Повелитель теней. Том 1

Глава 24

Кортеж энфера Синего Грифона достиг луара, когда светлый день уже подходил к концу. В городские ворота въехали герольды, своими трубами извещавшие горожан о прибытии Ликара. Следом в окружении свиты ехал сам энфер, который приветливо махал рукой радостно встречающим его горожанам, а сопровождающие его рыцари сурово и пристально разглядывали толпу, положив руки на эфесы лежащих поперёк седла мечей, готовые в любой момент защитить своего предводителя. За ними ехал отряд гвардии со штандартами цветов луара, за ними — многочисленные слуги, пажи и оруженосцы. Дальше тянулся нескончаемый обоз из телег, нагруженных оружием и товарами, и замыкал колонну ещё один отряд гвардейцев. Табун купленных в Магдебурге коней отстал ещё на подступах к городу, с тем, чтоб отправиться на привольные пастбища.

Ликар не спешил во дворец, милостиво кивая стоявшим на площадях торговцам и ремесленникам, с удовольствием глядя на их восторженные лица. Он улыбался и ловко подхватил брошенный какой-то румяной девицей букет, в то время как ехавший рядом с ним Элот нервно дёрнулся и сурово взглянул на красавицу.

— Мы должны поощрять любовь народа и его патриотический настрой, друг мой, — сочувственно взглянув на него, заметил энфер. — Скоро он нам понадобится.

— Я вижу, господин пользуется популярностью в народе, — заметил Донцов, который ехал чуть позади и с любопытством оглядывался по сторонам.

— Энфера знают, как отважного воина, мудрого и справедливого правителя, — пояснил Элот. — Он защитник луара и его военный вождь. И однажды он станет нашим альдором.

— Когда начнётся война, они должны знать, что ими руководит не трус и не дурак, — заметил Ликар. — Они должны быть уверены в победе, даже если она достанется дорогой ценой. А я опасаюсь, что так оно и будет.

В шестом кольце гвардейцы и часть рыцарей отделились от кортежа, отправившись в казармы. Обоз медленно свернул следом, и телеги покатились в сторону складов и арсеналов. Только пара повозок, нагруженных тюками с драгоценными тканями и утварью, проследовали дальше во дворец.

Во дворе энфера и его свиту уже встречали конюхи, которые брали уставших коней под уздцы, и едва всадник покидал седло, уводили их в конюшни. И всё же просторный двор вскоре заполнился всадниками. Хок вместе с Дэном Кроу держался чуть в стороне, предпочитая не лезть на глаза Ликару. Он спрыгнул с коня и потянулся, растирая поясницу.

— Что, старпом, отвыкли от долгих прогулок верхом? — усмехнулся подошедший к нему Донцов.

— Увы, — проворчал тот, останавливая жестом юного конюха, пытавшегося увести его коня. — Вперёд наука. Не нужно забрасывать хорошие привычки. Думаю, мне стоит поискать конюшню недалеко от дома и снова начать ездить верхом.

— Вы так уверены, что мы вернёмся? — мрачно осматриваясь по сторонам, спросил Дэн.

— Да, — уверенно кивнул Хок и открыл крышку плетёной корзины, закреплённой на крупе коня. — Вылезай, Киса.

Кот высунул голову и окинул недоверчивым взглядом двор. Скопление незнакомых людей и лошадей ему не понравилось, и он с сомнением взглянул на хозяина.

— Трамвай идёт в парк, — сострил Донцов, заметив его нерешительность.

— Конь отправляется на конюшню вместе с корзиной, — пояснил Хок. — Ты хочешь жить в конюшне? Там наверняка есть мыши.

Киса презрительно фыркнул и прыгнул из корзины ему на плечо. Изумлённый конюх только покачал головой и повёл коня к широким воротам, где один за другим скрывались украшенные цветными попонами усталые рыцарские скакуны.

Двор быстро пустел. Спешившиеся рыцари расходились по своим казармам и караульным помещениям, часть вслед за энфером ушли во дворец. К землянам подошёл Элот, которого сопровождал юный паж в голубом плаще.

— Милорды Светозар и Кроу, вы пойдёте со мной, вам отведут комнату в покоях энфера.

— Одну на двоих? — насторожился Дэн.

— Это уже роскошь, — усмехнулся тот. — Рыцари охраны спят в казарме вповалку на общем ложе, но поскольку сэру Светозару даровано звание капитана, ему выделена отдельная комната, которую он, как верный друг, без сомнения согласится разделить с вами, сэр Кроу. Что же до командора де Мариньи, то он, как почётный гость энфера займет отдельную комнату в башне Старого Единорога.

— Я хотел бы встретиться с леди Дарьей, — заметил Хок.

Паж, который с восторгом разглядывал пушистого кота необычной раскраски у него на плече, наконец, отвлёкся от этого чуда.

— К сожалению, леди Дарья недавно покинула нас, — виноватым тоном объяснил он. — Вам предоставлена та комната, что занимала она со своим оруженосцем. Я провожу вас, милорд.

— Мы вас найдём, командор, — кивнул Донцов и вслед за Элотом пошёл к лестнице, ведущей на верхние этажи замка.

В этот миг бледный как смерть Деллан стоял посреди просторной комнаты в покоях энфера и ждал, когда на него обрушиться суровая кара. Ему нестерпимо хотелось отступить назад, в самый угол, туда, где змеились в полумраке чёрные тени, и слиться с ними. Точно так же юркнуть в темноту и исчезнуть, только б не стоять так, потупившись, и краем глаза наблюдая, как слуги стаскивают с энфера его походную кольчугу.

— Что значит, покинула? — рычал энфер, отмахнувшись от рук слуги, пытавшегося расстегнуть на его груди камзол. — Перестань юлить, Деллан! Я приказал тебе не отпускать её! Вежливо, но настойчиво убеждать остаться здесь в качестве гостьи! Ты мог умолять её, валяться в ногах, обещать щедрые дары, ссылаться на меня! Всё, что угодно, лишь бы она осталась здесь! Кто выпустил её из замка?

— Она вышла не через ворота, — ответил Деллан.

— То есть? — нахмурился Ликар.

— Она выпрыгнула в окно, и многие видели, как у неё появились крылья. Она улетела.

Ликар какое-то время молча смотрел на него, а потом повернулся к слугам.

— Уходите. Если мне что-то понадобится, я вас вызову.

Те поклонились и вышли из комнаты. Деллан стоял, сжавшись под мрачным взглядом энфера.

— Улетела? На крыльях?

— Так говорят. Альдор призывал к себе Дуэйта и Баррадо, а потом жреца Кинкайда из Храма Девы Лардес.

— Они решили, что это воплощение Девы Лардес, — устало кивнул Ликар и, отойдя к растопленному камину, сел в кресло. — Я подозревал что-то подобное, поэтому хотел, чтоб она осталась с нами. Я полагал, что если нам удастся уговорить её вступить в наше войско, а потом пустить слух о том, что она воплощённая Дева Лардес, то её облик и благородство послужат в глазах народа подтверждением этого, даже если б она стала это отрицать. Всегда можно было сослаться на тайну, которой должно быть окружено её присутствие в луаре. Но как был бы воодушевлён этим народ! И вот, мои ожидания оказались лишь бледной тенью действительности! Она и была Девой Лардес, и ты не удержал её!

Приблизившийся было Деллан испуганно замер под гневным взором энфера.

— Знаешь ли ты, как тяжело нам придётся в этой войне? — продолжал тот. — В Магдебурге я встретился с нашими лазутчиками из Сен-Марко. Они говорят о том, что король Ричард уже начал подготовку к походу на луар. Он разослал послания баронам, призывая их под свои знамёна. Его золотые прииски дают ему столько денег, что он может собрать огромное войско, чтоб осадить нас. Да, наша твердыня неприступна, склады и амбары полны, наши люди отважны и хорошо обучены, но этого мало. Он может годами осаждать нас, вытаптывая наши поля, грабя наши селения, и однажды наши запасы иссякнут, а взять новые будет неоткуда.

— Мы можем разбить его войско за стенами, не допустив осады, — вставил Деллан.

— Нам не удастся собрать столь же большое войско, — покачал головой Ликар. — За эти семь благословенных лет, подаренных мудростью короля Армана, мы восстановили наше благосостояние и наполнили казну, но поля и луга — это не золотые копи. Мы меняем скот и хлеб на золото, а Ричард просто берёт его из земли. Он может привлечь на свою сторону больше баронов. Не говоря уж о том, что многие соратники Армана из верности его памяти встанут под знамёна Сен-Марко. И заступничество богини-воительницы было бы нам кстати.

— Есть ещё некоторые возможности, мой энфер, — несмело заметил Деллан. — Мы знаем, что сразу после коронации корольРичард начал заводить новые порядки при дворе. Он отстранил от власти и кормушек приближённых своего племянника, и приблизил новых людей. Многие им обижены. Мы можем привлечь их на свою сторону.

— Это правда, что он изгнал маршала Беренгара? — задумчиво взглянул на него Ликар.

— И тот зол на него. Он ещё не так стар, чтоб отказаться от войны, и не так богат, чтоб отказаться от дележа добычи. Его племянник недавно женился на дочери графа Эрона, который верен альдору. Девица воспитывалась при дворе альдорены.

— Я её помню, — кивнул Ликар. — Хорошенькая.

— Я отправлю к Эрону нашего эмиссара, чтоб он встретился с ней, когда она приедет навестить родителей. Думаю, что нам удастся склонить Беренгара на свою сторону. За ним перейдут на нашу сторону и другие обиженные Ричардом бароны.

— Займитесь этим, — согласился энфер. — И подумайте, как ослабить позиции этого самодура. Он не ценит свой народ, и это делает его позиции чуть более шаткими. Если есть возможность расшатать их ещё больше, мы это сделаем… Но мы отвлеклись. Я хочу знать, с чего бы это леди Дарье вздумалось улетать из замка через окно?

— Это моя вина, — покаянно склонил голову Деллан. — Я не думал, что такое возможно. Я всего лишь послал рыцарей с тем, чтоб они привели её ко мне.

— И они были вежливы настолько, что дама выскочила из окна от их любезности?

— Они были настолько глупы, что объявили об аресте и угрожали пытками.

— Это были их фантазии, или что-то подобное они услышали от тебя?

— Я не говорил ни слова о пытках и не собирался пытать даму, тем более пользующуюся вашим расположением, благородный энфер! — запротестовал Деллан. — Возможно, я оговорился об аресте, но и в мыслях не имел запирать её в подземелье. Самое большее, я оставил бы её под арестом в Башне Единорога!

— За что?

— У меня были основания полагать, что леди Дарья была неискренна с нами, говоря о своих отношениях с тёмными эльфами, — произнёс Деллан, обрадованный тем, что ему дали возможность оправдаться.

— С чего ты это взял? — уточнил энфер.

— Кабрера сообщил мне, что видел, как леди Дарья говорила с Сёрмоном. По всему было видно, что они давно знакомы. Авсур принял её без свидетелей за исключением того же Сёрмона. И когда она вышла из его покоев, в руках у неё был свёрток, которого не было, когда она вошла.

— Свёрток? — нахмурился Ликар.

— В её отсутствие мы обыскали комнату, но не нашли ничего, кроме старой тряпки в сундуке.

