Позаботься о дочери

35

35

Рита

Я росла с ощущением ненужности, того, что меня предали. А Митя… Он изменил все. Разрушил мои стены. И мне надо срочно возводить их заново.

Но теперь это уже не получится.

Пора признаться.

Почти месяц прошел.

А я так и не смогла.

Рана в сердце все так же болит. Она не затянулась.

Через неделю, после того как я уехала, мне пришло сообщение. От Жени.

Оно было простым и коротким. «Я понимаю тебя».

Я не смогла ничего ответить. Если бы я написала что-то в ответ, то не удержалась бы от вопроса. Как там Митя? Справляется?

Если бы Женя ответила, что нет, это разбило бы мое сердце еще больше.

А если «да», я бы тоже расстроилась.

Это эгоистично. Но как есть.

Я хочу быть им нужной.

Тогда Женя прислала спустя час еще одно.

«Пиши или звони. В любое время».

Никаких упреков в том, что я уехала. Или что должна вернуться.

Только так, как я сама захочу.

Я переписываюсь с братом. Но в основном это только о том, как я тут устроилась. Без подробностей.

Но одно его сообщение вызвало поток слез. «Прости меня, сестренка».

Это извинение может быть за много чего. За тот день. За то, что попросил вернуться домой. За прошлое. За будущее.

А потом пришло сообщение от Саши. Фотография Анюты. Она лежит в новом бодике на игровом коврике на животике. Пытается поднять головку. И еще одну. Ее маленькая ручка на обнаженном плече.

Это плечо Мити. Я сразу узнала его. Наверняка он носит ее после кормления столбиком. Чтобы она отрыгнула воздух.

От этих фото я расплакалась. И мне пришлось быстро прятать слезы за дежурной улыбкой, так как это был разгар рабочего дня.

На следующий день Женя прислала видео, где Анюта тараторит беспрерывно целую минуту «агу-ага».

До этих сообщений я даже не понимала, насколько сильно скучаю по ним.

Я скучаю каждый день. По тем моментам, когда прижимала Анюту к груди. Или когда ее папочка обнимал меня перед сном.

Скучаю по ее лепету. И по его голосу.

И по тем минутам, когда Митя брал на руки дочь и общался с ней. Иногда не ведая, что за ним наблюдают. А я наблюдала.

Сколько тепла в его голосе и сколько любви во взгляде. К ребенку незапланированному, неожиданному.

Но несмотря ни на что он очень хорошо справился с ситуацией. И проявил себя как самый лучший отец.

От Мити сообщение пришло впервые два дня назад… почти месяц спустя.

«Она скучает по тебе» и фото Ани. Ее пухленькое личико красное. Нижняя губа дрожит. Она вот-вот расплачется.

А тем же вечером. «Я тоже скучаю по тебе».

И селфи Мити с очень серьезными глазами.

Я просто не смогла ничего ответить на это.

Каждый раз, когда мой телефон пиликает входящим, пульс зашкаливает, и я не знаю, расплачусь ли я сейчас или буду улыбаться. Скорее всего, и то, и то.

Я каждый день спорю с собой. Правильно ли я поступила, что ушла?

И могу подолгу разглядывать эти фото, лежа вечером в постели.

Но я боюсь ответить на них.

А сегодня утром, совсем рано, как будто ему не спалось, Митя прислал селфи, где он держит на руках Аню.

«Возвращайся домой.»

А через минуту. «Ты наш дом».

Я разрыдалась и, с трудом вспомнив, как дышать, пошла на работу заплаканная.

Душевная боль… эта фраза не сможет описать опустошение внутри меня.

Мои эмоции расшатаны, а сегодня на работе форс-мажор.

Экстренная ситуация. Из города уже вызвали несколько машин скорой помощи и пожарных.

Я подавляю боль, пронзающую мое сердце, и заставляю себя сосредоточиться на окружающей меня реальности.

Моя помощь может понадобиться в любой момент.

У самолета, идущего на посадку, отказал один из двигателей. Более того, из-за столкновения с птицами он загорелся. Сообщили, что кому-то из пассажиров стало плохо.

Когда я вижу, откуда рейс, сердце пропускает удар. Из города моего детства.

Почему я нервничаю? Ведь никто из моих близких не должен лететь в этом самолете!

Выбегаю в зал прилета и пробираюсь через взволнованную толпу к панорамному окну на всю стену.

Пока самолет идет на экстренную посадку, все так же, как я, столпились у окна, затаив дыхание. Сейчас нам дадут команду, и я вместе с приехавшей скорой выйду на поле.

А пока волнение. Волнение.

Полный раздрай.

Рядом со мной встает мужчина. Высокий. Статный. Но не это привлекает мое внимание в первую очередь.

