Повелитель теней. Том 1

Глава 20

В одном Джулиан был прав: этот странный мир манил Хока, он звал его, затягивал и очаровывал. Волей случая он ещё не успел погрузиться в его дремучую красоту, потому что был ближе к своей обычной жизни, наполненной современными технологиями и насущными проблемами. Но что-то извне, а может изнутри уже нашёптывало ему странные сказки, унося в детские мечты, когда он путал прочитанные в романах сюжеты, собственные фантазии и туманные воспоминания о давней жизни. Он действительно смутно помнил ту жизнь, когда бродил в образе рыцаря по бесконечным дорогам огромной Европы и загадочной Святой земли. Воспоминания возвращались к нему волнами: то мучительными прозрениями, то сладкой болью забытых страстей. Он всё больше сближался с тем собой, каким был когда-то, и именно потому сменил своё имя Родольфо Фалько на то, что носил в той жизни, став Раулем де Мариньи.

Погружаясь в волны своей памяти, он смущался даже не тем, что это он сам бродил когда-то с мечом по пыльным дорогам, ездил верхом на коне со спутанной гривой и дрался с разбойниками, сарацинами и гугенотами. Его смущало то, что, судя по этим отрывочным картинам, всплывавшим в его голове, выходило, что он прожил так не одну жизнь. Единственный дошедший из глубины веков достоверный письменный источник повествовал о его жизни и смерти в шестнадцатом веке. Но его память бережно хранила воспоминания и о том, как он молодым рыцарем участвовал в обороне Авиньона, осаждённого крестоносцами, как скрывался от святой инквизиции, открывшей охоту на катаров, а потом уже опытным воином участвовал в Крестовых походах, что было для него не столько искуплением грехов, сколько бегством от гонений на родине. Порывшись в книгах, он убедился, что эта часть его воспоминаний относится к середине тринадцатого века, и пришлось признать, что жил так он как минимум дважды.

И всё же он сохранял какую-то отстранённость от того мира и той личности, смирившись с тем, что да, это его инкарнации, но понимая, что это всё осталось в далёком прошлом. Теперь он другой и жизнь другая, и нужно жить здесь и сейчас. Но в эти странные дни на уснувшей смертным сном баркентине та прежняя жизнь начала навязчиво предъявлять на него свои права. Запах костра, вкус приготовленной в котле овощной похлёбки, шум деревьев в ночи и тёмное небо, не подсвеченное огнями пролетающих флаеров и зависших в стратосфере атмосферных станций, возвращали его назад. Ему снились до дрожи реальные сны, пахнущие дымом, потом и кровью, он просыпался со стиснутыми зубами, а пальцы ещё помнили прикосновение горячей кожи, которой был обтянут эфес старинного меча. В голове то и дело всплывали обрывки каких-то баллад и безыскусных деревенских песенок, в которых пелось о несчастной любви и о чудесах, творимых святой Девой Марией и святыми апостолами. Странно, но он совсем не помнил о том, что такие были, но их слова скользили в его голове, вызывая смутные образы тёмных кабаков и шумных ярмарок на узких площадях грязных городков. А в минуты бодрствования он вдруг уносился мечтами куда-то, где чувствовал прикосновение к коже тёплого ветра, голени словно сжимали крутые бока коня, знакомо скрипела подпруга седла, копыта коня стучали по дороге, а на бедро знакомо давили ножны с тем самым мечом. И ему снова хотелось умчаться вдаль, забыться в этих скитаниях, почувствовать аромат опасности, и ощутить всю бесшабашность и азарт бродячей жизни. Она не пугала его, она звала, как прошедшая молодость души, как забытая любовь к прекрасной и недосягаемой даме, как бездумные интрижки на постоялых дворах и жаркие дуэли в тесных закоулках. И появление рядом Джулиана в доспехах, с мечом, его спокойный рассказ о том, что та самая жизнь, оказывается, совсем рядом, лишь подстегнули его желание снова нырнуть в неё с головой.

То ли по привычке, то ли для виду, он ещё изображал из себя старпома, следя за тем, чтоб оставить звездолёт в надлежащем порядке, чтоб отправляющиеся с ним члены экипажа были надлежащим образом подготовлены и экипированы, а остающиеся — подробно проинструктированы. И всё же это было уже прощание с этой жизнью, а впереди его ждала другая, новая или хорошо забытая старая, что в принципе уже не имело значения. Он был к ней готов.

И наступило утро, когда небольшой отряд из восьми человек должен был тронуться в путь к славному городу Магдебургу. Он надел десантный комбинезон-хамелеон, прицепил на пояс подсумок с полевой аптечкой, а также запасся оружием из арсенала, подумав, что швейцарская дага шестнадцатого века хороша, но она не идёт ни в какое сравнение с десантным ножом «Вепрь». Однако и её он привычно сунул в пристёгнутые к бедру ножны.

Стены арсенала уже утратили большую часть своих колюще-режущих украшений, что свидетельствовало, что и остальные члены экспедиции отнеслись к предстоящему путешествию со всей серьёзностью. А мечи, ножи и кастеты в данном случае вполне могли быть дополнены газовыми гранатами, принцип действия которых был основан на химических реакциях.

Он прошёл в ту часть арсенала, где на стеллажах стояли плоские ящики с ручными гранатами, и с удивлением осмотрелся, не узнавая знакомого отсека. Словно через волшебный портал он вошёл в низкое подвальное помещение с сырыми каменными стенами и массивным очагом в углу. На стенах тускло блеснули цепи, ошейники и наручники с шипами, весьма тревожащего вида щипцы и металлические штыри с прикрепленными на них фигурными клеймами. Хок мрачно осмотрелся по сторонам. В комнате ещё чего-то не хватало. И вскоре он понял чего — жаровни возле очага, железного кресла с коваными обручами и длинного низкого станка посредине. Всё это навевало неприятные воспоминания, потому что с точностью копировало подвал мрачного дворца в Толедо, куда он в одной из прошлых жизней угодил по недоразумению. К счастью, в тот раз всё обошлось без членовредительства, по крайней мере, для него, но осадочек, как говорится, остался.

Окинув мрачным взглядом стоявшие вдоль стены сундуки, он размышлял, где искать гранаты, когда позади послышались шаги и в комнату, нагнувшись, чтоб не удариться головой о низкую притолоку вошёл Джулиан. В своих латах и чёрном плаще он смотрелся в этом антураже очень уместно, и Хок по привычке разозлился на него, то ли из-за того, что не может найти то, что ему нужно, то ли просто из зависти.

— Твои игры? — поинтересовался Хок, хмуро взглянув на друга.

МакЛарен с любопытством осмотрелся по сторонам и, подойдя к стене, потрогал свисающую цепь, на конце которой красовался острый крюк.

— Мне кажется, что этот антураж в твоём вкусе, — пожал плечами он. — Оригинальный дизайн в стиле испанской инквизиции никогда меня не прельщал. Я бы изобразил что-нибудь вроде алхимической лаборатории или, на худой конец, склепа.

— Тогда, чья это работа? — ещё больше раздражаясь, спросил Хок.

— Полагаю, твоя. Когда Бетти говорила о том, что у тебя есть способности, я думал, что она слегка преувеличивает. Ну, помнишь, призрачные башни по краям пентаграммы во время ритуала Четырёх стражей? Выходит у тебя, и правда, талант. Кстати, тебе эта обстановка знакома?

— В какой-то мере, — нехотя признал Хок.

— А мне — нет, что доказывает, что я прав.

— И что это значит?

— Думаю, что это последнее вежливое приглашение вступить в игру. Ну, знаешь, в том смысле, что когда пинки в зад перестают действовать, на голову падает наковальня.

— Вежливое… — проворчал Хок и, снова осмотрелся по сторонам. — Здесь где-то были гранаты. Такие штучки с колечками и кнопочками.

— Знаю, знаю, дергаешь за колечко и… кругом куски обугленной плоти.

— Нет, в них всего лишь усыпляющий, нервнопаралитический или слезоточивый газ.

— Там! — Джулиан уверенно ткнул в сторону высокого сундука, окованного фигурными пластинами.

Хок подошёл к сундуку и откинул крышку. В пластиковых ячейках блеснули уложенные рядами цилиндрики и бомбочки-колобки.

— Дымовые шашки, если что, в ящике под скамьёй, — добавил Джулиан. — Да, под той, с выемками для верёвок и плохо отскобленной кровью.

— Боже мой, — проворчал Хок, впервые подумав, что мир, куда он стремится, может быть не только романтичным.

Сунув в нашитые на штаны пеналы несколько гранат со слезоточивым газом, он выбрал ещё пару шариков с усыпляющим. К тем, что содержали нервнопаралитический газ он так и не прикоснулся, поскольку не был уверен, что решится применить их против живых существ. Вместо этого он подошёл к скамье и добавил к своему боезапасу маленькие дымовые шашки. Этого казалось недостаточно, но понятно было, что тащить на себе большое количество боеприпасов не имело смысла. Закрыв ящик, он посмотрел на тёмные пятна и почувствовал лёгкую тошноту.

— Ты уверен, что они готовы к тому, чтоб уйти в этот мир? — спросил он, взглянув на Джулиана.

— Да, папочка, — отозвался тот.

Он вертел в руках круглые щипцы с зубчатыми захватами.

— Честно говоря, я бывал в таком месте, — признался Хок, — хотя и отделался всего лишь лёгким испугом…

— Лёгким? — усмехнулся Джулиан. — Я всегда знал, что ты невероятно крут.

— Я это к тому, что если кто-то из наших парней окажется в такой ситуации…

— Они не дети, Рауль. И мы не в детской сказке, — он повесил щипцы на место и обернулся. — Хорошо, что ты предлагаешь? Оставить их здесь? Мы это уже обсуждали. Я итак мотался по всему континенту, чтоб подготовить вас к этой работе. Я добыл информацию, деньги и некоторые связи. Хочешь, чтоб я раздобыл профессиональных гидов и отряд спецназа для охраны?

— А ты не мог бы… — Хок задумчиво взглянул на него. — Ну, понимаешь, я не совсем во всём этом разбираюсь, но… Если ты так легко перемещаешься из одного конца континента в другой, то, может быть… Ну, вообще, насколько расстояния влияют на твои способности к телепортации?

— Я понял, о чём ты, но нет, — покачал головой Джулиан.

— Я не договорил.

— Я слышу твои мысли, и отвечаю: нет, я не телепортируюсь прямо сейчас на Землю, чтоб обеспечить связь.

— Не можешь? — спросил Хок, подозрительно прищурившись. — Или просто настолько увлечён игрой, что хочешь и нас втянуть в этот кошмар? — для пущей убедительности он ткнул пальцем в скамейку, залитую кровью.

— Могу, — кивнул Джулиан. — Прямо сейчас. Мгновение или чуть больше, и я на Земле. Скорее всего, у себя дома, потому что постоянно думаю о детях. Потом, конечно, могу вывести из ангара флаер и отправиться к Донахью. А что дальше, Рауль?

— Как, что дальше? — взорвался Хок. — Ты доложишь о том, что мы угодили тут в передрягу, опишешь ситуацию и вызовешь помощь!

— Помощь? — спокойно переспросил МакЛарен. — Как ты себе это представляешь? Сюда прилетает «Кудесник» и благополучно застревает в трёх десятках километров от «Пилигрима» и «Паладина». Ещё тридцать наших коллег вливается в армию блуждающих по этому мирку душ, а подразделение лишается последнего «сенбернара». Или что? А, ну, да! Ты думаешь: они там все умные и что-нибудь придумают.

— Может быть, и придумают, — неуверенно кивнул Хок.

— А, может, у них хватит ума закрыть систему и списать нас в расход, предоставив спасение утопающих делу рук самих утопающих. Это наиболее разумный ход. К тому же, как они вообще будут нас искать, если узнают, что мы застряли на этой планете? Ты забыл, что она окружена газовым океаном? Как ты думаешь, какова примерно площадь поверхности этой планеты?

— Ну… что-то около восьми триллионов квадратных километров, — нерешительно ответил Хок.

— Около того, — подтвердил Джулиан. — А этот континент? Не знаешь. Я тоже не измерял, но вряд ли он больше пары-тройки Франций. Ну, максимум полтора миллиона квадратных километров. Сколько это будет в процентах от общей поверхности? Меньше двух сотых? А если учесть, что планета может быть больше, а континент меньше, энергетическая активность на материке отсутствует, а окружающая газовая атмосфера насыщена электричеством, то как они будут нас здесь искать?

— Может, воронка откроется… — предположил Хок.

— Нет, она не откроется, но даже если она откроется, можешь уже сейчас начать оборудовать здесь базу поискового космофлота. Летать не сможем, но можем оказывать услуги местным, разыскивая заблудившихся в лесу коров. И, кстати, прежде чем уговаривать меня сгонять на Землю, помоги придумать разумное объяснение тому, что я окажусь там, а вы со звездолётом — здесь? Мне совсем не хочется попасть в такую вот уютную обстановку, с учётом того, что мы все слышали о Совете духовной безопасности.

— Вряд ли у них есть пыточные камеры, — проворчал Хок.

— Знаешь, стерильная камера с лазерной клеткой, титановыми наручниками и всякими там шприцами и ошейниками с проводами прельщает меня ещё меньше. Так что, нет. Я туда без вас не отправлюсь. И я надеюсь, что ты оценишь мою самоотверженную солидарность в вашем бедственном положении.

— Ладно, — вздохнул Хок, — уж и помечтать нельзя. Что ещё мне с собой взять?

— Несколько банок консервов для кота, я полагаю.

— Кису я с собой не возьму, — возразил Хок. — Это нежное животное, привыкшее к регулярным купаниям в пенной ванне со специальным шампунем и резиновыми уточками, ежедневному расчёсыванию щёткой из натуральной щетины, изготовленной на заказ в Милане, и кормлению несколько раз в день изысканными кошачьими деликатесами, поставляемыми из Франции. Думаешь, он готов к такому долгому и опасному путешествию?

