Последняя тайна Консорциума. Том 2

Глава 11

— Вы меня в гроб загоните, — шумно выдохнула Юми и откинулась на спинку кресла.

— Ну так успели же? — ответил Виктор.

Он успокаивал не Юми, а скорее сам себя. Корабль покачивался в невесомости, на главном экране тикал в обратную сторону «таймер стабильности». Ушли. Выпрыгнули. И в этот раз было потно.

— Долгий прыжок будет? — спросил Виктор.

— Около десяти минут, — ответил Вольфрам.

— Как-то мало, — встрепенулась Юми. — Не бывает такого.

— Около десяти минут, и почти не трясёт. Самый приятный маяк из всех известных.

— Интересно почему? — проворчал Виктор.

— Даже не знаю с чего начать, — Вольфрам сложил нижние руки на животе, а верхние за головой. — Начнем с того, что его строили создатели, настоящие творцы. А не бездарности, что после двух страниц учебника решили, будто понимают все тонкости пятимерной физики…

Виктор решил разговор не продолжать. До выхода из прыжка сидели молча, хотя Юми вся извертелась.

Наконец «Кицунэ», едва заметно вздрогнув, вывалилась обратно в нормальный космос. В системе, освоенной странной расой четырёхруких людей много веков назад.

Сперва решили осмотреться, вися без тяги.

— Навигационных маяков не вижу, — бормотал Виктор. — Активности в радиодиапазоне тоже. Радаров не вижу. Да тут пусто как у шпаны в башке!

— Я тебе больше скажу, — фыркнула Юми. — Карт нет, навигационных данных нет, ничего нет. Компьютер вообще не знает этой системы.

— То есть мы тут как… — Виктор хотел сказать «слепые котята», но решил что Юми опять не поймет метафору. На космических станциях с живностью туго.

— Если мы заблудились, то все направления одинаковы, — объявил Вольфрам и включил двигатели.

Дал где-то «единичку». В пределах комфортных для Юми значений.

— Спираль делай! — засуетилась Юми. — Не свети выхлопом постоянно в одну сторону!

— Это было про «степень учености дамы»? — засмеялся Виктор.

Он не совсем понял суть манёвра. Главное чтобы Вольфрам понял. Юми громко фыркнула и отвернулась.

— Я попробую восстановить навигацию, — сказал Вольфрам. — Помню некоторые параметры орбит. Солнце уже нашел. И неподалёку от нас должна быть ледяная планета с очень высоким альбедо. Этого хватит.

— Уверен?

Юми отстегнула ремни, аккуратно вылезла из кресла и встала, держась за спинку. Виктору показалось, что девушку немного качнуло.

— Я никогда не жаловался на память, капитан, — ответил Вольфрам, перекладывая нижние руки на приборную панель. — Предлагаю следующее: я остаюсь на вахте, остальному экипажу — обход отсеков, затем отдых. Возражения?

Возражений не последовало. Юми направилась в лифт. Виктор пошел было за ней, но тут Вольфрам его одёрнул:

— Виктор, задержись, надо с телескопом пошаманить. Он мне сейчас будет очень сильно нужен.

— Ладно. Юми, езжай, догоню потом…

И рукой махнул. Получилось убедительно. Как только лифт уехал, Виктор повернулся к Вольфраму и спросил:

— Чего ты опять придумал?

— Как догадался?

— Ты типа культурный у нас. Ни за что не сказал бы «пошаманить».

— Согласен, глупая ошибка. Но в этот раз ничего сверхъестественного от тебя и не требуется.

— Так, — Виктор погрозил собеседнику пальцем. — Давай-ка сменим тональность.

— Ты о чем?

— Я про «требуется». Ты меня уже один раз использовал втёмную, и я там чуть не сдох. Так что теперь ты мне будешь объяснять, что придумал и зачем это надо. По пунктам, как для тупых.

Вольфрам ничем не показал, что его задело. Сидел, откинувшись в кресле, верхняя пара рук под головой, нижняя что-то набирает на пульте. Потом вздохнул, медленно повернул голову и сказал:

— Во-первых, кто из нас кого использовал втёмную? Не думая о том, что это может быть опасно, хотя бы для бедняжки Юми.

Виктор молчал.

— Во-вторых. Думаю ты и сам уже понял, что кое-чего безопаснее не знать. И я вас с Юми от этого знания старательно оберегаю.

Виктор хотел сплюнуть на пол, но вовремя вспомнил про шлем.

— В-третьих. Я всё еще верю в людей. Как бы глупо это ни было. Поэтому буду заботиться о вашей безопасности. Мы все в одной лодке.