— Странно.

— Кто знает, может, они подкупили её.

— Деву Лардес? — ехидно переспросил энфер.

Деллан пожал плечами.

— Мы должны были проверить. Кабрера сказал, что она вошла к Авсуру с пустыми руками, а вышла со свёртком. В сундуке мы нашли старую тряпку, которой не было там раньше, и которую леди вряд ли могла привезти с собой. Я думаю, свёрток был. Я лишь хотел расспросить её об этом. Но Кабрера перестарался.

— Опять этот Кабрера, — поморщился Ликар. — С чего это он разоткровенничался с тобой после моего отъезда? Почему не сказал всё это раньше? Он ведь вроде знал её до прибытия к нам? Может, сводил счёты?

— Но тряпка…

— Что доказывает эта тряпка? — снова рассердился Ликар. — Что Авсур ей что-то дал? Может, это был какой-то амулет, из тех, что они продают всем желающим! Или кусок мыла со слезами змеи, которым наши дамы умываются, в надежде разгладить морщины! Кто знает, что там было? Может, что-то совершенно невинное. Но этот мерзавец Кабрера, сообщивший об аудиенции Авсура, почему-то сперва умолчал о свёртке, а потом, когда я уехал и не мог вмешаться в ситуацию, вдруг вспомнил и прибежал к тебе с доносом. Что ещё он сказал?

— Что она знакома с эльфами, и может быть в курсе их замыслов. Может, она знает что-то и о шпионе, ведь именно побег её человека позволил им оставить его здесь.

— Короче, он снова разжёг твои подозрения! И сам отправился арестовывать её, наговорил всяких дерзостей и угрожал пытками? Ты не думал, что он сам подкинул эту тряпку в её комнату, и лишь потому молчал о свёртке раньше? А до этого он посмел ворваться к ней среди ночи и обыскивать её комнату непонятно по чьему указанию. Из-за него она сбежала! Он пытался настроить нас против леди Дарьи, а её — против нас. И в результате мы лишились божественного союзника перед самой войной! И если он знал её до этого, то мог знать и о том, кто она, и намеренно сделал всё, чтоб она покинула нас. Это измена!

Деллан ошарашено смотрел на энфера, но тот лишь мрачно кивнул.

— Этот Кабрера — лгун и прирождённый предатель. Он готов по головам идти к власти, но слишком мелок, чтоб добиться её. И потому он пытается выслужиться перед всеми, кто может хоть немного продвинуть его наверх. Я вижу его насквозь! Мне нужно сейчас пойти к отцу и рассказать ему о результатах поездки в Магдебург. А ты возьми Кабреру за горло, можешь, не колеблясь, испортить его смазливую физиономию, но вытяни из него всё. Кто послал его тогда обыскивать комнату нашей гостьи? Кто велел ему подкинуть тряпку в сундук и солгать о свёртке, а потом угрожать несравненной леди пытками? Я уверен, что это не его инициатива, и хочу знать, кто стоит за всем этим.

— Я вытяну из него всё, благородный энфер, — с некоторым облегчением склонился Деллан, поняв, что для него гроза миновала, и теперь молния метит в Кабреру.

— Кстати, — щёлкнул пальцами Ликар. — А где этот капитан, слуга леди Дарьи? Он тоже улетел?

— Он исчез. Кабрера пытался арестовать и его, но этот человек затерялся во дворце. Его так и не смогли найти.

— Правда? Сперва шпион, теперь и этот несчастный. Скоро у нас здесь будут толпы потерянных душ! Ведь шпиона эльфов вы так и не нашли?

— Боюсь, что он сумел выбраться из дворца, благородный энфер, — вздохнул Деллан.

— Или до сих пор отсиживается где-то у вас под носом. Только теперь у нас уже две потери! Ищи, Деллан. Слугу леди Дарьи взять живым и постараться не причинять ему вреда. Объявите везде, что по моему приказу с него сняты все подозрения, и он может явиться к нам, не опасаясь за свою жизнь и свободу. Может, учтивость по отношению к нему склонит леди Дарью на нашу сторону.

Тем временем Тонни Хэйфэн шёл по третьему кольцу луара, поглядывая вокруг из-под низко опущенного серого капюшона. Он не поехал во дворец вместе со всеми, а миновав третьи ворота, спрыгнул с коня и, передав поводья ближайшему пажу, скрылся в толпе, собравшейся, чтоб приветствовать энфера. Публика тут в основном была благородная: рыцари в белых тогах, дамы в нарядных платьях и меховых накидках с причудливыми головными уборами на головах, богатые торговцы, чьи круглые животики живописно обтягивала цветная парча и бархат. Многие были со слугами и оруженосцами, потому Тонни аккуратно протискивался сквозь ряды горожан, стараясь никого не толкнуть. Выбравшись на свободное место, он осмотрелся по сторонам. Перед ним пролегала широкая улица, которую вполне можно было счесть бесконечной площадью, уходившей за изгиб следующей крепостной стены. Слева вдоль неё располагались многочисленные лавки и магазины с каменными и коваными козырьками и полотняными навесами ярких цветов. Поскольку уже начало смеркаться, под этими навесами зажигались красивые фонарики на витых кронштейнах, а сквозь большие окна виднелись широкие прилавки с дорогими товарами, и деловитая суета продавцов, ремесленников и подмастерий. Рабочему люду было не до развлечений.

Тонни осматривал ряд висящих над дверями вывесок, разыскивая ту, о которой ему говорили. Он уже обогнул внутреннее кольцо наполовину, на улице совсем стемнело, когда он увидел впереди над изящным козырьком мягко светящийся белым светом хрустальный кристалл, оправленный в золотую раму, сделанную из ветвей и листьев, в которых поблескивали рубиновые цветы. Хоть этот знак был и неярок, он привлекал взгляд, а светившиеся под козырьком красно-зелёные фонарики, манили заглянуть внутрь. Уже подходя, Тонни увидел сияющие на прилавке золотые украшения. В соседних лавках, тоже, видимо, принадлежащих ювелирам, так же блестело золото. Наверно альдору удавалось обеспечить в луаре порядок настолько, что торговцы не боялись выставить на всеобщее обозрение свои самые дорогие товары.

Тонни толкнул дверь лавки и вошёл в небольшую комнату, где на широких столах красовались открытые футляры с ожерельями, диадемами, браслетами и кольцами. В помещении никого не было, и он подошёл к одному из столов, заинтересовавшись необычной формой массивного ожерелья. Он как раз размышлял, где он видел что-то подобное, когда почувствовал сзади движение и, инстинктивно отклонившись в сторону, перехватил одной рукой рукоятку короткого копья, а второй, поспешно обернувшись, сбросил с головы капюшон. Он увидел перед собой свирепое смуглое лицо, которое впрочем, сразу разгладилось.

Стрелок-исследователь «Паладина» Аарон Гершман узнал его и опустил своё копьё. Вид у него на первый взгляд был совсем не воинственный, он был одет в чёрный кафтан, чем-то похожий на балахон, украшенный белым шёлковым воротником. На его густых чёрных волосах красовалась бархатная шапочка, которая вполне могла быть ермолкой. Тем не менее, копьё он держал профессионально и при невысоком росте обладал широкими плечами и крепкой, как у воина, мускулатурой.

— Простите, капитан, — слегка смущённо проговорил он. — В этой куртке я принял вас за воришку. Приходится держать ухо востро, особенно в тёмное время, и принимать меры для защиты своего имущества.

— Так вот прямо, метя в спину копьём? — уточнил Хэйфэн.

— Можете не верить, но это срабатывает, — проворчал Аарон. — Я не собирался никого убивать, а пощекотать рёбра копьём… Впрочем, это неважно. Проходите, я рад вас видеть. Сейчас позову подмастерье, чтоб он подежурил здесь, и присоединюсь к вам.

— Благодарю, капитан Гершман, — кивнул Тонни. — Не подскажите ли мне, — произнёс он, обернувшись к прилавку, — это ожерелье… Я мог что-то подобное видеть в одном из музеев Пекина?

— Не вижу необходимости изобретать велосипед, — пожал плечами Аарон. — На этих столах вольные вариации на темы тех украшений, что я видел на Земле. То, что вас заинтересовало — это подобие серебряного ожерелья эпохи Тан из Дворцового музея в Пекине. Вон то — из Уффици, а там и вовсе скифское золото из коллекций Эрмитажа. В общей концепции, естественно.

— А магические свойства у всего этого, действительно, есть?

— Да кто ж это знает? — небрежно пожал плечами Гершман. — Покупатели не жалуются. Может, помогает, а, может, боятся показать себя дураками. Идите. Там в задней комнате у камина сидит старик, но вы на него внимания не обращайте. Это хозяин лавки. Он теперь на покое, а дела передал мне. Большую часть времени он спит, а если и не спит, то всё равно глух, как пень.

Тонни кивнул и, откинув полог, ушёл в дальнюю комнату. Старик действительно сидел в кресле у камина. Он крепко спал, и во сне съехал на бок, его голова повисла, а на его коленях, свесив лапы, похрапывал большой кот с клочковатой, местами поредевшей шерстью, должно быть, такой же старый, как его хозяин. Заметив рядом с креслом на полу упавшую подушку, Хэйфэн подошёл и, подняв её, подложил под спину старика, устроив его удобнее. Старик что-то пробормотал во сне, и Тонни удалось разобрать лишь имя Аарон. Кот вздохнул и, повернувшись на бок, замурчал, не открывая глаз.

Комната была большой, заставленной старой массивной мебелью. В стороне размещался рабочий стол с коваными канделябрами по сторонам. На нём были разложены инструменты, шлифовальные диски и крошечные тисочки. Сверху, на сложной конструкции поблескивала большая лупа. В углу рядом со столом располагалась маленькая печь с набором чугунных и керамических тиглей и несколько круглых щипцов на стене. С другой стороны возвышалась этажерка с рядами толстых книг в засаленных переплётах, на которых можно было разглядеть какие-то магические знаки.

В центре комнаты стоял стол, заставленный посудой, и три стула. В самом дальнем углу за перегородкой виднелась лестница, видимо, ведущая на второй этаж, где размещались спальни.

Несмотря на обилие золота за стеной, здесь всё было старым и бедным. Должно быть, когда-то эта лавка знала лучшие времена, но когда хозяин постарел, пришла в упадок. Впрочем, новая тёплая накидка на плечах старика, блестящие канделябры и инструменты говорили о том, что дела потихоньку идут на лад.

Дверь за спиной хлопнула и Тонни обернулся. В комнату вошёл Аарон с запылённой бутылкой подмышкой и холщёвым свёртком в руках. В свёртке оказался свежевыпеченный хлеб и ломти золотистого сыра. Осмотрев несколько стаканов, он выбрал самые чистые, а остальную посуду сдвинул на край стола.

— Присаживайтесь, капитан, — кивнул он, указав Тонни на стул. — Думаю, вы не откажитесь составить мне компанию за трапезой.

Они сели за стол, и Гершман разлил по стаканам вино.

