Последняя тайна Консорциума. Том 2

Глава 7

Виктор пошел в «куб». Сам не очень понял зачем. Время терять — плохая идея. Тем более радио до «Кицунэ» уже не добивает, и что там сейчас творится — неизвестно. Вдруг на соседней площадке уже сидит патрульный корабль, а по базе бегают злые целеустремленные люди. Которые много месяцев офигевали от скуки в патрулях, а теперь получили шанс выслужиться и уже мысленно крутят дырку для ордена.

Если прилетят федералы — тогда тюрьма. Или даже просто штраф. Виктор с Юми — всё-таки граждане Федерации. Вылет со службы, конечно, обеспечен, а художница скорее всего потеряет свой корабль. Виктор только сейчас понял, что вообще ничего не знает о системе Консорциума. Какие тут ограничения, запретные зоны и в каких нормативно-правовых актах всё это прописано. Знал бы где падать — соломки бы подстелил.

Если союзовцы — всё хуже. Двое граждан Федерации, заклятого конкурента. В запретной зоне. Явные шпионы! И начнётся. Потом, конечно, разберутся — но будут гнуть свою линию, чтоб публично в лужу не сесть. В армии про союзовских особистов рассказывали совершенно жуткие вещи. Не то чтобы Виктор этому верил. «Расчеловечивание противника» — пункт номер один в психологической войне. Но осадочек, как говорится, остался.

А еще могут прилететь имперцы. И если Союз и Федерация хоть в чем-то когда-то соглашались — так это в том, что имперцы отбитые наглухо. Фанатизм и гонор, примерно пополам. Гремучая смесь.

Однако за автоматами вернуться всё равно стоило. Да пострелять из каждого для проверки. Тоже стоял целик по типу пулеметного, но крутить ничего не пришлось — на полста метров били нормально. Виктор интуитивно выбрал самый кривой автомат. Может, его роняли когда-то, и прицел сбился? Повезло, что пристрелять успел.

Сложил всё в шлюз, зарядил свежий магазин и потопал через мост. Если в темноту фонарём не светить, то нормально. Конечно же, посветил. Вниз. Луч терялся в темноте, хотя вроде бы вакуум и рассеивать свет нечему. А куб висел над самой пропастью. Он оказался дальше, чем показалось сначала. И больше. Где-то двадцать на двадцать.

Виктор с опаской миновал пустые ящики для роботов, двинулся дальше и почувствовал — что-то не так под ногами. Поверхность изменилась. Наклонился ближе и понял — пластик! Серьёзный конструкционный полимер, но тем не менее. Металл почему-то кончался аккурат на площадке с ящиками.

Виктор пошел дальше. Висящий на тросах куб казался жутковатым. Напоминал какой-то древний фильм, где так же висел саркофаг главного злодея. Там это как-то объяснялось, но это кино, и к тому же фентези какое-то. А тут суровая реальность. И тем не менее пластиковый мост. И тросы, при ближайшем рассмотрении, тоже пластиковые. Зачем?

А вот куб был металлическим. Из мелкой сетки.

«Клетка Фарадея?» — подумал Виктор. — «Зачем? Да и какой смысл экранироваться? Мы и так на полкилометра в скале».

За сеткой была стена из толстого пластика, настолько черная, что даже пятно от фонаря на ней казалось тусклым. И гермодверь из того же материала, с сеткой сверху. Конструкция основательная, и, похоже, без металлических деталей. Но в остальном это был всё тот же воздушный шлюз с ручным приводом. Причем, судя по виду, исключительно с ручным — из электричества только лампа над дверью.

Виктор открыл клапан выравнивания давления. Ни малейшего движения не последовало — в шлюзе вакуум, можно открывать дверь. Зашел, закрыл, дернул внутренний клапан — ничего. В кубе тоже нет воздуха. Хоть обе двери настежь открывай. Юми на «Кицунэ» так делала при необходимости, значит как-то можно. Хотя там система поновее, конечно.

