Повесть о печальном лемуре

Да-да, я и сам вижу,

что на этом можно бы и закончить книгу. И правда, все дела этого длинного — почти самого длинного в году — дня переделаны: Шульженку герои послушали, кофе попили, о том о сем поболтали, неплохо пообедали и — главное — расправились с березой, а Виталий Иосифович еще успел сделать чуть ли не самую длинную, под стать дню, запись в своей любимой тетрадке. Но было бы неправильно поставить точку, не ответив на два важных, как мне кажется, вопроса. Во-первых, почему автор выбрал для халата Виталия Иосифовича такой необычный цвет — желтый? А во-вторых, откуда взялся так и не появившийся, но обещанный в заглавии печальный лемур?

Ответить на первый вопрос я смог только после некоторого размышления. Поначалу я подумал, что мне так сильно врезался в память плащ Иуды на картине Джотто — он прям желтый-прежелтый. Или платье старой графини — то самое, желтое, шитое серебром, упавшее к ее распухлым ногам. Но потом засомневался. Хотя трагическая, можно даже сказать — жертвенная, фигура Иуды меня всегда интересовала, не так уж часто я вспоминаю этот кусок материи, занимающий весь центр полотна Джотто, чтобы бессознательно перетащить сюда и набросить на худую спину Виталия. Да и образ злосчастной старухи не сильно меня тревожил. Нет, этот редкий для мужского халата цвет пришел откуда-то еще, и вот, поднапрягшись, я вспомнил: желтым был халат Быка Маллигана, который появился аккурат в первой фразе «Улисса», как в первой фразе этой книги появился Виталий Иосифович Затуловский. Видимо, все так и было.

Ну а на второй вопрос лучше всего ответит Михаил Сергеевич Никитин, друг и сосед четы Затуловских, одним из своих сочинений, которые он скромно называл рассказиками. Этот он так и озаглавил: