Повесть про чужие глаза

30. Шаолинь

Раскуриваются на крыше. У режиссёра там заныкан бульбик, и он почти без пауз втягивает в себя два колпака. Юра глядит на него с опаской: трава-то ядрёная, с одной пипетки вдвоём убиться можно. Но у режиссёра всё наоборот: после второго колпака он как будто трезвеет. Задирает голову в небо, глубоко вдыхает и улыбается.

— Хорошая? — спрашивает Юра.

— Слабенькая, но приятная, — отвечает режиссёр. — Такая, как сейчас надо. Есть ещё?

— Погодите, — говорит Юра. — Она поздняковая, вставляет минут через семь-десять. Сейчас так нахлобучит, что мало не покажется.

Режиссёр только смеётся:

— Меня? Нахлобучит? С этой шалашки?

— Это не шалашка, это гидра, — объясняет Юра. — С ней осторожнее надо, а то мы с этой крыши до завтра не слезем.

— Можно и не слезать, — говорит режиссёр. — У меня до завтра никаких дел. Насыпай!

После третьего колпака он становится очень разговорчивым. Рассказывает, в основном, про себя и свой фильм. Юра узнаёт, что зовут его Иван Говн Ов, а снимает он социально-психоделический сериал с элементами эротики и приключений. Действие происходит в поезде, идущем из Питера во Владивосток, а больше про него ничего понять невозможно, кроме того, что он очень популярный и со всех сторон уникальный, и надо ещё колпак, потому что ещё не курили.

После четвёртого колпака режиссёр замолкает, внимательно осматривает Юру, скептически хмыкает и говорит:

— Нет, Юра, даже не проси. В Восточном Экспрессе для тебя места нет. Проблема не в том, что ты молод — молодым везде у нас дорога, особенно в кино. Проблема в том, что, несмотря на молодость, у тебя уже жёстко сложившееся амплуа. Ты растаман, Юра, и ты можешь сыграть только растамана. А откуда в Восточном Экспрессе растаманы? Я сам в нём ездил и могу поклясться: нет там ни единого растамана! Там суровые реальные люди: проводницы, дембеля, челноки, вахтовики, менты, бандиты — и чем дальше на восток, тем они суровее. А наш экспресс уже за Красноярском — ну, и откуда там растаману взяться?

Юра, в принципе, и не собирался в Восточный Экспресс — он же в растаманском боевике сниматься хотел. Но он сейчас накурен, и ему трудно это сформулировать. Мысли ходят волнами, не цепляясь одна за другую, и на какое-то мгновение выплывает тема, что это, наверно, очень круто, в таком проекте участвовать, и очень досадно, что Иван его забраковал. Да, досадно и обидно!

— И что же мне делать? — спрашивает Юра.

— Постричься. И побрить голову. В моём сериале ты будешь играть буддийского монаха.

Юра представляет, как это будет выглядеть, и его пробивает на хи-хи.

— Ты серьёзно? — спрашивает он.

— Зуб даю, — отвечает режиссёр. — Вижу тебя только в этом образе. Такой вот юный послушник из Шаолиня, серьёзный взгляд, строгая осанка — и полная отрешённость от мира! Вокруг тебя бурлит говно, а ты сидишь над ним и медитируешь на пустоту. И тут появляется… Маша, что ли? Точно, Маша! Ну, привет, Маша.

Юра оглядывается. И вправду, Маша. Поднялась на крышу и идёт к ним.

— А, вот вы где! — говорит она. — Привет, Иван! Сто лет не виделись!

— Все двести, — улыбается Иван. — Ты давно из Индии?

— Уже опять в Индию, — смеётся Маша. — На днях улетаю.

— Бежишь, значит, от нашей действительности? Ну-ну. Смотри, как бы она от тебя не убежала. Знаешь, Маша, как быстро она убегает? Даже на самолёте не угонишься, даже на ракете. Только чуть-чуть от неё отстанешь, и всё, ты уже в прошлом, вокруг тебя тени — этого ли ты хочешь, Мария?

Маша качает головой:

— Иван, Иван! Да ты, как всегда, упорот!

— А ты, как всегда, пьяна, — ехидничает Иван.

— А вот и нет, — отвечает Маша. — Двести грамм всего, чисто в деловом контексте, с чего тут пьяной быть? Юра, а ты как? Дозвонился до своего режиссёра?

— Не, — говорит Юра. — Я же телефона его не знаю, мы с ним по Скайпу только. Это интернет надо.

И косится на Ивана — но тот делает вид, как будто про интернет впервые слышит. «Вот жук! — думает Юра. — А его тут накуриваю, накуриваю…" И глядит на него уже пристальнее, с жирным таким намёком. Даже тёмные очки снимает, чтобы до Ивана дошло.

— Ну, и что ты так смотришь? — спрашивает Иван. — Я тебе провайдер, что ли?

— У тебя же есть интернет, да? — говорит Юра. — И Скайп, наверно, есть. А мне всего-то на минутку надо зайти, с человеком поговорить. Можно?

Иван отмораживается. Видно, что сказать «Нельзя» ему неудобно, но очень хочется, и он пытается придумать какую-то отмазку. Но тут в разговор влезает Маша.

— Иван, не говнись! — говорит она. — Пусти ребёнка в интернет, пожалуйста! Очень тебя прошу!

Иван вздыхает и достаёт из сумки свой ноут. Бережно ставит его на парапет, раскрывает и делает приглашающий жест:

— Ладно, валяй, звони. Травы потом отсыпать не забудь.

Юра входит в Скайп и звонит ДжаМайку.