, что вы ничего никогда не делали бесплатно.

— Она вам это говорила?

— Вы принимаете предложение?

— Да. По крайней мере, до самого утра в день начала операции. Приходите через три дня в мой клуб в одиннадцать сорок пять утра, я познакомлю вас с тремя специалистами.

— Чудесно.

— И я жду, что вы принесете с собой деньги на расходы.

Никто из них не смотрел на завораживающий вид, открывающийся из окна: собор Нотр-Дам, Сена, Париж. Они все это уже видели. Единственный интерес для обоих сейчас представляли десять миллионов франков.