— Тоже мне добряк, — буркнул Виктор.

— Я так не люблю жать на спуск в финале знакомства, — вздохнул четырёхрукий. — Но так часто приходилось. Тем не менее, пока ты не ударишь меня в спину — можешь быть спокоен. По рукам?

— Допустим, по рукам, — отмахнулся Виктор. — Это всё?

— На самом деле нет. Пока у нас выдалась… оперативная пауза, нужно использовать время с толком. Твоя задача — усыпить Юми. Девушка к таким нагрузкам и длительному стрессу непривычная, её уже качает при ходьбе. Но из-за выброса адреналина уснуть она не сможет. Проследи, чтобы она расслабилась.

— Как? — хмыкнул Виктор. — Плечики ей помять?

— Что попросит помять — то и помнёшь. Иди.

— Ладно, вакуум тебя забери…

Виктор махнул рукой и поковылял к лифту, на ходу снимая шлем. На самом деле он и сам смертельно устал. А дальше будет только хуже. И время идёт. Тазик на пристани всё ближе.

Проблемы нашлись только в грузовом отсеке. Юми переживала за сварку, но всё держалось. Отвязались ящики. На космических кораблях груз крепят к специальным петлям, утопленным в пол. Есть для этого множество приспособлений, зажимов, строп, ящики бывают с хитроумными лапками… Но у Юми всё это хозяйство было в ужасающем состоянии. Отметка об испытаниях нашлась только на одной стропе, и та просроченная. Когда Виктор крепил груз перед отлётом с базы — вспомнил все ругательства какие знал. А потом из-за резких манёвров одна и без того лохматая стропа разлохматилась окончательно. Еще чуть-чуть — и ящик с боезапасом к пушкам, весом полторы сотни килограмм, отправился бы в свободный полёт по трюму. С непредсказуемыми последствиями.

Виктор с Юми стояли и смотрели на стропу. Девушка пожала плечами, Виктор поскрёб затылок и сказал:

— Ладно, я соображу что-нибудь. Иди отдыхай.

В жилой отсек он поднялся где-то через полчаса. Долго провозился, остальные стропы оказались еще хуже. Снял скафандр, кое-как протёр его изнутри тряпкой. Натянул штаны и рубашку. Попутно размотал повязку на боку — рана уже почти не кровоточила, но бинты пропотели и стало щипать. Попробовал перевязать сам себя, но толком не получилось, и решил пока оставить так — путь подсохнет. Можно, конечно, Юми попросить… затолкал бинт в карман и пошел в капитанскую каюту.

Дверь была не заперта. Юми, в трусах и маечке, сидела на кровати уткнувшись в планшет, и что-то увлеченно рисовала стилусом. Открывшуюся дверь просто не заметила, пришлось кашельнуть, чтобы обратила внимание.

— Я а тут… — сказала она.

— Рисуешь?

— Ага. Не могу уснуть.

Юми протянула ему планшет, и стало видно, что эльфийскому принцу опять повезло с женщинами. Пока это был набросок, но сюжет уже угадывался. Принц со всей страстью подхватывал очаровательную полуобнаженную эльфочку и прижимал её к стене, целуя в шею. Девица обнимала его длиннющими стройными ногами, а бретельки платья съезжали с её плеч, и вот-вот должна был пыла показаться высокая красивая грудь… эту часть Юми пока обозначила парой линий, но просто не могло быть никак иначе.

— Красиво, — улыбнулся Виктор. — Но есть одна деталь, которая всё портит.

— Какая? — встрепенулась Юми.

— Ничего критичного, — поспешно заверил Виктор. — Большинство твоих фанатов ничего и не заметит. Просто ты сама говорила, что хорошую работу отличает внимание к деталям, помнишь?

— И? — заёрзала девушка.

— Ладно, забей. Долго объяснять, — Виктор чуть подался к двери, будто собираясь уходить.

— Эй, эй! — засуетилась Юми. — Заинтриговать и бросить — это не по-мужски. Так только женщинам можно! Мужик должен быть надёжным.

— Ну вот, всё ты понимаешь, — вздохнул Виктор. — Ладно… Эх, как тебе показать-то…

Он бросил планшет на подушку, подхватил Юми за талию и поднял с кровати. Она оказалась совсем легкой. Развернулся и прижал кближайшей стене. Юми ойкнула, но потом обхватила его ногами. К слову, длинными и стройными — наконец-то получилось их рассмотреть без спешки и мешковатых штанов с карманами. И талия у неё есть, и грудь на самом деле неплоха — лямки маечки удачно съехали с плеч, и уже вот-тот…

Их глаза встретились, Юми жарко дышала совсем рядом.

