Последняя тайна Консорциума. Том 2

Глава 16

— Что-то мне она не нравится, — подумал вслух Виктор, глядя на экран.

Телескоп показывал на месте станции большое яркое пятно. Угловой размер явно не соответствовал расстоянию. Со слов Вольфрама выходило, что там кольцо, чуть крупнее чем на Элизиуме. А тут — сплошная засветка размером как бы не с Хаб-3. Виктор застучал пальцами по кнопкам:

— Добавим фильтров, поиграем с чувствительностью… Например вот так.

Картинка изменилась — теперь явно читался большой объект в облаке мелких.

— Что-то там бахнуло? — задумчиво спросила Юми.

— Возможно, — ответил Вольфрам. — На радаре картина такая же, очень много обломков.

— Эх, накрылась экскурсия…

— Не торопитесь делать выводы, капитан. Виктор, дай-ка спектрограмму.

— Держи. Если что-то поймешь в этой каше…

По рассказам Юми, «Кицунэ» раньше была ловцом астероидов. Оттуда и остался мощный телескоп с лазерным дальномером и масс-спектрометром. Для грузовика оборудование малополезное, но в очередной раз пригодилось. Только вот спектрограмма действительно не читалась. Компьютер просто не мог нормально выделить линии, присущие разным элементам. Получалась каша.

— Замечательная каша, — улыбнулся Вольфрам. — Если посмотришь внимательнее, заметно, что у центра и краёв облака разный состав.

Картинка уехала на главный экран и там замигала разными цветами — Вольфрам переключал фильтры, небрежно щелкая пальцами нижней левой руки по панели.

Виктор не разглядел, что он там нажимал — пульты стояли по разным сторонам рубки. Но заметил главное — картинки запрыгали до того, как четырёхрукий прикоснулся к панели. Вольфрам просто изображал, будто что-то там нажимает, а на самом деле рулил аппаратурой силой мысли. Или хрен пойми чем еще. А ведь это уже медиасистема в кают-компании. Пульт в рубке — центральное корабельное оборудование, он распознаёт личность, к нему допуск нужно у капитана получать.

«Чертов мутант совсем расслабился» — зло подумал Виктор. — «А Юми, дурёха, не видит… Но не стоит её напрягать сейчас, это мы на потом оставим.»

— Я думал, при Консорциуме тут всё подчистили, — сказал он вслух.

— Абсолютно правильно думал, — Вольфрам откинулся в кресле и положил верхние руки под голову. — Станция была важным объектом исследований, археологическая миссия присутствовала на борту практически непрерывно. Все обломки убрали, провели масштабные ремонтные работы, укрепили конструкцию. Три четверти внутренних помещений были герметичны и под давлением, работала система жизнеобеспечения…

— А как мы попадём на борт, кстати говоря? — забеспокоилась Юми.

— Установлены стандартные переходные тамбуры. Просто подведем коридор.

— А выдвижные упоры? Станция вращается, и корабль на коридоре висеть не сможет. Отломится нафиг!

— Кстати да, хороший вопрос, — задумался Виктор.

Он хорошо помнил стыковку на Элизиуме, что-то там такое по бокам выдвигалось. Но Вольфрам был спокоен.

— Там всё предусмотрено.

— Ладно, ладно, верю, — фыркнула девушка и положила руки на пульт. — Начинаем сближаться. Только аккуратно…

«Кицунэ» дала короткий импульс одним из двигателей и полетела к станции.

Виктор больше разглядывал обломки. Попадались довольно крупные, и некоторые из них наводили на тревожные мысли…

— Я тут зарылся в спектрограммы, — сказал он вслух. — Очень похоже на типовые материалы для торговых кораблей. Ничего военного и тем более ничего… уникального.

— Уникального? — спросила Юми.

— Ну, знаешь, все эти разговоры про «технологическое превосходство Консорциума», — Виктор поболтал пальцами в воздухе.

— Технологическое превосходство — в энергоустановке и двигателях, — подал голос Вольфрам. — В сенсорах, в вычислительной технике. А материалы корпуса довольно типичны. Особенно у кораблей, не предназначенных для боя.

— То есть здесь была разборка между грузовиками, — хмыкнул Виктор. — И один из них размотало по окрестностям.

— Прямое попадание торпеды с мощной БЧ, — вздохнул Вольфрам. — Или даже нескольких. Я такое видел.

— Хм, а почему тогда обломки не разлетелись вакуум разбери куда? Мы же в космосе.

— Ну блин, — фыркнула Юми. — Как раз потому, что мы в космосе. Станция очень массивная. И за сто лет она притянула все обломки к себе, как пылесос. Гравитационное поле всегда так работает.

Виктор прекрасно знал, что такое гравитация. Но как-то не применял её к рукотворным объектам. Казалось, что гравитационное поле — это у чего-то ну совсем большого. Астероида хотя бы. А по факту мизерной, по космическим меркам, массы станции — рукотворного пустотелого бублика — хватало, чтобы собрать вокруг мусор со всей орбиты.

Кстати о станции — пора бы на неё посмотреть. Виктор развернул телескоп и вывел изображение на главный экран.

Она была прекрасна. Тонкое ажурное кольцо без спиц и тросов, белые плиты обшивки, округлые лепестки солнечных панелей. По корпусу виднелся орнамент из больших шестиугольников. Виктор сперва не обратил внимания, а потом вдруг понял — это рама. Несущая конструкция станции проступала наружу между плитами, служа одновременно опорой и украшением.

«Хотели заморочиться,» — подумал Виктор. — «И не только хотели, но и умели…»

Телескоп продолжал выхватывать всё новые детали. Вон явные следы ремонта — новодельная заплатка, покрашенная в белый цвет, чтобы не бросалась в глаза. Консорциум прекрасно знал, какое сокровище ему досталось, и обращался с ним аккуратно. Чуть дальше, по верхней палубе — десятки иллюминаторов, целая галерея. Настоящие прозрачные стёкла. К сожалению, бликуют на солнце, и что внутри — не рассмотреть. А вот…сквозная дырка в ободе станции? Да еще и не одна?

— Это там зачем? — спросил Виктор.

— Это посадочная шахта, — ответил Вольфрам. — Посадка — как на планетарных базах. Внизу решетка, выхлоп двигателей проходит насквозь.

Виктор помнил армкорповские шахты. Там они с Юми так и садились — в шахту с крышкой, ниже уровня грунта. Но тут же станция!

— Погоди… Ты хочешь сказать, что мы должны влететь в кольцо, раскрутиться вместе с ним и сесть вертикально в шахту, как будто это планета?

— Я это делал много раз. На корабле в полтора раза крупнее «Кицунэ».

— На безопасность они явно клали, — вздохнула Юми.

— Лучше сказать, они были уверены в собственных силах. И имели на то все основания.

— Идём на посадку? — спросил Виктор.

— Если капитан не против, то да, — Вольфрам повернулся к Юми. — Только нам нужна конкретная шахта, поближе к цели. Наведи камеры вниз. Маркировка всегда у устья шахты, впереди по направлению вращения. Огромные цифры, их не пропустишь.

Цифры были ни на что не похожи. Если б не подсказка, Виктор решил бы, что это орнамент. Просмотрели почти полный оборот, прежде чем Вольфрам улыбнулся и включил двигатели. «Кицунэ» запрыгнула в кольцо и пошла по малому радиусу.

«Мы ближе к центру, значит вращаемся быстрее…» — рассуждал Виктор. — «Кольцо от нас отстаёт. Таким образом сдвигаемся к нужной шахте…».

Корабль почти не болтало. Обычно стыковка — это тряска, рулевые двигатели работают импульсами в разные стороны. Но Вольфрам идеально держал «Кицунэ» носом в центр кольца — который, кстати говоря, не видно, там же пустое место — и управлял только вектором тяги главного двигателя. Полностью расслаблен, две руки за головой, две на пульте. А вот Юми напряглась. Явно представила, как пилотировала бы сама.

— Пора выпустить опоры, — сказал Вольфрам.

— Посадочные опоры… — девушка ткнула пальцем в пульт, промазала, фыркнула и наконец попала. — … выпускаются… выпущены! Замки сработали, зеленые горят!

Она явно нервничала. «Кицунэ» подошла к краю шахты. Виктор закрыл бронеколпак телескопа — на всякий случай. Однако никакой тучи пыли при посадке не образовалось — внизу действительно была решетка с шестигранными ячейками, даже звезды просвечивали. Выхлоп уходил за пределы кольца.

Корабль вздрогнул, качнулся на амортизаторах и замер. Двигатель отключился.

— Добро пожаловать! — сказал Вольфрам, отстёгивая ремни. — Рад приветствовать вас на станции «Наследие».

