Последняя тайна Консорциума. Том 2

Глава 18

Капитан Родригез был не в духе. Приглушил освещение в рубке и сидел за своим пультом, задумчиво глядя на экран и поглаживая бороду. Ему казалось, что кто-то хочет его обмануть. Обычное состояние для людей такой опасной профессии. Но в этот раз капитан был уверен — обманывали с особым цинизмом, лихо и изобретательно. Он бы даже зауважал наглецов, если бы дело не касалось его лично. А оно, зараза такая, касалось!

И тут еще команда шум подняла. Главным бузотёром оказался здоровенный детина по прозвищу Эль Торо. Разумный вроде бы парень, далеко не безголовый, но некоторые вещи действовали на него как красная тряпка на быка. Первыми в списке были крепкий алкоголь и загорелые женские ноги в чулках с подвязками. От них Эль Торо терял волю и пёр напролом рогами вперед, сметая всё на своём пути. Только одного он боялся… и капитан Родригес прекрасно знал, чего именно.

Дверь за спиной распахнулась, и с порога раздался рёв:

— Капитан, какого хрена⁈.

Родригес поднял руку, и Эль Торо осекся на полуслове.

— А теперь то же самое, но простыми словами.

— Зачем? — озадачился детина.

— Затем, что от тебя уши вянут. Даже у проституток, которым ты платишь. Так что давай, — капитан громко щелкнул пальцами. — Еще раз, но с толком.

— Капитан, эм… зачем?

— Я не люблю повторять, — усмехнулся Родригез.

Эль Торо, похоже, не понял шутку. Капитан поморщился и продолжил:

— Ты помнишь радиобуй, который мы ставили? Еще в самом начале.

— Это глючное полудохлое гавно?

— Так говоришь, как будто своими руками закрутил хоть один болтик, — вздохнул Родригес. — Итак, буй. Несколько дней назад он плохо отработал коррекцию траектории. На совершенно ничтожное приращение скорости истратил топлива без меры. Вскоре после этого начались проблемы с электричеством. Я предположил, что проблема в солнечных панелях, но они исправны, телеметрия это подтверждает. Значит, расход энергии кратно вырос.

Эль Торо явно задумался. Но мысли его, как всегда, текли неторопливо.

— Тогда я скачал с буя конфигурационные файлы, — продолжил капитан. — И обнаружил интересные вещи. В частности, нового пользователя по имени «Сиримэ», прости господи… Лучше тебе не знать что это значит. И этот «Сиримэ» при помощи остронаправленной антенны устроил себе персональное вещание. И тянет потихоньку весь архив наших переговоров.

— С кем?

— Со всеми, дубина! Он выкачал практически весь архив. И теперь наверняка знает все явки, пароли, и кто с чьей матушкой в каких отношениях состоял.

Родригез повернул кресло лицом к Эль Торо.

— А теперь вернемся к твоему вопросу. Ты хочешь знать, зачем…

Эль Торо закивал.

— Итак, зачем. Зачем команда отправила тебя? Обычно они тебя побаиваются, и я вас с кем-нибудь разнимаю, дети великовозрастные. Зачем… — капитан резко встал с кресла. — Зачем мы летим уже несколько дней летим непонятно куда? И, наконец, зачем мы занимаемся этой ерундой вместо настоящего дела с настоящим наваром? Я всё перечислил?

Эль Торо снова кивнул. И на всякий случай сделал шаг назад. Капитан был ниже ростом, но смотрел на всех сверху вниз. Потому что капитан.

— Итак, что еще тебе непонятно? — спросил Родригез.

— А, то есть мы… летим искать этого «Сиримэ», — догадался Эль Торо. — Чтобы…

— Чтобы защитить свои вложения. Потому что мы здесь с самого начала, в отличие от… — Родригез махнул рукой, будто отгоняя муху.

— И когда поймаем — натянем ему глаз на жопу, — радостно подытожил Эль Торо и вмазал кулаком по раскрытой ладони.

— Откуда вас столько умных на мою голову? — вздохнул Родригез и полез обратно в кресло. — Иди успокой ребят, скажи что делом заняты. Крыс ловим.

Крыс ловить — дело хорошее и правильное. В том, что крысит кто-то из своих, Родригез ни капли не сомневался.