— Ну как, всё поняла? — спросил Виктор.

Девушка помотала головой, и, кажется, задумалась. Но потом осторожно качнула головой назад и ударилась затылком в стену… точнее — в подставленную ладонь Виктора. Одной рукой он придерживал девушку за талию, а другую подставил между её головой и стенкой.

— Вот представь, — продолжил Виктор. — Ты уединилась с классным парнем и была настроена на интим…

Юми отвела взгляд и тихонько фыркнула.

— … он тебя страстно прижимает к стенке, и тут ты бьёшься затылком. Что ты скажешь?

Девушка попыталась еще раз качнуть головой назад, но Виктор уже унёс её от стены и аккуратно ссадил обратно на кровать. Сам остался стоять.

— Да я… да я такое скажу, что он и слов таких не знает, — проворчала девушка.

— И принц получит от ворот поворот, — заключил Виктор. — А теперь смотри на свой рисунок.

Он поднял планшет и передал его Юми. И точно — на картинке принц одной рукой придерживал девушку за талию, а второй тянулся к почти обнажившейся груди. Юми не успела прорисовать пальцы, но направление читалось явно. За головой прекрасной эльфийки была только стенка.

— Не такая уж и важная подробность, — задумалась Юми. — Может, я ей просто высокую прическу нарисую? Смягчит удар. Принцу вон есть куда руки тянуть.

Она надула губки и смотрела то в планшет, то на Виктора.

— Будет не то, — Виктор погрозил Юми указательным пальцем. — Тут он тянет руки куда хочет. А должен был подумать о девушке и хоть чуть-чуть подстраховаться, чтобы она не стукнулась. Показать что он — как ты там говорила? — «надежный».

— Да она ничего и не заметит, — пробурчала Юми.

— А если заметит — то эльфийский принц заработает пару очков.

— Может ты и прав, — ответила Юми. И широко зевнула. Даже придержала челюсть рукой, будто побоялась вывернуть.

— Подумаешь об этом завтра, — сказал Виктор. — А сейчас — всё, планшет под матрас и спать.

Планшет он в итоге вообще отобрал и закинул в ящик стола. А то опять достанет. Саму Юми замотал в одеяло и пристегнул ремнем к койке. В космосе пристёгиваются даже во сне, чтобы в случае чего не улететь.

Погасил свет, закрыл за собой дверь, вспомнил, что забыл про перевязку. Махнул рукой и потопал в свою каюту спать.

Виктор долго мне мог уснуть. Всё ворочался с боку на бок. Даже это получалось плохо — мешал ремень. Но улетать в невесомость в случае чего — тоже плохой вариант. Кругом одни плохие варианты. Так хотелось послать всё к чертям, набросать по-быстрому бумажку с «отказом в возбуждении дела», развалиться в кресле и пить кофе. Настоящий, а не эту гадость. Чем дальше, тем лучше он понимал Вольфрама по поводу кофе. Но хуже — во всём остальном.

Четырёхрукий мутант, или кто он там, очевидно был самым тёмным местом всей этой истории. По сравнению с ним Шульц — слепой котёнок. Даже если он каким-то боком ко всему причастен. Да, это всё еще было «если». Виктор никак не мог побороть свои полицейские рефлексы. Чтобы хлопнуть Шульца, нужны реальные улики. А пока уверенным можно быть только в одном — секретарша у него просто нереально сексапильная. Всё остальное — домыслы и гадание на кофейной гуще. Причем не от настоящего кофе. Но времени отпущено мало. И осталось еще меньше. Стоять в тазике на пирсе очень, очень не хотелось.

«Я смылся потому, что хитрый и внезапный?» — думал Виктор. — «Или мне позволили улететь? Например, не сомневались, что достанут».

Шульц дал пятьдесят тысяч просто за здорово живешь. Слетайте и спросите. У Дона ресурсов не меньше. А жадных до денег ребят под рукой даже побольше. И еще он очень, очень любит воспитывать. Может и раскошелиться, чтобы торжественно установить провинившегося в тазик с цементом и полчасика побрюзжать о падении нравов нынешней молодёжи. А заодно напомнить своим амбалам, что договоры лучше соблюдать.

Виктор зашипел от боли и осторожно перевернулся раненым боком вверх. Ерундовая же царапина, чего опять разболелась? Чтобы отвлечься, продолжил рассуждать.