— Я ждал, что скоро кто-то ещё появится, — сообщил он, отпив глоток из своего стакана. — С тех пор, как тут объявился Оршанин, всё пришло в движение. Раньше мы все здесь были сами по себе, встречались лишь изредка. Казалось, что нам просто не о чем говорить. Вспоминать прошлую жизнь было слишком грустно, а новых общих интересов как-то не возникло. А теперь мы то и дело собираемся вместе. Мне даже странно было сперва. Мы все из разных слоёв местного общества. Я при встрече должен низко кланяться Адриану и Энцо, а Саймон де Толли и вовсе меня не замечал при встрече. А теперь мы снова сидим за одним столом и разговариваем о наших общих делах, как раньше.

— Значит, Оршанин здесь?

— Ещё бы! Он объявился, как вы, в тёмный день в такой же серой куртке с капюшоном и чуть не свёл с ума Оскара Триггви. У Оскара во втором кольце что-то вроде спиритического салона. Он читает мысли своих клиентов и рассказывает им то, что они итак знают: как выглядели их покойные родственники, что они сделали, о чём говорили. Шарлатан, на мой взгляд, но здесь каждый выживает, как может. Так вот, увидев в своей конурке человека в сером с низко опущенным капюшоном, он по привычке попытался прочитать его мысли и не смог. Словно у парня вовсе не было мыслей. Блокировка сознания здесь вещь неслыханная, и бедняга Оскар перепугался. Наверно у него от всех этих сеансов поехала крыша, и он возомнил, что к нему явился настоящий призрак, отомстить за то, что он обманывает людей. У него от этого сильные комплексы. Он едва не рухнул в обморок сперепугу, — Аарон усмехнулся. — К счастью, Кирилл тоже поторопился снять капюшон.

— Значит, он живёт у Триггви? — уточнил Тонни.

— У Триггви жить негде. Он арендует крохотную комнатку над свечной лавкой и стыдиться брать большие деньги за сеансы, иначе б уже сколотил состояние. Богатеи здесь не ходят к тем, кто работает за гроши. Оршанина устроила в приюте для бедных Мерседес Флавио. Он помогает ей в лазарете. Его хотел было взять на городскую службу Саймон, но там нужно постоянно быть на работе, что вашего коллегу не устраивало. Он мотается по всему городу, что-то вынюхивает, с кем-то встречается. Он снова свёл нас всех вместе и убедил, что у нас есть шанс вернуться домой.

— А вы хотите вернуться на Землю?

— Шутите? — Аарон окинул взглядом бедную обстановку вокруг. — Ещё не так давно я был офицером элитного подразделения земного космофлота. Меня уважали и ценили. Моё хобби делало меня интересным для многих. Я мог устраивать выставки своих ювелирных изделий, которые потихоньку создавал после вахты прямо во время полёта, а заодно писал статьи по минералогии и магии камней в популярные журналы. Я слыл эстетом и оригиналом. А кто я здесь? Мелкий ремесленник, целыми днями корпящий за рабочим столом над примитивными поделками, которые мне удаётся сделать этими простейшими инструментами…

— Я б не назвал их примитивными, — вставил Тонни.

— Спасибо, конечно, — с горечью кивнул Гершман, — но вы не видели, что я могу делать на современном оборудовании! Я сумел воссоздать македонскую диадему из листьев тончайшей золотой фольги, что до меня вручную удавалось лишь единицам! Мне даже дали за это почётную грамоту Римского ювелирного форума. А тут я могу лишь подражать древним, выбирая по памяти те образцы, которые можно сделать в имеющихся условиях с наименьшими потерями для внешнего вида. И то всё приходится упрощать. А ведь это всего лишь моё хобби! Я профессионал в другой области! Я исследователь! У меня есть почётные степени по химии, физике и криптозоологии. И какой здесь от всего этого прок? Я уже не говорю о том, что у меня есть семья: братья, сёстры, племянники и племянницы, родители, родители родителей и их родители. У нас большая дружная семья. Конечно, я хочу вернуться домой!

— И остальные тоже хотят?

— Никого не надо уговаривать. Только Мерседес колеблется. Она нашла здесь себя, помогая сирым и убогим, коих у нас просто нет. Остальные все готовы вернуться домой хоть сейчас. Только у нас не было надежды, а теперь она есть. Вы ведь тоже думаете, что мы можем вернуться на Землю? — Аарон с волнением взглянул в глаза Тонни и тот спокойно кивнул.

— Я в этом уверен. А теперь, скажите, капитан, где и как я могу встретиться с Оршаниным. Нам есть что обсудить.

Гершман улыбнулся и, кивнув, снова потянулся к бутылке.

Кабрера и не думал скрывать информацию от Деллана. Едва его привели в мрачный подвал, где на столах лежали жуткие металлические инструменты, с потолка свисали цепи, а в углу, возле разожжённой жаровни переминались с ноги на ногу два палача с обнажёнными торсами и масками на лицах, он тут же выразил готовность к сотрудничеству. Возможно, он сделал бы это и без дополнительной экскурсии в подвал, потому что сам по себе факт ареста и личное внимание главы секретной службы альдора произвело на него неизгладимое впечатление. Но Деллан был человек обстоятельный, и не слишком верил в то, что с ним будут искренни без дополнительной обработки, а потому приказал препроводить Алонсо к палачам. Тот и без того пребывал в состоянии близком к обмороку, а увидев раскаленные колья и щипцы и вовсе побелел и покрылся липким потом. Рухнув на колени перед Делланом, он умолял поверить в его искреннее желание пролить свет на любые интересующие секретную службу вопросы.

С брезгливостью взглянув на ползающего у его ног рыцаря, Деллан решил, что на этот раз достаточно ограничиться устрашением и, вызвав секретаря, уселся в кресло с геральдическим грифоном на спинке. Допрос длился два часа и перемежался грозным криком Деллана, звяканьем цепей и щипцов, а также безутешными рыданиями подследственного. После этого измученного Кабреру, к которому палачи не притронулись и мизинцем, утащили в тёмную сырую камеру, а Деллан, ещё раз просмотрев исписанные секретарём листы, удовлетворённо кивнул и отправился на доклад к энферу.

— Значит, это по приказу Дамы Полуночи этот подлец преследовал нашу гостью, — пробормотал Ликар, прочитав протокол допроса. — Думаете, он её любовник?

— Он это отрицает, и не подтвердит даже под пыткой, — ответил Деллан. — Он же знает, что после этого будет немедля удавлен и в кожаном мешке сброшен в городской ров.

— Но это возможно?

— Вряд ли. Слишком мелок для неё. Скорее, она обещала ему продвижение по службе.

— Но зачем ей изводить леди Дарью? Ревность? Обида? Старые счёты?

— Или долгосрочный расчёт, направленный на лишение нас поддержки Девы Лардес в грядущей войне. Обратите внимание на предпоследнюю страницу, энфер. Там Кабрера говорит, что Дама Полуночи склоняла его к поездке в Сен-Марко, чтоб кому-то что-то передать. Он испугался, что она втянет его во что-то опасное, и отказался.

— Опять эта женщина! — с досадой воскликнул Ликар. — Она имеет слишком большое влияние на отца. Мать недовольна, хотя раньше с равнодушием относилась ко всем Дамам полуночи. И она явно интригует, стремясь получить ещё больше власти. Откуда она взялась? Что у неё за интерес в луаре? Она ничего не говорит, а отец запрещает задавать ей вопросы. Я стараюсь держаться от этого подальше, чтоб не злить его и не утратить его доверие. Но она начинает мне мешать! Не говоря уж о том, что она действительно может иметь связи с Сен-Марко.

— Говорят, что она ищет карту прохода к Грозовой горе, — как бы между прочим заметил Деллан.

— Кто говорит? — подозрительно взглянул на него Ликар.

— Дуэйт. Он сказал, что она не раз заводила с ним разговоры об Алмазном Сердце, просила рассказать легенды, а потом интересовалась, как можно добраться до Грозовой горы. Помощник архивариуса тоже как-то сообщил мне в приватной беседе, что Дама Полуночи приходила в библиотеку замка и просила показать ей старинные карты, а потом прямо спросила, есть ли там карта прохода к Грозовой горе. Он ответил отрицательно и на всякий случай сообщил об этом мне.

— Почему ты раньше мне об этом не сказал? — нахмурился Ликар.

— Я собирал информацию. Теперь говорю, — невозмутимо ответил Деллан.

— С чего бы этой чертовке интересоваться дорогой к Алмазному Сердцу? Она сама собирается его украсть, или хочет услужить королю Ричарду, который спит и видит, как приберёт его к рукам?

— Может, было бы и неплохо, если б он узнал путь, — осторожно проговорил Деллан. — Тогда б он устремился мимо нас к Грозовой горе. А вернётся ли он оттуда, кто знает. Даже если и вернётся, то его войско будет сильно потрёпано…

— Забудь об этом! — строго проговорил Ликар. — Мы обязаны охранять Алмазное Сердце от чужаков, и никакие компромиссы здесь недопустимы.

— Но теперь, когда до него добрался Повелитель теней…

— Я сказал, забудь. Чтоб ни творили другие, мы будем делать то, что должны! Другое дело — Дама Полуночи… Я бы с удовольствием избавился от неё.

— Мы делаем, что можем, — скромно потупился Деллан. — В луаре усердно насаждаются слухи, что она ведьма и с помощью тёмного волшебства соблазнила альдора. Её ненавидят. Эти слухи в разных вариантах мы доводим до альдора, но пока он только злится и приказывает выявить клеветников. Однако рано или поздно эти истории укореняться и в его голове.

— Этого мало! И слишком долго! — проворчал энфер. — Колдовство — вещь трудно доказуемая и в большинстве случаев вполне простительная. Альдор очарован ею и простит, даже если мы докажем, что она использовала привороты. Все влюблённые дамы время от времени ходят к колдунам, чтоб обеспечить привязанность своих кавалеров. А вот предательство перед войной — это совсем другое дело. На это он уже не сможет закрыть глаза. Если б нам удалось доказать её связь с королём Ричардом…

— Тут к политической измене может прибавится и другая, — задумчиво пробормотал Деллан. — Альдор немолод, и если он узнает о сопернике в лице Ричарда Красивого, он будет в ярости.

— Согласен. Но это никак не должно касаться меня.

— Это я понимаю, энфер, — поклонился Деллан. — Что если мы обыщем покои Дамы Полуночи, пока она будет на охоте с альдором. Единственная верная служанка Ланфэн всегда сопровождает её, а остальная прислуга приставлена к ней нами.

— Именно поэтому она и не бывает искренна при них, — заметил Ликар. — Впрочем, обыщите. Нас интересует всё, что может доказать её связь с Сен-Марко или любовные отношения с другими мужчинами. Сегодня же я предложу отцу устроить охоту в честь моего возвращения из Магдебурга. Естественно, я буду с отцом, а вам придётся обходиться здесь без меня.

— Я сделаю всё, что нужно, — снова поклонился Деллан. — благородный энфер может не беспокоиться и наслаждаться охотой. Что бы ни случилось, на вас не упадёт даже бледной тени.

