Повесть про чужие глаза

20. Разгром

Проводив начальника в лабораторию, креативная команда уверенно расслабляется. Все знают, что вернётся он оттуда минимум через полчаса, слегка рассеянный и изрядно подобревший. Но дядя Саша и на этот раз обманывает их ожидания. Он возникает на кухне через две минуты, мрачный как Дарт Вейдер, и грозно вопрошает:

— Что за бардак вы здесь развели?

Никакого бардака на кухне уже нет. Посуда вымыта, палево спрятано — о чём это он?

— Что за пьяный школьник у меня в лаборатории? Кто его сюда притащил? — громыхает дядя Саша.

Славентий, Маша и Олег озадаченно глядят друг на друга. Откуда здесь школьник, да ещё и пьяный? Может быть, забрёл незаметно — дверь ведь не заперта была…

И вдруг Машу осеняет:

— Александр Георгиевич, это не школьник! Это, наверно, тот мальчик из клипа про «Чёртову Дюжину». Я вам насчёт него звонила, помните?

— Ага, я помню, — с желчной иронией отвечает дядя Саша. — «Оригинальная внешность, природный талант, будущая кинозвезда». Машенька, где ваш вкус? Да таких красавцев на Контрактовой по рублю десяток!

— Александр Георгиевич, вы ещё клип не видели, — робко возражает Маша.

— Да? Ну, и какие же чудеса я там увижу? — вопрошает дядя Саша. — Неотразимое обаяние? Уникальную пластику? Искромётный юмор? Машенька, кто вас вообще просил кастингом заниматься? Клиент же сказал: «Актёров нам не надо, у нас свои есть». Вот и снимали бы тех актёров, зачем было инициативу проявлять?

— Они не справились, — объясняет Маша. — Клиент от них отказался. Утвердил этого мальчика, заплатил ему уже. Две тысячи гривен, между прочим.

— Это замечательно, но зачем было тащить это тело ко мне в офис? У него что, телефона нет?

— Есть, но он не помнит номер. И никаких других контактов сообщить не смог.

— А с чего вы взяли, что мне нужны его контакты?

— Александр Георгиевич, ведь вы же сами сказали, чтобы он оставил свой контактный телефон. Помните?

— Ну, нельзя же всё понимать так буквально! — стонет дядя Саша. — Я просто намекал, чтобы вы как-нибудь от него отделались. Неужто трудно было догадаться?

Маша молчит и смотрит в пол. Видя её раскаяние, дядя Саша смягчается.

— Ладно, — говорит он, — давайте посмотрим ролик. А по итогам просмотра будем решать, что с вашим мальчиком делать.

И все идут смотреть ролик. Четыре пары ног дружно топочут по коридору, и от их шума Юра наконец просыпается окончательно. Обнаруживает себя в тёмном чулане и пытается вспомнить, как он сюда попал и где его рюкзак. Вспоминается с трудом: последнее место, которое он помнит — это кухня с бульбулятором. Но куда она делась?

Юра шарит по стенам, нащупывает выключатель — и видит прямо перед собой большого светящегося Шиву. Он нарисован флюрными красками прямо на стене; под ним кресло, перед креслом — низкий столик, на столике — стеклянный бонг и круглая коробочка из латуни. Открывать её не надо — и так понятно, что может быть в такой коробочке.

«Я у хороших людей, — думает Юра. — Сейчас выйду с ними познакомлюсь».

Подняться удаётся не с первого раза: и ноги затекли, и покачивает, и координация всё ещё нарушена. Выбравшись наконец из волшебной комнаты, Юра попадает в тот самый скучный кабинет, где дядя Саша принимает заказчиков. Смутно припоминает, как он пытался спать здесь на стульях, потом свалился — а потом, наверно, к Шиве переполз. Ну да, примерно так оно и было.

Карта местности понемногу проясняется. Вот они, те самые стулья — а за вон той дверью должен быть коридор. Налево сортир, направо кухня, а напротив кухни, под вешалкой, Юра оставил свой рюкзак. Вот и встало всё на свои места, можно теперь и двигаться помаленьку.

Выглянув в коридор, Юра слышит в дальней комнате какие-то разговоры. Солирует в них мужской голос, незнакомый и очень неприятный, как будто учитель учеников отчитывает. Прислушавшись, Юра различает:

— …цирк и зоопарк! Ну, ладно, я не удивлён, что ИМ это понравилось — но как могло это понравиться вам, Мария Сергеевна? Эта пьяная клоунада, этот пультавский акцент и аб-со-лютно бессмысленная рожа… Машенька, неужели вы считаете, что это прекрасно?

Юра догадывается, что это всё о нём, и не хочет слушать дальше. На цыпочках пробирается к вешалке, хватает свой рюкзак и выскальзывает за дверь. Нечего ему тут делать со своей бессмысленной полтавской рожей! И вообще в Киеве больше нечего делать. В Полтаву, скорей в Полтаву!