Последняя тайна Консорциума. Том 2

Глава 6

Виктор никогда не был отличником боевой и тактической подготовки. Но одно с армии запомнил точно: при внезапном столкновении с противником лучший вариант — отступить. Напороться непонятно на что и погибнуть героем — это не наш метод. И вообще, правильный боец не умирает за свою страну — он делает так, чтобы враг умер за свою. Эта простая сержантская мудрость нравилась бойцам куда больше, чем пафосные речи политиков из новостей. Политиков он не переваривал именно с армии.

Особенно такой подход хорош, когда ты в системе, где запрещено находиться, в пещере на третьеразрядном планетоиде, о котором тебе знать не положено, на секретном складе давно исчезнувшего государства — спонсора терроризма, а против тебя… пара боевых роботов.

Отчего-то вспомнилось, что подобные игрушки запрещены на всех обитаемых мирах. Робот не может убивать. Всегда должен быть оператор, который выбирает цель. Ну или хотя бы держит нажатой кнопку «разрешить огонь» и принимает на себя ответственность. Но где гарантия? «Консорциум» много на что клал с прибором.

— Виктор, отзовись! — донеслось из наушников. — Что у тебя происходит?

— Падла четырёхрукая, ты во что меня втравил? — заорал Виктор.

Удобная штука вакуум — противник тебя не слышит, ори по радио сколько хочешь.

— Скажи нормально, а не как баба, — зло ответил Вольфрам.

Упрёк подействовал. Виктор заскрипел зубами и сказал:

— Тут два робота. Вылезли из ящиков на мосту. Шесть лап, ростом по пояс и с пулеметом на башке.

— Патрон там пистолетный. Сгодится практически любое укрытие.

— Я уже. Тут ящиков набросано.

— Тогда работай спокойно.

— Я отойду обратно к шлюзу, пока они на мосту, — сказал Виктор, глядя в щель между ящиками.

Роботы начали двигаться. Один уверенно, а второй подволакивал одну лапу. Потоптался, потом слегка привстал на остальных пяти, чтобы заклиненная нога была в воздухе, и пошел следом.

Мост узкий. Пока роботы там, сектор обстрела более предсказуем. К тому же идут гуськом, будут мешать друг другу — значит стрелять может только один. Лучше момента уже не будет. Виктор перехватил автомат поудобнее, выбрал следующее укрытие — и рванул.

Чуть не провалил старт — низкая гравитация помешала. А затормозить потом было еще сложнее. Но получилось. Укрытие так себе — пустой контейнер размером с автомобиль. Зато можно в полный рост стоять. Но вот щелей, чтобы выглядывать, больше нет. А маячить головой из-за угла, когда против тебя робот — плохая идея. И самое фиговое — ничего не слышно. Вакуум. Виктор присел, коснулся пола кончиками пальцев и попытался уловить вибрацию от металлических лап. Не получилось. Но при такой скорости они еще на мосту. Наверное. Может быть. Следующее укрытие — большая тележка с ящиками. Будем надеяться, в них что-нибудь прочное, железное. Рывок!

В вакууме нет звуков, поэтому пули Виктор увидел. Ящики на телеге вдруг затряслись и стали покрываться рваными отверстиями. Робот начал стрелять. Инерции с разбега хватило, чтобы упасть и на пузе уехать в укрытие. Успел! Ящики снова затряслись, а в одном появилась здоровенная дыра — выходное отверстие всегда больше входного.

«Трындец укрытие» — мрачно подумал Виктор.

Пули пробивались, но не все и не всегда. А все своё везение он давно растратил. К счастью, робот перестал стрелять, как только потерял прямой контакт. Человек бы рискнул продавить хилое укрытие очередью, а электронным мозгам такое недоступно.

Виктор начал думать. Голова с пушкой у робота примерно на уровне пояса. Оптика, похоже, там же. Значит, вниз он не особо смотрит. Лег на правый бок и посмотрел под телегой. Свой фонарь включать нельзя — заметят. Но шлюз близко, и лампочка оттуда достаёт. Видно мост, и видно «куб» на заднем плане. Там тоже освещение горит. А посередине — тени. Очень резкие, как всегда в вакууме. И они движутся. Виктор сперва не понял, что это. Оказалось — ноги первого робота на фоне ног второго. Они всё еще шли гуськом. Через щель между полом и днищем телеги не было видно корпус и голову — только ноги. Но может и этого хватит?

Виктор пристроил автомат к плечу. Всё на боку, высоты щели не хватит даже для стрельбы лёжа с «упором на магазин». Кое-как прицелился. И выстрелил.