В ближайший светлый день яркая процессия придворных и слуг верхом проследовала за стены луара. Впереди ехал альдор со своей фавориткой, облачённой в геральдические цвета луара, и энфер в обществе своих приближённых рыцарей. Проводив кавалькаду взглядом, Деллан выждал какое-то время и вместе со своими молчаливыми помощниками отправился в покои Дамы Полуночи, где они принялись за обыск. Они методично проверяли пядь за пядью пространства, заглядывая во все уголки и щели, проверяя все коробочки, ящики и шкатулки на наличие двойного дна, простукивая стены в поисках тайников, перебирая по одной тонкие дорогие вещички из гардероба, прощупывая чулки и ватные прокладки плечиков и юбок. Каждая из проверенных вещей снова занимала то же самое место, с которого была взята. Деллан лично проверил содержимое секретера Дамы Полуночи, прочитав каждую найденную бумагу, но не нашёл ничего кроме прописей косметических бальзамов и мазей, а также списков необходимых к приобретению вещей. Дама Полуночи не хранила личную переписку, видимо, тут же отправляя полученные письма в огонь. Среди её книг нашлось несколько магических, с закладками в разделах любовной магии, но всё это было так невинно, что узнай об этом альдор, ему, пожалуй, было бы приятно узнать о трогательных попытках возлюбленной упрочить его чувства.

Обыск продлился несколько часов, и один за другим приходили из дальних комнат помощники и молча качали головой, сообщая о том, что не нашли ничего подозрительного.

В задумчивости Деллан вернулся в маленький, изысканно обставленный кабинет и посмотрел на только что проверенный секретер. Сбоку на нём стояла небольшая шкатулка с драгоценностями. Открыв её, Деллан увидел спутанный клубок бус и цепочек. Дама Полуночи не отличалась аккуратностью в обращении со своими сокровищами. Приподняв узел украшений, Деллан заглянул на дно шкатулки и увидел там серёжки, украшенные небольшими изумрудными подвесками. Достав одну из них, он задумался, а потом усмехнулся и, прихватив также другую, вернул остальные украшения в шкатулку.

Покинув покои Дамы Полуночи, Деллан распорядился немедля выпустить из темницы Кабреру и выплатить ему небольшую компенсацию за неоправданное заточение. После этого он вызвал одного из своих шпионов и, вручив ему серьги, дал точные инструкции, что с ними сделать. Оставшись в одиночестве в своём кабинете, он подошёл к окну и, довольно потерев руки, усмехнулся.

Охота на сей раз удалась, и альдор, пребывая в отличном настроении, велел раскинуть шатры на лугу под стенами замка, развести костры и жарить оленей и вепрей, добытых охотниками. Первый светлый день уже клонился к вечеру, но возбуждённые азартом придворные не спешили в свои дома. Светлая ночь — лучшее время для пира, а для сна есть тёмная. Потому в замок были отправлены гонцы с приказом привезти вино, провиант и утварь. Вслед за слугами и поварами из луара на место празднества потянулись богатые горожане и рыцари, не принимавшие участия в травле зверя, но обычно участвовавшие в пирах альдора.

Пока готовились столы с угощением, рыцари из свиты энфера развлекали гостей, показывая своё воинское мастерство. Поединки на мечах и кинжалах были жаркими, и проходили под радостные крики зрителей. Увлечённый зрелищем альдор заявил, что победителю состязания будет вручён приз, что ещё больше обострило борьбу.

— А что, сэр Светозар, — обратился к Донцову Ликар, — не покажите ли вы нам своё искусство владения мечом. Недавно мы имели возможность убедиться, что вы настоящий мастер, но поединок оказался таким кратким, что мы не смогли насладиться вашим мастерством.

— Правда, сэр Светозар! — воскликнул стоявший рядом с братом молодой принц Лорант, красивый, высокий не по годам юноша с каштановыми кудрями и по-девичьи свежим румянцем на светлом лице. — Элот очень хвалил вас, но меня не было с вами в Магдебурге, и я не верю, что вы смогли так просто победить его! Может, вам повезло, или ваш соперник слегка перебрал вина?

— Может, и так, мой прекрасный принц, — с учтивой улыбкой поклонился Донцов. — В любом случае я благодарен капитану Элоту за его похвалу. Она делает ему куда больше чести, чем мне.

— Бросьте ломаться, Светозар, — рассмеялся энфер, — двор был поражён тем, что на Элота нашлась управа.

— Должно быть, вы непобедимы, — очаровательно улыбнулась Вирена, одна из старших принцесс, прибывших из дворца, чтоб участвовать в пире.

— Увы, госпожа, и я бывал побеждён, — отозвался Донцов. — Я знавал одного рыцаря, которого ни разу не смог одолеть, — он бросил взгляд на Хока, стоявшего поблизости, но тот грозно сдвинул брови. — Однако если благородные господа считают моё искусство заслуживающим внимания, я с радостью продемонстрирую его.

Он вышел на площадку, на которой состязались рыцари, и достал из ножен меч.

— Пусть против меня на расстоянии пятидесяти шагов встанут десять лучников и целят мне прямо в грудь, а я отобью все их стрелы своим мечом.

— Наши лучники весьма метки, — заметил Лорант, покосившись на брата. — К тому же их стрелы пробивают латы на таком расстоянии. Что, если чью-то стрелу вы не сможете отбить?

— Тогда, право же, принц, вам не нужен такой солдат.

Ликар задумчиво посмотрел на Донцова и кивнул.

— Рискнём.

Тут же на площадку вышли десять гвардейцев с луками и встали в ряд на отмеренном расстоянии. Наложив стрелы на тетивы, они одновременно выпустили их в сторону Донцова, а тот легко вскинул тяжёлый меч и молниеносными ударами отбил все до одной.

— Это слишком просто, — покачал головой он, когда восторженные крики смолкли. — Они выстрелили одновременно и целились в одну точку, так что я отбил все стрелы двумя ударами. Пусть стреляют по очереди, но быстро.

Ликар снова кивнул, и лучники достали новые стрелы. На сей раз, зрители могли видеть, как поблескивал холодной молнией клинок меча в руках рыцаря, а стрелы одна за другой падали на траву. Толпа снова радостно зашумела, а Ликар со смехом обернулся к отцу.

— Разве мой новый капитан не заслуживает награды, великий?

— Может, кто-то хочет оспорить его право на приз? — спросил альдор, с одобрением наблюдавший за происходящим.

Ликар осмотрелся по сторонам. Из группы рыцарей вышел молодой высокий капитан дворцовой охраны.

— Позвольте мне, великий, оспорить право сэра Светозара на приз.

— О, да, Линдар! — радостно улыбнулся Лорант. — Берегитесь, Светозар. Наш молодой капитан весьма искусен в бое на мечах. Он может вас победить!

— Что за беда потерпеть поражение, если оно нанесено в дружеском поединке достойным противником! — ответил Донцов, оценивающе взглянув на соперника.

— А кому вы посвятите победу, дорогой Линдар? — спросила стоявшая рядом с альдором Изабо.

— Конечно, самой прекрасной из присутствующих здесь дам, — поклонился он.

— Ответ с подвохом, — рассмеялась она, — ибо красота возлюбленной в глазах влюбленного. Но если вы победите, вам придётся назвать её.

— Непременно, госпожа, — согласился он и вышел на площадку, извлекая из ножен свой меч.

Донцов сразу оценил мастерство своего противника, и поскольку, на сей раз, не было нужды в быстром окончании поединка, более того, присутствующие желали насладиться красивым фехтованием, он дал ему возможность показать своё умение во всей красе. Отбивая сильные и стремительные удары, слегка медля с ответными, он позволил Линдару раскрыться, а сам наблюдал внимательно, чтоб не упустить из виду какой-нибудь хитрый и внезапный приём. Толпа подбадривала бойцов, и большими симпатиями явно пользовался Линдар. Впрочем, он, действительно, был хорош и его здесь знали. Несколько раз он даже заставил Донцова поволноваться, резко меняя тактику и выходя на обострение. Вскоре тот понял, что придётся поднапрячься, чтоб обеспечить себе победу, но тут как раз Линдар слегка зазевался и пропустил удар. Острие меча царапнуло по его нагруднику, он отшатнулся, а Донцов рванулся вперёд и в бок и перехватил руку противника с зажатым в неё эфесом. Тот от неожиданности замер лишь на мгновение, что позволило Донцову буквально прижаться к нему боком, развернуться и вырвать меч из его руки. Продолжив движение, он повернулся вокруг своей оси и замер, приставив к груди Линдара два меча.

Толпа взревела от восторга, а Донцов поклонился молодому капитану и, взяв его меч за клинок, протянул ему эфес.

— Капитан Линдар, этот поединок доставил мне истинное удовольствие, несмотря на то, что пару раз я был близок к проигрышу. Вы достойный противник, и, я надеюсь, вы окажете мне честь, ещё раз сразившись со мной в дружеском поединке.

— Вы излишне скромны, капитан Светозар, — поклонился Линдар, приняв меч. — Ваше искусство кажется мне непревзойдённым, и я с трепетом думаю о том чародее, который мог бы побеждать вас раз за разом. Я с радостью ещё не раз сражусь с вами в надежде усовершенствовать своё мастерство.

— Кто-нибудь ещё хочет сразиться с победителем? — со смехом хлопая в ладоши, спросил Ликар, а Донцов выразительно крутанул мечом, отчего клинок издал пронзительный свист. — Желающих нет? Что ж, великий, полагаю, что на сегодня победитель нам известен.

Альдор обернулся и что-то шепнул своему пажу. Тот тут же нырнул в шатёр рядом и появился, торжественно неся перед собой шитую золотом перевязь. Донцов опустился перед альдором на одно колено и с благодарностью принял приз.

— Что ж, сын, — улыбнулся альдор, обернувшись к Ликару, — я вижу у тебя дар отыскивать настоящие сокровища. Надеюсь, что в бою капитан Светозар будет так же искусен и несокрушим, и не отступит перед грозным врагом.

— Я обучен многим боевым искусствам, великий альдор, кроме одного, я не умею отступать без приказа, — спокойно ответил Донцов, поднимаясь на ноги.

— Хорошо сказано, — одобрительно кивнул энфер. — А теперь пусть смолкнет звон мечей, уступив место струнам. Позовите музыкантов и певцов. Пусть они перед трапезой смягчат наш воинственный пыл, настроив наши души на праздничный лад.

Донцов подошёл к группе рыцарей дворцовой охраны, и Линдар с улыбкой предложил ему помочь надеть драгоценную перевязь.

— Артист, — одобрительно кивнул Хок, с улыбкой наблюдавший за происходящим.

— Ему б в цирке выступать, — проворчал Кроу. — А если б хоть одна стрела попала в него? А если б этот парень его порезал?

— Фокус со стрелами он регулярно проделывает на тренировках. Там, кстати, не он один отбивает стрелы. А что до парня… Он всего лишь капитан дворцовой охраны, а Донцов — чемпион по историческому фехтованию, и встречал куда более опасных противников, чем этот капитан. К тому же он привык сражаться с теми, кого видит в первый раз. А Линдар, судя по возрасту, в войне не участвовал и бьётся лишь со своими товарищами, манеру которых давно изучил. Так что особой опасности в этой демонстрации я не вижу.

— Конечно, вы не видите, — хмуро взглянул на него Кроу. — Потому что это вас он не смог ни разу одолеть. Для вас это не более чем игры…

— Это потому что я, в отличие от него, не просто встречался с разными соперниками, но и участвовал в войнах, — слегка помрачнел Хок. — А Донцов — молодец, произвёл впечатление, обзавёлся новыми связями, да ещё и другом, похоже.