— Это ты его избаловал, — с готовностью парировал Джулиан. — Но, как ты помнишь, ты нашёл его в тюремном каземате на Гимеле, где он был в отдельной камере прикован к стене массивной железной цепью, а значит, до встречи с тобой он жил весьма насыщенной и далеко не такой комфортной жизнью. Решать, конечно, тебе, но если он втемяшит себе в ушастую голову идти с тобой, то может отправиться по пятам своим ходом, и потеряется. Или его съедят в лесу.

— Ладно, я с ним поговорю, — заявил Хок и решительно направился к выходу.

Кису он нашёл в своей каюте, где тот сидел на вещевом мешке с явным намерением не быть случайно забытым. Все попытки Хока уговорить кота остаться, оказались безуспешными. Как бы ни описывал он вероятные лишения и опасности предстоящего пути, кот оставался непреклонен, уверяя, что вместе они выдержат любые трудности и спасут друг друга в минуту опасности.

— Ладно, — сдался Хок, поскольку Киса сдаться так и не пожелал. Сунув в вещмешок несколько банок с кошачьими консервами, он уложил сверху тёплый коврик и кивнул Кисе: — Полезай!

Киса возмущённо зашипел, распушившись до невероятных размеров и, оскалив свою пасть, в которой обнаружилось зубов на порядок больше, чем у любого среднестатистического кота, начал выплёвывать странные звуки, в которых Хоку удалось разобрать жёсткое заявление, что Киса — цивилизованное, благородное и гордое животное, в связи с чем ни под каким видом не может оказаться в роли кота в мешке.

— Тогда пойдёшь пешком, — резюмировал Хок и, закрыв клапан мешка, закинул его на плечи.

Спустившись по широкой металлической лестнице из чрева звездолёта на каменистый берег реки, он осмотрелся. Джулиан стоял тут же, глядя на медленно светлеющее небо над кронами деревьев. Несколько человек в десантных «хамелеонах» собрались возле палаток, проверяя вооружение. Мимо, не торопясь, прошёл белый волк и углубился в чащу леса. Следом, едва кивнув на прощание, ушёл и Мангуст.

— Видел? Ушли, даже толком не простившись, — глядя им вслед, заметил Хок. — Такое чувство, что они и не собираются возвращаться.

— Не они одни, — отозвался МакЛарен. — Эрик ушёл ночью.

— Надеюсь, он никого не съест, — пробормотал Хок и направился к палаткам.

Окинув взглядом своих спутников, он с облегчением признал, что беспомощными их никак не назовёшь. Хорошо сложенные, большей частью высокие, в десантных комбинезонах, которые сливались с окружающей листвой, они смотрелись вполне браво. Оружие и экипировка были аккуратно закреплены. Всё под рукой, и ничего не звенит и не топорщится. «Ну, хотя бы этому их научили», — подумал он.

— Мы идём или нет? — спросил Донцов, заметив оценивающий взгляд старпома.

Наверно и на него уже веяло ветром странствий, и он жаждал вырваться из-под присмотра, чтоб почувствовать себя свободным.

— Идём, — кивнул Джулиан и, откинув в сторону широкий плащ, направился в чащу леса.

Отряд сразу взял хороший темп, и вскоре Хок, как и ожидал, услышал снизу жалкое мяуканье. Киса издавал жалобные и мелодичные звуки, призванные быть трогательными, перемежая их причитаниями о том, что они слишком быстро идут, что он исколол лапки сучками и хвоей, и ему трудно перепрыгивать через коряги, а лужи слишком мокрые. Хок стоически сносил эти стоны, которые становились всё более истошными, теряя свою благозвучность.

— Кончай издеваться над животным, — проговорил Донцов, чуть отстав и поглядывая на Кису с жалостью.

— Может, ты его возьмёшь? — огрызнулся Хок.

— Это твой кот.

— Тогда не лезь.

Донцов пожал плечами и прибавил шагу.

— Киса хочет в мешок! — взвизгнул кот, увидев, что его единственный защитник удаляется. — Киса согласен!

Хок вздохнул и остановился. Скинув вещмешок, он открыл его и расправил подстилку.

— Киса не любит мешок, — жалобно мяукнул кот. — Темно и стыдно. Киса будет смотреть, чтоб никто не смеялся над Кисой. Папа никому не скажет, что Киса ехал в мешке.

— Ладно, — ворчливо отозвался Хок, и когда кот запрыгнул внутрь и развернулся, высунув голову наружу, аккуратно закрепил горловину мешка вокруг пушистой шеи.

Вернув мешок за плечи, он догнал товарищей, а из мешка на его спине торчала лохматая кисина голова, которая сурово озиралась по сторонам в поисках угроз и насмешников.

Через несколько часов отряд остановился на небольшой полянке на короткий привал. Путники присели на траву под деревьями и, достав из вещевых мешков припасы, наскоро перекусили. Джулиан стоял неподалёку в тени деревьев и вслушивался в симфонию лесных звуков. В своих блестящих серебряных латах и чёрном плаще он выглядел очень колоритно, и его рука в кожаной перчатке с широким раструбом привычно покоилась на рукоятке длинного меча. Он словно не чувствовал тяжести доспехов и оружия, и вёл себя так, будто всю жизнь таскал на себе эту груду кованого железа.

— Долго ещё идти? — спросил Донцов, подходя к нему, и тоже прислушался.

Над головой шелестела листва, в кронах деревьев пели птицы, жужжали насекомые в траве, но никаких звуков, свидетельствующих о присутствии человека, слышно не было.

— Будем идти весь день, — ответил МакЛарен. — Заночуем в лесу. Думаю, несколько часов для отдыха вам хватит. Эта ночь будет светлой, потому не стоит её терять. Тогда утром следующего дня мы дойдём до Магдебурга.

— Долго, — пробормотал Донцов.

— Терпение — это то, что вам понадобится в новой жизни, друг мой, — заметил МакЛарен. — Вас ждут большие расстояния и долгие дни, но сейчас самый тяжёлый переход. Мы идём пешком, и, хоть я стараюсь вести вас по прямой, огибая только болота и гиблые места, это всё равно не близко. Потом вы купите себе лошадей, и дороги уже не будут казаться вам такими длинными.

— Вы говорили, что здесь путешествуют по ориентирам, — задумчиво напомнил Донцов.

— Верно, на этом я тоже экономлю время. Веду вас прямо к цели, не тратя времени на поиски ориентиров.

— Откуда вы знаете, куда идти?

— Просто знаю.

— А как насчёт гиблых мест?

— Я их чувствую.

Донцов внимательно взглянул на него, и увидел, как сверкнули его глаза, когда он вглядывался куда-то в самую густую чащу.

— Здесь кто-то есть?

— Разбойники. Они уже пару часов идут за нами.

— Могут напасть?