Вольфрам сперва назвал помещение «складом». То ли приврал, то ли неверно выразился, то ли нечеловеческая культура — потёмки. Ну не бывает у складов таких дверей. Украшено как бы не богаче, чем в зале с куполом. А над дверью, во всю ширину стены раскинулась картина. Краски за много лет утратили яркость, но всё равно размах и внимание к деталям впечатляли даже такого неискушенного человека, как Виктор.

Тем более, сюжет казался смутно знакомым. Звездное небо над головой, огромные здания, космические корабли, люди в ярких одеждах… и все будто тянутся в центр. А там, раскинув четыре руки, стоит человек. Он окружен сиянием, он — центр, всё вокруг — из-за него и ради него. Хотя может это не человек, а некий символ? Он нарисован явно крупнее остальных и довольно схематично заключен в рамку. В круг, и затем в квадрат.

— Рисунок в центре — совсем как та плита в кабинете у Шульца! Помнишь? — засуетилась Юми. — Виктор, ты должен помнить!

— Да помню, помню… — отмахнулся Виктор.

Он думал о своём. Круг в квадрате… что если это шар? Шар в кубе? Как на том складе с боевыми роботами. И ведь в шаре была некая… установка. Которую Вольфрам очень, очень хотел заполучить, просто из кожи вон лез. А здесь в центре нарисован как будто бы он сам. Хотя у всех остальных на картине тоже по четыре руки… нет, стоп, вон у той женщины с краю — почему-то две. Слишком много вопросов.

Виктор снял сумку с газоанализатором и протянул Юми.

— Подержи пока. Можешь сделать еще пару анализов. Ну или вернись в музей, — он хитро подмигнул. — и набивай карманы.

— Я с вами хочу!

— Как только будет можно, мы вас пригласим, — сказал Вольфрам. — Я очень надеюсь, что склад пуст, но мы должны убедиться. Не люблю сюрпризы.

— А уж как я их не люблю… — вздохнул Виктор. — Юми, мы быстро. Обещаю.

Открыли дверь, зашли, закрыли. Виктор осмотрел ручку, нашел рядом петлю под навесной замок и засунул в неё штык-нож.

— Перестраховываешься? — спросил Вольфрам.

— Импровизирую. Если тут тоже роботы — они не смогут выйти.

И Юми сдуру не сможет зайти. Что гораздо важнее.

— Они вполне уверенно открывают двери, — уточнил Вольфрам. — В том числе с замками.

— Но не с такой фигнёй. Хочешь победить робота — удиви его.

— Прочел в умной книге?

— Увидел в глупом фильме. Ну что, пошли?

Они не сговариваясь перехватили автоматы поудобнее и щелкнули предохранителями.

Впереди был длинный узкий коридор, И одна дверь в конце. Ни ответвлений, ни каких-то ниш в стенах — если сейчас вылезут роботы, прятаться будет негде. Вся надежда на автоматы. Виктор осторожно двинулся вперед. Где-то метров через десять в стенах появились иллюминаторы. Он посмотрел наружу — и увидел посадочный колодец. Таинственная «установка», чем бы она ни была, снова стояла в вакууме, изолированная от всего. Но на этот раз хоть переход герметичный догадались сделать.

— Вместо корабля поставили? — спросил он.

— Очень чувствительный технологический процесс, — ответил Вольфрам. Он заметно отстал и шел по коридору будто нехотя, осторожно ведя пальцами левой нижней руки по стене. — Сделали как проще. И безопаснее. Открою тебе секрет — решетки в этих шахтах можно аварийно раскрыть, и сбросить корабль в космос.

— Занятно,- ответил Виктор. — Только я тут решеток не вижу. Или мы высоко, а они тонкие?

Вольфрам мгновенно оказался у иллюминатора, посмотрел вниз… А потом рванул вперед по коридору с какой-то сумасшедшей скоростью. Виктор и раньше догадывался, что он быстрый, но это было нечто сверх… Секунды не прошло, как Вольфрам уже был в другом конце коридора. В последний момент закинул автомат за спину и остановился, с размаху упершись четырьмя руками в дверь. Виктор догнал его трусцой, с оружием по-патрульному.

— Заперто?

— Хуже. За этой дверью технологический разъём, по которому отделяется коридор. И дверь заблокирована.

— А у них был свой спецключ под водопроводную трубу?

