Повесть про чужие глаза

15. Чебурашка

Юра глядит в окно — и видит толстенькую хиппушку, чем-то похожую на чебурашку. Ей 22 года, живёт в центре, учится на филфаке, подрабатывает журналистикой. Чебурашка говорит:

— Джа Растафарай! Меня зовут Маша и я люблю курить траву.

— Джа лайв, Маша! — отвечает Бодя. — Залезай, подышим.

Маша ныряет на заднее сидение, и Бодя задувает ей паравоз. Она принимает его красиво, не теряя дыма и не кашляя. Щёлкает пальцами, секунды на две задерживает дыхание, потом выпускает из себя лёгкое облачко и шепчет:

— Ништяк!

Джойнт идёт по кругу, Маша знакомится с растаманами. Юре она радостно сообщает:

— А я тебя сегодня в казино видела. Ты за деньгами заходил, да?

Юра слегка озадачен. Никакой Маши он в казино не заметил, да и трудно себе представить, чтобы такая Маша — и вдруг в казино.

Маша ловит его удивлённый взгляд и объясняет:

— Я за софитом стояла, трудно было заметить. Он тебе прямо в глаза светил.

— А что ты там делала? — спрашивает Юра.

— Кино снимала, — смеётся Маша.

— Про что кино? — интересуется Бодя.

— Ну, не совсем кино. Реклама. Кстати, Юра, не хочешь поучаствовать?

— А что надо делать? — спрашивает Юра.

— Почти ничего. Пройти по залу, сказать две реплики, нажать на кнопку.

— А много платят?

— Пятьсот гривен.

Юра хихикает:

— Пятьсот гривен? Ну, это для меня сейчас не деньги. Вот если бы пять тысяч…

Маша морщит лоб:

— За пять тысяч их точно жаба задушит. А вот, допустим за две… на две их, наверно, реально развести. Две тыщи за десять минут работы — нормально, да?

Юра кивает. Две тыщи за десять минут — вобще роскошно, кто бы сомневался.

— Ну и отлично, — говорит Маша. — Пойду сейчас, с ними поговорю.

И выскальзывает из машины. Юра провожает её взглядом аж до дверей казино. Потом поворачивается к Боде и говорит:

— Интересное кино… Прикинь, Бо: четыреста баксов за десять минут! Как думаешь: это реально?

Бодя кривится.

— И охота тебе, Юрген, в это говно лезть? Сегодня в рекламе, завтра в порнухе… Вавилон это всё.

— А что плохого в порнухе? — деланно удивляется Юра. — Или у тебя на компе порнухи нет?

— Реклама хуже порнухи, — заявляет Бодя. — Особенно реклама казино.

— А что плохого в казино? — опять удивляется Юра. — Я там кучу денег выиграл.

Бодя мрачнеет.

— Как ты, Юрген, быстро зававилонился! И реклама тебе уже хорошо, и казино тебе уже хорошо, и за две штуки тебя уже купить можно. Дёшево стоишь, ман, очень дёшево.

— А то тебе твои журналы больше платят!? — ехидничает Юра. — А то ты сам рекламу не рисуешь!? А то ты казино ни разу не рекламировал?! Это ещё посмотреть, кто из нас круче зававилонился!

И смотрит Боде в глаза — и видит там тонны ненависти. «Пошёл вон с моей машины!» — явственно читается в Бодином лице. Но он справляется с собой — делает глубокий вдох и отвечает как можно более сдержанно:

— Есть разница, ман. Я продаю свои работы, но не продаю себя. Лицом я не торговал и торговать не буду. А ты сейчас собрался торгануть лицом за мелкий прайс. Это не работа, ман, это проституция называется. И меня сейчас обидеть пытаешься — это по-людски вобще? Попустись, браза! на фига тебе эта помойка?

Юре становится стыдно. Зря он так на Бодю наехал! Тем более, из-за каких-то двух тысяч гривен, которые то ли ещё будут, то ли нет. Ну их на фиг, в самом деле. Нечего из-за них позориться.

— По ходу, я загнался, — говорит Юра. — Извини, Бо. Сам не знаю, что на меня нашло. Сейчас пойду и скажу им, что я отказываюсь. Сейчас вот прямо пойду и скажу.

И примерно через полчаса, раскурив с Бодей ещё один джойнт, он действительно отправляется в казино.