— Не думаю. Если б хотели, уже напали бы. Мы прошли несколько мест, подходящих для засады. Наверно они просто заинтригованы вашим странным видом. Десантные «хамелеоны» здесь сродни средней руки магии. Ваши мечи выглядят не так убедительно, как мой, но это тоже оружие, а по вам не скажешь, что вы робки и беззащитны. Скоро они отстанут, не выдержав темпа, — он обернулся к остальным. — Передохнули? Тогда в дорогу.

Они снова тронулись в путь. Джулиан шёл впереди, с лёгкостью перепрыгивая через неглубокие овраги и поваленные деревья. Казалось, он специально выбирал путь в самой чаще, где не было даже звериных троп. Твёрдая, посыпанная хвоей земля казалась проторённой дорогой, поскольку отряду всё чаще приходилось продираться сквозь заросли густого кустарника и перебираться через бурелом. Между тем деревья становились всё выше, их кроны всё гуще и темнее, и вскоре под ними уже воцарился тревожный сумрак. В редких просветах меж тёмными ветвями показались тёмно-синие грозовые тучи.

МакЛарен тревожно посматривал на небо и всё больше прибавлял шагу. Хорошо тренированные и привыкшие к длительным переходам его товарищи безропотно следовали за ним, хотя и им передалось ощущение тревоги, которую явно чувствовал их проводник. Неожиданно деревья расступились, и впереди показался просвет, а наверху раскинулся низкий полог грозовых, налитых лиловой тяжестью туч.

— Наконец-то, — проворчал Донцов и замер рядом с внезапно остановившимся МакЛареном.

Тот раздосадовано покачал головой, глядя себе под ноги. Догнавший их Хок тоже застыл рядом, ожидая увидеть впереди пропасть или обрывистый берег реки. Но у их ног начиналась широкая протоптанная множеством ног тропа, ведущая дальше в лес. В первый момент он тоже, как и Донцов, почувствовал облегчение. Хоть бег по пересечённой местности и не доставлял ему особых проблем, всё же двигаться по тропе было куда легче. Он взглянул на Джулиана и увидел, что тот хмуро смотрит себе под ноги, а потом с явной опаской туда, где в просвете между деревьями терялась тропа.

— Что не так? — спросил подошедший следом Стэн Стаховски.

Он обернулся назад и увидел, что тропа начинается с этого самого места, в то время как позади темнела густая чаща.

— Её не должно быть здесь, верно? — уточнил Дакоста.

— Не должно, — согласился Джулиан. — Я пытался увести вас в сторону, но мне не удалось. Нам придётся пойти по этой тропе.

— И куда она ведёт? — поинтересовался Булатов.

— Я не знаю. Но это очень нехорошее место.

— Может, обойти? — предложил Донцов.

— Мы снова выйдем к нему. К тому же слева я чувствую болото, а справа… Туда лучше вообще не ходить.

— Гиблое место?

— Именно. Оттуда прямо несёт мертвечиной.

— И эти тучи, — Хок поднял голову и тревожно взглянул в небо. — Такие низкие, что почти цепляются за деревья.

— Верхушек не видно, как в тумане, — подтвердил Дэн Кроу.

— Магия? — Дакоста вопросительно посмотрел на Джулиана, тот кивнул.

— Нас явно свернули с маршрута, — произнёс он, — и только для того, чтоб мы прошли по этой тропе и увидели, куда она ведёт. Я прошу вас быть собранными и осторожными. Со мной — Хок и Донцов, замыкают Ветер и Стаховски. Смотрите по сторонам, если что-то увидите, тут же сообщите остальным. Ни во что не ввязываться, ни с чем не контактировать. И не растягивайтесь, иначе я не успею вас прикрыть.

— Игра началась? — Хок тревожно взглянул на него.

— Судя по всему, довольно жёсткая игра, — проворчал Джулиан.

Они пошли дальше по вьющейся между деревьями тропе. МакЛарен напряжённо всматривался в узкий проход между деревьями, куда она вела. Вокруг стало тихо, не слышно было ни пения птиц, ни шелеста листвы, только шорох прошлогодней травы под ногами. Даже чуткий слух Джулиана, который обострился настолько, что он слышал стук сердец своих спутников, не мог уловить больше ничего, словно время вдруг замерло, погрузив лес в вязкую гущу тишины. Но потом откуда-то возник запах гари. Он принюхался, а вскоре и шедший рядом Хок заметил:

— Дымом пахнет… И чем-то ещё.

— Смертью, — ответил Джулиан. — Держите оружие наготове.

— Ты что-то чувствуешь?

— В том-то и дело, что нет. Ничего живого. И это плохо.

— Хочешь сказать?.. — начал Хок и смолк.

Тропа сделала очередной поворот и вывела к краю леса, за которым расстилалась серая ковыльная пустошь. Здесь мир утратил все краски, оставив лишь оттенки серого. Даже зелёный лес на другом краю пустоши терялся то ли в дыму, то ли в колдовском тумане. А посреди пустоши чёрными остовами вздымались сгоревшие деревянные постройки, какие-то столбы и поваленные полуразрушенные башни, соединённые накренившимся частоколом.

— Теперь и я чувствую, — произнёс Хок и посмотрел на Донцова.

Тот мрачно кивнул и положил руку на рукоятку меча. Джулиан пошёл дальше. Его чёрный плащ с капюшоном развивался, словно от ветра, когда он подходил к разрушенному городищу, хотя воздух оставался неподвижен.

— Держитесь вместе, — напомнил Дакоста, тревожно глядя вперёд.

Он чувствовал тёмную магию, окружившую это недоброе место, и чёрная фигура впереди на фоне разрушенных построек и серой земли казалась ожившей иллюстрацией к готическому роману.

Пройдя мимо ещё чадящих обугленных ворот, они вошли внутрь стен. Здесь тошнотворный запах смерти был ещё сильнее, а вокруг на земле лежали полуобугленные, полусгнившие тела людей. Джулиан остановился на небольшой площади, где над горой чёрных углей стоял почерневший столб, местами подёрнутый серой золой, а местами ещё красневший тлеющим углём. Осмотревшись по сторонам, он подошёл к кострищу и, достав из ножен меч, пошевелил чёрную массу.

— Странно, да? — подошёл к нему Донцов. — Угли ещё не остыли, вокруг тоже полно тлеющих головней, а трупы выглядят так, словно пролежали тут не меньше недели.

— Да, всё это произошло всего лишь несколько часов назад. Именно тогда разбойники резко отстали от нас, и я почувствовал, что нас начинает уводить в сторону.

— То есть мы должны вмешаться? — нахмурился Хок.

— Во что? Тут всё закончилось. Я не чувствую ничего живого, если только…

Неожиданно его прервал жалобный стон, и, обернувшись, они увидели бледную худую женщину, которая, пошатываясь, стояла возле стены, прижимая руки к ране на груди, из которой торчал деревянный кол. В тот же миг из мешка за спиной Хока раздался свирепый вой. Киса давно уже спрятался в своём укрытии, но теперь вдруг тревожно взвыл, и его вой мог означать только одно. Но ещё до того, как Хок понял, что именно, Дэн Кроу кинулся к женщине с явным намерением помочь ей.