В посадочной шахте было светло — она каким-то образом подсвечивалась через световоды с солнечной стороны кольца. Виктор не очень понимал, зачем так заморачиваться — намного проще от солнечных панелей кабель кинуть и поставить нормальный прожектор. Но странные четырёхрукие люди, похоже, не искали лёгких путей. А вот Консорциум делал всё аккуратно, но простенько — лишь бы работало. К одной и стен шахты был прилеплен самый обычный, человеческий переходной тамбур. И конечно же Вольфрам посадил корабль входным люком в нужную сторону.

Юми задумчиво осматривала шахту, переключая экран с одной камеры на другую.

— Давай выдвинем коридор, — предложил ей Виктор. — А я пойду возьму газонализатор, и прогуляюсь. Эх…

Он отстегнул ремни и поднялся с кресла. Прогулка в скафандре — сомнительное удовольствие. Но хоть размяться можно. Да и дело в кой-то веки сдвинулось с мертвой точки. В лифте к нему вдруг присоединился Вольфрам.

— Боишься сюрпризов? — спросил Виктор, когда платформа поехала вверх.

— Мы не можем гарантировать, что пираты не знают о станции, — развел верхними руками Вольфрам. — Есть вероятность, что кто-то приберег ценный трофей для себя, а остальных держит в неведении.

— Или же твой загадочный конкурент снова тебя опередил и поставил «сигнализацию» и здесь, — погрозил ему пальцем Виктор. — Что выбираешь — толпу пиратов или стадо боевых роботов?

— Позволь я выберу пустую станцию. Храм науки и хранилище бесценных сокровищ, до которых еще не добрались грязные лапы вандалов и меркантильных невежд, — улыбнулся четырёхрукий. — Тем более, я обещал Юми экскурсию.

— Но пойдём мы туда с автоматами.

— Разумеется. Я для вас еще и бронежилеты припас.

Когда Юми поднялась из рубки, кают-компания была уже завалена армейским снаряжением. Перед Вольфрамом на глазах росла стопка магазинов — он мог снаряжать по два одновременно, чем во всю и пользовался. Виктор разбирался с бронёй. Сперва поморщился с цвета — черный только для спецуры годен, и то не всегда. Не ходит армия в таком. Потом увидел бронеплиты. Металлические.

— А что, керамики не было нормальной?

— У керамической и композитной брони есть срок годности, — спокойно ответил Вольфрам и потянулся за следующей парой магазинов.

— И у продвинутых технологий консорциума?

— У них — побольше. Но тоже не сто лет.

— Ладно, — вздохнул Виктор. — Напихаем побольше противоосколочных пакетов.

— На металлическую бронеплиту защита от осколков ставится с двух сторон, — напомнил Вольфрам.

— Да не учи ученого!

Юми громко и отчетливо фыркнула, но на неё не обратили внимания.

Виктор набил плитами три жилета и начал развешивать остальное. Защиту плеч и бедер сразу поснимал. Противоосколочный воротник тоже не прижился — конфликтовал со шлемом скафандра. Фартук — защиту паха — оставил только Вольфраму, при его росте она скорее живот защищает. Развесил подсумки: себе и Вольфраму по четыре двойных на груди, Юми только три — она худенькая — и в один ряд. И прицепил радиостанцию, с которой лазил взламывать буй. Она удобно повисла за спиной, не конфликтуя с бронежилетом. Виктор даже передумал вытаскивать заднюю бронеплиту, хотя сначала хотел.

Надевалось всё это поверх аварийного скафандра, так что вид получался раздолбайский просто дальше некуда. Юми фыркала и вертелась, когда её одевали в шесть рук. Наконец всё застегнули, подогнали, распихали боезапас по подсумкам и нахлобучили на голову шлем — обычный, от скафандра. Непонятно, есть ли воздух на станции и можно ли им дышать.

Виктор тоже снарядился. Сбруя ощущалась немного громоздкой — два ряда магазинов на пузе, радиостанция за спиной и сумка с газоанализатором на боку. Автомат пришлось вешать спереди, по-патрульному. Хотя в армии тащил бы еще гранаты — ручные и к подствольнику, будь он неладен — медицину, дымы, фонарь, лазер, очки ночного видения и страшно вспомнить что еще.

Вольфрам в броне смотрелся органично. Конечно, ему же не надо скафандр надевать. Модная четырёхрукая рубашка, сверху бронежилет, и сверху плащ старый.

«Привык он к скрытому ношению» — отметил для себя Виктор.

Оставалось выяснить, пойдёт ли Вольфрам на станцию в принципе.