Виктор открутил штурвал и толкнул внутреннюю дверь. Сейчас узнаем, что внутри этого куба…

Внутри куба был… шар. Из толстого прозрачного пластика. Даже пол под ногами был прозрачный, покрашенный в мелкую клетку чтобы ходить можно было. Сверху лился свет — почти все плафоны уцелели.

Виктор оказался на галерее, опоясывающей внутренний куб примерно на середине высоты. Рядом стояли два пластмассовых ящика с множеством отверстий, будто под крепеж и провода. Толкнул один — точно, прикручены к полу. Видимо, основания под пульты. Но все приборы аккуратно сняты — нет ни царапинки, ни забытого болтика.

И внутри шара такая же картина. Виктор нашел дверь, но не стал заходить внутрь — там прозрачный пол не был покрашен, наступать страшно. Но видны отверстия под крепеж, и их много. Очень много. Там некогда стояло что-то габаритное и разрасталось во все стороны, а также вверх и вниз на несколько этажей. И его разобрали и вывезли — аккуратно, методично, каждый болтик в свою баночку. Кто-то очень хотел заморочиться.

«То, чего не хватает, то чего быть не должно и то, что лежит на полу…» — подумал Виктор. — «Что бы не искал Вольфрам, его опередили. Спокойно, со знанием дела и приличным запасом времени. Никакой паники».

Картина вырисовывалась немного странная. Сначала произошло… то, что произошло. Крысы побежали с тонущего корабля, унося с собой всё, что можно продать за кучу денег и новую биографию. Но никто не покусился на куб. Похватали что-то, что рядом стояло, но на мост не пошли. И вряд ли кадровые военные, у которых полный склад автоматов, испугались пары роботов. Куб просто не тронули, потому что не был нужен. Если в нём и было что-то ценное, то лишь для некоего узкого круга посвященных. Куда явно входил и Вольфрам. Скорее всего, речь об «Отделе рекламаций» или его части.

А потом, когда крысы разбежались, а страсти улеглись, а база опустела, прилетел кто-то из этих «посвященных». Разобрался с роботами. Или просто их выключил, потому что имел доступ? Демонтировал и вывез установку из куба, чем бы она ни была. И, вишенкой на торте, включил роботов обратно. Хотя охранять им было уже нечего. Зачем?

Виктор пошел назад по мосту. В кубе смотреть явно нечего. Еще раз прошелся по следам перестрелки с роботами — ничего нового. Собрал автоматы, прошел шлюз и включил радио.

— Вольфрам, на связь!

Ответа не последовало, хотя за этой стенкой сигнал уже должен быть.

— Эй, есть кто? — продолжал Виктор.

— Бегом на корабль! — ответили наушники. — И молча!

Путь через все склады на грузовую палубу был неблизкий, и Виктор успел запыхаться. Физподготовкой следовало заняться. И регенерационный патрон в скафандре уже пора менять — на большой нагрузке не справляется, совершенно нечем дышать.

В трюме «Кицунэ» никого не было, в жилом отсеке тоже. Скинул лишние автоматы на обеденный стол и поехал в рубку. Так и появился, с автоматом в руках — ремня нет, за спину не повесишь. Юми когда увидела, очень громко фыркнула.

— Ну вот, я пришел, — сказал Виктор.

— Автомат зачем? — спросил Вольфрам, не оборачиваясь.

Он сидел за левым пультом и что-то изучал на экране.

— Большая палка, чтобы чувствовать себя альфа-самцом, — проворчала Юми. — Убери её куда-нибудь, всё равно не поможет. Садись и слушай. У нас проблемы.

Виктор прислонил автомат к креслу, сел и снял шлем. Юми пробежала пальцами по пульту, и на главном экране появилась непонятная схема. Было похоже на трёхмерный компас.

— Это экран системы предупреждения об облучении, — начала девушка.

— Когда от радара уходили, по-другому выглядело, — вспомнил Виктор.

— Это она сама отдельно, без наложения на навигацию.

— Допустим, понял.

— Отлично. А теперь смотри, как она выглядела семь минут назад.

