Следующие четыре часа мы тряслись в каретах по ужасной грунтовке. Котов не соврал, что будет хватать света для поездки, но совершенно забыл упомянуть, что для колесного транспорта это не будет приятным путешествием.
Приходилось постоянно останавливаться и объезжать ямы. В какой-то момент Голубев проворчал про безруких строителей, пришпорил свою лошадь и поехал во главе нашей процессии.
Мы с интересом наблюдали за его действиями. Он широко раскинул руки и похлопывал ладонями о воздух над дорогой.
В ответ раздался гулкий рокот, и по грунтовке прошла ощутимая дрожь, меняя рельеф почвы. Лошади от испуга взбрыкнули и отказались идти дальше. Пришлось остановиться на добрых полчаса и успокаивать их. Но результат превзошел все ожидания — ни одной ямы на дороге не осталось.
Котов, глядя на это, даже не изменился в лице. Пожал плечами и двинулся дальше.
Охранники же изо всех сил крутили головой, цокая восхищенно языками, и приговаривали, что с таким магом никакой дорожной службы не нужно.
Дальше наше путешествие прошло гораздо быстрее. Мы даже отдали свои медальоны Голубеву, чтобы его заклинание работало лучше.
А я задумался над тем, с кого бы стрясти деньги за этот ремонт.
Но сил Андрея хватило ненадолго. И если сначала он ровнял все полотно, то потом исправлял только особо глубокие ямы.
Я уже пересел к ребятам, отправив Гаврилова вместо себя, править лошадьми.
— А может, и не в Соколове дело? — вдруг спросил Артем, уплетая захваченную из трактира еду.
Оказывается, пока мы собирались, он умудрился припрятать аж две корзины продуктов. Правда, холодная баранина уже была не такой вкусной, но это не проблема, когда в карете есть два огненных мага.
— А в ком еще? — с набитым ртом спросил Дмитрий.
— В нас, конечно, — Коровин отложил соленый огурец и внимательно посмотрел на меня. — Владимир Иванович, может, действительно, маги не хотели видеть у себя в городе именно нас?
— Интересная версия, — кивнул я. — Вопрос мотива. Да и зачем бы тогда они так быстро согласились на нашу поездку, пригласили проводников?
Артем задумчиво откусил от огурца и потянулся к хлебу. Я прямо видел по его лицу, как двигаются шестеренки у него в голове.
— Не обязательно же все маги хотят видеть Соколова или нас у себя в городе, — сказал Григорий. — Люди же тоже к нам по-разному относятся. Кто-то ненавидит, кто-то любит. Там может быть то же самое.
— Придется быть предельно внимательными, — согласился я с доводами Чернышова. — Я думаю, что на сам суд вас не пригласят, только меня. Поэтому ждать можно чего угодно. Не исключено и банальное провоцирование конфликта. К примеру, вызов на дуэль по ерунде.
Я сам не представлял, как нас примут маги. Будем ли мы там врагами, неведомыми зверушками или желанными гостями. Это незнание раздражало и не давало нормально выстроить хотя бы примерный план действий.
Так что мы продолжали ехать сквозь ночь, наслаждаясь ароматами леса и разглядывая звезды над головой.
Глядя на них, в груди колыхнулась тоска. Казалось, что мои путешествия на другие планеты были в далеком прошлом. У меня даже порой не хватает времени, чтобы думать об этом. Но сейчас, глядя на крохотные сверкающие точки на черном небе, я вспомнил.
В голове пронеслись все события после моего появления здесь. И я улыбнулся. Здесь мне определенно нравилось.
За окном я увидел Голубева, который уже давно прекратил ровнять дорогу и уже просто покачивался в седле. Глаза у него были прикрыты, видимо, дремал вполглаза.
— О чем задумались, Владимир Иванович? — тихо спросил Григорий.
Остальные после еды затихли и вовсю посапывали.
— Не поверишь, о звездах, — с улыбкой ответил я. — Смотрю на них и думаю, есть ли там жизнь?
— Этого нам никогда не узнать, — философски заметил он и тоже посмотрел в окно. — Меня вот беспокоит то, что нас ждет в городе магов.
— Пока рано об этом думать, да и накручивать себя лишний раз не нужно. В любом случае мы там чужаки. Не знаем правил приличия, законов, их привычек. Считай, мы в другую страну едем.
— Да, это интересно, но в тоже немного страшно.
— Понимаю тебя. Ты все же, постарайся поспать, а я поделюсь пока едой с остальными.