— Назад! — закричал Джулиан, а Тонни Хэйфэн бросился следом.

Он хотел удержать Дэна, но не успел. Тот коснулся женщины, но тут же с криком упал на землю и забился в конвульсиях. Тонни подхватил его подмышки и поспешно оттащил в сторону, а женщина вдруг рассмеялась, глядя на свою очередную жертву, и от этого смеха у многих похолодело в груди. Окинув всех злобным взглядом, она подняла руки и начала что-то бормотать. Её руки были белыми с длинными чёрными, загнутыми, как когти, ногтями. Посмотрев на её бледное лицо, серые взлохмаченные волосы, синеватые губы и тёмные провалы глаз, Елизар Дакоста воскликнул:

— Ведьма!

И она тут же повернулась к нему. Протянув в его сторону руку, она злобно оскалилась и вдруг замерла. Её голова завертелась на тонкой шее в поисках угрозы и, наконец, взгляд остановился на МакЛарене, который с мрачной усмешкой смотрел на неё, а потом подошёл ближе.

— Кто ты такая? — спросил он, в то время как она схватилась за свою шею и начала сползать по стене на землю.

— Я слуга… — едва слышно прошелестела она, затравленно глядя на него.

— Что это значит? — спросил Хок, встревожено поглядывая на неподвижно лежащего Дэна, над которым склонился Тонни.

— Она не помнит, кто она, — пояснил Джулиан. — Её подчинил какой-то колдун. Она выполняет его приказ. Кто послал тебя сюда?

— Ротамон, великий и тёмный властелин мира.

— Зачем?

— Возвестить о его приходе с тем, чтоб ему поклонялись и несли дань. Они смеялись, они поносили великого и тёмного властелина, а когда я завязала их языки, они проткнули меня колом и хотели сжечь. Разжёгший огонь от огня погибнет. Так сказал Ротамон.

— Ясно, — кивнул Джулиан. — Какой-то колдун вознамерился прихватить себе часть земель и таким вот образом решил запугать селян. Пару деревень он сожжёт, а остальные ему подчинятся.

— Его надо остановить! — воскликнул Дакоста.

— Правда? — Джулиан усмехнулся. — И как, спрашивается?

— Самым справедливым способом из всех колдовских, — уверенно ответил Дакоста.

— Хорошая идея, но, по видимому, заняться этим придётся мне.

— Я б и сам, — слегка смутился Елизар.

— Не сомневаюсь, коллега, но вы, кажется, забыли взять с собой свою волшебную палочку.

— Хватит ёрничать, — возмутился Хок. — Сделай что-нибудь, пока Дэн не умер.

— Ладно, — пожал плечами МакЛарен и повернулся к ведьме, которая злобно скалилась, глядя на него.

Под его взглядом она вдруг сжалась и завыла, стиснув руками голову, а потом упала на землю и стала царапать её когтями.

— Я Ангел Тьмы выше и темнее любого колдуна, — обратился к ней Джулиан. — Я освобождаю тебя от власти Ротамона и подчиняю своей воле отныне и до века. Ты отправишься к Ротамону и убьёшь его так, как он велел убивать тебе других. Разжёгший огонь от огня погибнет. Если он спросит, кто послал тебя, ответь ему. Когда убьёшь его, ты освободишься от уз плоти и уйдёшь туда, где место тёмным душам. Поднимись!

Ведьма с трудом встала сначала на колени, а потом, опираясь о стену, на ноги и замерла, покачиваясь.

— Забери, что дала! — приказал МакЛарен, указав на Дэна.

Ведьма посмотрела на пилота, и он судорожно вдохнул и открыл глаза.

— Я запрещаю тебе использовать чары против любого живого существа, кроме Ротамона. Он — твоя цель. Ступай!

Она повернулась и медленно поплелась прочь. Из её спины жутковато торчало остриё кола. И по мере того, как она удалялась, небо над сожженным селением светлело, тучи таяли и вскоре после того, как она скрылась из виду, сквозь газовую дымку проглянул белый диск солнца.

Джулиан подошёл к Кроу, опустился рядом на колени и взял его руку. Нащупав пульс, он взял его голову в ладони и какое-то время вглядывался в глаза, а потом кивнул:

— Порядок. Голова не болит? Точно? Но слабость есть? Скоро пройдёт. Вам повезло, что это весьма примитивная магия, и это проклятие так же легко снять, как и наложить. Впредь вам наука. Это опасный мир, потому держитесь подальше от всего, что хоть отдалённо напоминает магию. Всех касается! — добавил он, поднимаясь на ноги.

— Думаете, ведьма убьёт этого колдуна? — спросил Дакоста, тревожно глядя туда, куда она удалилась.

— Вряд ли. Но послание она передаст. Я займусь им позже. А пока нам нужно двигаться дальше. Мы итак потеряли несколько часов. Нужно добраться до Магдебурга, пока не стемнело. Дороги здесь слишком опасны, чтоб ходить по ним в темноте. Будьте любезны, коллега, сделайте Дэну инъекцию биовитала. Он должен выдержать долгий переход.

Пока Дакоста делал пострадавшему укол, МакЛарен осматривался по сторонам, определяя направление, в котором следует двигаться дальше. Остальные были подавлены случившимся, но ещё больше запустением и смертью, царившим вокруг. Трудно было не думать о том, что ещё утром это селение было шумным, наполненным голосами и смехом жителей, теперь лежащих мёртвыми возле своих сожжённых домов.

— Кажется, мы справились с этим заданием, — чуть более бодро, чем нужно, заметил Хок, подойдя к другу.

— Ты не понял, Рауль, — резко ответил Джулиан. — Это не задание. И даже не испытание. Мы никого не спасли, ничего не предотвратили. Вся эта суматоха была нужна лишь для того, чтоб показать мне противника, с которым я пока ещё не знаю, что делать. И заодно предостеречь вас от излишней доверчивости.

— Ты говорил, что это игра, — с лёгким упрёком заметил Хок.

— Но я не говорил, что она будет проходить в песочнице детского сада. Такие игроки, как мы, нужны не для подвижных игр на свежем воздухе. Хотя в одном ты прав, в этот раз мы ещё легко отделались. Готовы? — он осмотрелся по сторонам. — Тогда в путь!

И снова изящным движением откинув плащ, направился к выходу из селения.

На ночлег отряд остановился в густой дубраве, где у подножья высоких деревьев с толстыми стволами лежал мягкий зелёный мох. Здесь пели птицы, и умиротворяюще шумела листва. День был в разгаре и голубые небеса, словно смывали с души усталость и недавний ужас, пережитый путешественниками в сожженной деревне. Они улеглись на мягкую зелёную подстилку, вдыхая ароматы трав, и вскоре уже спали. Только Хок какое-то время бродивший вокруг в поисках потенциальной угрозы, в конце концов, подошёл к Джулиану, снова стоявшему на страже.