В углу загорелся транспарант «воспроизводится запись». Несколько секунд ничего не происходило, но потом одна из сторон компаса заморгала отметками. Это длилось секунд десять, потом снова тишина.

— Так, если верх — это верх, — рассуждал вслух Виктор. — А та сторона, где шлюз — это туда, тогда сигнал шел со стороны ущелья.

— Удивительное наблюдение, — фыркнула Юми.

— Сам себе удивляюсь, — отмахнулся Виктор.

Заниматься словесными пикировками с художницей было лень, да и не время. Он повернулся к Вольфраму:

— Что скажешь?

— Приборы «Кицунэ» довольно базовые. К тому же мы наблюдаем не сам сигнал, а его множественные отражения от дна и стен ущелья. Тем не менее, этот диапазон обычно используется для корабельных радаров сферического обзора.

Час от часу не легче. Виктор нашарил к боковом кармане кресла авторучку, попытался закрутить её между пальцами, но чуть не выронил и просто сжал в кулаке.

— Есть шанс, что нас заметили? — спросил он.

Юми тоже заёрзала в кресле и повернулась к Вольфраму.

— Сомнительно, — ответил четырёхрукий. — Но корабль пролетел над ущельем на небольшой высоте, несколько десятков километров. И что-то искал своим радаром.

— Нашу посадку он видеть, как я понимаю, не мог. Иначе появился бы раньше.

— Вероятно.

— Насколько я понимаю военную службу, — задумался Виктор. — Патрули здесь никого не боятся и при этом офигевают от безделья. А мы случайно кинули им косточку. Они сообразили, что вероятный нарушитель вероятно летел а этому планетоиду…

Авторучка наконец сносно провернулась между пальцами, не норовя упасть. Виктор улыбнулся и продолжил:

— Но базу они не найдут. Она слишком… бредовая.

— Ну да, — задумалась Юми, глядя в потолок. — Сама бы не увидела — ни за что не поверила бы, что кто-то может так строить, да в таком месте. Тут в окрестностях больше ничего интересного нет?

— Дай подумать… — Вольфрам потёр переносицу пальцами верхней правой руки. — В радиусе пятисот километров, в пределах долины между хребтами… Три площадки, которыми пользовались геологи. На каждой есть шахты и подземные сооружения. Радар дальнего обнаружения на вершине хребта, очень заметный. Ракетные батареи, шахтного типа, две штуки. И карьер по добыче полиметаллических руд.

— Большой? — спросила Юми.

— Очень. Это самый старый объект здесь, оттуда всё началось. И запасы далеко не исчерпаны. Рядом с карьером горно-обогатительный комбинат и два реактора. Но, насколько я знаю, все заброшено.

— Нашпигованный планетоид, — заметил Виктор.

— Консорциум всегда предпочитал интенсивное развитие, а не экспансию.

— Короче… — Виктор крутанул авторучку и постучал ей по пульту. — Тут дофига всего. И наша база — в самом конце этого списка. Думаю, они о нас не знают.

— Склонен согласиться, — кивнул Вольфрам.

Юми крутила головой, то на одного, то на другого.

— Но, на всякий случай, работы максимально ускоряем, — продолжил Виктор. — Чем быстрее управимся, тем меньше риска.

— Согласен, — кивнул Вольфрам и поднялся из кресла. — Капитан, на вас ремонт обшивки. Рекомендую начать с наружной стороны, всё что внутри при необходимости можно доделать даже на ходу. А мы с Виктором пойдём… за подарками.

Если Вольфрам собрался — он сразу делает. Виктор еле успел сбегать в каюту, скинуть автомат на койку да регенерационный патрон в скафандре поменять. Воздух на базе пригоден для дыхания, но ходить без шлема всё еще не хотелось. Догнал Вольфрама в переходе, потом пришлось остановиться — Юми вышла провожать, и случился удобный момент торжественно закатить трофейную тележку. Девушка обрадовалась. Даже расщедрилась на поцелуй в щечку… стукнулись шлемами, конечно.