Кроу обернулся и ревниво взглянул на Донцова, живо беседовавшего с Линдаром, который уже помог ему надеть перевязь, и всё же явно не желал прерывать общение.

Тем временем на площадке появились музыканты с лютнями и флейтами. Они заиграли радостную мелодию, и вокруг стало ещё оживлённее. Дамы кокетничали с кавалерами, придворные обсуждали охоту и только что проведённые состязания. Рыцари собирались группами, чтоб обменяться впечатлениями об искусстве нового фаворита энфера. Альдор говорил о чём-то с Ликаром, а Дама Полуночи взяла под руку принцессу и что-то нашёптывала ей, со сладкой улыбкой посматривая на Донцова и Линдара. Принц Лорант какое-то время прислушивался к разговору отца со старшим братом, но тема его не заинтересовала, и он решил подойти к рыцарям дворцовой охраны, чтоб выразить своюсимпатию новому капитану, который понравился ему не только своим фехтованием, но и безупречными манерами.

Он как раз подошёл к группе рыцарей, окруживших оживленно беседующих Светозара и Линдара, когда его взгляд упал на нечто, показавшееся ему знакомым. Он замер, глядя на изумрудную серьгу одного из рыцарей, стоявшего к нему спиной, а потом вцепился рукой ему в плечо и резко развернул его к себе с гневным криком:

— Где ты взял это, негодяй?

Алонсо Кабрера недавно приехал с приятелями из города и был чрезвычайно доволен возможностью не только снова попасть на глаза альдору и энферу, но и продемонстрировать своё недавнее приобретение — одну из небольших изумрудных серёжек, сделанных с удивительным мастерством. Он даже зачесал назад свои длинные чуть вьющиеся волосы, чтоб всем было видно это изящное украшение.

В первый момент он возмутился столь дерзким поведением кого-то, кто посмел прикоснуться к рыцарю дворцовой охраны, но увидев перед собой полыхающее гневом лицо принца, оробел.

— Где ты взял это? — Лорант ткнул пальцем в серьгу, и его звонкий мальчишеский голос прозвучал подобно рычанию зверя. — Эта вещь принадлежала моей бабушке, вдовствующей альдорене!

— Я… — испуганно начал Алонсо, но тут рядом возник его капитан и, встревожено взглянув на Лоранта, спросил:

— Что случилось, мой принц?

— Это серьга принадлежит нашей семье. Откуда она у этого проходимца?

— Я выиграл её в кости… — поспешно сообщил Кабрера.

— Ты лжёшь! — рявкнул Лорант и, резким движением сорвал с него серьгу.

Кровь закапала на кольчугу из разорванной мочки, но Кабрера не посмел даже поднять руку, чтоб зажать рану. Принц обернулся назад, где к нему уже приближались обеспокоенные его криками альдор и энфер.

— Что случилось, мой мальчик? — спросил Ликар, успокаивающе положив руку на плечо брата, но тот смотрел на отца.

— Посмотрите, великий! Ведь это бабушкина серьга?

Альдор, нахмурившись, взял серёжку из его руки и внимательно осмотрел, а потом обернулся и взглянул на подоспевшую к нему Изабо.

— Это серьга моей матери, и я подарил её вам, мадам. Откуда она у этого рыцаря?

— Вы ошибаетесь, — улыбнулась Изабо, глядя на серьгу. — Она похожа на мою, но я уверена, что это — другая. Драгоценности альдорен и принцесс часто копируют, потому что они являются воплощением совершенного вкуса. Должно быть это — одна из таких копий.

— Нет! — крикнул Лорант, возмущённый тем, что его слова оспаривают. — Я узнал эту серьгу. Левый нижний камень чуть отличается по цвету, потому что бабушка велела вправить один из камней её любимых серёжек в ножны меча своего мужа, а ювелиры не смогли подобрать взамен идеально подходящий камень. Это редчайшие изумруды, таящие синюю искру в своей глубине. Ни у кого нет подобных камней!

— Мой сын прав, мадам, — подтвердил его слова альдор. — Именно поэтому я преподнёс вам сей дар в знак своей любви. Почему теперь он у этого рыцаря?

— Я не знаю, — проговорила Изабо, предательски бледнея. — Я уверена, что мои серьги спокойно дожидаются меня дома. Мне и в голову бы не пришло расстаться с вашим подарком, великий.

— Откуда у тебя эта вещь? — альдор обернулся к Кабрере, который с ужасом понял, что попал в скверную ситуацию.

— Клянусь, великий, — упав на одно колено и склонив голову, воскликнул он, — вчера я выиграл эту вещь у незнакомца в таверне.

— Хочешь сказать, что у этого незнакомца оказались серьги моей матери? Обыскать его!

Тут же два рыцаря схватили Алонсо за руки и подняли. По их лицам было видно, что это доставило им удовольствие. Появившийся рядом Элот достал кинжал и срезал с его пояса кошелёк. Пока ещё двое обшаривали карманы несчастного, Элот вытряхнул содержимое кошелька на свою большую ладонь, покрытую мозолями от меча. Среди россыпи золотых монет блеснула синей искрой вторая серёжка.

— Откуда у тебя столько золота? — воскликнул Линдар, схватив Алонсо за загривок. — Ты бы и за год не смог получить столько на службе!

— Э, да тут монетки из Сен-Марко, — усмехнулся Элот, перебирая на ладони золотые кружочки. — И совсем новые, будто только отчеканенные. Как можно заполучить сразу столько новых монет с профилем короля Ричарда? Я пока ни одной не видал. Только старые с Арманом и его отцом.

— Я выиграл это! — закричал Кабрера. — Клянусь, я их выиграл.

— Он шпион! — впившись в лицо Алонсо горящим ненавистью взглядом, воскликнул Лорант. — Он продался Ричарду!

— Не спеши с выводами, — спокойно произнёс Ликар, слегка сжав пальцы на его плече, и повернулся к отцу. — Это не объясняет, откуда у него серьги. Даже если золото он получил от резидентов Ричарда, они не могли дать ему бабушкины изумруды.

— Мы возвращаемся в луар, — проговорил альдор, мрачно взглянув на него. — Поручи Деллану расследовать это дело. Мадам, — он даже не повернулся к встревоженной Изабо, — вы едете с нами. Я запрещаю вам впредь до моего разрешения покидать ваши покои. И постарайтесь найти те серьги, что я вам дарил, если так уверены в том, что они на месте. Остальные пусть остаются и веселятся. Это семейное дело.

— Да, великий, — поклонился энфер и, обернувшись к своим рыцарям, кивнул. — Возвращаемся во дворец.

Альдор и энфер со своими свитами покинули празднество. С ними уехали рыцари дворцовой охраны. Оставшиеся придворные и богатые горожане были несколько встревожены внезапным отъездом повелителя с принцами, но музыканты продолжали играть весёлые мелодии, а распорядитель праздника пригласил их к накрытым столам, так что вскоре они забыли о своих тревогах.

Наступила светлая ночь, и во дворце альдора всё смолкло, только стражи безмолвно стояли на своих постах и патрулировали крепостные стены. Придворные, не участвующие в празднестве по случаю охоты, отправились в свои спальни с тщательно зашторенными окнами, чтоб немного поспать.

В небольшом тронном зале, не предназначенном для официальных церемоний, царило оживление. На низком помосте в кресле из тёмного дуба сидел альдор, и задумчиво рассматривал деревянного грифона, вырезанного на стенной панели. Рядом с ним в резном кресле сидел Ликар, а возле него стоял Лорант, слегка взволнованный тем, что ему позволено было участвовать в этом разбирательстве, которое он сам и начал. Несколько рыцарей из свиты альдора и энфера стояли вдоль тёмных стен, обшитых деревом. Чуть ближе к помосту расположились сановники государства, среди которых мрачно выделялись чёрные мантии двух магов Дуэйта и Баррадо. Лица всех присутствующих были хмурыми, и только Боррадо прятал едва заметную усмешку в седой бороде. Он уже успел известить альдорену о тех подозрениях, что обрушились на Даму Полуночи и жаждал вскоре сообщить ей о падении заносчивой фаворитки. На лице Дуэйта, напротив, отражалась скорбь. Он искренне симпатизировал молодой красавице, которая, недавно появившись, уже внесла ощущение лёгкой непринуждённости в несколько застывшую атмосферу двора.

Ликар сидел с отсутствующим выражением лица, никак не проявляя своих чувств. Он не намеревался проявлять инициативу, предоставив всё Деллану, который затеял интригу без его согласия, хоть и с последующим сдержанным одобрением.

Дверь зала отворилась и в зал вошла Дама Полуночи в чёрном мерцающем платье, с накинутой на плечи накидкой, украшенной золотистым мехом. Она была бледна и сосредоточена. Рядом с ней, чуть отстав, шла её верная камеристка леди Ланфэн в скромном тёмном платье, отделанном тончайшим серебряным кружевом. На её голове, как обычно лежала вуаль, но на сей раз она тоже была тёмной. Следом шли ещё несколько дам, больше похожих на конвоиров, чем на служанок.

Остановившись перед альдором, Изабо присела в глубоком поклоне, но, не заметив никакого оживления на лице господина, отошла в сторону и заняла своё место впереди вереницы безмолвных рыцарей.

И, наконец, в зале появился Деллан. Он остановился у дверей, наблюдая, как несколько стражников ввели Алонсо Кабреру. Тот был бледен. Кольчугу и латы с него сняли вместе с камзолом. На порванной рубахе виднелись разрывы и пятна крови. Никто не потрудился заняться его разорванным ухом, и, похоже, палачи добавили ему ран и ушибов. Однако, несмотря на это, а также на то, что его руки были скованы тяжёлой цепью, он держался прямо, пребывая в отчаянной решимости защищать свою жизнь. Когда его поставили у стены напротив Дамы Полуночи, он бросил на неё настороженный взгляд.

Увидев его, альдор шевельнулся и, жестом подозвав Деллана ближе, произнёс:

— Что ж, начнём. Что вам удалось установить?

— По приказу великого альдора секретной службой было проведено расследование. На допросе рыцарь дворцовой охраны Алонсо Кабрера сообщил, что вчера, после того, как он был отпущен из застенка и получил несколько монет за доставленные ему ранее неудобства, он отправился в луар, где зашёл в некую таверну, находящуюся в первом кольце. Это грязный притон, где собираются игроки и мошенники, и куда благородным рыцарям, находящимся на службе, не только грешно, но и запрещено заходить. Там он затеял игру в кости с неким человеком, который назвался Бартоломео. Он представился купцом из Сен-Марко, привёзшим товары на ярмарку. За столом с Кабрерой и этим Бартоломео сидели два постоянных игрока, имена которых недостойны того, чтоб их называть в приличном обществе. Как сказал подследственный, ему невероятно везло, и вскоре он выиграл у Бартоломео все деньги, которые были у того при себе. Тот решил отыграться и поставил на кон серьги с изумрудами, которые якобы купил для своей жены. Их он тоже проиграл. Так Кабрера объяснил наличие у него золота из Сен-Марко и серёг с изумрудами.

Во время его речи, Кабрера стоял понурившись. Спасая свою жизнь, он решил быть искренним и сказал правду, прекрасно понимая, что игра в притоне, да ещё с шулерами, может стоить ему службы.