Григорий кивнул и прислонился к мягкой стенке кареты. Сейчас, когда нас почти не трясло, ехать стало намного комфортнее.
Я вылез из окна кареты, передал корзину с едой Гаврилову и указал на едущих рядом всадников. Он без слов понял мою просьбу.
Следующие полчаса проводники перекусывали на ходу, а заодно накормили охранников Соколова. Жаль, только у нас совсем не осталось воды.
Но и тут на помощь пришла магия. Гаврилов собрал из воздуха влагу и наполнил бутылки. Я сначала с подозрением помотрел на прозрачное содержимое, но сидящий рядом с водником Левков заверил, что вода чистая и пригодна для питья.
Мне пришло в голову, что в такой компании магов можно хоть на край света отправляться. В любой ситуации сможем выкрутиться.
Закончив со всеми делами, я решил последовать примеру ребят и закрыл глаза. День выдался очень долгий, и хотелось хоть немного поспать.
В какой-то момент внутри головы что-то звякнуло, и я резко распахнул глаза. Остальные тоже проснулись одновременно со мной и удивленно оглядывались.
Что-то изменилось. Воздух стал тяжелее, и теперь с трудом проходил в легкие. Сердце тревожно забилось, а по нервам резануло чувством опасности. Остальные ощущали себя примерно так же. Коровин растирал ладони, Дмитрий открывал и закрывал рот, а Григорий не смог удержать свою ауру.
Я выглянул в окно и вопросительно глянул на Котова.
Тот поравнялся с каретой и крикнул нам, что мы въезжаем в пограничную зону.
— Дальше будет сложнее, — продолжил он. — Не выходите из кареты, дышите медленно и постарайтесь, чтобы вас не укачало.
— Мы можем как-нибудь помочь всему этому?
— Разве что поделитесь силой, — он скупо улыбнулся, холодно взглянув на меня. — Но, сами понимаете, этого никто не может сделать.
В ответ я вытащил медальон, обернул его в носовой платок, чтобы проводник не понял, что это за вещь, и бросил Котову.
— Держите. Не разворачивайте, просто направьте в него силу. Надеюсь, эта хитрость сработает, — крикнул я.
Он недоверчиво покрутил кулек в руках, а уже через секунду его суровое лицо удивленно вытянулось.
— Что это такое? — спросил он меня.
— Секрет фирмы, — отозвался я. — Легче?
— Намного. Но вы все равно не высовывайтесь до особого распоряжения.
— Принято, — я сел и повернулся к своим магам. — Такое чувство, что про свойства медальонов никто не знает. И поэтому у меня к вам просьба, чтобы это так и оставалось. А лучше, постарайтесь спрятать их.
После моих слов ребята засуетились. Уколовы начали экспериментировать с магией, чтобы изменить вид медальона и прикрыть мягким металлом сферу. Вот только заклинания накладывать в этой пограничной зоне было ох как непросто. Сила сопротивлялась, и огневики даже подожгли обивку диванов и свои пиджаки.
Я хотел вернуть все как было, но это нехитрое действие опустошило мой резерв почти на четверть.
А вот Григорий, посмотрев на нас, просто разломал свой медальон, вытащив сердцевину, и спрятал ее в потайной карман. Остальные поступили схожим образом. И вскоре ни у кого из них не было на видном месте сфер.
Через пятнадцать минут лошади стали идти медленнее. Хоть дорога стала гораздо лучше, но бедным животным приходилось несладко. На них тоже плохо влияла эта приграничная зона.
А вот растениям здесь было раздолье. Давно я не видел такого густого леса. Деревья стояли так близко друг к другу, что напоминали живую изгородь. Кусты напирали со всех сторон, что проводникам приходилось рубить их на ходу. Иначе ветви мешали лошадям пройти.
Ни птиц, ни животных не было слышно.
Вдалеке уже забрезжил рассвет, небо постепенно окрашивалось розовым, фонари стали светить слабее. Наша процессия неумолимо приближалась к городу магов.
В одну из остановок я перебрался на козлы, чтобы внимательнее рассмотреть окрестности. Григорий поднялся со мной, чтобы дать возможность Левкову отдохнуть. Все же надо будет как-то разобраться с их магией. А то вместе работать им сложнее всех.
Мне все никак не удавалось понять, почему их способности конкурируют друг с другом. Вроде жизнь и смерть хоть и разные, но сама магия же одна и та же. Огонь и вода вполне себе отлично дополняют друг друга.