А потом Вольфрам задал бешеный темп. Он ходил быстрее, чем некоторые бегают. Виктору пришлось напрячься, чтобы обогнать его, нормально затормозить при низкой гравитации и остановиться.

— В чем дело? — спросил четырёхрукий.

Виктор в ответ размашистым движением демонстративно выключил радио.

— Понял тебя, — кивнул Вольфрам. — Излагай.

— У базы есть связь с внешним миром, так? Пара антенн наверху…

— Их восемь.

— Тем более. Могла сигнализация, которая включила твоих долбанных роботов, запустить еще что-нибудь? Например, передатчик.

— Поясни.

— Дело в… содержимом куба.

— Сейчас дойдём до склада, — начал Вольфрам — и я тебе расскажу, что и как отсоединять и выносить в первую очередь…

Он зашагал вперед, пришлось снова его обгонять.

— Да нет там нихрена твоем кубе! — выпалил Виктор.

Вольфрам остановился и пристально посмотрел на Виктора. на мгновение даже показалось, будто он растерян и не знает что сказать.

— Куб пуст, — повторил Виктор. — Всё аккуратно разобрано, ни единого болтика не пропустили. Спокойно, без спешки разобрали и вывезли.

— Это… очень усложняет ситуацию.

— И сделал это кто-то, кто мог отключить роботов. Зашли без стрельбы. А потом вышли. Но охрану оставили включенной. Зачем?

— Ты мне скажи, полицейский.

— Думаю… хотели знать, когда за кубом прилетит кто-то еще. Что в нем вообще было?

— Не твоего ума дело,- поморщился Вольфрам.

— Нет уж, моего, — разозлился Виктор. — Я из-за этого чуть не сдох там!

— Ты чуть не сдох из-за своего упертого эгоизма, — ответил Вольфрам, угрожающе шагнув вперед. — С кем поумнее я бы договорился. А ты только обманывать горазд.

Он сделал еще шаг, так что Виктору пришлось пятиться, и продолжил:

— Ты влез сам не зная во что, втянул в это других, не сказав им правды, и всё еще пытаешься командовать.

Виктор ничего не сказал. Он коротко, почти без замаха, двинул Вольфрама левой в челюсть. Быстрый удар с неожиданной стороны, точно в цель. Четырёхрукий не успел поставить блок. Даже не дёрнулся. Лишь слегка качнул головой навстречу кулаку…

Руку прожгла острейшая боль. Воздух вылетел из лёгких так быстро, что не вышло даже выругаться как следует. В глазах потемнело. Виктор, держась за ушибленный кулак попятился назад на полусогнутых, толком ничего не видя вокруг.

Через полминуты удалось восстановить дыхание. Рука всё еще болела страшно.

«Как так?» подумал Виктор. — «Коронный удар, и я попал! Что произошло? Стоп, он что… головой ударил меня по руке?»

— Полегчало? — спросил Вольфрам абсолютно спокойным голосом.

— Да ты… мутант недоделанный!

— Это излишне. Я никогда не забываю, кто я. Ни на минуту. А теперь слушай внимательно. В том кубе содержится… если не врёшь, то содержалась чрезвычайно ценная и крайне опасная технология.

— Внутри куба — шар, прозрачный, — сказал Виктор, морщась от боли в руке.

— Что в шаре? — спросил Вольфрам. — И вокруг него.

И пристально посмотрел на Виктора.

— Пусто там. Пол прозрачный, куча дырок, видать что-то стояло.

— Слева от входа пульт, и справа еще два?

— Задолбал своим допросом! Там два пульта, но не сбоку а напротив двери. Только они разобраны в ноль.

— Ладно, я тебе верю, — ответил Вольфрам. Сложил на груди нижнюю пару рук, а верхней правой потёр переносицу. — Так вот, о технологии. Даже консорциум в своё время не решился пускать её в ход. Несмотря на ряд тестов и прототипов, в основном успешных. Выходило затратно и крайне… небезопасно.