— Проверив эти сведения, нами было установлено, что они не соответствуют действительности. Купеческая гильдия отрицает, что в луар прибыл купец из Сен-Марко с таким именем, хотя он обязан был сообщить о своём прибытии. Нашими людьми были опрошены все владельцы гостиниц и постоялых дворов, но там тоже не слыхали о таком торговце. Содержатель притона подтвердил, что Кабрера играл вечером в кости с двумя шулерами и каким-то незнакомцем, но тот не походил на купца, скорее на крестьянина, привезшего в город свой урожай. Он, действительно, проигрался и ушёл очень раздосадованный. Потом мы разыскали тех шулеров, и они подтвердили, что играли с рыцарем и крестьянином. Они утверждают, что крестьянин проиграл свои деньги, но золота у него не было. Рыцарь остался при своих, потому что несколько раз проигрывал и отыгрывался. О серьгах они ничего не слышали и ничего подобного не видели. Таким образом, Алонсо Кабрера уличён во лжи. Повторно допросить его мы не успели.

По ходу этого рассказа Алонсо приходил во всё большее волнение. Он испуганно и возмущённо смотрел на Деллана, и несколько раз порывался возразить, но каждый раз получал болезненный тычок в бок от стражника.

Альдор задумчиво посмотрел на него и перевёл взгляд на Даму Полуночи.

— Вы нашли серьги, мадам? — спросил он.

— Нет, великий, — проговорила она, выпрямившись. — Боюсь, что найденные у этого человека серьги, действительно, те самые.

— И как вы объясните это?

— Он их украл.

— Нет! — воскликнул Алонсо и получил удар в бок. — Я клянусь, что не крал их.

— Замолчи, — поморщился альдор и снова взглянул на Изабо. — Как он мог украсть серьги. Разве простым рыцарям позволительно входить в ваши покои?

Она смущённо потупилась, а потом подняла на альдора полный отчаяния и мольбы взгляд.

— Я сама просила его прийти, великий. Дело в том, что я поручила ему выяснить и сообщить мне некоторые сведения. Это было продиктовано моим участием в судьбе моей преданной камеристки, честной и чистой девушки, доверившейся моему покровительству. Некоторое время назад я заметила, что капитан Линдар начал оказывать ей знаки внимания, становясь всё более настойчивым. Госпожа Ланфэн была смущена и обратилась ко мне за советом, потому я пригласила рыцаря Кабреру и просила его между делом расспросить капитана Линдара и выяснить его истинные намерения.

Капитан Линдар, присутствовавший на разбирательстве, как непосредственный командир Кабреры, вспыхнул и бросил на своего подчинённого полный ненависти взгляд.

— По моей просьбе рыцарь выспросил у Линдара всё, что мог, и сообщил мне. Таким образом, он был в моих покоях дважды. И, кажется, я оставляла его в одиночестве, чтоб достать несколько монет, которые передала ему в качестве платы за услугу. Больше он у меня не был.

— Кто присутствовал при ваших встречах? — спросил альдор.

— Госпожа Ланфэн. Она подтвердит, что всё так и было.

— Не сомневаюсь, — презрительно усмехнулся он.

— Великий, — произнёс Деллан, — мы обыскали вещи Кабреры в казарме и нашли вот это, — он приблизился и протянул альдору шёлковый лоскут, мятый и не слишком чистый, он, тем не менее, был украшен тонкой вышивкой в виде стилизованной лилии.

— Это, кажется, ваш знак? — спросил он, показав вышивку Изабо. — Может вы встречались с этим рыцарем ещё раз? Без свидетелей.

— Нет! Я уверена, что он украл и этот платок, чтоб шантажировать меня! — крикнула она.

— Ведьма! — заорал Кабрера, бросаясь к ней. Его удержали стражники, но он продолжал кричать: — Ты сама дала мне платок и эти серьги! Ты заигрывала со мной и хотела моих услуг! Ты велела мне оболгать леди Дарью и доносить, что говорят о тебе и альдоре в казармах! Ты клялась мне в любви!

Изабо с яростью взглянула на него.

— Проклятый лгун! Ты сам без конца преследовал меня, пытаясь добиться милостей, которых не заслуживаешь! Великий, — она бросилась к помосту и, упав на колени, простёрла к альдору руки, — клянусь вам, я стала жертвой клеветы и обмана, и прошу вас о защите.

Альдор сурово взирал на неё. Она обернулась. На лице Алонсо появилась змеиная усмешка.

— Зря стараешься, Изабо, — процедил он. — Ты думаешь, что сможешь утопить меня, спасая свою жизнь? Не выйдет. Вместе, так вместе!

— Если никто не может защитить меня от этого гнусного лжеца, — проговорила она, поднимаясь на ноги, — я прошу об этом богов! Великий! Я прошу о поединке чести!

Альдор откинулся на спинку кресла и посмотрел на сына. Тот пожал плечами.

— Мы не можем отказать леди в проведении поединка чести. Слова этого рыцаря, действительно, позорят её, а иных способов защитить её честь я не вижу. Остаётся уповать на милость богов. Если кто-то вызовется защитить честь дамы и сразится с её обидчиком, и победит при этом, честь будет считаться восстановленной. А клеветник будет наказан за свою ложь, — Ликар холодно взглянул на бледного Кабреру, который нервно перебирал звенья своей цепи.

— Хорошо, — согласился альдор. — Мы не будем терять светлую половину завтрашнего дня и устроим поединок чести во внутреннем дворе дворца. Дама Полуночи остаётся в своих покоях под присмотром дам. Никому, кроме них и меня не разрешается туда входить. Никакие предметы и письма не должны передаваться ни в покои, ни оттуда. Этого мошенника, — он брезгливо взглянул на Кабреру, — отведите в сухую камеру и кормите, как следует, чтоб никто не говорил завтра, что его поражение вызвано слабостью от голода. Пусть лекарь осмотрит и обработает его раны. Завтра ему разрешается последний раз ради поединка надеть доспехи и взять в руки оружие. Однако независимо от результата поединка он изгнан со службы и лишён звания рыцаря, поскольку его поведение, в любом случае, несовместимо с этой честью.

Альдор поднялся с места, и все присутствующие поклонились ему, выражая готовность покориться его воле. Он медленно спустился с помоста и направился к выходу. За ним шли сыновья, а следом с суровыми лицами направились и остальные придворные и рыцари свиты.

Хок тоже участвовал в охоте, однако не был среди тех, кто вернулся во дворец с альдором. Элот на ходу сунул ему ярлык, служивший пропуском через все ворота города, хлопнул по плечу и пожелал хорошо развлечься на пиру, после чего последовал за своим господином. Однако у Хока не было желания пить и веселиться. Он не слышал, о чём говорили собравшиеся вокруг альдора рыцари, но увидел, как уводили перепуганного Алонсо Кабреру и как проследовала к своему коню едва не под конвоем бледная Изабо Моро. Поскольку Донцов и Кроу уехали с остальными рыцарями энфера, расспросить о случившемся было некого. Вокруг тревожно шептались о каком-то промахе Дамы Полуночи и шпионе Сен-Марко. Всё это не на шутку встревожило Хока и вскоре он, отвязав от временной коновязи своего коня, тоже вернулся в луар.

Там он сразу спустился в казармы и отыскал Адриана Адальбера и Энцо Коррадо, но и те ничего не знали. Адриан обещал что-нибудь разнюхать и после отпроситься у капитана, чтоб сообщить новости. Уже ночью оба они постучали в дверь комнаты в Башне Старого единорога. С ними вошёл молодой оруженосец с большим узлом. Развязав его на столе, он раскинул ткань как скатерть. Внутри оказались запечатанный воском глиняный кувшин с вином, несколько кружек и обычный в таких случаях набор закусок: хлеб, сыр и запечённое мясо. После, поклонившись, он ушёл. Дожидавшиеся этого момента друзья, заперли за ним дверь и уселись за стол.

Выяснить Адриану и Энцо удалось немного. Они знали, что Изабо заперли в её покоях под домашний арест, а Алонсо сразу повели к палачам. Поскольку всем присутствующим рыцарям под страхом наказания было запрещено раскрывать детали случившегося, причины этого происшествия были неизвестны. Знали только, что всем капитанам дворцовой стражи, личной охраны альдора, энфера и Дамы Полуночи запретили ложиться спать, потому что их в любой момент могли вызвать в покои альдора. И хоть пока все они могли вернуться в свои казармы, Донцова, как и других своих капитанов, Ликар держал при себе, а значит, и разузнать что-то от него пока было невозможно.

Наконец, в дверь постучали, и на пороге появились Донцов и Кроу. Оба были мрачны, но Донцов, скорее, зол, а Кроу — расстроен. Снова заперев дверь, они присоединились к друзьям за столом и, наконец, рассказали, что произошло.

— Что будем делать? — спросил Хок, поглаживая свернувшегося на его коленях Кису.

— Мы — ничего, — пожал плечами Донцов. — Пусть сами разбираются.

— Но Изабо и Кабрера — наши товарищи! — воскликнул Дэн.

— Правда? — Донцов вздёрнул золотистую бровь и холодно взглянул на него. — Как-то странно они ведут себя для товарищей. Прямо едва не на головах друг у друга прыгают, пытаясь выбраться из этого болота.

— Да и что мы можем сделать? — пожал плечами Энцо. — Участвовать в поединке против Кабреры в защиту Изабо? Во-первых, его не так просто победить…

— Во-вторых, прежде чем распустить нас, Ликар недвусмысленно намекнул, что запрещает кому-то из своих рыцарей участвовать в поединке чести, — добавил Донцов. — А, в-третьих, не забывайте, что защитив Изабо, вы утопите Кабреру.

— Кстати, они друг друга стоят, — усмехнулся Адриан. — Змея и шакал. Так что я согласен, пусть разбираются сами.

— Но она женщина, — напомнил Хок.

— Она командор космофлота, — возразил Донцов. — И при этом, не стесняясь, обвинила своего подчинённого в преступлении, за которое ему грозит весьма суровое наказание.

— Может, она не врёт? — спросил Кроу.

— Алонсо — подлец, но не дурак, — покачал головой Энцо. — Если б он украл у неё эти серьги, то, скорее, загнал бы их ювелиру, а не стал навешивать на себя. Но и она ни за что не отдала бы ему подарок альдора. Так что тут интрига, большая политика, а значит, соваться в это дело не только глупо, но и опасно.

— И всё-таки, я б рискнул… — пробормотал Дэн.

— Ты так хорошо бьёшься на мечах? — усмехнулся Донцов. — Кабрера тебя в лапшу порубит.

— А ты?

— А я верный слуга энфера и не стану нарушать его приказов.

— Это беспринципно!

— Это разумно, — возразил Адриан. — Тебе пора понять, что это не кино и не роман, это — жестокий мир, где мы всего лишь выживаем. Изабо вознеслась высоко, но при этом она понимала, что наживёт могущественных врагов и сильно рискует.

— Что ей грозит? — спросил Хок.