Виктор оказался в переходном коридоре один — как тогда на подземной базе. На этот раз, конечно, в броне и с автоматом, но сюрпризы имеют одно поганое свойство — они удивляют. Каждый раз по-новому.

Дверь тамбура оказалась простой и основательной — Консорциум любит лаконичность. Или деньги экономит. Поверхность как новая, даже краска за сто лет не облупилась — в вакууме всё хорошо сохраняется. Нашел клапан выравнивания давления, подключился…

— Так, ребята, с той стороны нет воздуха, — доложил он по радио.

— Совсем? — зачем-то уточнила Юми.

— Абсолютно.

— Может клапан забился? Сейчас накачаю воздух в коридор, а ты следи, засвистит или нет.

Зашипело со стороны «Кицунэ», и Виктор ощутил, как скафандр слегка обжался — появилось наружное давление. Посмотрел на клапан.

— Шипит, тянет в ту сторону.

— Выключаю пока насос. Вольфрам, что там с той стороны?

— Там вторая дверь. Шлюз, чуть просторнее чем на «Кицунэ». Это универсальная конструкция, может использоваться для выхода в открытый космос.

— Тогда ждём, — резюмировал Виктор. — Если сейчас давление стабилизируется, значит хотя бы шлюз герметичен. А там видно будет.

В космосе всегда так работают — не спеша и методично. Уже входило в привычку, почти как кружка растворимой гадости вместо завтрака.

Шлюз оказался герметичен. Значит, надо открывать и цепляться к клапану на внутренней двери. Виктор достал ключ от ручного привода, задумчиво посмотрел на него и спросил:

— А электропривод точно дохлый?

— А почему ты спрашиваешь? — фыркнула Юми.

— Ну ты же знаешь, как я люблю физический труд…

— Питания на станции, судя по всему, нет, — задумалась девушка. — Но этот тамбур по идее должен уметь принимать внешнее электропитание. Вольфрам?

— Всё правильно. Можем попробовать.

— Включаю. Виктор?

— Пока ничего не происходит… — Виктор сделал шаг назад и осмотрел дверь. — Так, стоп, загорелась лампа над дверью. Хорошо сохранилась.

— Думаешь?

— У Консорциума хорошие светильники. Но от старости они превращаются в припадочный стробоскоп. А тут ровно горит.

— Поищи пульт, — прервал его размышления Вольфрам. — Слева от двери.

— Да, вижу что-то такое…

Виктор подошел к пульту. Он сохранился хуже, ощутимо выцвел. Экран бы от старости умер совсем, но тут всё сделали на лампах и кнопках. Что-то даже светилось.

— Если я правильно понимаю, то обе двери закрыты, внутри есть воздух, в шлюзе — нет, а снаружи… что значит желтая лампа?

— Есть, но с низким давлением. Недостаточным для жизнедеятельности человека.

— Лучше скажи, куда нажимать? — Виктор поводил пальцем между кнопок.

— Свою сторону жми, — подсказала Юми. — Ты же хочешь «снаружи» и «зайти»!

— Везет тебе на тупых мужиков, я знаю, — усмехнулся Виктор и надавил кнопку.

За дверью загудело, зашипело, и давление в шлюзе обозначилось желтым. Как в коридоре. А потом дверь вздрогнула и с громким скрежетом и поехала в сторону.

В шлюзе лампы не работали, светился только пульт. Виктор включил фонарь на автомате и повел стволом из стороны в сторону. Пусто, чисто, аккуратно, за исключением царапин на стенах — неаккуратные водители погрузчиков, судя по всему, водятся везде.

— Я в шлюзе, всё отлично.

— Хорошо, — ответила Юми. — Ищи клапан на внутренней двери и цепляйся к нему. разница давлений большая, дуть будет в твою сторону. Прикручивай газоанализатор.

— Ага, вижу клапан…

Операция уже привычная. Но опять этот клапан в самом низу, и придётся ползать возле него на карачках, переходник выбирать… В космосе работают не спеша и методично. Но иногда это так утомляет.

— Сейчас всё будет в лучшем виде, — сказал Виктор.

Улыбнулся собственной наглости, и шагнул к пульту. Из «центра» — «внутрь», значит жать надо… вот сюда. Загудел электропривод, и внешняя дверь с лязгом захлопнулась. зашипели клапаны, давление сравнялось… и уже внутренняя дверь поехала в сторону.

— Ну что ж… — подумал вслух Виктор.

Перехватил автомат поудобнее и шагнул на борт станции «Наследие».