— Может, отдохнёшь немного? — спросил он. — А я пока покараулю. За последние сутки ты ни разу не присел.

— Демоны не устают, помнишь? — серьёзно ответил тот. — Тебе отдых нужнее, чем мне.

Хок внимательно посмотрел на него и произнёс:

— Только постарайся не заиграться в эти игры, друг мой, — после чего отошёл назад, где на мягкой подушке из палой листвы, застеленной тёплым ковриком, уже свернулся клубочком Киса.

— Это пройденный этап, — пробормотал Джулиан и шёпотом добавил: — Я надеюсь.

Через несколько часов он разбудил своих спутников, чтоб продолжить путь. На сей раз они шли по просторным лугам и пронизанному светом лесу, где под пологом зелёных ветвей вились узкие тропинки, протоптанные людьми. Изредка они встречали селян, провожавших их настороженными взглядами, и видели вдалеке крытые тёсом и соломой домики. Проделав последний отрезок пути без приключений, они достигли цели своего путешествия и оказались на вершине холма, откуда открывался вид на уютную долину. Впереди виднелся небольшой городок, обнесённый высоким частоколом из заострённых сверху брёвен с деревянными смотровыми вышками, расположенными по периметру. Стены города огибал широкий заполненный водой ров, а вокруг шёл высокий крутой вал, утыканный по краю острыми пиками, направленными от стен города. За частоколом виднелись черепичные и крытые деревом крыши, а также несколько башен со шпилями. На лугу за стенами города паслись стада овец и коров, возле небольшого озерца рассыпался табун рыжих лошадей, мирно пощипывающих травку.

— Сейчас мы пойдём в город и там разделимся, — обернулся к своим товарищам Джулиан. — Через пару часов стемнеет, но день не кончится, потому вы успеете походить по торговым рядам и купить одежду, оружие и экипировку. В городе есть таверны и гостиницы, там и остановитесь на ночлег. Заодно узнайте, кто ближайшим светлым днём отправляется в Сен-Марко и луар. Самим вам туда дорогу не найти, так что постарайтесь подыскать попутчиков.

— А вы с нами не пойдёте? — забеспокоился Дэн, тревожно поглядывая на город.

— Я вас проведу в город и покажу, где оружейные ряды, — сообщил Джулиан. — Сразу советую, не кидайтесь на дорогие красивые доспехи. Денег у вас хватит, но они тяжелы и непрактичны. Они только для войны и турниров, так что незачем таскать лишнюю тяжесть. Кольчуги и наплечников для начала вполне достаточно. Если не умеете биться двумя руками, ограничьтесь наплечником и защитой на правую руку. А лучше всего прислушайтесь к советам тех, кто знает толк в доспехах. Среди вас такие есть. Лошадей купите позже, конюшни вам покажут местные. Да, и не демонстрируйте здесь ваши кошельки. Это для вас золото — всего лишь химический элемент за номером семьдесят девять таблицы Менделеева, здесь за него могут убить. Лишние неприятности вам не нужны. Вопросы есть?

— Нет, — ответил за всех Хок, с интересом глядя на раскинувшийся вдали городок.

Джулиан кивнул и, расправив за спиной плащ, зашагал вниз по дороге. Его быстро догнал Дакоста. Было видно, что хоть маг и держится спокойно, некоторое волнение всё же испытывает. Для него, как и для Дэна, это было первое подобное приключение.

— Доктор, вы думаете, мне следует снять там дом? — спросил он, поправляя на поясе ножны с десантным ножом.

— Нет, я думаю, что лучше будет, если вы снимите несколько комнат в доме с хозяевами. Во-первых, не так приметно, во-вторых, за дополнительную плату вам будут готовить. Ну, и на случай, когда вы уедете, будет, кому получить письма для вас или принять на постой гостей. И, мой совет вам, рыцарь, не бравируйте здесь своей магией. Это ни к чему. Купите лучше лёгкие доспехи и хороший меч. Для вас это дело привычное. Да и, учитывая, что к баркентинам вам придётся ездить в одиночку, лучше быть хорошо вооружённым. Разбойники редко нападают на рыцарей, даже путешествующих без сопровождения. Это, как правило, полуголодная голытьба. Ну, а если попадётся кто посерьёзней, сразу применяйте магию. Не ждите, пока вас ранят или оглушат.

— Спасибо за совет, — пробормотал Елизар.

— Я навещу вас вскоре и посмотрю, как вы устроились.

Через ров был перекинут широкий бревенчатый мост, сразу за которым поднималась широкая башня с узкими щелями для лучников, крытая остроконечной крышей. Окованные железом ворота были широко распахнуты. Возле них дежурило не меньше дюжины стражников в зелёных костюмах, железных нагрудниках и остроконечных шлемах. Их деревянные щиты украшали нарисованные венки из дубовых веток. Посматривая на входящих в город путников, они стояли по сторонам дороги, но увидев людей в необычной одежде, насторожились и вытащили мечи из ножен. Вперёд вышел стражник, нагрудник которого был отделан бронзой, видимо начальник караула.

Джулиан сразу направился к нему и приветственно кивнул.

— Эти люди со мной, — произнёс он, вложив в руку стражника несколько золотых монет. — Они пришли, чтоб купить здесь одежду, оружие и коней.

— Откуда они, сэр рыцарь? — тот слегка успокоился, получив деньги.

Джулиан указал ему на небо, и стражник понятливо кивнул.

— И куда ж они теперь? — с некоторой долей сочувствия спросил он.

— Пойдут искать службу в Сен-Марко и луар Синего Грифона. Кто-то, может, задержится у вас.

— Мы не рады только нищим и преступникам, сэр рыцарь, а для остальных наши ворота всегда открыты, — поклонился стражник и взвесил на ладони монеты.

— Их пребывание будет выгодно для города, — улыбнулся Джулиан и, махнув рукой остальным, вошёл в ворота.

— За что вы дали ему монеты? — спросил Дэн, когда они уже шли по широкой улице, заполненной телегами и народом.

— Это пошлина за вход, — пояснил Джулиан. — Это торговый город, он взимает плату за право находиться здесь. Ну, и заодно получает доказательство того, что вы не будете попрошайничать на улицах, а, напротив, явились сюда, чтоб пополнить казну Магдебурга и кошельки его почтенных граждан.

Пройдя через площадь перед ратушей, они углубились в торговые ряды и вскоре оказались на длинной улице, где повсюду слышался звон металла: молоты стучали по наковальням, молоточки били по чеканам, клинки звенели о клинки, тихонько позвякивали развешанные на верёвках пряжки и конская упряжь. В воздухе стоял стойкий запах раскалённого металла и кожи.

— Здесь я вас оставлю, — остановился Джулиан. — Дальше сами.

Простившись с друзьями, он удалился обратно в сторону ратуши. Небо потихоньку начало темнеть. На навесах и внутри лавок зажигались фонари. По улице всё так же ходили купцы и воины, сновали подмастерья и разносчики, не обращая внимания на опускавшуюся на город темноту.