Эта мысль натолкнула меня на другую. Как, вообще, работает магия? По сути же, огневик использует силу для изменения законов физики. А если оно работает на увеличение температуры, то почему бы не попробовать сделать то же самое, только в другую сторону?
Идея так меня захватила, что я с трудом дождался остановки и сразу же залез внутрь кареты, поменявшись местами с Коровиным.
Я с улыбкой наблюдал за огневиками, которые старательно стирали с рук сажу, и задал им интересующий меня вопрос. В ответ на меня посмотрели, как на сумасшедшего.
— Владимир Иванович, что за ерунду вы говорите? — аккуратно спросил Дмитрий. — Есть огонь. Есть лед. Это разное.
— А почему? Расскажите-ка мне, как работает магия.
Они удивленно переглянулись и даже одновременно дернули плечами.
— Вот видите, вы и сами не знаете. Для вас магия просто есть, — заключил я. — Кто-нибудь пытался разобраться в ее сути?
— Наверное, кто-то пытался, — неуверенно ответил Левков. — Может, маги об этом знают, но хранят втайне?
— Как и про сферы, — поддакнул Дмитрий. — С другой стороны, теория интересная. Тем более, если вы, Владимир Иванович, умудрились прорвать ткань реальности своей магией. И не удивлюсь бы, если вы и сейчас окажетесь правы.
— Нам бы академию какую-нибудь, — мечтательно сказал Левков. — Огромную библиотеку, преподавателей. Владимир Иванович, может, вы подумаете об этом?
Его вопрос застал меня врасплох. Никогда не думал о том, чтобы организовывать целую академию. Хотя Гласс хотел это сделать, но только для магов, желающих служить империи.
— Главное, чтобы было кому в ней учиться. Сейчас такое заведение есть только у магов, — ответил я. — Но нужно поразмышлять на досуге. Возможно, никто не думал об этом, потому что согласно сведениям, магов не так много.
Уколовы сразу заулыбались, ткнув друг друга локтями. И были правы. Ведь когда я только начал изучать этот вопрос, тот же Лерчик сказал, что людей со способностями днем с огнем не сыщешь. А на деле вышло иное. У меня теперь под крылом почти взвод. И все они учились сами. Так что идея об академии не такая уж и неожиданная.
Пока я размышлял об этом, к нам подъехал Котов.
— Приближаемся к городу! — сказал он и пришпорил лошадь.
Мне вдруг стало любопытно, как проводники ищут дорогу. Ведь мы все время ехали прямо. Надо будет спросить, как остановимся.
Я выглянул в окно и посмотрел на остальных людей Котова. Они были бледные, мокрые и тяжело дышали.
Эта поездка им нелегко давалась. Мы сами только-только привыкли к суровым условиям приграничной зоны. По ощущениям было похоже, что мы оказались в тропиках, таким густым и влажным был воздух.
Надеюсь, в городе будет легче.
Последнюю остановку перед заездом на территорию магов мы сделали примерно за километр.
Дышать стало совсем трудно, кроме, пожалуй, Гаврилова. Он хоть и выглядел бледным, но обилие водяной пыли его несказанно радовало. Иван иногда помогал нам, вытягивая из воздуха воду. Это сильно трепало его резерв, но хотя бы на полчаса мы могли перевести дух.
Артем, к слову, даже не пытался использовать магию. Оказалось, что его один порыв ветра, почти до дна исчерпал резерв Коровина.
Когда карета остановилась, мы вышли размять ноги и оглядеться. Вокруг были все те же плотные заросли и тишина. Единственное, что отличало этот участок дороги от другого: вбитый в землю столб с треугольником, выкрашенным красной краской.
— Почему остановка именно здесь? — спросил я Котова.
— Впереди самый плотный край зоны, — ответил он.
— А сколько до города?
— В том-то и дело, что это будет понятно, только когда мы перейдем грань. Если бы нас тут не было, вы могли бы идти несколько дней и так и не добраться.
— Но дорога вот же она, — удивился я.
— Дорога-то дорога, а магию никто не отменял, — скривился он. — Защита лишней не бывает.
— Но как это работает? Я вижу путь, но его тут нет?
— Как я вам объясню магию? Считайте, что на эту дорогу наложено защитное заклинание. И только в двух случаях его можно преодолеть.
— С вами и с приглашением, правильно?
— Да, — кивнул Котов.
Он хотел уже отойти от меня, но вернулся.