— Не везде, — мрачно ответил Вольфрам. — Если коридор отстрелили, значит это кому-нибудь нужно…

Он отошел к последнему иллюминатору и попытался заглянуть вперёд вдоль коридора, приблизив лицо к стеклу. Судя по всему, получалось не очень.

— Куба нет, — наконец сказал он. — Сброшен.

— А где управление этим «открыванием решеток»? — спросил Виктор.

Повесил автомат на ремень и достал пульт от радиостанции.

— Мы его прошли. И я был уверен, что именно в этой шахте сброс заблокирован. Содержимое слишком ценно.

— И никаких следов на полу, — добавил Виктор. — Если тут кто-то и был, то очень давно, чтобы слой пыли успел выровняться. Давно тут были твои «конкуренты»?

— Я склонен думать, что нас разделяет несколько лет. Или даже месяцев.

«А еще ты подозреваешь, кто это был, но мне не скажешь» — подумал Виктор. Он наконец нашел что искал и запустил передачу данных. Теперь придётся подождать — шифрованная связь очень медленная, а уж качать по ней видео…

— Что ты там возишься? — раздраженно спросил Вольфрам.

— Качаю с «Кицунэ» видео нашей посадки. Мы же облетели всё кольцо, пока ты шахту искал.

— Мы летели с внутренней стороны. А шахта сверху закрыта, для защиты от космических лучей. Ты ничего не увидишь.

— Посмотрим…

Виктор подошел к иллюминатору и посмотрел наверх, насколько позволял обзор. Действительно крышка. Скорее решетка. И она немного отличается по цвету.

Как раз докачалось видео. На маленьком экране выносного пульта было плохо видно детали, но тёмная крышка на фоне белой обшивки станции нашлась сразу. И такая шахта всего одна. Виктор увеличил изображение и стал осматривать крышку подробно.

— Ты просто теряешь время… — ворчал четырёхрукий.

Он ходил по коридору из стороны в сторону, не зная куда себя деть. Как будто хотел действовать, но даже приблизительно не представлял направление.

— Я делаю полицейскую работу, — ответил Виктор. — Нужно осмотреть место преступления, и всё, что вокруг. Собрать кучу всякой дряни, пронумеровать и разложить по пакетикам. И поквартирный обход не полениться сделать. А не нестись сломя голову проверять очевидную гипотезу. Потому что она или неверная, или сфабрикована, или — чаще всего — её нет вообще, и ты просто ходишь из угла в угол как дурак.

Вольфрам явно воспринял подколку, но даже не подумал остановиться. Всё ходил, ворчал что-то под нос и явно не знал, куда деть руки. Все четыре. То так складывал, то этак. Иногда ужимки напоминали Паука — его старательно забытое криминальное альтер-эго.

— Куб необходим для комплекта? А другой из-под земли было не достать, поэтому взяли здесь?

— Вполне вероятно, — развел руками Вольфрам. — Он был в идеальном состоянии. Новый строить — долго и затратно…

— Ты мне лучше вот что расскажи, — продолжил Виктор. — Решетки возможно открыть снаружи станции?

— Нет, — отрезал Вольфрам. — Не предусмотрено.

— Я не говорю «штатно», — Виктор помахал в воздухе пультом. — Я говорю «злонамеренно».

И ткнул пальцем в экран пульта. В крышке была аккуратная — с учетом масштаба где-то квадратный метр — группа отверстий с ровными, слегка оплавленными краями.

— Небольшой калибр, очень высокая начальная скорость, — задумался Вольфрам. — Корабельная автопушка.

— Не такая, как на «Кицунэ»?

— Нет. У нас крупный калибр и взрыватели с программируемым подрывом. А это более традиционный вариант — мелкий калибр, большая скорострельность, скорее всего несколько стволов, возможно в формате «гатлинга».

— То есть круг подозреваемых просто шире некуда?

— Скорее наоборот. Человек… двести, — Вольфрам задумчиво почесал переносицу. — Те, кто был на станции и знал, куда стрелять. Точно напротив этой точки — пирозамок. Ящик габаритов письменного стола, покрашен в ярко зеленый цвет. При подрыве решетки открываются.

— Тут на видео второе попадание, симметрично. Но видно плохо, по краю кадра прошло.

— Всё правильно, пирозамков два, взрывать нужно оба.