— Думаю, что нам не стоит бродить здесь толпой, как на школьной экскурсии, — проговорил Донцов, поглядывая в сторону лавки, над открытой дверью которой висел кованый щит в форме шестиугольника с медной розой в центре. — Дэн, Тонни, пойдём, посмотрим, нет ли здесь чего-то подходящего для нас.

— И то верно, — проворчал, мрачно взглянув на него, Стэн Стаховски. — В этих лавках и вдвоём негде развернуться. Пойдём, Юра. Удачи, старпом.

И они с Булатовым пошли к дверям на другой стороне улицы, где висел изящный меч с полумесячной гардой, рогами развёрнутой к клинку.

Хок проводил их хмурым взглядом и обернулся с слегка растерявшемуся Дакосте.

— Ладно, теперь у них своя дорога. Идёмте, рыцарь. Я вижу впереди висящий на кронштейне шлем, очень похожий на те, что носили в Бургундии пятнадцатого века, а, следовательно, там может оказаться оружие, изготовленное по средневековым образцам. Нам с вами такое привычнее.

И он уверенно зашагал в сторону замеченной им вывески, а позади у него из мешка выглядывал Киса, с любопытством поглядывавший по сторонам и размышлявший, насколько уместно будет напомнить об обеде.

Через пару часов, когда небо уже залилось глубоким сапфировым цветом, Донцов со своими товарищами покинул оружейную улицу. На нём была тонкой работы серебристая кольчуга, изящно выгнутые крыльями наплечники, подчёркивающие ширину плеч, и пластинчатые наручи, украшенные чернью. На талии поблескивал чеканный пояс из узорчатых пластин, а на плечах лежал плотный серый плащ с капюшоном. Он с видимым удовольствием держал руку в замшевой перчатке на изящно изогнутой головке гарды длинного меча в узорчатых ножнах. Дэн, облачённый в похожие доспехи, с интересом поглядывал на него, отмечая, что его спутник держится в новом образе так же уверенно, как и доктор МакЛарен. А сам Донцов чувствовал в это время приятное возбуждение, предвкушая давно желанную свободу и необыкновенные приключения. Сзади, чуть отстав от них, шёл Тонни Хэйфэн в неприметной серой куртке с капюшоном. Он отказался от доспехов, ограничившись таким скромным костюмом, в котором легко затеряться в толпе. Да и искать замену своему острому, как бритва, короткому мечу, он не стал, ограничившись тем оружием, что подобрал для этого путешествия в арсенале «Пилигрима».

Близился вечер этого половинчатого дня, когда до полудня было светло, а после наступила темнота, и теперь, вслед за ней близилось время, когда местные жители отправлялись на покой, чтоб отдохнуть после праведных и не очень трудов. Пора было искать ночлег, да и ужин тоже не помешал бы, потому Донцов вёл своих друзей на запах жареного мяса. Вскоре они вышли на площадь, вокруг которой на железных подвесах висело с десяток вывесок. Одна из них, большая, в виде щита, на котором красовалась бычья голова, привлекла его внимание. Окна таверны были ярко освещены, а у коновязи возле дверей стояли высокие ухоженные кони.

Внутри таверна была просторной, с высоким сводчатым потолком, широкими, выскобленными добела столами и длинными скамьями. С потолка на цепях свисали деревянные колёса с укреплёнными на них зажжёнными свечами, дававшими довольно много света. Пол был устлан свежей соломой, а стены украшали полустёршиеся слегка закопченные рисунки, в которых силуэтами угадывались фигуры людей, собак и деревьев. За столами сидели рыцари и богатые торговцы, а между ними сновали дородные служанки в белых чепцах и передниках, с кружками, кувшинами и блюдами в руках.

— Сюда, господа! — крикнула одна из служанок, указывая на свободный угол возле высокого камина.

Донцов ответил ей благодарной улыбкой и стал пробираться туда. Места на скамье было маловато, но зал был заполнен, потому им пришлось втиснуться рядом втроём. Вскоре появилась та же служанка и, игриво посмотрев на гостей, спросила, откуда они прибыли. От неё они знали, что в этой таверне разместился со своей свитой энфер Синего грифона, который закупал в Магдебурге оружие и упряжь для войска, и с первыми лучами солнца он намерен отправиться обратно в луар. Так же выяснилось, что в таверне на чердаке есть место для трёх путников, а отдельную комнату, на ночь глядя, вряд ли удастся найти во всём городе, потому что ярмарка сейчас в самом разгаре.

После этого служанка удалилась и вернулась с большим глиняным блюдом, на нём были разложены куски свежеиспечённого хлеба, молодого сыра и жареной баранины. Поставив на стол кувшин с пивом и три кружки, она удалилась, пообещав, что сейчас же отправит мальчишку приготовить три чистых тюфяка.

— Здорово… — пробормотал Дэн, с отвращением глядя на жареное мясо. — Ни тебе отдельного номера, ни приличной еды.

— Да, и на СПА в ближайшее время можешь не рассчитывать, — усмехнулся Донцов.

— Нам ещё повезло, — заметил Тонни, — ребятам, возможно, придётся спать на сеновале или вовсе под чьей-нибудь телегой.

— Стаховски, может быть, а вот старпом точно найдёт себе мягкую постель, — усмехнулся Донцов и подмигнул румяной девушке, проходившей рядом с большой миской.

Она направлялась в дальний конец зала, где за дверью, должно быть, располагался ещё один зал. Оттуда слышались громкие голоса, смех и даже музыка. Именно туда чаще всего направлялись слуги, унося блюда с жареной дичью, запечённой рыбой и кувшины из светлой глины, в которых наверняка было не пиво, а вино.

Вскоре и в переднем зале появились музыканты: старик с арфой, девушка со скрипкой и мальчишка с флейтой. Они заиграли весёлую мелодию, и тут же публика в зале оживилась, послышался смех и крики, в углу со стуком вытряхнули из мешочка на стол игральные кости. От входных дверей начали протискиваться в зал девицы в ярких платьях, намётанным глазом высматривая себе клиентов, и усаживаясь к ним на лавки, а то и на колени.

Донцов следил за происходящим с задумчивой улыбкой, а Тонни, не снимая капюшона, поглядывал по сторонам с явным любопытством. Какая-то девица присела было на колени к Дэну, но он так фыркнул, что она испуганно вскочила и устремилась прочь, нервно оглядываясь.

— Извини дорогая, но он дал обет Святой Деве, — рассмеялся Донцов.

— Как ты можешь веселиться, глядя на эту дикость! — воскликнул Дэн, обиженно посмотрев на него.

— Это наш новый мир, друг мой, — пожал плечами тот и добавил: — Ничего, со временем ты к этому привыкнешь.

