Позаботься о дочери

26

26

Митя

Возвращаюсь в домик вместе с дочерью.

Рита забежала в душ и закрылась там. Смывая с себя все мое. Мой пот. Мою сперму. Но мне кажется, что и меня всего. Мои прикосновения.

Перед тем как забрать проснувшуюся Анюту из коляски, хватаю чистую футболку с кровати и натягиваю ее на влажное тело.

Проверяю подгузник, переодеваю дочь. Готовлю ей бутылочку.

Рита все еще в душе.

Я опасаюсь, что после произошедшего она вылетит пулей отсюда еще до того, как найдет работу.

Кормлю дочку, поглядывая на дверь в душевую.

Осторожно укладываю ее в кроватку и раскручиваю мобиль, который сделал для нее сам.

— Поиграешь пока, принцесса. Папе нужно сходить в душ, — целую ее в лоб и пальчики рук. — Я скоро вернусь.

Пока я стою, наклонившись над кроваткой, дверь хлопает. И я слышу топот босых ног по деревянной лестнице.

Теперь Рита будет избегать меня.

Но я не позволю ей отгородиться. Не после того, чтобы было между нами.

Снимая на ходу шорты с боксерами и футболку, иду полностью обнаженный в душевую. Все равно она видела меня голым.

Смываю пот после тренировки и с сожалением смываю следы ее оргазма с моей кожи. Натянув только чистые боксеры, иду наверх.

Нам нужно обсудить. Многое.

Я был терпелив. Все эти дни. Держал дистанцию.

Теперь моему терпению пришел конец.

Я не могу дать ей закрыться.

У меня не было женщины с того дня, как на моем пороге я обнаружил младенца с запиской. И не потому, что я не хотел или у меня не было возможности.

Но потому что когда я увидел Риту, я понял, кого я хочу.

И я ждал.

Никогда еще не проявлял такой выдержки и благородства.

Но оно стоило того.

Закрываю глаза, замирая на самой верхней ступеньке, и прокручиваю в голове наш секс.

Охренительно.

Безумное цунами. Вот, кто она.

Это было круто. Даже тот факт, что я забыл о резинке, не может омрачить воспоминание об этом.

Но черт! Я забыл! Забылся!

Я не вывезу двоих детей. И так еле справляюсь с одним!

И в отличие от моей матери я хочу быть хорошим родителем, заботиться о дочери и давать ей все, в чем она будет нуждаться.

Хороший уход, внимание, и миллион этих детских принадлежностей, безумно дорогих, на мой взгляд.

С тех пор как Оскар купил бар, и мы почти полностью перешли на продажу контрабандного элитного алкоголя и сигар, доходы заметно упали.

Это было его решение после той бури, что случилась осенью. И все мы его поддержали.

С появлением Саши, Жени и теперь вот Анюты… и в моих мечтах еще и Риты, Короли стали более уязвимы. Девочки — наше слабое место. Так что было «пора что-то менять». Слова Оскара.

Тогда я еще не знал, что совсем скоро моя жизнь круто изменится. Но теперь я особенно рад, что зимой он принял это решение.

Пусть денег меньше, но моя дочь будет расти в спокойной атмосфере. В безопасности. Конечно, всякое может случиться. Прошлое может настичь в любой момент, но от плохих вещей не застрахован ни один человек.

В окружении моих друзей, где каждый будет готов отдать жизнь за нее, Анюте более безопасно, чем многим детям там, на улицах.

Я бесконечно благодарен Оскару за то, что он создал эту семью.

Все мы вышли ущербные из тяжелого детства. И Рите здесь самое место. Мы ее семья. И это ее дом, даже если она отказывается это принимать.

— Рит? — стучу в ее дверь.

Тишина.

Очень надеюсь, что она не забеременеет, и ее брат не кастрирует меня за это. Нам нужно поговорить с Ритой об этом.

— Рита! Открой или я выбью дверь! Нам нужно поговорить! — повышаю голос.

О, черт! За такой тон она мне может и по яйцам врезать!

Слышны шаги, дверь приоткрывается лишь немного.

Рита стоит в длинной майке. Той самой, которая принадлежала когда-то другому мужчине.

Я хочу выкинуть ее! А лучше сжечь!

Если ей так нравится спать в мужской одежде, может взять мою майку. Я ей предлагал. Но теперь я буду более настойчивым.

И больше не буду сдерживать свой темперамент.

Скольжу по ее телу глазами.

Ее влажные после душа волосы собраны в небрежный пучок на макушке, открывая шею и плечи. Мой взгляд падает на ее обнаженные ноги.

Я ощущаю, как мой член снова начинает оживать. Ничего не могу с этим поделать. Когда она рядом, это естественная реакция.

— Я могу войти? — приподнимаю вопросительно бровь, когда она так и стоит молча и смотрит на меня через узкую щель.

Вздыхает и открывает дверь шире.

— Послушай, Рит… — провожу рукой по челке. — Я виноват. Я не подумал. Но я не готов к еще одному ребенку. Я и с первым-то еле справляюсь, — покаянно смотрю на нее.

— Все нормально. Я принимаю противозачаточные.

Волна облегчения омывает меня. Но ненадолго.

— Ты спишь с кем-то? — болезненный клубок ревности распирает грудь.

— Что? Ты вообще не имеешь права задавать мне такие вопросы.