— Если подтвердится её измена альдору? Не думаю, что что-то серьёзное. Она всего лишь фаворитка, любовница. Её просто выгонят из дворца. Возможно, даже позволят остаться в луаре, а если нет, то она со своими способностями найдёт покровителя и за стенами. А вот Кабреру обвинят в краже, а за это его могут бросить в застенок и забыть там, могут заклеймить и выгнать из луара, а в худшем случае — отрубят руку.

— Или повесят, — кивнул Энцо. — Украсть серёжки матушки альдора — это не кошелёк у ротозея на ярмарке срезать. А ещё его могут обвинить в шпионаже в пользу Сен-Марко. Тогда точно смерть.

— Чёрт! — пробормотал Дэн. — Как их угораздило? Может, устроить ему побег?

— Хочешь висеть рядом? — улыбнулся Донцов.

— Я не понимаю, Сашка, как ты можешь шутить в такой ситуации!

— Я не шучу, Дэн. Адриан правильно сказал, это жестокий мир. Мне уже пришлось выживать в таком мире. Чтоб уцелеть и сохранить своих, приходится многим жертвовать. Порой слишком многим.

— И это того стоит? — Кроу взглянул на него исподлобья.

Донцов отвернулся и взялся за свою кружку.

— До поединка чести осталось несколько часов, — заговорил Хок. — Скоро второй гонг, а мы даже не знаем, где его держат. Так что с побегом ничего не выйдет. К тому же выбор невелик: защищаем Изабо — губим Кабреру. Так что, как ни печально, но они правы, Дэн. Нам придётся оставить всё, как есть.

Кроу нехотя кивнул.

Для поединка избрали просторный квадратный двор, окружённый двухэтажной галереей, украшенной стрельчатыми арками. Наверху, на галерее возле резного парапета в креслах расположились альдор, энфер и принц Лорант. Вокруг них и по всем четырём сторонам стояли любопытствующие дамы и кавалеры. Внизу собрались рыцари. Они стояли с двух сторон, освободив длинную площадку посреди двора.

Первым на неё вывели Алонсо Кабреру. Он был в латах и держал в руках меч. Недобро посмотрев вокруг, он усмехнулся и взглянул на противоположную сторону, откуда вскоре появилась Изабо в сопровождении своей камеристки и строгих дам, которые сурово взирали вокруг. В это утро Изабо была поистине прекрасна. В синем платье и белой вуали, наброшенной на каштановые волосы, она словно лучилась кротостью и грустью. Её бледное лицо было печально, а огромные чёрные глаза сияли, словно наполненные слезами. Выйдя на середину двора, она поклонилась альдору и его сыновьям, а потом осмотрела ряды рыцарей.

— Благородные господа, — проговорила она чувственным голосом, — как вам известно, вчера я была оклеветана этим гнусным человеком, которого многие из вас знают, как подлого и высокомерного. Он никогда не гнушался низкими поступками, чтоб продвинуться по службе или получить пару золотых монет. Он всегда жульничал в игре и унижал тех, кто попадал к нему в подчинение. Он не гнушался браться за самые грязные дела, если это сулило ему выгоду. И теперь у него хватило наглости похитить из моих покоев драгоценность, подаренную мне моим возлюбленным господином, а потом обвинить меня в том, что я будто бы отдала её ему сама! Но подумайте сами, благородные господа, разве я, зная его натуру так же, как знаете её вы, стала бы приближать к себе этого бесчестного человека, и тем более дарить ему вещь столь дорогую моему сердцу? Этот человек, у которого к тому же нашли золото Сен-Марко, и который, возможно, является шпионом короля Ричарда, скорее всего, желал обогатиться за мой счёт, а будучи уличённым в краже принцем Лорантом, вознамерился бросить тень на меня, на верную слугу великого альдора Синего Грифона. Но вам всем видно, как нелепы и оскорбительны его обвинения. Я всего лишь слабая женщина и не могу сама с мечом в руках защитить свою честь, а потому прошу благородных рыцарей встать на мою защиту. Кто из вас согласится сразиться с этим негодяем и очистить моё имя от позора?

Она осмотрелась по сторонам. Её речь достигла цели. Многие знали Алонсо Кабреру не с лучшей стороны. Его не любили, и многие, при случае, почли бы за радость проучить его. Поэтому её слова казались рыцарям справедливыми. К тому же вид прекрасной и печальной дамы, взывающей о помощи, поражал многих в самые сердца. Однако никто из них не торопился вызваться на поединок. Они отворачивались и отводили глаза. Приказ энфера хоть и неявный, был известен всем.

Изабо шла вдоль ряда рыцарей, заглядывая им в лица, но не могла поймать ни одного взгляда. Впрочем, вскоре она встретила глаза, которые весьма холодно смотрели на неё. Линдар не собирался отворачиваться. Он чувствовал себя оскорблённым этой женщиной, посмевшей вмешаться в его отношения с прекрасной госпожой Ланфэн, да ещё подослать к нему шпиона. Он точно не собирался защищать её.

— Неужели! — воскликнула она, заламывая руки, — Неужели при дворе столь благородного монарха не найдётся ни одного настоящего мужчины, способного защитить слабую женщину?

Она осмотрела верхнюю галерею. Но и там на неё смотрели лишь с любопытством. Её тоже не любили при дворе. Она была слишком высокомерна и не желала замечать тех, кто ниже неё и ей не нужен. Многие считали, что её влияние на альдора приносит луару только вред. К тому же в залах дворца гуляли те же слухи, что и в луаре, и многие охотно принимали на веру, что она ведьма, с помощью магии угнездившаяся возле трона.

Во дворе стояла тишина. Изабо потеряно осмотрелась вокруг, в последней надежде отыскать хоть один сочувствующий взгляд. И она его нашла.

— Сэр рыцарь! — она бросилась к нему, протянув руки, и замерла, с мольбой глядя на высокого рыцаря в простой кольчуге. — Сэр рыцарь, вы новый человек при дворе, и, я знаю, вы не станете слушать наветы злобных клеветников. В вашем взгляде я вижу сочувствие и благородство. Молю вас вступиться за меня! У меня нет ничего, что я могла бы дать вам в награду, кроме моей вечной благодарности! Спасите меня, сэр рыцарь!

Она упала на колени и из её прекрасных глаз полились слёзы. Рыцари, стоявшие перед ней, поспешно расступились, и остался только один. Хок смотрел на Изабо Моро, и по его скулам прошлись желваки. Она играла не по правилам, прекрасно понимая, что после такого спектакля он просто не мог увильнуть от поединка. Отказать даме значило нанести удар по собственной чести. К тому же ему никто не передавал приказ энфера, да тот и не вправе был ему приказывать. И если б не ночное совещание, он бы ничего не знал об этом.

— Да, леди, я буду биться за вас с этим человеком, — только и сказал он.

— Назовитесь, сэр рыцарь, — тут же возник рядом королевский герольд.

— Рауль де Мариньи.

— Сэр Рауль де Мариньи принял вызов Алонсо Кабреры. Какие условия поединка назначит великий альдор?

Ликар поспешно потянулся к отцу и что-то шепнул. Тот кивнул и провозгласил:

— Бой до момента, когда один из бойцов не сможет удержать меч в руке. Потерявший меч или лишившийся сил продолжить поединок будет признан побеждённым. Участникам поединка запрещается применять магию, борцовские приёмы, бить ниже пояса, а также нападать на поверженного противника. Тот, кто нарушит эти правила, будет признан проигравшим независимо от иных результатов боя.

— Ликар не хочет тебе смерти, — заметил Адриан, подойдя к Хоку.

— И Кабрере тоже, — кивнул Энцо. — Наверняка уже придумал, как наказать его за воровство. Не хочет отказываться от удовольствия.

— Зараза, — проворчал Донцов, обернувшись в сторону Изабо. — Всё-таки выскулила…

— Я не мог отказаться, — проговорил Хок.

— Я знаю. Все знают. Не думаю, что энфер сильно обидится на вас. В конце концов, вы могли и не знать о запрете. К тому же вы сделали то, что многие из её тайных воздыхателей сделали бы сами. Теперь уж, старпом, постарайтесь выиграть.

— Почему?

— Потому что Кабрера не будет драться честно, — проговорил Адриан. — Он сильный боец, но если чувствует, что соперник ему не по зубам, начинает жульничать.

— Каким образом? — уточнил Хок.

— Я не знаю, как он это делает, но ощущение такое, словно тебя ударило в грудь мешком, который раскачивается на верёвке.

— Мешком с чем?

Адриан на минуту задумался.

— С зерном. Не убьёт, но с ног собьёт.

— Движение воздуха при этом есть?

— Нет. Больше похоже на гравитационный удар.

— Область поражения?

— Когда как. Иногда, как кулаком под дых, но бывает как раз, как мешком.

— Значит, можно увернуться?

— Или снизить площадь поражения и силу удара. Игнат Москаленко обычно поворачивается боком. У него с Кабрерой чаще всего разборки случались, а он тоже не любит проигрывать и быстрый, как чёрт.

— Как он узнавал, когда будет удар?

— Кабрера выбрасывает руку вперёд. Если только пальцы, то будет точечный удар, если широкий — бьёт ладонью.

— И его всё ещё допускают до соревнований? — нахмурился Кроу.

— Он и без того хорош, так что не часто свои сверхспособности запускает. Но в данном случае у него не будет другого выхода. На кону его жизнь. Миндальничать он не станет.

— Старпом, — Донцов положил руку на плечо Хока, — не надо его жалеть, он никого не пожалеет. Постарайтесь закончить поединок быстро, не дав ему возможности сжульничать. Не хотите поранить, просто обезоружьте. Я-то знаю, как вы это умеете.

— Мой коронный приём ты ему вчера в поединке с Линдаром показал, — заметил Хок, обернувшись туда, где в одиночестве стоял его противник. — К счастью, он у меня не единственный.

— Сэр де Мариньи, вы готовы? — подошёл к нему герольд.

Хок кивнул. Рыцари снова разошлись и встали по сторонам двора, оставив соперников один на один. Те вытащили мечи и сошлись в центре. Какое-то время они кружили, сжав эфесы двумя руками и неотрывно следя друг за другом. Первым ударил Кабрера. Хок с лёгкостью отбил его удар и стремительно перешёл в наступление. Отбивая атаку, он так мощно бил мечом, что парирующие удары становились атакующими. Он двигался быстро, легко предугадывая движения соперника, и постепенно тесня его назад.

Неожиданно Кабрера резко отступил и разжал левую руку. Хок тут же напрягся и ушёл в сторону как раз в тот момент, когда его противник резко выбросил кулак вперёд. Хок почувствовал скользящий удар по груди и отшатнулся назад, а Кабрера ринулся на него. Теперь Хоку тоже пришлось взять меч в правую руку, чтоб повысить свою маневренность. Помимо ударов меча, которые ему удавалось парировать без особого труда, ему приходилось уворачиваться от невидимых и мощных ударов, которые его соперник наносил словно случайными взмахами руки. И эти удары были весьма чувствительны. Не успев уйти в сторону, он в какой-то момент почувствовал удар в правое плечо и рука тут же занемела. Он поспешно перехватил меч в левую руку. Он достаточно успешно бился и этой рукой, но под градом невидимых ударов вынужден был отступать.

Одобрительные крики в начале поединка сменились озадаченным молчанием. По рядам рыцарей проносился невнятный ропот. Опытные воины уже поняли, что что-то идёт не так, но пока не могли уличить Кабреру в нарушении правил поединка.