Первые две пули промазали, третья чиркнула по полу и ушла в сторону. Среагирует ли робот? На отствет дульной вспышки на полу, например в инфракрасном диапазоне — вполне может. С другой стороны, телега широкая, и Виктор лежит за ней. Даже дуло автомата начинается за ней, а не под. Это должно спрятать вспышку. Подождал — реакции нет. Прицелился снова. Ох и неудобно в этом шлеме!

Выстрел, снова выстрел… и одна из ног робота отлетает в сторону! Потом вторая. Броня у них явно не от автомата. Робот неловко перебирает оставшимися ногами и падает туловищем на пол. Есть. Короткая очередь, искры во все стороны — готов!

— Минус один!

Где второй? Из под телеги плохо видно. Вон лежит первый, а вон мельтешат ноги. Быстро мельтешат. Все шесть? Значит подбил хромого. Но он шел вторым, это точно! Получается… они на мосту поменялись местами. Потому и тупили долго — там узко, путались лапами. И менее ценный, дефектный робот пошел вперед на убой. А Виктор выстрелил — и выдал себя!

Прошиб холодный пот — так сильно, что скафандр не успевал отводить. Робот — это не головорез из трущоб. Он не думает о своей шкуре. Он рационален. Хладнокровен. И идёт убивать. С таким противником Виктору еще не приходилось биться.

Сперва он отреагировал на уровне рефлексов. Цель видно — значит надо стрелять, и как можно быстрее. Ноги робота — вон они. Выстрел, еще выстрел, потом автомат дёргается в руках, и… клин? Виктор нажал на спуск еще пару раз — ничего. И тут сверху посыпались какие-то ошметки — робот лупил по ящикам на телеге. Стенка одного лопнула прямо перед лицом, и осколки пули расцарапали стекло шлема.

«Валить надо» — понял Виктор. — «Он смещается влево, значит мне можно направо…»

И рванул, чуть ли не на четвереньках. Укрытие — так себе, два больших пластмассовых бака на поддонах. Если не пустые — может пулю и удержат. Выстрелов не видать — есть надежда, что робот прозевал смену позиции. Секунд десять в запасе.

Первый вопрос — что с автоматом?

Пришлось покрутиться, чтобы поймать свет — фонарь включать нельзя, а в тени ничего не видно. Из окна для выброса гильз торчал патрон. Уткнулся, закусило и помяло затвором гильзу. И на рукоятке взведения свежая царапина.

«Ну я и дебил…» — зло подумал Виктор.

Хлопнул бы себя по лбу, да руки заняты. Ручка взведения справа, и при стрельбе ходит вместе с затвором, как на союзовских системах. А стрелял с правого бока, очень близко к полу, и зацепился. Магазин долой, затвор назад, вытряхнуть зажеванный патрон… И сразу новый магазин. Последний. Но полный, это сейчас важнее.

Переходим ко второму вопросу — что делать с роботом? Бегать от него — лотерея. Отвлечь тоже не получится — у него глаза даже на заднице, во все стороны видит. Может, отвлечь, но… не всего? По большому счету, опасно только дуло. Весь остальной робот уязвим и довольно нетороплив — человек подвижнее.

Отвлечь, но чем? Кинуть пустой магазин — не выйдет, в вакууме звуков нет. Фонарь? Тоже нельзя — робот увидит направление броска. Да и от изоленты так просто не избавишься — приматывал к стволу на совесть.

Но с другой стороны — воздуха нет, свет не рассеивается, луч не видно. Только пятно. Может сработать. Где там робот?

Стрелять пришлось с левого плеча. Неудобно, но когда-то научился. Виктор встал так, чтобы робот его не видел, включил фонарь и направил луч на стенку. Яркое пятно было невозможно не заметить. Теперь все зависело от тупизны робота. Ясно, что пятно от фонаря — не цель. Но в логике электронных мозгов хоть какой-то сигнал лучше, чем никакого. Значит, дуло будет повернуто туда. Наверное. Может быть.

А вот и робот. Идёт на свет, и точно — дуло в ту сторону. И тут глаза на заднице замечают человека, и башка начинает резво вращаться.

«Сейчас или никогда!» — подумал Виктор. Прицелился в робота, врубил фонарь на предельную яркость и выстрелил длинной очередью. Пули легко пробили голову, раскрошили оптику и вспороли ящик с боекомплектом — патроны посыпались на пол. Робот успел выстрелить пару раз, но промазал. Виктор отпустил спуск, прицелился поудобнее и короткой очередью между лап отправил механическое чудо в механическую же преисподнюю.