— Я бы хотел попросить вас и темноволосого мага с неприятной силой сесть на козлы. Ваша сила хорошо влияет на нас.
— Хорошо, — я обернулся и поискал глазами Голубева, — а вот он?
Котов присмотрелся, качнул головой и заглянул в карету. Там он внимательно оглядел каждого и ткнул на Гаврилова.
— Вот он.
— Григорий наверх со мной. Иван, ты меняешь Голубева на лошади.
Я махнул Андрею, и он спешился. Заминка вышла только с тем, что Гаврилов плохо умел ездить верхом. Но втроем мы смогли ему все объяснить, и он, наконец, забрался в седло. Рядом с ним поехал один из проводников, который пообещал присмотреть за новичком.
Взобравшись с Григорием на козлы, я дал отмашку Котову, что мы готовы.
Он и четверо проводников выехали вперед и пустили лошадей шагом. Остальные остались позади, как замыкающие.
Я дернул поводья и прислушался к своим ощущениям. Магия пока вела себя спокойно. Резерв восстанавливался очень медленно, и после последнего заклинания едва ли прибавилось хоть что-то.
Надеюсь, в черте города все будет иначе.
Мы неторопливо ехали за пятеркой всадников и больше молчали. Гнетущая атмосфера дороги и общее настроение не располагали к разговорам.
Внутри туго закручивалась спираль напряжения. Так бывает, когда не понимаешь, что ждет впереди. В голове крутятся безрадостные мысли, в груди сердце превращается в тяжелый булыжник, а горло дерет от желания глотнуть побольше кислорода.
В какой-то момент захотелось все бросить и дернуть лошадей в обратный путь, но я изо всех сил сдерживал себя.
А буквально через несколько минут, раздались тревожные крики охранников. Я обернулся и увидел, что Соколов пришел в себя и активно пытается выбраться из кареты.
«Твою ж сияющую сферу! Булавки перестали действовать?» — подумал я.
Гаврилов тоже заметил неладное и притормозил, поравнявшись с тюремной каретой, чтобы предупредить о способности Соколова.
А вот проводники совсем не обратили на происходящее внимание. Видимо, работа их полностью поглотила их.
Охрана старалась унять разумника, била его по рукам, но это лишь сильнее распаляло активность Соколова. Он метался от одного окна к другому, выбил стекло, испугав лошадь. После этого люди старались держаться позади кареты.
На долю мгновения я растерялся. Если наш пленник сейчас выломает дверь, выскочит на ходу и даст деру, то мы здесь застрянем надолго. Тем более, если он пришел в себя, то значит, может воздействовать на охранников. А этого нельзя допустить.
Меня успокаивал только тот факт, что здесь очень плохо работала магия. Одно заклинание, и Соколов полностью выжег бы себе резерв.
Передав поводья Чернышову, я попросил его сбавить ход и сдвинуться, чтобы я мог видеть Соколова. А заодно и крикнул магам, чтобы не смели показывать нос наружу.
На узкой дороге встать в две полосы оказалось нелегкой задачей. Колеса карет едва не терлись друг об друга, а окна были почти напротив друг друга.
Я искренне надеялся, что никто из моих не решит выглянуть.
Соколов притих, наблюдая за нашими маневрами, а потом заметил меня и оскалился в улыбке. В его глазах плескалась ненависть и отчаяние. В таком состоянии маг способен на многое.
Но пока мы были в движении, ему было сложно поймать мой взгляд. Хорошо, что эта часть дороги не была идеальной!
— Не делай глупостей! — крикнул я.
— Я не вернусь туда! — выплюнул он, пытаясь дотянуться до ручки кареты с магами.
Я не мог допустить, чтобы он навредил моим ребятами, и поэтому резко выхватил из кармана посох. Затем обернулся к Чернышову и приказал сбавить ход.
— Не дергайся, последний раз предупреждаю! — рявкнул я, когда мы поравнялись с Соколовым.
Теперь он не мог достать до окна и жадно пытался поймать мой взгляд.
— А то что⁈ Палкой меня ударишь?
— Хотя бы и так, — улыбнулся я.
Тратить силы в этом месте мне совершенно не хотелось, но поведение Соколова крайне меня беспокоило.
Отдав посоху крупинку силы, я замахнулся, целясь в голову разумнику. Тот до последнего не верил, что я его ударю, и поэтому даже не дернулся, чтобы отпрянуть.
И был прав. Потому что я не собирался бить его. У меня были совершенно другие планы.