Виктор убрал пульт и стал загибать пальцы:

— То есть мы ищем человека, или группу лиц, которые знали про эту систему и эту станцию, досконально изучили её внутреннее устройство, имеют в своём распоряжении вооруженный корабль, обладают отличными навыками пилота и стрелка. Думаю, пилот с реальным боевым опытом и оператор вооружения с нашивкой «снайпер», не меньше. При этом… — тут Виктору пришлось перейти на другую руку. — Эти же люди должны знать о секретной подземной базе «Консорциума», ясно представлять, что и где там хранится, а также иметь доступ к военной робототехнике. К слову, запрещенной на всех цивилизованных планетах, ну да кому я объясняю… Также им очень, очень нужно то, что на складе. Следовательно, они знают, что это нечто уникальное, для чего оно, и кому загнать…

Виктору очень хотелось вертеть что-то в руках. Авторучки с собой не было, пульт неудобный, с проводом. А за баловство с автоматом в армии сильно били по каске — отучало мгновенно и на всю жизнь. Пришлось повесить руки на жилет, зацепив большие пальцы за края магазинных подсумков. Неплохой эквивалент карманов на куртке.

— Эта… установка не должна попасть не в те руки, — проворчал Вольфрам.

Он всё еще ходил взад-вперед по коридору, не находя себе места.

— Тогда её бы взорвали, как хотел ты, — напомнил Виктор. — Если забрали, да еще с такими сложностями — значит хотят или продать, или… использовать?

Вольфрам вздрогнул и остановился.

— А знаешь что самое интересное? — улыбнулся Виктор. — Я бы загнул палец, да кончились, я ж не ты.

— Удиви меня.

— Время не совпадает, — Виктор щелкнул пальцами, но в перчатке получилось совсем тихо. — Ты говорил про несколько лет. Допустим, так и есть, и установку похитили относительно недавно. Если бы она где-нибудь всплыла, ты бы узнал, и всё такое. Но с войны прошло сто лет…

— Девяносто восемь, — машинально поправил Вольфрам.

— Пусть будет девяносто восемь, — согласился Виктор. — Но по твоим рассказам, все возможные подозреваемые до начала этих событий были людьми состоявшимися, с жизненным опытом. Сколько им лет сейчас? Сколько из них вообще дожили? Скольким из них вообще еще что-то надо?

— Ты закончил? — резко спросил Вольфрам.

Он перестал ходить и остановился напротив Виктора, мрачно глядя с высоты своего роста.

— Почти, — хищно улыбнулся Виктор. — Я уже догадался, но хочу услышать это от тебя. Итак: что в кубе?

— Тебе не нужно это знать, — подчеркнуто спокойно ответил Вольфрам. — Но могу выслушать твою бредовую версию. Из вежливости.

«Как ты резко успокоился» — подумал Виктор. — «Прикидываешься. Это боевой режим у тебя, „профи на расслабоне“. Видел такое. Потом ты сделаешь глупость, а затем начнешь психовать…»

— Консорциум не подобрал тебя после эксперимента. Они сами тебя и создали.

— Откуда такой парадоксальный вывод? — хмыкнул Вольфрам и развел нижними руками. — Детективное чутьё?

— Картинка на стене помогла. Уж больно знакомые детали.

— И?

— И моё, как ты выразился, «неверие в человечество», — криво улыбнулся Виктор. — Новые детали никогда не делают историю лучше. Они только добавляют дерьма. И чем дальше, тем больше.

Вольфрам молчал.

— Признайся, — продолжал Виктор. — Тебя создал Консорциум. Запрещали другим перспективные исследования, и вряд ли только с геномом человека. А сами их проводили на полную катушку. С применением нечеловеческих технологий, которые здесь откопали. И таким образом одна планетарная система строила три галактические сверхдержавы. Пока они не…

Он осекся. Успел запаниковать, решил что сболтнул лишнего. Но через мгновение понял — надо дожимать. Сейчас или никогда!

— Пока они не… — Виктор хлопнул в ладоши. — Объединились.

Вольфрам подошел к иллюминатору, оперся рукой о стекло, и спокойно ответил:

— Я знаю, что ты успел покопаться в пульте дежурного по связи. То, что ты мог увидеть… ничем тебе не поможет сейчас. Это знание бесполезно, оставь прошлое прошлому.