— Минус два!

Сказал вслух, зачем-то. Тут же отреагировал Вольфрам:

— Отлично! Насколько мне известно, это все.

— Насколько тебе известно, — передразнил Виктор. — Ты во что меня втравил, скотина многорукая⁈

А сам уж бегом бежал к двери шлюза. То ли злость отключила тормоза, то ли автомат в руках повлиял, но Виктор реально шел бить Вольфраму морду. Он очень давно ни на кого так не злился. Шлюз был закрыт, как и полагается. В космосе вообще все двери держат зарытыми. Виктор схватился за штурвал, крутанул — не поддаётся. Хотел уже выругаться по радио, но вдруг заметил на полу смотровое окошко системы блокировки. Посветил туда фонарём — конец тяги видно, метки есть, но… не совпадают. Значит, вторая дверь открыта. Но зачем? Никто так не делает.

— Послушай, Виктор, — подчеркнуто спокойным голосом оправдывался Вольфрам. — Я понятия не имел, что система защиты включится. Не должна была.

В этот же момент тяга в окошке дёрнулась, и метки совпали.

«Специально запер меня,» — понял Виктор. — «А теперь выпускает. Не понял, что я уже у двери.»

Он убрал руки со штурвала. Надо подумать. Но незаметно.

— Думал он, вакуум его разбери!

Вот так, больше ругани. А пока он там мямлит в ответ — думаем. Казаться тупым иногда стратегически важно.

Итак… запустил на склад под благовидным предлогом. То есть тупо развел на интерес к оружию. «От души бабахнуть», блин. Как ребенка провёл, аж обидно. Но дал оружие. И заставил напороться на роботов. При этом запер на складе.

— Да я с тебя шкуру спущу и Юми отдам, дырки в обшивке затыкать! — продолжал огрызаться Виктор. Пожалуй, даже переигрывал немного.

Далее… Вооружил, отправил сражаться и запер, чтобы ходу назад не было. Но потом сам же открыл. Втихаря. Смысл? Для убийства слишком сложно. Значит втравил в бой, но искренне желал победы.

«Тебе в вакуум нельзя, скотина четырёхлапая» — понял Виктор. — «Но на склад надо. Причем именно на этот. Что тут такого интересного?»

— Убить меня хотел, да⁈ А потом Юми. И корабль забрать себе.

— Виктор…

— Сейчас выйду и…

— Виктор!!! — рявкнул Вольфрам. Аж наушники звякнули — громкость упёрлась в ограничитель.

Виктор схватился бы за уши, если бы не шлем.

— Слушай внимательно, — продолжал Вольфрам. Он говорил спокойно, но явно через силу. — Если бы я хотел тебя убить — убил бы давно. Это нетрудно. Произошло недоразумение.

— Недоразумееееение, — зло передразнил Виктор.

Он уже выровнял давление и теперь открывал люк со своей стороны. Одна дверь открыта, вторая — блокирована. Вопрос в том, кто где.

— Ты ничего не знаешь, и лезешь делать выводы.

Виктор залез в шлюз, но дверь пока не закрывал. Ругаться по радио непривычно и потому неудобно. Но разговор лицом к лицу может закончиться дракой.

— Я знаю, что чуть не сдох из-за тебя!

— Виктор, представь хоть на секунду, что есть вещи дороже твоей шкуры. И моей. Значительно дороже.

— Не припомню таких.

— А я помню, — вздохнул Вольфрам. — И есть то, что я должен сделать. Обязан. Но не могу. И приходится использовать тупого необразованного копа. Который не видит дальше своей задницы, и в панике ссытся в скафандр при виде пары бестолковых абордажных киберов, на мертвых батареях и с помутневшей оптикой. С которым не договоришься по-хорошему. И который использует тебя в тёмную, но хватается за автомат, когда отвечаешь той же монетой.

Виктор действительно стоял с автоматом в руках. Но сам уже не знал, будет ли стрелять. Один фиг патронов мало осталось. Он вздохнул, поставил оружие к стене, закрыл дверь и рванул клапан выравнивания давления.

Когда Виктор открыл второй люк, он не сразу увидел Вольфрама. Тот сидел в тени на полу, привалившись спиной к стене коридора, и молчал. Лица видно не было.

— Рассказывай, — сказал Виктор. — Только быстро, у нас время тикает.

Переставил автомат из шлюза в коридор и тоже сел у стенки.