— Перестраховались?

— В Консорциуме были хорошие аналитики. Которые знали, что такое «далекоидущие последствия».

— Допустим, — ответил Виктор. — Что дальше?

Боль в руке поутихла, и голова снова начала рассуждать.

— Дальше? Ничего. Куб — самое ценное, что здесь есть. И самое опасное. Поэтому ты ничего не видел. И совершенно недопустимо, чтобы это видела Юми. Ты меня понял?

— Вот что еще ты меня втравишь?

— Это моя реплика, — улыбнулся Вольфрам. — И из уст одной нашей знакомой она тоже была бы уместна. А что до тебя… то мы продолжим расследовать этот вопиющий случай контрабанды артефактов нечеловеческого происхождения. Ты соберешь доказательства, узнаешь, кто за всем этим стоит. И у меня с ним будет долгий и содержательный разговор, уж поверь.

Он обошел Виктора и зашагал по тоннелю в сторону склада.

— Догоняй. Впереди множество открытий!

Виктору этот показной позитив не особо понравился. Но делать нечего — потёр ушибленную руку и потащился следом.

Они с Вольфрамом долго шли куда-то вглубь склада, пока не наткнулись на еще одну гермодверь, на этот раз запертую. Рядом стоял погрузчик. Судя по электрощитам на стене, у него тут был пост зарядки аккумуляторов. Естественно, ничего давно не работало.

— Нам в эту дверь, — сказал Вольфрам. — И погрузчик тоже очень кстати.

— Он не поедет, — засомневался Виктор. — Сто лет прошло, батареям хана.

— В Консорциуме очень хорошие батареи. Были. Восстанавливаются практически из любого состояния, если долго заряжать малым током.

— И через сто лет?

— Другие сверхдержавы если и заполучили технологию, то не спешат её внедрять.

— Дорого, наверное, — хмыкнул Виктор и слегка пнул по колесу погрузчика.

— Вопрос расстановки приоритетов в государстве и обществе, — ответил Вольфрам. — Многие вещи крайне затратны, но польза откровенно под вопросом. Настолько, что можно уже о вреде говорить…

— Например поп-музыка?

— Например поп-музыка, — Вольфрам почесал лысину одной из свободных рук. — Ладно, это всё лирика. Нам нужно открыть эту дверь.

— А что там?

— Подарки для Юми.

— Пусть просит что-нибудь подешевле, — усмехнулся Виктор. — Электричество с корабля сюда не доходит, и мы не знаем почему. К тому же, Юми сейчас нужен будет кран, базу придётся отключить, иначе мощности не хватит. А у нас тут здоровенная дверь с электрогидравлическим приводом и электрический же кодовый замок.

Виктор осветил замок лучом фонаря.

— А если я добуду тебе электричество? — спросил Вольфрам. — И может быть даже код от замка?

— Я… не удивлюсь. Совершенно.

Для случайного гостя Вольфрам явно слишком хорошо ориентировался на заброшенной военной базе. И как раз нашелся повод убедиться в этом еще раз. Не прошло и двадцати минут, как четырёхрукий приволок два тяжелых ящика, каждый примерно с чемодан. оказалось, это химические источники питания — выдернул чеку, и пошло электричество. Много. Но недолго. Судя по толщине проводов, мощности хватит за глаза.

Следующий час Виктор подключал чемодан к погрузчику. Нашел куда прицепиться, зачистил провода штык-ножом, скрутил, обмотал изолентой, дёрнул чеку — и всё заработало. Даже приборка засветилась. Правда, там вместо приборов один экран, а он выцвел от времени, как было на пульте дежурного по связи. Только здесь яркость накрутить не удалось. Дальше было еще хуже — питание есть, чемодан аж до красна нагрелся, но погрузчик не едет. Дёргается, пытается, но не выходит.