До какого момента его могли отследить? Как минимум до визита к Томасу. Этот мелкий бес делал фальшивые документы на артефакты. Делал хорошо. Мог он работать одновременно и на Дона, и на его таинственных «конкурентов»? Да запросто. И спокойно работал бы дальше, если б не спалился на собственной жадности, крохобор несчастный. В итоге сдал склад заказчика подвернувшемуся копу в обмен на бегство. И умотал. Но достать его, в принципе, нетрудно. По-хорошему ему бы в тазике стоять, рядом с Виктором. А то и вместо. Но нет, его отпустили.

«А потом убедились, что я на встречу с информатором лечу, а не просто сбежал с планеты», — мрачно подумал Виктор. — «Значит, начал расследование, и можно ослабить поводок ненадолго…»

Дальше был визит к Шульцу, который тоже реально отследить. Например, тряхнув всё того же Томаса. Встречу с Пауком и его крышей — в общем-то тоже. Шуму было много. А вот дальше уже сложности. Бой с пиратом скорее всего уже затёрт полностью — диспетчер ни с кем не разговаривал, «Кицунэ» в систему не прилетала. Мертвые пираты тоже уже ничего не скажут. А могли и спрятать и корабль, и тела. Космос большой. Или разогнать в сторону солнца, например. Концы в воду… в плазму. Какая разница?

«Но это уже не Дон», — понял Виктор. — «Дон меня в этом месте как раз потерял. „Кицунэ“ исчезла и нигде больше не появлялась. Может решить, что я смотался. И начнёт искать уже по-серьезному. Руками серьезных ребят».

Ситуация хуже некуда. А еще есть Вольфрам, у которого своя игра… К добру или к худу, но стресс наконец взял верх, и Виктор уснул.

Обычно Виктор сны не запоминал. Помнил, что вроде бы что-то было, но без подробностей. А тут картинка оказалось неожиданно яркой, то ли от усталости, то ли от избытка впечатлений. Разыгрался настоящий космический бой, кругом свистели снаряды, ярким пунктиром проносились очереди из автопушек, полчища торпед взрывались атомным пламенем, кружились в вихре обломки.

Первая сторона явно проигрывала. Корабли гибли один за другим, пока не остался только один — огромный, страшный, с обшивкой настолько черной, что не отражала солнце. И он не собирался сдаваться — торпедами и пушечным огнём прорубал себе дорогу сквозь флот противника, прямо к флагману. В рубке горело кроваво-красное аварийное освещение, а в капитанском кресле сидел Вольфрам в плаще Паука с капюшоном, надвинутым на глаза. На каждую из четырёх рук у него был отдельный пульт, и со временем и рук, и пультов становилось больше.

С другой стороны был целый флот. Корабли хищные, смертоносные, но прекрасные, той странной красотой, что присуща лишь оружию в глазах ценителя. Противник был страшен, но они действовали умело и слаженно, загоняя чудище в ловушку. А в центре построения был флагман — огромный линкор в сверкающей броне. На капитанском мостике, ярком и просторном, в кресле командира сидела секретарша Шульца. Адмиральская форма идеально подчеркивала изгибы её совершенного тела, а фуражка придавала залихватский и грозный вид. Казалось, ничто во вселенной не могло поколебать её уверенность, профессионализм и другие выдающиеся качества…

Но тут черный корабль рванулся вперед на сумасшедшей тяге. Бесчисленные руки Вольфрама доиграли шахматные партии на клавишах. Исход был предрешен, замогильный голос из динамиков прохрипел:

— Мат в три хода!

Первый залп. Сверкающий линкор тряхнуло, и на прекрасном лице адмиральши промелькнула растерянность. Возможно, впервые в жизни.

Второй залп. Град снарядов ударил по обшивке, с головы красотки слетела фуражка, и роскошные волосы волной черного шелка рассыпались по плечам.

Третий залп. Линкор отчаянно пытается уклониться, но не выходит. Но от сильной боковой перегрузки пуговицы адмиральского кителя, и так державшие напор из последних сил, с громким треском отрываются, и…

На этом месте Виктор решил проснуться. Воображение у него и так было испорчено до крайности, а уж после знакомства с одной художницей могло произойти вообще все что угодно. Например, инфернальный паукообразный Вольфрам мог взять линкор секретарши на абордаж…

Пришлось громко хлопнуть себя ладонью по лбу. Вроде бы даже помогло. Виктор слез с кровати и потопал на кухню с мазохистским удовольствием заваривать себе утреннюю кружку гадости.