Виктор удивлённо поднял бровь. Он ожидал чего угодно, но не этого.

— Ты можешь верить, что Консорциум, Отдел рекламаций и я лично — преступники и злодеи, угнетавшие весь обитаемый космос, — продолжал Вольфрам, глядя в иллюминатор. — Это ничего не изменит и ни на что не повлияет. Вся польза от этого закончилась в тот самый день, сто лет назад.

— Девяносто восемь, — машинально поправил Виктор.

— Как тебе будет угодно. В любом случае это дело прошлое.

— Рассказывай уже! Запарил темнить.

— Много лет назад, еще задолго до… войны, Консорциум пытался воссоздать некоторые нечеловеческие технологии.

— Успешно?

— Гиперпрыжки же работают? — отмахнулся Вольфрам. — А были и другие эксперименты. Иногда… довольно спорные с этической точки зрения. Наподобие «дизайнерских детей» у имперского дворянства.

— Читал что-то такое, — задумался Виктор. — Но от новости желтизной за километр тянуло…

— Не поверил? А зря. Как ты сам говоришь, новые детали только добавляют… дерьма, — Вольфрам потёр переносицу. — Ты это мельком в новостях читал, а я имел сомнительную честь наблюдать лично. Но имперские ученые… всего лишь лезут грязными руками в геном человека. Не они первые и не они последние. Но что если твоё понимание биологии настолько продвинулось вперед, что ты более не ограничен исходным материалом?

Он отвернулся от иллюминатора, прислонился к нему спиной и посмотрел на Виктора.

— Только представь. У тебя есть набор деталей, как в детском конструкторе. Комбинируя их, ты можешь создавать потрясающие вещи. Насколько хватит воображения.

— У меня был конструктор в детстве, — хмыкнул Виктор.

— Ну вот. А теперь представь, что ты больше не ограничен деталями из набора. И даже из других наборов. Представь, что можешь создавать детали самостоятельно. С нужными свойствами, какими захочешь. Возможности будут безграничны.

«Тебе очень, очень нужен умный собеседник,» — мрачно подумал Виктор. — «Ты уже звереешь от узколобых бездарей вокруг. Я посоветовал бы Шульца, да только он тоже не сгодится. Этот собиратель фантиков тебе не ровня, что бы он там ни говорил…»

Сделал умное лицо и сказал:

— То есть Консорциум научился не улучшать живое, а конструировать его с нуля? Научился у…

— У них, — Вольфрам сложил две руки на груди и две за спиной. — Разумеется, совсем «с нуля» не вышло бы. Отчасти из-за недопонимания техпроцесса, отчасти из-за… не знаю даже как тебе объяснить. Проще сказать, что ученые намеренно ограничивали сами себя. Боялись, что результат окажется слишком… чуждым.

— И каким он оказался?

— О, проект был признан феноменально успешным. Но слишком дорогим.

— Проект?

— Да. Проект «Вольфрам».

Виктор раскрыл рот от удивления.

— Вижу, у тебя много глупых вопросов, — Вольфрам поморщился и потёр переносицу. — На умные ты не способен. Поэтому скажу вот что: перед тобой Вольфрам номер четыре. Первый номер прожил один час. Второй — один день. Третий — около года. Вероятно, он успел развить подобие личности. Меня… оберегали от подробной информации, но судя по некоторым оговоркам, третий номер оказался неудачным — тело не функционировало как положено. Он жил и умер в страшных муках.

«Да и ты тоже таблетки вёдрам жрешь…» — вспомнил Виктор.

— В итоге руководитель проекта решил свернуть его. Четвертого номера доделать, а пятого не будет никогда. Так мне подарили жизнь. А эта установка была моей колыбелью.

— Ты родился здесь?

— Да. А потому установку перевезли на подземную базу, где ты от роботов бегал. И законсервировали, когда проект закрылся. Так что эта станция — знаковое для меня место… Но что-то мы засиделись. Пойдём обратно, Юми уже заждалась.

Он рывком отодвинулся от стены и пошел в выходу. Виктор зашагал следом. В голове крутился миллион вопросов.

— Только… не говори ничего Юми, — вдруг сказал Вольфрам. — Я потом как-нибудь сам.

— Хорошо, — согласился Виктор. — Только скажи одну вещь: что значит «Вольфрам»?

— Как и положено названию секретного проекта. Ничего.