— Я уже говорил, как познакомился с Консорциумом? — спросил Вольфрам будто сам у себя. — И Отделом рекламаций, конечно же.

— Было дело.

— Когда они, скажем так, прикрыли очередной «проект» с незаконными исследованиями, несколько подопытных генетически модифицированных людей осталось в живых. У них было сознание, была личность, вполне человеческая. В Отделе рекламаций хладнокровных убийц не было, подопытных не стали… ликвидировать.

«А ученых при этом хладнокровно ликвидировали пачками» — мрачно подумал Виктор. — «Худший убийца — идейный. Он верит, что „имеет право“, „делает мир лучше“, ну и так далее, в зависимости от завихрений в голове. И Отдел твой — туда же. А ты, похоже, от них нахватался».

— Все остальные умерли в течении пары лет, — продолжал Вольфрам. — Эксперимент был далёк от завершения, и модифицированные организмы работали плохо. Мне повезло — я оказался самым стабильным. Хотя проблемы со здоровьем преследуют меня до сих пор.

— Сто лет подряд давишься таблетками? — хмыкнул Виктор.

Он отстегнул от автомата магазин, выщелкнул один патрон и стал катать его между пальцами. Слабая замена авторучке, но хоть что-то.

— Встал вопрос, что со мной делать, — продолжал Вольфрам. — Сперва дали возможность учиться. Я был… примерно на уровне старшеклассника, хотя и с огромными пробелами в знаниях. Подтянули меня к экзаменам, и я сдал тесты.

— Выпускные и вступительные?

— Не совсем. В Консорциуме после школы проводится… проводилось обширное тестирование, на «профессиональные склонности» и «профессиональные показания», — Вольфрам неопределенно махнул рукой. — И оказалось, что я мог бы стать пилотом. Хорошо переношу перегрузки, вестибулярный аппарат и пространственное мышление лучше среднего человеческого.

— Из-за четырёх рук?

— Вероятнее всего. И в математике я делал успехи. Выучился, стал летать, а потом, на волне интереса к археологии меня поставили на секретный рейс в ту систему, которая тебе так интересна.

— Из-за четырёх рук.

— Очевидно да.

— А здесь ты что забыл? — перешел в наступление Виктор. — На этом складе?

Вольфрам вздрогнул, поёрзал, уселся поудобнее и ответил:

— Догадался, да?

— На тебя скафандра нет, а там вакуум. А я по своей воле бы под пули не полез, — Виктор поднялся на ноги и посмотрел на Вольфрама сверху вниз. — Так что рассказывай.

— А если я не могу?

— Давай не будем всё усложнять, — снова разозлился Виктор. — Я из-за тебя в это влез, и хочу знать…

— Раз ты так вопрос ставишь, скажу проще. Ты считаешь Консорциум и Отдел террористами. А я… — он поднялся на ноги и взглянул на Виктора со своих двух метров роста. — … обязан им всем. Они меня вытащили из лаборатории и чуть ли не из прозекторской. Дали образование, работу, и через это — самоуважение. А теперь, когда их больше нет, я должен кое что закончить. И мне нужен этот склад. Нужно то, что внутри куба.

— Эм, надеюсь оно… апокалипсис не устроит? — осторожно спросил Виктор.

«Проклятье! Чуть не прокололся» — прозвучало у него в голове. Вспомнились страшилки про «систему "Мертвая рука» и всякие «отложенные возмездия», которые даже после ядерной войны, когда не осталось никого, оживают и устраивают противнику конец света. Но кто противники? Виктор уже знал, что никакой «гражданской войны» не было. А Вольфрам не знал, что он знает. И лучше пусть пока не знает. Разговаривать с ним на исторические темы вообще небезопасно.

— Я и так сказал слишком много, — отрезал Вольфрам. — Но нет, не устроит. Там… скажем так, образцы технологий. Которые не должны достаться федералам, имперцам или Союзу. Ни в коем случае.

— Если за сто лет не нашли — то пусть дальше лежат.

— Не выйдет. Мы с большой долей вероятности выдали расположение базы когда садились. Её найдут.

«Лишь бы не прямо сейчас, вместе с нами» — подумал Виктор. И спросил:

— А что ты будешь делать с образцами?

— Вывезу и надёжно спрячу в другом месте.

— Дааа… — протянул Виктор. — Юми обрадуется. Особо ценный груз, за которым охотятся все три сверхдержавы. Это ж всем контрабасам контрабас.

— Тогда уничтожу, — развел руками Вольфрам. — Даже такой исход меня устроит.