— Спишь? — рычу.

— Господи! Нет, ни с кем я не сплю, — раздраженно взмахивает руками. — Таблетки — это не такая простая вещь: захотел, начал принимать, захотел, бросил. Это не одномоментно делается. Меня волнует другое.

— Я чист.

— Откуда тебе знать?

— Я всегда предохраняюсь.

Рита, скривившись, смотрит на меня скептически. Выразительно округляет глаза.

Ну, да. Сначала Аня. Теперь это!

— С тобой у меня такое первый раз, — убеждаю ее. — Клянусь. Мне крышу от тебя снесло. Но я чист. Это точно.

— Как ты можешь быть уверен?

— Я проверялся недавно.

— Ах, все-таки проверялся, — скрещивает руки на груди.

— Не потому, что ты думаешь.

— А почему?

Черт! Теперь придется объяснять то, что я не имею права обсуждать! Это только дела банды.

— Просто мы с парнями… ну, мы периодически проверяемся на все.

— Зачем?

— Это наши дела.

— Да неужели? — взгляд Риты становится закрытым. На лице тень разочарования.

— Ритуль, я проверялся. Все в порядке.

— Когда?

— В последний раз, когда мы нашли Анюту на улице.

До сих пор от этих воспоминаний ком в горле. Вот же сука, ее мать! Ну хоть дождалась, когда из сервиса кто-то выйдет! Вспоминаю, что незнакомая тачка отъехала тогда, когда я вышел во двор из здания.

— На следующий день после этого Оскар погнал всех на анализы. На всякий случай. Ради малышки. И с тех пор у меня ни с кем не было секса.

— Не было? Ни разу? — ее маска закрытости сползает от удивления. Мне даже кажется, что Рита затаила дыхание в ожидании ответа. Неужели, это ее так волнует? Может, она ревнует? О, как бы я этого хотел! Хотя раньше меня дико раздражало такое поведение прилипчивых и ревнивых баб.

Но Рита — это Рита.

Она другая.

И если она хоть немного ревнует, у меня есть лучик надежды!

— Ни разу. Только ты, — мне нужно показать ей, что я изменился. И дать понять, я хочу, чтобы она осталась не только из-за моей дочери. — Я хотел все это время только тебя. Другие меня не интересуют.

— Так… а все же зачем, — сглатывает и отводит взгляд. — Зачем вы делаете анализы?

Меняет тему! Меняет!

Недоверчивая моя девочка!

И я не могу не ответить ей! Хотя по правилам нельзя!

— Просто иногда, если случается какая-то ситуация…

— Какая? — пытливо смотрит.

— Ну, там… разборка, — меня прошибает пот. — То на тебя может попасть кровь противника, так что после мы сдаем кровь на все, что можно, и на ЗППП в том числе. Оскар ввел такое правило. Для всех. И мы…

— Все! Дальше можешь не продолжать, — она поднимает ладони вверх, качая головой. — Зря я спросила. Не хочу ничего знать о том, чем вы занимаетесь.

— Да мы ничем таким не занимаемся. Честно. Больше нет! Мы просто защищаем то, что наше!

Она отходит к дальней стене и запрокидывает голову, уставившись в окошко в покатой крыше мансарды.

— Рит! А таблетки точно работают? Это на сто процентов?

— На сто процентов в этой жизни ни в чем нельзя быть уверенным, — бормочет устало и тихо, как будто сама себе говорит. — Это моя вина. Я потеряла голову. Вообще забыла обо всем на свете.

— Нет. Я должен был… — я осекаюсь. Погодите! Она только что невольно призналась, что я заставил ее забыть обо всем?

Не могу сдержать расползающуюся по лицу самодовольную улыбку. Гордую!

Хорошо, что Рита не видит. Она все еще разглядывает облака.

А то опять шипы выпустит или бросит что-то саркастичное, подумав, что для меня это просто очередное завоевание.

— Все будет нормально, — говорит спустя паузу.

— Надеюсь. Дело даже не в моем желании или нежелании. Просто я не смогу себе позволить двоих детей. Я не справлюсь…

— Я знаю свой цикл. Я не забеременею. Но лучше больше так не делать, — наконец снова смотрит на меня.

— О да! В следующий раз я возьму…

— Нет! — перебивает. — Я имею в виду, вообще больше ничего не делать, — машет рукой между нами. — Никакого следующего раза!

— Почему? Было же нереально круто! — снова улыбаюсь.

— Так будет лучше. Проще… правильнее.

Моя улыбка сразу же тает.

Я не согласен с Ритой, но слова ей ничего не докажут. Так что молчу.

Почему получается так, что, когда между нами случается близость, все идеально! Понятно! В унисон! Но как только дело доходит до разговоров, между нами словно стена вырастает. И не пробиться.

Взять бы ее прямо сейчас под задницу и бросить на кровать. Сорвать эту ненавистную майку и будучи обнаженными донести до нее мою мысль. Отстоять мою позицию! Еще раз показать, как нам хорошо вместе.

После того как я прикоснулся к ней, был в ней, все больше уверен в том, что она должна быть моей. Что мы будто созданы друг для друга. Как две детали двигателя. Должны быть неразрывно скреплены. Иначе ничего не будет работать.

Если Рита уедет, не будет правильнее!

— На самом деле ты так не думаешь! — решительно делаю шаг к ней.