У него самые красивые руки, которые я когда-либо видела.

Кроме рук Мити.

Разумеется!

Он нервничает. Очевидно на борту кто-то из его близких.

— Диспетчеру сообщили, что ситуация под контролем, — обращаюсь к нему, желая успокоить его. Но и себе тоже.

Он так переживает.

— Господи. Там моя жена.

— Она летит к вам домой? — хочу разговором отвлечь его.

— Нет. Да… На самом деле я жил здесь раньше. Потом переехал в другой город. Устроился в больницу, где она работает… так мы и познакомились. Сюда я вернулся продать дом, который остался у меня от прошлой жизни, — его взгляд тускнеет, когда он предается воспоминаниям. — Думал, управлюсь быстро. Но оформление сделки затянулось, и тогда Лара решила приехать ко мне. Мы ведь никогда не расстаемся с ней надолго. Не можем друг без друга. Ой, вы простите, что я так разоткровенничался.

— Она вернется к вам! — убеждаю его. Я искренне верю в это.

Верю, что все будет хорошо.

Я! Самый неверующий и саркастичный человек.

Самолет делает круг над взлетным полем и наконец заходит на посадку.

Ожидание и страх плотной пеленой висит в воздухе. Весь зал прилета пропитан волнением и надеждой тоже.

— Я найду вашу жену. Как она выглядит? — говорю я мужчине, когда меня вызывают по рации.

— Вы сразу узнаете ее. Огненно-рыжие длинные волосы. Небесно-голубые глаза. Она… сияет, — с чувством произносит он. — Лара. Моя Лара.

— Я найду и скажу, что вы ждете ее тут…

— Сергей.

— Все будет хорошо, Сергей!

В сопровождении работников аэропорта и пожарной бригады мы выходим на поле. Садимся в миниавтобус и направляемся к успешно приземлившемуся самолету.

Пламя удалось погасить. И все остались целы и невредимы. Но наверняка многие очень напуганы. Может понадобиться медицинская помощь.

Я выискиваю среди пассажиров, спускающихся по трапу, рыжую девушку.

Моя Лара.

Как много в этом заложено...

Я сразу же вспоминаю голос Мити.

«Ты моя».

Так он сказал.

Теперь я начинаю больше понимать.

Сколько за этими словами было скрыто.

Любовь.

Он пытался признаться мне в любви.

Так, как умеет.

Так, как важно.

— Лара! — кричу я рыжеволосой красавице.

— Да. Это я.

— Ваш муж здесь. Он ждет вас. Я провожу вас к нему.

Я решила сыграть роль ангела-хранителя. Или просто доброй феи. И отвести эту девушку прямиком к ее мужу, минуя паспортный контроль и другие проволочки.

— Я веду пациента в медпункт. Это срочно, — показываю свой бейджик охране.

Нас пропускают без вопросов.

Я веду ее по служебному коридору в зал, где ее ожидает ее любимый.

Как только он видит нас, бросается навстречу. Они одновременно заключают друг друга в объятия.

Плачут. Шепчут признания в любви.

Когда я смотрю, как они обнимаются, прозреваю окончательно. Жизнь так коротка. Может в любой момент оборваться. Надо быть с теми, кого ты любишь.

Нельзя терять ни секунды.

К черту страхи прошлого.

К черту мой упрямый характер.

К черту моего отца, который уже давно гниет в тюрьме.

К черту все.

Только одно важно.

Я больше не буду позволять прошлому управлять моей жизнью. Лишать меня самого важного.

Отказываюсь жить в вечном страхе и сомнениях.

Ждать какого-то идеального момента. Без шероховатостей.

Я уже нашла своего человека.

И неважно, что мы не всегда идеально понимаем друг друга.

Митя — хороший человек. Благородный и верный.

У него тоже есть травмы из детства, такие же, как у меня.

Но он проживает их с улыбкой.

Потому что у него есть семья.

Пусть не по крови. Но которая поддерживает его. Принимает таким, какой он есть.

Они дают ему силу.

Это он пытался объяснить мне.

Я всегда сопротивлялась любым эмоциональным привязанностям.

А Митя, на первый взгляд самый далекий от ответственности и отношений, сумел оживить меня. Пробить броню.

Пока я учила его, показывала, как обращаться с младенцем, он показал мне гораздо больше.

У меня есть то, чего многие люди годами ищут и жаждут.

Дружба. Преданность. Семья. Любовь.

Мне нужно сделать миллион вещей!

Нужно уволиться!

Нужно собрать чемоданы!

Нужно купить билет!

На поезд.

Нервно сглатывая, оборачиваюсь на взлетное поле. После сегодняшнего у меня еще какое-то время не будет желания садиться в самолет. Хотя безусловно он бы доставил меня быстрее.

К моим.