Кроу с тоской осмотрелся по сторонам и перевёл взгляд на огонь, пылающий в очаге. Вскоре, однако, он привык к окружающему шуму, да и музыка, которую исполняли музыканты, показалась ему довольно милой. Может, он захмелел от тёмного пива, но мир перед глазами слегка поплыл и замерцал огоньками свечей и романтикой, с детства захватившей его любовью к готическим романам. Он уже с большей симпатией осмотрелся, подумав, что ему повезло воочию увидеть то, о чём он так часто читал на страницах любимых книг.

— Душно, — проговорил Тонни, поднимаясь.

Он не любил шумные места, где слишком много народа. Его манила тишина ночи и таинственная прохлада пустых улочек.

— Я с тобой, — с готовностью поднялся Донцов и махнул рукой служанке.

Вручив ей золотую монету, как плату за ужин и постой, он вслед за другом направился к двери. Дэн нехотя встал и пошёл за ними, но неожиданно навстречу ему в таверну вошёл высокий человек в блестящих латах. Бесцеремонно оттолкнув с пути Дэна, он двинулся к дальней двери. Дэн сперва опешил от такой наглости, а потом раздраженно окликнул незнакомца. Тот резко развернулся и, схватившись за рукоятку меча, бросился к нему, но замер, потому что за спиной у Дэна вдруг появился Донцов, держа руку на эфесе, а следом показался и Тонни, демонстрируя на поясе длинные узкие ножны.

— Как ты смеешь грубить рыцарю славного энфера Синего Грифона! — перекрывая шум таверны, зарычал незнакомец, как выяснилось лишь для того, чтоб его услышали в дальнем зале.

Тут же оттуда появилось ещё несколько рыцарей, которые увидев эту картину, тоже схватились за мечи. С явным намерением проучить незнакомцев, они двинулись вперёд, оттесняя с пути зазевавшихся гуляк и перепуганных служанок.

— Девять на троих? — рассмеялся Донцов. — Поясните, господа, то ли служба энферу даёт вам право считаться победителями в поединке, ещё не ввязавшись в него, то ли свита его настолько плоха, что его рыцари идут втроём против одного!

— Как ты смеешь оскорблять энфера? — зарычал тот, что толкнул Дэна.

— Я ни слова не сказал о твоём господине, сэр рыцарь! — холодно процедил Донцов. — Я говорю о тебе, который оправдывает свою грубость и трусость службой благородному энферу! Будь достоин своего положения и прими честный бой, но не позорь своего господина!

— Он прав, — неожиданно раздался в тишине звучный голос и толпа, уже собравшаяся вокруг спорщиков, поспешно расступилась.

Вперёд вышел высокий молодой мужчина в богатой одежде. По шепотку, пронёсшемуся по залу, Донцов понял, что это энфер, и склонился в почтительном поклоне, толкнув в спину Дэна. Тот тоже неловко поклонился.

— Этот рыцарь прав, — продолжил Ликар, сурово взглянув на своих приближённых. — Их трое и они готовы драться. А вы бросаетесь на них, как свора псов. Разрешим ваш спор по законам чести. Кто твой обидчик, Элот?

— Этот, мой господин, — верзила ткнул пальцем в Дэна, и тот почувствовал, как у него душа уходит в пятки.

— Прошу меня простить, благородный энфер, — тут же выступил из-за его спины Донцов, — но мой друг не может сейчас драться с вашим рыцарем. Тот толкнул его и он не мог спустить это оскорбление, однако, он принёс обет не обнажать клинка, пока не принесёт дары на алтарь Девы Лардес в луаре Синего Грифона. Потому я прошу вас отсрочить поединок или позволить мне биться за него.

Энфер с интересом посмотрел на двух молодых рыцарей, стоящих перед ним. Они были высокими, светлокожими, с густыми светлыми волосами, в дорогих доспехах. Их трудно было заподозрить в трусости. При этом подобный обет делал честь рыцарю, принёсшему его, поскольку он вручил свою жизнь в руки Девы Лардес. В то же время его друг готов был защищать жизнь своего спутника, и это, в свою очередь, делало честь ему.

— Что ж, вы можете заменить своего друга в этом поединке, — милостиво кивнул Ликар. — Но сперва назовите своё имя.

— Мое имя Светозар, благородный энфер. Я буду биться за сэра Дэниела Кроу.

Элот смерил его презрительным взглядом и процедил:

— Тут слишком тесно, и ни к чему крушить таверну.

Они вышли на улицу, следом шёл энфер, с ним высыпала на улицу его свита и целая толпа зевак. Тут же зажглись факелы, и на мощёной булыжником площади освободилась площадка, окружённая зрителями.

Донцов спокойно отстегнул свой плащ и бросил его Тонни, а потом достал из ножен меч и легко крутанул его в воздухе, заставив острый клинок петь. Толпа одобрительно зашумела. Его противник вытащил из ножен свой меч и двинулся на него. По всему было видно, что Элот уверен в победе. Он был выше Донцова, шире в плечах и обладал сокрушительным ударом. Судя по крикам собравшихся, не только он был уверен в исходе поединка. Зрители громко подбадривали воина энфера, а некоторые с сочувствием смотрели на молодого красавца, только что появившегося в городе и так опрометчиво бросившего вызов этому гиганту. Однако все надеялись, что он недёшево отдаст свою жизнь, и предвкушали захватывающее зрелище. Но у Донцова не было желания развлекать толпу. Он чувствовал усталость после долгого пешего перехода, и, оценив с первых ударов силу противника, решил, что не стоит затягивать поединок. К тому же, это не казалось ему интересным. Для действующего чемпиона России по историческому фехтованию громила Элот был слишком грубым и прямолинейным противником. Потому к удивлению и разочарованию зрителей поединок длился совсем недолго. Отбив пару ударов, Донцов легко и изящно обезоружил соперника, выбив из его руки меч. Элот замер, с изумлением увидев остриё чужого клинка возле своего горла.

— Вы вправе убить обидчика своего друга, — заметил энфер, одобрительно взглянув на победителя.

— Мой друг не стал бы его убивать, и я не буду, — спокойно ответил Донцов. — Не в наших правилах убивать безоружных, к тому же не на поле боя.

— Что ж, это благородно, — оценил Ликар. — Элот, ты признаёшь своё поражение?

— Трудно не признать столь очевидное, мой господин, — проворчал тот. — Я приношу свои извинения сэру Дэниелу. Возможно, я, действительно, толкнул его.

Донцов удовлетворённо кивнул и вернул свой меч в ножны.

— Что ж, благородные рыцари доказали свою доблесть, — улыбнулся Ликар. — Я буду рад пригласить вас на наш пир.

— Это честь для нас, — ещё раз поклонился Донцов и вслед за энфером направился к двери таверны.

Дэн последовал за ним, ловя на себе одобрительные взгляды мужчин и восторженные — женщин, словно он сам только что победил в поединке сильного противника. Хэйфэна на площади уже не было. Убедившись, что его друзья выкрутились из опасной ситуации и обеспечили себе компанию для путешествия в луар, он накинул на плечи Донцова его плащ и отправился бродить по тёмным улочкам Магдебурга.