— Если он покалечит старпома, — процедил сквозь зубы Донцов, — живым он из луара не выберется.

Стоявший рядом Адальбер мрачно кивнул. И вдруг Хок резко отшатнулся и, с трудом удержавшись от падения назад, всё же тяжело опустился на одно колено. Левой рукой он всё ещё сжимал свой меч, а правой коснулся виска и тряхнул головой. Все видели, что он не пропустил ни одного удара, но явно был почти повержен. Кабрера решительно направился к нему, сжимая в руке эфес меча. И тогда Донцов отстегнул от пояса тяжёлый кошель с золотом и бросил его под ноги Хоку. Тот замер, глядя на кошель, а потом схватил его и, подняв голову, швырнул в Кабреру. Тот машинально взмахнул рукой, и кошель тут же отлетел в сторону.

— Магия! — торжествующе взревел Элот, который был сбит с толку происходящим. — Этот мерзавец применяет магию! Все видели, что кошель летел в него и вдруг изменил направление! Подлец плутует!

Кабрера замер, поняв свою ошибку, и загнанно огляделся по сторонам. Рыцари яростно кричали, проклиная его и угрожая немедленной расправой. Возмущённо зашумели придворные на верхней галерее. Только на губах Ликара появилась едва заметная удовлетворённая улыбка.

Альдор поднял руку и всё смолкло.

— Алонсо Кабрера уличён в применении магии, что нарушает правила поединка. К тому же он добился преимущества, жульничая. Он признаётся побеждённым! Честь Дамы Полуночи восстановлена. Алонсо Кабрера обвиняется в краже и клевете. Страже препроводить его в темницу, где будет проведено расследование относительно подозрений его в связях с Сен-Марко. Приговор будет оглашён после проведения расследования!

— Нет! — завопил Кабрера, но стражники уже обезоружили его и потащили к дверям. — Я невиновен! Это всё ошибка!

Вскоре его крики смолкли. Рыцари обступили Хока, который всё ещё стоял в той же позе, сжимая немеющими пальцами меч. На его губах появилась кровь. Он тяжело и хрипло дышал.

Рядом опустились на колени Донцов и Кроу.

— Как вы, старпом? — испуганно спросил Дэн.

— Я ничего не вижу, — прошептал Хок.

— Общая контузия, — проговорил Донцов, нащупывая его пульс. — Надеюсь, скоро это пройдёт.

Рыцари расступились, и на месте боя появился Ликар.

— Как вы, сэр де Мариньи?

— Он отлежится, энфер, — произнёс Донцов. — Позвольте нам отвести его в башню и уложить в постель.

— Можете остаться рядом с ним, — кивнул Ликар. — Я пока обойдусь без вас. Элот, путь Дуэйт зайдёт к сэру де Мариньи. Если это магия…

— Ему нужен лекарь, — поднял голову Донцов. — Хоть это и была магическая атака, но повреждения она нанесла только телесные. Могут быть повреждены внутренние органы.

— Хорошо, мой лекарь его осмотрит. Держитесь, сэр де Мариньи. Вы сражались искусно и храбро. Победа заслужена вами. А мы позаботимся о том, чтоб ваш обидчик получил по заслугам.

Донцов, наконец, смог разжать занемевшие пальцы Хока и вытащить из них меч. Он перекинул его руку через своё плечо, с другой стороны его поддерживал Дэн. Они осторожно подняли раненого и повели в башню.

Рыцари начали расходиться, бурно обсуждая поединок. Без сомнения их симпатии были полностью на стороне Хока. Энфер с задумчивой полуулыбкой смотрел ему вслед.

— Этот де Мариньи спутал нам все карты, — негромко заметил Деллан, появившись рядом.

— И всё же я доволен. Это был благородный поступок, достойный рыцаря. К тому же теперь мошенник полностью в наших руках. Ему не отвертеться. Но он ведь не шпион?

— Золото Сен-Марко попало к нему вместе с серьгами, — кивнул Деллан.

— Обвинений в краже и клевете достаточно. Я буду удовлетворён, когда приговор приведут в исполнение.

— Жаль, что мы не смогли избавиться от второй проблемы, — сокрушённо вздохнул Деллан.

— Ты о Даме Полуночи? Не огорчайся. Её честь восстановлена лишь номинально. Факты известны отцу, и они не опровергнуты. Он больше не доверяет ей и, похоже, начинает подозревать в лицемерии. Ей придётся изрядно потрудиться, чтоб остаться в своём статусе. Мы пошатнули её позиции и скоро добьём без всякой жалости. Так что, терпение, мой друг. Терпение.

Хок медленно приходил в себя. Он лежал на жёстком ложе, его голова покоилась на низком подголовнике, затылок занемел. Потом он пошевелил пальцами. Правую руку он не почувствовал, зато левая погрузилась в тёплую густую шерсть и оттуда послышалось озабоченное: «Мур?» Он открыл глаза и увидел над собой тёмные доски старого потрёпанного балдахина. Рядом кто-то был. Приглядевшись, он увидел сидящую на его постели маленькую китаянку в розовом платье с лёгким покрывалом на головке, которое поддерживал поблескивающий витой обруч.

— Он очнулся, — обратилась она к кому-то, и тут же в поле зрения возник Донцов, тоже уселся на кровать и взял в ладони его руку.

— Как вы, старпом?

— Жив, — констатировал Хок.

Мягкие широкие лапы встали на левую сторону груди, и над его лицом образовалась озабоченная мордочка Кисы.

— Мур? — снова осведомился кот и потёрся пушистой щекой о его подбородок.

— Вы меня видите? — спросил Донцов, наклоняясь к нему.

— Да, — Хок приподнял голову и посмотрел вниз.

Его беспокоил странный блеск, и он увидел крохотные головки длинных тонких игл, воткнутых в его грудь и плечо справа. Девушка начала осторожно вынимать иглы, и они со звоном падали в глиняную чашу, стоявшую рядом.

— Что с рукой? — спросил Хок, следя за её движениями.

— Вывих плеча и обширная гематома, но отёк уже сошёл, — пояснила она. — Вам лучше полежать, командор. Киса о вас позаботится.

Она закончила с иглами и погладила кота, который тут же забрался на грудь хозяина и, свернувшись клубком, замурчал. В первый момент Хоку стало трудно дышать, и он хотел выгнать этого слонёнка, но потом передумал. От пушистого вибрирующего тельца исходило приятное тепло, и застывшие мышцы сами по себе начали расслабляться.

— Спасибо, госпожа Ланфэн, — улыбнулся Донцов, взглянув на девушку.

— Всегда рада помочь, — кивнула она и тонкой белой ручкой погладила Хока по щеке. — Меня послала Дама Полуночи, командор. В благодарность за помощь она велела передать вам рубашку с рукавами, украшенными кружевом, которое она сплела сама. Вы спасли её. Когда вы поправитесь, она просит вас посетить её, чтоб лично выразить благодарность.

— И не только, я полагаю, — мрачно усмехнулся Донцов.

— Конечно, — не смутившись, кивнула Ланфэн. — Ей что-то надо, но я не знаю что. Возможно, она будет просить вас о какой-то услуге. Если сомневаетесь, стоит ли соглашаться, не торопитесь. При встрече я постараюсь объяснить вам, что это значит. Она скрытна, но со мной ей приходится быть искренней. Я в курсе почти всех её дел. Встречи со мной во дворце не ищите. Увидимся в таверне «Золотой щит» во втором кольце. Я сообщу вам, когда. А пока выздоравливайте. Лекарь энфера будет присылать вам отвары трав. Пейте без опаски. Они полезны и помогут выздоровлению.

— Толковый парень, — кивнул Донцов. — Для средневековья очень неплохой военный хирург. Сразу просёк, что с плечом, и аккуратно вправил. Кстати, энфер уже несколько раз присылал узнать, как у вас дела. Он, похоже, проникся участием к вашей персоне.

— Мило с его стороны, — Хок поднял левую руку и положил ладонь на бок Кисе, отчего вибрация ещё больше усилилась. — Спасибо, Ланфэн.

Он посмотрел на девушку. Она улыбнулась.

— Я рада, что смогла увидеться с вами, ребята. Мне всё здесь надоело, а особенно Изабо. Но пока приходится терпеть. Я постараюсь выбраться из-под её надзора в ближайшее время и сообщу Адриану. Он вам передаст. Увидимся в «Золотом щите».

Она снова погладила Кису и, соскользнув с постели, направилась к дверям. Донцов проводил её взглядом и достал из серого вещевого мешка пластиковый контейнер аптечки.

— Хорошая девчонка, — заметил он, доставая инъектор и вставляя в него капсулу. — Не отходила от вас целые сутки. Только не удивляйтесь, если обнаружите на коже ожоги, она что-то вам прижигала, какие-то точки, на каких-то меридианах. Кстати, лекарь сомневался, что вы так скоро очнётесь.

— Как я позволил ему достать меня… — проворчал Хок, наблюдая, как наконечник инъектора прикоснулся к коже. — Он же колотил меня этими ударами почти без усилий.

— Никто не знал, что Кабрера так силён, — заметил Донцов. — В экипаже его не слишком любили. Ленив, звёзд с неба не хватал, зато амбиций — на роту космодесанта. Думаю, он боялся засветиться со своими сверхспособностями.

— Как все мы…

— Ну, у меня-то всё в пределах нормы. Мне ваших терзаний не понять. Я думаю, что дома он просто не хотел, чтоб его затащили в лабораторию и облепили датчиками. Вот и не высовывался. Тут тоже магов не слишком жалуют, а он, кроме как горшки на расстоянии колоть, ничего не может. А в этот раз перепугался за свою никчёмную жизнь и продемонстрировал силу на полную мощность, за что и поплатился.

Чувство жжения в месте инъекции постепенно проходило, а в голове прояснилось, и Хок уже мог видеть, что за окном темно, а в камине горит огонь.

— Что с Кабрерой? — спросил он, попытавшись приподняться.

Донцов с готовностью подхватил его под плечи и подсунул подушку. Теперь Хок мог видеть всю комнату, в том числе кувшин и какие-то миски на столе.

— Никто не знает, что с Кабрерой, — покачал головой Донцов. — С тех пор, как его утащили в подземелье, никто ничего не слышал. Не думаю, что он появится здесь вновь. Есть хотите? Я принесу. Поедите и постарайтесь уснуть. Аптечку я оставлю здесь. Мне нужно на службу, но скоро придёт Кроу. Он сегодня дежурит возле кабинета энфера. Позже зайдут Адриан и Энцо.

— А что остальные?

— Мы всех нашли, даже Оршанина, который прячется в луаре.

— От чего прячется? — нахмурился Хок.

— От милости энфера, — усмехнулся Донцов. — Вы ж знаете, что Кирюша у нас личность не публичная. Держится в тени. Ему ничего не угрожает, но он предпочитает оставаться в подполье.

Хок кивнул, чувствуя, как в нём борются голод и желание немедленно уснуть. Немного поев, он с наслаждением снова опустил голову на подушку и закрыл глаза. Донцов поправил на его ногах одеяло и, потрепав по голове оглушительно мурчащего Кису, вышел из комнаты.