Виктор не особо разбирался в машинах. Своей у него не было. Парковочное место рядом с квартирой стоило как половина квартиры, а брать что-то подальше — ходить далеко. Автобусная остановка ближе, и транспорт хорошо ходит. Хотя на самом деле просто не захотелось связываться, конечно. Он не любил сложности без явной выгоды. Так что опыта в ремонте транспорта не было никакого, мог только с умным видом попинать колёса, протереть стекло и вызывать эвакуатор.

Сперва под подозрением оказались колёса. Они действительно были слегка овальными от долгой стоянки, но именно слегка. Подшипники тоже скорее всего живые — у Консорциума вообще мало что ржавело, только краска облазила. Смазка? Сколько лет хранится смазка? Виктор скрутил крышку на каком-то бачке — как потом оказалось, от гидросистемы — и засунул внутрь отвертку. Вроде что-то есть. И даже жидкое. И даже стекает. Если и в других местах так же, то смазку исключаем. К тому же электродвигатель провернёт всё что угодно. Блок управления оказался залит компаундом и выглядел как кирпич с клеммами. Никакой ремонтопригодности, очевидно, и не предполагалось: не работает — меняй. Электроника обычно дохнет последней, но если что — наверняка есть запасные. Или вон от перевёрнутого погрузчика открутить можно, там наверняка такой же.

Самое смешное — гидравлика работала. Натужно гудела, но шевелилась, вилы ходили вверх и вниз. А ехать — никак.

«Надо подумать» — рассуждал Виктор. — «Ток есть. И Вольфрам сказал, что мощности чемодана хватит за глаза. Значит, она куда-то девается. Так куда?»

Проблема нашлась еще через час. Виноват оказался аккумулятор. Он, как и положено высоким технологиям Консорциума, пытался регенерировать. И съедал всю мощность. На моторчик гидравлического насоса еще хватало, он маленький. А сдвинуть с места тяжеленный погрузчик — уже нет. Отрубаем аккумулятор, цепляем чемодан вместо него — и едем кататься!

Виктор дал пару кругов между стеллажами. Да, едет медленно, колёса овальные, руль тяжело крутится. Но едет же! Еще с гидравликой что-то — вилы опускаются на пол, приходится время от времени их поднимать.

«Теперь найти телегу — и можно хоть весь склад перетаскать» — радовался Виктор.

Вилы снова лязгнули об пол. Виктор потянулся к рычагу, и тут откуда-то сбоку появилась рука с длинными пальцами, схватила за рычаг и качнула его вверх. На подножке справа стоял Вольфрам. Откуда взялся — непонятно.

— За тобой след масла, — сказал он, как только вилы перестали грохотать по полу.

— Гидравлике хана, — выдохнул Виктор. Убрал ногу с педали, и погрузчик остановился. — Ты больше не пугай так, вакуум тебя забери.

— Темнота сама по себе еще никого не убила, — отмахнулся Вольфрам и спрыгнул с подножки на пол. — Дверь не открыл еще?

— Не смотрел. Надо бы код, питание от чемодана — а дальше по ситуации.

Естественно, Вольфрам знал код. И замок даже открылся. Но гидропривод двери шевелиться отказался наотрез. К счастью, дверь была военная, и в пределах досягаемости нашлась инструкция на такой случай.

— Шаг первый, — прочел Виктор, с трудом разбирая полустёртые буквы. — Открыть замок и убедиться, что все шестнадцать ригелей полностью… Так, это мы сделали. Шаг второй… снять защитный кожух и перерубить шланги гидравлической магистрали. Где-то тут был пожарный щит с баааальшим топором.

Пожарный щит — еще одна вещь, которую на военных базах не надо искать. Он есть всегда, не пропустишь. И топор там был прямо такой, какой надо. Шланги рубились отлично, масло брызгало во все стороны. Виктор отвел душу. Даже на мгновение показалось, что всё не так плохо — недавно дверь с ноги выносил, и махал кувалдой, а теперь вот топором. Но удовольствие от разрушения было недолгим. Дверь приоткрылось, зацепили её к погрузчику тросом и распахнули настежь. Виктор направил внутрь луч фонаря, замер, а потом тихо спросил:

— Ты же издеваешься, да?